Сроки в гражданском праве

2). «Сторонники другого направления (И.Б. Новицкий, В.П. Грибанов, Е.В. Кулагина, Т.Е. Абова» [31, С.10]) полагают, что сроки не относятся ни к действиям, ни к событиям, т.е. занимают особе место в ряду юридических фактов. При этом В.П. Грибанов и Е.В. Кулагина считают, что сроки образуют самостоятельную группу юридических фактов, представляющую собой "нечто среднее" между действиями и событиями, поскольку "юридический срок имеет двойственную природу: будучи волевым по правовой природе, он вместе с тем несет на себе печать объективного течения времени" [31, С.10].

Данная точка зрения, высказанная В.П. Грибановым в 1967 году и впоследствии поддержанная Е.В. Кулагиной, является спорной. В качестве основного довода в ее обоснование В.П. Грибанов указывает, что истечение (наступление) гражданско-правового срока нельзя отнести к относительным юридическим событиям, "так как воля людей оказывает существенное влияние не только на сам размер установленного срока, не только на начало его течения, но и на само течение этого срока (курсив мой - К.Л.), которое по воле людей может быть приостановлено, прервано или продлено" [31, С.9].

Вывод В.П. Грибанова основывается на смешении понятий "течение срока" и "исчисление срока", поэтому его нельзя признать верным. Действительно, воля человека оказывает влияние не только на установление срока, но и на дальнейший порядок его исчисления. Однако повлиять на течение срока (т.е. на последовательную длительность (смену фаз, стадий) срока как части временного потока, измеряемого в соответствии с физическими (астрономическими) правилами) человек не может, поскольку именно в процессе течения срока проявляются все свойства времени, включая объективность, т.е. независимость времени от сознания и воли человека. Волевому воздействию поддается лишь исчисление сроков - установление абстрактных координат (дней, месяцев, недель, чисел и т.п.), позволяющих осуществлять соотнесение событий объективной реальности с произвольно выбранной частью временного потока с целью реализации тех или иных правовых последствий.

3). Особую позицию, которую следует признать третьим направлением исследований правовой природы гражданско-правового срока, занимает проф. Е.А. Суханов, который считает, что часть сроков (измеряемых "...продолжительностью или стадиями конкретных материальных процессов - течением жизни человека, достижением определенного возраста (дееспособность)..." и т.п.) относится к разряду юридических фактов-событий, поскольку такие сроки "непосредственно выражают те или иные стадии развития конкретных материальных явлений". Другая часть сроков (измеряемые "годами, месяцами, неделями, сутками, часами, т.е. стадиями вышеуказанного материального процесса-эталона") относится к особой группе юридических фактов "...в силу их важности как всеобщего и универсального мерила последовательности всех других процессов" [66, С.75]. В настоящее время Е.А. Суханов уточнил высказанную ранее точку зрения, указав, что гражданско-правовые сроки можно подразделять на 3 вида:

1. сроки, определяемые указанием на событие, которое неизбежно должно наступить, - относятся к юридическим фактам-событиям:

2. сроки, связанные с совершением определенных действий, - относятся к юридическим фактам-действиям:

3. сроки, установленные в виде определенных отрезков (периодов) времени, или привязанные к календарной дате, - невозможно считать ни событиями, ни действиями [28, С.462].

Точка зрения Е.А. Суханова вызывает сомнения по следующим основаниям. Разумеется, гражданско-правовые сроки неоднородны, одни из них определяются путем указания на события, другие - путем указания на действия, третьи - на календарный период времени. Однако при определении правовой природы гражданско-правового срока следует различать конкретное жизненное обстоятельство (юридический факт-событие), к которому приурочивается момент окончания течения срока, и сам срок как произвольно выбранную часть временного потока, истечение (наступление) которого также представляет собой юридический факт. Все без исключения сроки имеют объективно-субъективный характер (обладают характеристиками времени и устанавливаются по воле человека), поэтому не различаются по правовой природе. В существе сроков не усматриваются основания для отнесения одних сроков к юридическим событиям, других - к действиям, а третьих - к самостоятельной группе юридических фактов; отсутствуют и иные причины для различной квалификации указанных групп сроков.

