Лекции по "Гражданскому праву"

До момента  государственной регистрации юридического лица учредительный договор может  быть изменен, расторгнут или прекращен  по основаниям, предусмотренным для  договора простого товарищества (о совместной деятельности) (ст. 1050-1052 ГК).

После государственной  регистрации юридического лица всякое изменение или расторжение учредительного договора непосредственно связано  с изменением или прекращением корпоративных правоотношений, имеющих место между учредителями, а также между учредителями и юридическим лицом. В силу этого речь должна идти об особых ситуациях, рассматриваемых далее.

2. Изменение  учредительного договора вследствие  изменения состава участников юридического лица.

Любой участник юридического лица, созданного на основе учредительного договора, вправе свободно выйти из него независимо от согласия других участников (п. 1 ст. 77, п. 2 ст. 123 ГК). Законом могут быть установлены лишь порядок и сроки выхода участников.

Отказ от участия  в полном товариществе, учрежденном  без указания срока, должен быть заявлен  не менее чем за шесть месяцев  до фактического выхода из товарищества; досрочный отказ от участия в товариществе, учрежденном на определенный срок, допускается лишь по уважительной причине (п. 1 ст. 77 ГК). Участник договора о создании объединения юридических лиц вправе выйти из него по окончании финансового года (п. 2 ст. 123 ГК).

Участники товариществ  вправе распоряжаться своей долей, в том числе путем совершения различных сделок по ее отчуждению (купли-продажи, дарения и др.). По общему правилу участники товариществ могут совершать такие сделки с согласия других товарищей (ст. 79 ГК).

Когда доля отчуждается  в полном объеме, место участника, осуществившего отчуждение доли, занимает ее приобретатель, к которому переходят корпоративные права и обязанности. При частичном отчуждении доли участник, совершивший отчуждение части доли, остается участником корпоративного правоотношения наряду с приобретателем этой части. Иначе говоря, приобретая долю (часть доли), субъект становится правопреемником отчуждателя доли (части доли).

Гражданин или  юридическое лицо может утратить свое право участия в товариществе в результате обращения взыскания  на его долю со стороны его кредиторов (ст. 80 ГК). Аналогичным образом юридическое лицо может утратить право участия в ассоциации или объединении. В этих случаях участниками корпоративного образования становятся лица, приобретшие долю на торгах.

Изменение состава  участников учредительного договора может иметь место также вследствие вступления в товарищество наследников умершего гражданина-участника либо правопреемников реорганизованного участника - юридического лица (п. 2 ст. 78 ГК). Для вступления наследников (правопреемников) в товарищество во всех случаях требуется согласие других участников.

Основанием  для изменения (расторжения) учредительного договора в судебном порядке может  послужить требование об исключении участника из состава юридического лица (п. 2 ст. 76, п. 2 ст. 123 ГК). Так, участники полного товарищества вправе требовать в судебном порядке исключения кого-либо из участников из товарищества по единогласному решению остающихся участников. Основанием для исключения товарища из состава полного товарищества является грубое нарушение этим участником своих обязанностей или обнаружившаяся у него неспособность к разумному ведению дел (п. 2 ст. 76 ГК). Требуя исключения участника из состава товарищества или объединения юридических лиц, участник учредительного договора опирается на отношения членства (принадлежности) к юридическому лицу (корпорации).

Изменения учредительного договора по причине перемен в  составе участников вступают в силу для третьих лиц с момента государственной регистрации этих изменений (п. 3 ст. 52 ГК).

3. Прекращение  учредительного договора юридического  лица

Прекращение учредительного договора может явиться следствием ликвидации юридического лица, созданного на его основе, причем независимо от ее причин и оснований. Учредительный договор прекращается как в случае ликвидации юридического лица по соглашению учредителей, так и по решению суда, например вследствие признания юридического лица банкротом (ст. 61 ГК).

Учредительный договор может быть признан недействительным судом на основе общих норм гражданского законодательства. Признание недействительным учредительного договора влечет за собой признание недействительным акта государственной регистрации созданного на его основе юридического лица.

Правовым последствием признания недействительным учредительного договора и акта государственной  регистрации юридического лица является ликвидация юридического лица в порядке, установленном ст. 61-64 ГК. Нормы о реституции и иные последствия, предусмотренные п. 2 ст. 167 ГК на случай признания сделки недействительной, в данной ситуации не подлежат применению. Дело в том, что на основе учредительного договора возникает новый субъект права - юридическое лицо, которое становится участником целого комплекса правоотношений, приобретает имущественные права и обязанности по отношению к своим должникам и кредиторам. Для защиты интересов третьих лиц возникает необходимость ликвидации имущественных последствий незаконного создания и функционирования субъекта гражданских правоотношений.

