Понятие, признаки и состав правонарушения

Правонарушения, их причины - предмет интересов и науки административного  права.  Чего стоит только один вопрос -что относить к проступкам, а что к преступлениям. Ведь грань между общественно вредным поведением и общественно опасным поведением, в сущности, так тонка. И не случайно во многих правовых системах периодически происходит перевод составов правонарушений из преступлений в проступки и наоборот.

Разумеется, и наука гражданского права погружена в изучение деликтных правонарушений: неисполнения обязательств, причинения вреда и т. п.

Криминология рассматривает конкретные формы преступности и конкретные

способы и приемы борьбы с преступностью, например с организованной преступностью, с терроризмом, с контрабандой наркотиков.

Но и теория права занимает достойное место в исследовании социальной природы и причин правонарушений, в разработке мер юридической ответственности. Прежде всего теория права формирует или поддерживает общие подходы к изучению обусловленности антисоциального поведения, рассматривает соотношение между законодательством и отклонениями от него, изучает и дает общую оценку мерам предотвращения правонарушений.

В отечественной теории права в 30-50-е годы была сформулирована оригинальная концепция причин преступлений. Считалось, что в основе социальных корней преступлений лежит эксплуататорский строй, капитализм с его апофеозом частной собственности, постоянным обнищанием трудящихся, недобросовестной конкуренцией, нравственным разложением общества, ограблением народа и т. п. Социализм же как антипод капитализма, заменяя частную собственность общественной собственностью, ликвидирует социальные корни преступлений и не должен иметь преступность. Более того, в одной из утопических картин будущего, в котором «отмирало» право, Ленин рисовал общество, где различные «эксцессы» будут немедленно пересекаться самим трудящимся путем самосудов.

На этой теоретической основе в 20-е годы были сделаны отчаянные попытки полностью ликвидировать преступность, вплоть до того, что так называемых социально опасных элементов, якобы потенциальных преступников, без следствия и суда выселяли из городов в исправительные лагеря, а к некоторым применялись «самосудно» и более суровые меры.

Были приняты и экзотические меры, чтобы заинтересовать правоохранительные органы активно раскрывать преступления, ловить преступников, а заодно и удовлетворить финансово-материальные нужды работников уголовного розыска, да и самого этого учреждения.

Так, в июле 1922 г. Правительство приняло декрет «О введении процентного отчисления с розысканного при содействии Уголовного розыска похищенного имущества». В соответствии с декретом 10% от возвращенного имущества государственных учреждений и предприятий и 15% от имущества частных лиц и коммерческих объединений шли в специальный фонд для вознаграждения отличившихся сотрудников Уголовного розыска.

Но время шло и, к удивлению строителей социализма, сохранились и в социалистическом обществе воры, бандиты, насильники и иные преступники. Более того, социализм породил и совершенно оригинальные виды преступлений - «самовольный уход с работы» (1940 год), «обвешивание и обмеривание», «выпуск недоброкачественной продукции», «невыработку трудодней», «спекуляцию», «извлечение нетрудовых доходов». Эти и многие другие виды поведения были объявлены преступными в уголовном кодексе сталинских времен, в некоторые другие времена.

Надо было как-то объяснить эти социальные явления, обозначить их социальные корни, не подрывая общей трактовки социализма как строя, которому предназначено ликвидировать преступность, поскольку в его основе лежит общественная собственность.

Тогда-то появилась в философских, юридических, социологических работах концепция причин преступлений, которую можно назвать «сознательной». Объяснение было сведено к личности преступника, у которого, де, сохраняются «пережитки капитализма в сознании». Этими «пережитками капитализма в сознании людей» и объяснялось длительное существование правонарушений, прежде всего преступлений, при социализме.

Однако в 60-е годы эта концепция стала подвергаться критике, прежде всего за то, что не могла объяснить наличие «пережитков капитализма» в сознании нового поколения людей, не знавших «нравов» капитализма, не живших в капиталистическом обществе. А в теоретическом плане эта приспособленческая (еще и поэтому «сознательная») идеалистическая концепция также обанкротилась, т. к., по существу, все сводила к некоторым общим идеологическим догмам и уходила от анализа реальных противоречий и негативов социализма, не создавала теоретических основ для практической борьбы с преступностью.

