Автор работы: Пользователь скрыл имя, 24 Апреля 2016 в 18:08, курсовая работа
Предмет – личные неимущественные права граждан и их защита.
Цель исследования – рассмотреть основные личные неимущественные права граждан и их защиту.
Задачи исследования:
1. Выявить проблему определения личных неимущественных прав.
2. Дать гражданско-правовую характеристику личных неимущественных прав.
3. Выделить основные гражданско-правовые способы защиты личных неимущественных прав.
В юридической науке предпринимались попытки именно разумного решения проблемы конфликта личных прав. Следует отметить работу Р. Алекси, который предложил собственную методику разрешения конфликтов личных неимущественных прав. Выдвинутая им концепция основывается на определенной иерархии ценностей и применения при разрешении конфликта принципа пропорциональности.
Данный довод означает, что принимаемое решение должно быть разумным и взвешенным (на основе сопоставления и анализа преимуществ и возможного ущерба (потерь) вследствие его принятия). Причем способы воздействия, применяемые в ситуации конфликта прав, должны быть соразмерными, приемлемыми и отвечать требованию наименьшего ограничения прав человека. Данные меры должны применяться только тогда, когда подобный результат не может быть достигнут более мягкими способами. Если ожидаемые выгоды высоки, но в то же время и воздействие на личные права ожидается также высоким, это может быть признано приемлемым в соответствии с принципом пропорциональности.
Таким образом, применение данного метода, по мнению Р. Алекси, необходимо тогда, когда важность реализации одного права оправдывает ущерб, причиненный неосуществлением другого права. Этим обеспечивается баланс прав сторон — участников конфликта34.
К. Моллер в свою очередь упрекнул Р. Алекси в невозможности оптимизировать нравственные ценности таким же способом, как можно оптимизировать прибыль. Указанный автор полагает, что оптимизировать моральные ценности вообще невозможно35. С данным мнением следует согласиться. Предложенные формулы оценки «ценности» прав человека не отвечают на главный вопрос: на каком вообще основании право одного лица должно осуществляться за счет другого. И этот вопрос относится скорее не к сфере разумности, а к области морали. Как отмечает Л. Зукка, «мы можем только развивать приемы, которые позволяют нам принимать решения, объяснящие принесенные жертвы... Другими словами, семья основных свобод не может быть гармонизирована»36. Таким образом, как полагает названный автор, конфликты — часть существующей системы основных прав и свобод человека.
Представляется, что способ разрешения конфликтов, основывающийся целиком на «разумном принятии решений», не всегда эффективен. Причина этому — определенное противоречие между разумностью и моралью. Показательным в связи с этим является высказывание В. Цаплина о том, что «...однажды возникнув, разумность постепенно стала самым сильным стимулом поведения человека... Появляется какое-то поразительное самомнение разумности, которое выражается в том, что разумность априорно считается самодостаточной, ни от чего не зависящей и всегда способной на объективный и исчерпывающе правильный анализ»37.
Тенденция смешения разума и добродетели находит продолжение в юридической литературе, когда отождествляются категории добросовестности и разумности. Так, Е. Педен отмечает, что австралийские суды не разграничивают требования разумности и добросовестности. В частности, в рассмотренном австралийским судом споре «Renard Constructions (ME) Pty Ltd v Minister for Public Works» обсуждался вопрос о разграничении разумного и добросовестного осуществления договорных прав. В итоге суд пришел к заключению, что под добросовестностью в коммерческих контрактах признавалось поведение, соответствующее требованиям разумности и стандартам честной деловой практики. Таким образом, был сделан вывод о разумности как о критерии добросовестности38.
На мой взгляд, под добросовестностью следует понимать сложившуюся в обществе и признанную законом, обычаями или судебной практикой систему представлений о нравственности поведения субъекта при приобретении, осуществлении и защите прав, а также при исполнении своих обязанностей.
Следует признать, что введение в область права категорий морали и нравственности всегда вызывало большую волну критики. Заслуживающим поддержки представляется высказывание Г. Радбруха о том, что «...только мораль может служить обоснованием обязывающей силы права»39.
Решения английских судов, принятые по делу «Эванс против Соединенного Королевства», основываются на необходимости обеспечения правовой стабильности. Как отмечается в определении Апелляционного суда, размывание требования о двустороннем согласии на имплантацию эмбриона «...создало бы новые и еще более неразрешимые сложности, связанные с произвольностью и непоследовательностью...»40. Однако, на наш взгляд, следует помнить, что «наряду с правовой стабильностью выступают две другие ценности: целесообразность и справедливость. В иерархии этих ценностей мы должны поставить целесообразность права в том, что касается общего блага, на последнее место. Право не является только тем, что «полезно народу». С данной точкой зрения соглашается и Р. Дворкин, который полагает, что «общее благо не может служить весомым основанием для ущемления прав, даже если благо, о котором идет речь, — это возросшее уважение к закону»41.