Лекция 23. ДОГОВОРЫ, НЕ УРЕГУЛИРОВАННЫЕ ГК РФ.

С появлением в  ГК РФ гл. 39 "Возмездное оказание услуг" в российском гражданском праве наметилась тенденция к отнесению подавляющего большинства непоименованных договоров к договорам возмездного оказания услуг. Этому способствует, прежде всего, недостаточно четкое определение предмета данного договора, закрепленное в ст. 779 ГК РФ, согласно которому под оказанием услуг понимается совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности. Из приведенного определения делается вывод, что под услугами понимаются любые действия или любая деятельность. Представляется, что такой подход необоснованно расширяет понятие услуг.

Действия или  деятельность могут рассматриваться как самостоятельное явление, причем родовое, включающее в себя в качестве разновидностей работы и услуги. В доктрине гражданского права данную позицию занимал К.П. Победоносцев, выделяя группу обязательств, которые "имеют предметом возбуждение и направление деятельности (ad facere) одного лица в пользу другого лица для определенной экономической цели". К ним он относил "договоры, имеющие предметом действия рабочий труд лиц либо совместную их деятельность в одном предприятии... а) личный наем, подряд и поставка, поклажа, доверительное поручение; б) общество и товарищество".

Последовательно развивая представление о действиях (деятельности) как о родовом явлении, можно было объединить группы обязательств по выполнению работ и обязательств об оказании услуг в единую группу обязательств на совершение действий. Но при такой классификации не получило бы адекватного отражения существенно возросшее значение обязательств по выполнению работ и оказанию услуг в современном гражданском обороте. Поэтому представляется целесообразным выделить в классификации группу обязательств по совершению иных действий наряду с такими группами, как обязательства по выполнению работ и обязательства об оказании услуг.

К обязательствам по совершению иных действий могут  быть отнесены обязательства, объект которых составляют действия, не являющиеся по своей правовой природе ни работами, ни услугами. Попытки квалификации такого рода договоров как договоров возмездного оказания услуг представляются ошибочными.

Данное замечание  можно адресовать, в частности, авторам концепции правового регулирования заемного труда. Под заемным трудом (или лизингом персонала) понимается предоставление одной коммерческой организацией (как правило, частным агентством занятости) другой коммерческой организации персонала на определенный срок. Широкое распространение на практике отношений по использованию наемного труда обусловило стремление России присоединиться к Конвенции МОТ N 181 "О частных агентствах занятости" (1997 г.) и создать национальное законодательство о заемном труде. Авторы указанной концепции предлагают опосредовать трехсторонние отношения, складывающиеся в сфере заемного труда, двумя договорами: гражданско-правовым договором возмездного оказания услуг, заключаемым между частным агентством занятости и предприятием-пользователем, и трудовым договором, заключаемым между частным агентством занятости и работником.

В целом предложенный подход вполне адекватно отражает сущность возникающих правоотношений и заслуживает поддержки. Отношения между агентством занятости и пользователем заемного труда можно признать гражданско-правовыми, поскольку они носят имущественный характер, возникают между самостоятельными участниками гражданского оборота на основе равенства и автономии воли. Именно этот договор целесообразно именовать договором о предоставлении персонала. В него подлежат включению и условия об организации труда работника агентства на предприятии пользователя, но их наличие не меняет гражданско-правовую природу данного договора. Трудовые отношения в соответствии с их легальным определением (ст. 15 Трудового кодекса РФ) могут возникнуть только между работодателем и работником. Но работник не становится стороной договора о предоставлении персонала, несмотря на включение в него условий о труде. Следовательно, данный договор не порождает и не регулирует трудовые отношения.

Представляется, что трудовые отношения возникают  у работника только с частным  агентством занятости, а оно уже делегирует свои полномочия пользователю посредством гражданско-правового договора о предоставлении персонала. Возможность делегирования полномочий не предусмотрена действующим законодательством о труде, что и обусловливает необходимость принятия специального закона, регулирующего данные отношения.

Таким образом, есть основания утверждать, что договор  о предоставлении персонала является по своей природе гражданско-правовым, но его квалификация как договора возмездного оказания услуг вызывает возражения.

Во-первых, в качестве объекта обязательства по предоставлению персонала выступают действия, заключающиеся в обеспечении потребностей пользователя в работнике определенной квалификации. Характер и сущность данных действий не охватываются предложенным в настоящей работе определением услуг.