На смену этой идеалистической концепции некоторые ученые выдвинули биологическую концепцию, в которой утверждалось, что существует генетическая предрасположенность к преступной деятельности, к патологическим изменениям в психике, которые в конце концов сформируют из человека преступника. Речь шла о так называемой бытовой преступности - воровство, убийства, насилие и т. д. Причем подчас аргументация была весьма демагогической, «от противного». Поскольку, де, социализм не может порождать преступность, стало быть, причины надо искать не в социальной сфере. Те же, кто в этом сомневается, сами выступают против социализма и с ними также надо «разобраться».

Но перенос изучения причин преступности из социальной сферы в исследование хромосомных наборов, поведения близнецов также ничего не давал практике. Более того, будучи перепевом идей итальянского криминалиста Ломброзо и его последователей, утверждавших о природной предопределенности преступности, он толкал опять же правоохранительные органы на внесудебные расправы с якобы потенциальными преступниками. Конечно, не приходится вообще исключать роль патологии в формировании преступных мотивов, отклоняющегося поведения, подчас требующего медицинских мер защиты, о которых шла речь выше, а не юридических.

Однако связь преступного поведения с генетическим кодом, осталась недоказанной, особенно на примере близнецов, когда один из них становился преступником, а другой - вполне законопослушным гражданином. В случае же, когда оба близнеца оказываются правонарушителями, также нельзя было определить, что здесь первопричина - общее воспитание или генетика.

И эта концепция оказалась также несостоятельной.

В конце 70-х годов в отечественной теории права произошел мучительный перелом, потребовавший большого научного мужества и настойчивости. Внимание было обращено на реальные, материальные условия социалистической системы, на особые противоречия социализма, его коренные недостатки и иные социальные факторы, послужившие условиями, порождающими преступность, на то, что замена частной собственности общественной не исключила даже имущественные корыстные преступления. Социализм как система, порождающая преступность, — это вывод, конечно же, был неожиданным, но, увы, отвечал реальному состоянию общества и переводил изучение преступности из идеалистических, биологических концепций в материалистическое, перспективное направление. На этом пути и удается отличать от просто антиобщественного поведения наиболее вредное, общественно опасное поведение, запрещенное законом.

В идеологической парадигме социализм из «развитого, зрелого» «превратился» в систему, нуждающуюся в совершенствовании. Одно из направлений этого совершенствования и стало изучение реальных причин преступности и других видов правонарушений.

Социологические исследования подтвердили, что питательную среду для многих правонарушений создают психологические представления о том, что социалистическая собственность — это «ничья» собственность, что, как пелось в песне, «все вокруг мое».

Распределительная социалистическая система, в которой господствовал чиновник — распорядитель и распределитель, - порождала коррупцию, взяточничество. Последнее воспринималось как плата за «хорошее» управление, как своеобразное перераспределение результатов труда. Этот процесс в распределительных обществах известен под названием редистрибуции. Это перераспределение по вертикали. Тот же процесс деления доходами по горизонтали получили обозначение реципрокации.

  Экономические законы социализма, в том числе закон стоимости — стихийное, синергетическое определение реальной стоимости товара, — пробивали себя при социализме в преступных формах взяточничества, поборов, привилегий. Эти преступные формы были включены в процессы производства, распределения, обмена, потребления, во всю экономическую жизнь социализма.

Те же социологические исследования раскрыли и иные социальные причины правонарушений: разорение уклада сельской жизни в коллективизацию, переселение в эти годы миллионов крестьян в другие местности, бегство многих в города, люмпенизация, нищенство, алкоголизм и тому подобные социальные бедствия.

А затем и такие отвратительные правонарушения, как контрабанда наркотиков, сутенерство, организованные формы преступности, стали также горестными приметами социалистического бытия.

Однако теория права идет дальше в определении этих причин. Ведь правонарушение — это противоправное поведение. Каково же состояние права? Всегда ли оно соответствует состоянию, потребностям, интересам общества? И тут выясняется, что причины многих правонарушений коренятся в несоответствии конкретных законов тенденциям общественного развития, исторически сложившимся пластам духовной жизни, стереотипам поведения. К последнему, в частности, относится горестная замета историка Карамзина в начале XIX века на вопрос: что в России? «Воруют», - ответил Карамзин. Действительно, отношение к «казенному» в России как к чужому почти всегда лежало, да и лежит, в основе многих правонарушений.