На основании изложенного можно сделать вывод, что наступление (истечение) срока следует признать разновидностью юридических фактов - относительным юридическим событием.

Следующий вопрос, требующий решения в рамках исследования сущности гражданско-правового срока, касается определения понятия срока.

В действующем ГК РФ (ст. 190) отсутствует определение понятия гражданско-правового срока, имеется лишь указание на порядок определения срока [59, С.32]. Соответствующее определение понятия срока не было закреплено ни в российском дореволюционном, ни в советском законодательстве; не содержат понятия "срок" также законодательные акты большинства иностранных государств [33, С.21]; даже в специальных исследованиях о сроках далеко не всегда предпринимаются попытки сформулировать понятие срока [46, С.17].

Такое положение связано со значительной долей неопределенности в понимании1 категории времени, порожденной во многом объективной неразрешимостью (при существующем уровне развития науки и техники) споров по ключевым вопросам темпоральной проблематики, с которой так или иначе сопряжено понимание срока.

Определение понятия гражданско-правового срока, исходя из задачи наиболее полного раскрытия существа данной правовой категории, должно соответствовать следующим критериям:

1) отражать временную сущность срока, тесную связь, но не тождественность категорий "время" и "срок";

2) учитывать подразделение всех сроков на два больших класса - сроки, представляющие собой определенный временной отрезок (сроки-периоды) и сроки, представляющие собой произвольно выбранную точку во временном потоке (сроки-моменты);

3) отражать виды волевого использования человеком времени в процессе установления сроков (по субъекту волеизъявления) - выражение воли субъектами сделки, правотворческим либо правоприменительным органом;

4) содержать указание на характер механизма воздействия сроков на общественные отношения - порождение самого широкого спектра гражданско-правовых последствий при наступлении или истечении сроков.

В монографических исследованиях, учебной литературе, комментариях к законодательству встречаются различные определения гражданско-правового срока, многие из которых небезупречны.

1. «Нередко срок фактически отождествляется со временем либо с истечением времени» [74, С.4].

2. Сроку отводится подчиненная, служебная роль. Без достаточных оснований истечение срока лишается статуса явления реальной действительности, юридического факта, могущего самостоятельно (вне связи с другими событиями или действиями) влечь какие-либо юридические последствия [53, С.40]. Данное определение срока полностью отражает сущность пресекательного и некоторых других сроков, однако вообще не позволяет считать правовыми сроки существования права, истечение которых само по себе, без возникновения дополнительных юридических фактов влечет прекращение права (например, истечение срока доверенности, срока действия договора безвозмездного пользования).

3. Некоторые определения охватывают не все разновидности сроков: не включают сроки, определяемые моментом во времени [69, С.5]. А.В. Жгунова считает, что сроком может быть только отрезок времени, характеризующийся определенной протяженностью, но не момент времени. Однако подобное утверждение справедливо только для времени в целом, внутренней характеристикой которого является связь с движением и непрерывность, но не для срока как результата процесса использования времени: срок, определяемый моментом времени - это неделимая временная частица, отрезок времени, характеризующийся минимально возможной протяженностью и фактически не имеющий размера (такой вывод подтверждается физической теорией о дискретности времени). В аргументации позиции А.В. Жгуновой содержится внутреннее противоречие: с одной стороны, отрицание возможности определения срока как момента во времени, но с другой стороны, - признание того, что сроки могут не только истекать, но и наступать, а последнее характерно только для сроков-моментов [39, С.11].

4. В ряде определений не учитывается, что истечение либо наступление гражданско-правового срока может влечь не только возникновение или прекращение правоотношений, но и любые иные юридически значимые (гражданско-правовые) последствия, например, наступление полной дееспособности, наличие которой само по себе не предполагает факт автоматического вступления в гражданские правоотношения, но является необходимой предпосылкой для самостоятельного участия в них [21, С.63].

5. Не учитывается связь срока со временем, т.е. временная сущность срока.

6. Наконец, нередко в определениях гражданско-правового срока не учитывается, что по истечении (наступлении) срока могут наступать правовые последствия, предусмотренные не только законом, но и сделкой, судебным актом [64, С.30].