Во-вторых, отдельные  положения концепции о правовом регулировании заемного труда не согласуются с нормами гл. 39 ГК РФ. Так, для защиты интересов работников в концепции предлагается установить в договоре "запрет на немотивированный отказ предприятия-пользователя в использовании труда данного работника". Но в соответствии со ст. 782 ГК РФ предприятие-пользователь вправе в любое время отказаться от исполнения договора при условии оплаты агентству занятости фактически понесенных расходов.

Таким образом, договор о предоставлении персонала  по своей правовой природе не является договором возмездного оказания услуг. Его можно квалифицировать  как непоименованный в ГК РФ договор и отнести к группе обязательств по совершению иных действий.

В группу обязательств по совершению иных действий целесообразно  включить и комплексные обязательства. Полагаем, что комплексными можно  именовать обязательства с комплексным объектом, т.е. объединяющим в себе различные виды благ. Довольно часто в объекте комплексного обязательства значительное место занимают услуги, поэтому в литературе такие обязательства нередко квалифицируются как обязательства об оказании услуг.

В правовой литературе в качестве комплексного обязательства  рассматривается обязательство  транспортной экспедиции, на что указывает  В.В. Витрянский: "многие авторы обращают внимание на комплексный характер обязательств, вытекающих из этого договора, и обнаруживают в них элементы иных видов обязательств по возмездному оказанию услуг: перевозки, хранения, поручения, комиссии и т.д.". Однако, признавая присутствие данных элементов в договоре транспортной экспедиции, он все же полагает, что "речь идет о самостоятельном гражданско-правовом договоре, а стало быть, и об особом типе обязательств, отличающемся от иных гражданско-правовых обязательств, в том числе тех, элементы которых можно выявить в договоре транспортной экспедиции".

Действительно, нормы, посвященные транспортной экспедиции, обособлены в отдельной гл. 41 ГК РФ, что дает основания рассматривать обязательство транспортной экспедиции как самостоятельный тип (вид) гражданско-правовых обязательств. Но наличие самостоятельной правовой регламентации, как представляется, не отрицает возможность квалификации данного обязательства как комплексного.

Комплексный характер обязательства транспортной экспедиции вытекает из комплексности его объекта, который объединяет в единое целое такие блага как работы и представительство. Особенности объекта предопределяют наличие в договоре транспортной экспедиции элементов подряда, поручения, комиссии.

Следует особо  указать, что действия, совершаемые  в рамках данного договора, могут рассматриваться только в качестве работ, но не услуг, так как при их совершении воздействие оказывается на вещественное благо - груз. Именно этим обусловливается включение в Федеральный закон от 30 июня 2003 г. N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности" (далее - Закон о транспортной экспедиции) ряда норм, аналогичных нормам о подряде. В частности, экспедитор имеет право на удержание груза до уплаты ему вознаграждения и возмещения понесенных в интересах клиента расходов (п. 3 ст. 3 Закона о транспортной экспедиции), право на удержание закреплено и за подрядчиком в ст. 712 ГК РФ. В п. 3 ст. 804 ГК РФ и п. 4 ст. 3 Закона о транспортной экспедиции экспедитору предоставляется право не приступать к исполнению своих обязанностей до предоставления клиентом необходимых документов, а также информации, необходимой для исполнения экспедитором своих обязанностей. Подрядчик также вправе не приступать к работе в случаях, когда нарушение заказчиком своих обязанностей по договору подряда, в частности непредоставление материала, оборудования, технической документации или подлежащей переработке (обработке) вещи, препятствует исполнению договора подрядчиком (п. 1 ст. 719 ГК РФ).

Из приведенных  примеров видно, что перечисленные  нормы Закона о транспортной экспедиции хотя и схожи с соответствующими нормами ГК РФ о подряде, но обладают значительной спецификой, которая не позволяет прямое применение норм о подряде к отношениям, опосредуемым обязательством транспортной экспедиции.

О наличии в объекте обязательства транспортной экспедиции такого блага как представительство свидетельствует то, что экспедитор в отношениях с третьими лицами действует не в своих интересах, а в интересах клиента и за его счет. Согласно п. 1 ст. 801 ГК РФ, договором транспортной экспедиции может быть предусмотрена обязанность экспедитора заключить от имени клиента или от своего имени договор перевозки груза. Кроме того, в п. 2 ст. 802 ГК РФ закрепляется обязанность клиента по выдаче экспедитору доверенности, если она необходима ему для выполнения его обязанностей.