Как отмечается в вынесенных решениях по рассматриваемому делу, в соответствии с английским правом эмбрион не имеет независимых прав и интересов и не может претендовать — как и иное лицо не может претендовать от его имени — на право на жизнь в соответствии со ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод42. Тем не менее следует признать, что эмбрион, не являясь человеком, имеет все возможности, чтобы им стать. Поэтому практику уничтожения эмбрионов, причем в соответствии с волеизъявлением лишь одного из супругов, не только следует признать не отвечающей требованиям гуманности, но и крайне жестокой. Странно в связи с этим воспринимаются выводы из решения ЕСПЧ о том, что нормы национального законодательства устанавливают справедливый баланс конкурирующих интересов.
Поведение Дж., который сначала обнадежил заявительницу и способствовал, чтобы она избрала ЭКО в качестве способа рождения своего ребенка, а впоследствии отказался от своего согласия, с одной стороны, причинило неизгладимую травму заявительнице и моральные страдания, с другой — уничтожило будущую жизнь их неродившегося ребенка. О какой справедливости и о каком балансе здесь может идти речь?
В сложных ситуациях, когда решаются жизненно важные интересы, затрагивающие судьбы других людей, субъект должен действовать ответственно. В данном случае ответственное, нравственное отношение к совершенному выбору отсутствует. Дж. заявил, что он не хочет быть родителем, потому что передумал и расстался с заявительницей. И суды воспринимают эгоистический поступок одного лица выше, чем альтруистическое стремление заявительницы одной родить и воспитать такого желанного для нее ребенка. Наверное, в определенной степени на отзыв согласия Дж. повлияла и необходимость нести моральные и материальные обязанности в случае рождения ребенка43.
В результате морально безупречное и ответственное поведение заявительницы оказалось ценностью меньшей, чем соответствующее положению закона, но упречное с точки зрения добросовестности поведение ее бывшего супруга.
Представленные примеры из судебной практики двух разных стран с различной правовой системой тем не менее очень похожи. Общим является то, что конфликт личных неимущественных прав (или, как его называют в европейских странах, конфликт основных прав) очень часто возникает тогда, когда нормы позитивного закона, обеспечивающие правовую стабильность и целесообразность, не способны обеспечить достижения самой главной ценности в праве — справедливости.
В перечисленных случаях конкуренции прав (права на уважение тела после смерти донора и права на жизнь и здоровье реципиента; права быть родителем ребенка и права не быть им) приоритет отдается личному неимущественному праву одного лица. Таким образом, личное неимущественное право одного лица будет осуществляться за счет другого, и в связи с этим вероятно причинение одному из участников нравственных или даже физических страданий вследствие отказа в осуществлении или защите своего права.
Одним из вариантов решения проблемы конфликта личных неимущественных прав могла бы стать компенсация морального вреда в пользу гражданина, которому было отказано в осуществлении или защите его личного неимущественного права за счет стороны, чье право получило приоритет.
Итак, согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации данного вреда. Представляется, что в ситуациях конфликта личных неимущественных прав, при причинении морального вреда гражданину отказом в осуществлении или защите его личного неимущественного права, моральный вред должен взыскиваться за счет стороны, чье право получило приоритет. На наш взгляд, данное решение будет способствовать гармонизации личных неимущественных прав, их более эффективной защите.
Итак, в литературе не сложилось единства мнений относительно понятия личных неимущественных прав. Все позиции по этому вопросу можно сгруппировать следующим образом: отрицающие самостоятельное значение, терминов «личный» и «неимущественный» в наименовании данной разновидности субъективных прав; не отрицающие значение названных терминов и раскрывающие оба признака, но прямо не делающие вывод о том, что они обозначают различные признаки и указывают на существование разных классификаций; содержащие различные критерии для классификаций. Но в рамках этой группы нет единства мнений относительно того, что следует понимать под категорией «личный». Одни считают, что это неразрывная связь с личностью, непередаваемость и неотчуждаемость, а другие - что права следует считать личными, если в рамках этих прав происходит индивидуализация личности.
Использование двух терминов в наименовании личных неимущественных прав позволяет сделать вывод о наличии у них двух признаков, первый из которых характеризует их как личные, а второй - как неимущественные. Полагаем, что невозможно личные неимущественные права противопоставлять имущественным правам, так как последним могут противостоять только права неимущественные. Это, в свою очередь, позволяет сделать вывод о существовании двух различных классификаций субъективных прав: на имущественные и неимущественные; на личные и передаваемые. И уже на пересечении двух названных классификаций возникают личные неимущественные права. Из этого также следует, что неимущественный характер права не предопределяет его личный характер и наоборот.
Способами защиты личных неимущественных прав (сг. 12 ГК РФ) являются: признание права; восстановление положения, существовавшего до нарушения права; пресечение действий, нарушающих право или создающих условия для его нарушения; признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления; прекращение или изменение правоотношения; неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону; способы, предусмотренные законом, например, опровержение сведений, порочащих честь и достоинство гражданина. Особенностью перечисленных способов защиты личных неимущественных прав является то, что они применяются к правонарушителю независимо от его вины. В связи с нарушением личных неимущественных прав потерпевший вправе требовать возмещения морального вреда.
Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации данного вреда. Представляется, что в ситуациях конфликта личных неимущественных прав, при причинении морального вреда гражданину отказом в осуществлении или защите его личного неимущественного права, моральный вред должен взыскиваться за счет стороны, чье право получило приоритет. На наш взгляд, данное решение будет способствовать гармонизации личных неимущественных прав, их более эффективной защите.