На основании изложенного можно сформулировать определение гражданско-правового срока: это момент или период времени, с наступлением или истечением которого закон, иной правовой акт, сделка, судебный акт или правовой обычай связывает возникновение определенных гражданско-правовых последствий. Именно такое определение представляется возможным включить в качестве первого абзаца в ст. 190 ГК РФ93, а название статьи изложить в следующей редакции: "Понятие и порядок определения срока".

С понятием и определением правовой природы гражданско-правового срока тесно связан порядок исчисления сроков, который недостаточно исследован, вероятно, по причине кажущейся простоты: имеются астрономические ориентиры для исчисления сроков (дни, часы, недели, годы и т.п.), умение пользоваться которыми прививается всем еще в начальной школе. Однако в связи с тем, что порядок исчисления сроков - есть результат волюнтаристского использования человеком времени, он не совпадает по ряду существенных моментов с правилами учета астрономического времени. Такое несовпадение стало причиной появления различных точек зрения по поводу применения законодательно закрепленных правил исчисления сроков.

Закон устанавливает, что течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события94, которыми определено его начало (ст. 191 ГК РФ). Представляется, что данное правило неточно отражает правовую действительность, поскольку нельзя считать одинаковыми следующие ситуации: 1) когда событие, с которым связывается начало течения срока, наступило в середине или в конце какого-либо дня (в этом случае очевидно, что

Редакция дополнения в ст.190 ГК РФ, предложенная Л.Г. Востриковой - "...срок есть период времени либо определенный момент во времени, юридическая сущность которого объективна...", - не содержит указания на правовые последствия истечения (наступления) срока, т.е. не отражает механизма воздействия срока на гражданские правоотношения, поэтому не может быть признана приемлемой.

Следует заметить, что речь здесь идет только о событии, которое неизбежно должно наступить. Период времени, начало течения, которого определяется указанием на событие, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет, нельзя признать сроком, он может быть расценен только как отлагательное либо отменительное условие неполный день не должен включаться в срок) и 2) когда, например, срок начала действия договора определен конкретной датой, не совпадающей с датой его заключения (в этом случае нет никаких препятствий для того, чтобы дату начала действия договора включать в срок, т.к. это полный день).

Учитывая изложенное, представляется вполне разумной модель исчисления гражданско-правовых сроков, закрепленная в §187 Германского гражданского уложения, предусматривающая различные правила определения начала течения сроков в зависимости от того, определяется конкретный срок событием или моментом времени либо началом какого-либо дня. В первом случае германский закон предписывает не включать день, в течение которого произошло событие или наступил момент времени, в срок; во втором случае, напротив, первый день полностью включается в срок [38, С.24].

В связи с этим целесообразно изложить ст. 191 ГК РФ в следующей редакции:

"Если начало течения срока, исчисляемого календарным периодом времени (неделями, месяцами, годами и т.п.), определяется указанием на событие, которое неизбежно должно наступить, течение срока начинается на следующий день после наступления соответствующего события. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.

Если начало течения срока, исчисляемого периодом времени, определяется календарной датой, то дата начала течения срока включается в срок".

Другая проблема исчисления гражданско-правовых сроков связана с установлением момента окончания срока, определенного периодом времени.

Большинство исследователей предлагают понимать под "соответствующим числом" по смыслу ст. 192 ГК РФ то же самое число в цифровом выражении (т.е. если годичный срок начал течь, например, 5 мая 2013 года, то последним днем срока будет 5 мая 2014 года). Данная точка зрения методологически безупречна, поскольку основывается на буквальном толковании норм действующего законодательства.

Известна и иная позиция, согласно которой правила исчисления сроков должны быть приведены в соответствие с правилами астрономического течения времени во избежание двойного учета при исчислении сроков одного и того же дня недели или числа месяца" [64, С.30]. А.Смирнов предложил ст.192 ГК РФ дополнить словами: "Под соответствующим днем окончания срока понимается день, который по своему названию дня недели или числу месяца является таким же, что и день, предшествующий первому учитываемому дню срока" [64, С.34]. С данной точкой зрения следует согласиться, поскольку указанная редакция ст.192 более соответствует правилам астрономического течения времени, чем ныне действующая, т.е. лучше отражает временную сущность срока.