Но те или иные правонарушения создают сами законы, обозначая отдельные виды поведения как противоправные.

Например, длительное время в отечественной истории, вплоть до конца 80-х годов, преступлениями (злоупотребление служебным положением) объявлялась инициативная деятельность руководителей предприятий, колхозов, поощрявших работников, колхозников вне установленных форм за хорошую работу. Так, председатель колхоза, поощривший колхозников путевками на круиз, был осужден за расхищение колхозных средств. Осуждалась как преступления обычная хозяйственная деятельность по договорам - так называемое шабашничество. Да и спекуляция как преступление, наполнявшая тюрьмы тысячами людей, особенно женщинами, также была создана, в сущности, социалистическим уголовным правом. А извлечение нетрудовых доходов, когда преступлением объявлялась сдача внаем жилого помещения, обыкновенная аренда?! А коммерческое посредничество - обычная деловая деятельность, которая также объявлялась преступлением?!

Но право не может прекратить нормальное течение жизни, и со временем, с изменением социальных условий все эти «виды» прекращают свое существование как преступления, идут процессы извинений, реабилитации. Однако уход от «идеологических» причин преступлений мало что уже может исправить. И хотя законы меняются, дело уже сделало, многие человеческие судьбы изломаны.

Но это некое социально-юридическое и психологическое применение теоретического знания в раскрытии генезиса преступности.

Философский же подход исходит из представлений о свободе воли, возможности вести себя в соответствии со своими желаниями, без внешнего принуждения. У человека всегда есть веер возможного поведения, выбор тех или иных вариантов. В одних и тех же обстоятельствах один человек «сломается», станет вором, расхитителем, взяточником, другой же мобилизует все свои силы, способности, возможности для того, чтобы преодолеть неблагоприятные обстоятельства, не поддаться на посулы. Иначе пришлось бы учитывать только внешние обстоятельства, соглашаться с ними. Не случайно же в одном шуточном примере из такой концепции «внешних обстоятельств» подсудимый, обвиняемый в убийстве родителей, в своем последнем слове просил суд учесть, что он, подсудимый, ни много ни мало сирота.

Варианты поведения, веер выбора существуют у каждого человека, но правовая норма определяет один из этих вариантов, предписывает его. Нежелание следовать этому правовому варианту, определение собственного противоправного выбора и ведет к правонарушению, к юридической ответственности.

Проблематика свободы воли как основы выбора поведения, в том числе противоправного, широко изучалась в философии, юридической науке. В классической немецкой философии ХУП1-Х1Х веков в трудах некоторых ученых ставился знак равенства между свободой воли и свободой вообще. Материалистический вариант этой философии добавлял в понятие свободы воли информационный компонент. Энгельс, в частности, заметил: свобода воли — это способность принимать решение со знанием дела.

В средние века (XIV век) была сформулирована проблема так называемого равнозначного выбора и способов определения выбора путем жребия.

«Выборная» концепция причин правонарушений, исходящая из сознательного, активного отношения человека к своему поведению, оценки этого поведения обществом, государством, базируется на представлениях об абстрактном равенстве всех людей. Все люди формально равны перед законом, и дело каждого, как он будет поступать в конкретных обстоятельствах. Это формальное равенство, как отмечалось выше, и является неотъемлемым элементом содержания права.

Конечно, проблема равенства намного богаче, чем только подход к определению причин правонарушения, к правонарушителю как к лицу, имеющему якобы равный набор вариантов поведения и в силу свободы воли, без принуждения выбирающему тот или иной из этих вариантов.

Философия и теория права выделяют равенство возможностей, равенство результатов труда (уравниловка), в религиозных системах обсуждается равенство перед .Богом. На основе представлений о равенстве выделяются равные права от рождения (естественные права), равенство перед законом, судом, властью. Широко распространены представления о равенстве независимо от национальности, расы, происхождения, языка, пола.