Классическая политэкономия

Было бы наивным  предполагать, что какое-то лицо, которое  решением конгресса облагается налогом, просто платит этот налог. На самом  деле этот человек может ухитриться переложить налог “вперед” — на покупателей своих товаров, повысив  их цену в соответствии с размером налога, либо переложить налог “назад” - на продавцов, у которых он сам покупает, уплачивая им меньше, в этом случае не принимая во внимание существование налога. В связи с этим экономисты говорят: “Мы должны изучать бремя налога, т. е. изучать, на кого оно ложится в конечном счете, каково его совокупное воздействие на товарные цены, цены факторов производства, на распределение ресурсов и усилий, на структуру производства и потребления. Таким образом, налоговое бремя - это нелегкая проблема и решать ее нужно с помощью современных средств экономического анализа”.

Первая, более  или менее обоснованная теория переложения  налогов принадлежит знаменитому  английскому философу эпохи меркантилизма  Д. Локку, который в 1692 г. сделал вывод, что все налоги, в том числе и налоги на потребление, в конечном результате, падают на собственника земли. Локк полагал, что торговцы и посредники перелагают налоги на потребителя — рабочего, который не в состоянии платить налогов, рабочий в свою очередь перебрасывает их на арендатора, последний — на собственника земли, понижая арендную плату. Следовательно, налоговая тяжесть ляжет на собственника земли или в открытой форме поземельного налога, или в скрытой форме уменьшенной арендной платы. Д. Локк настаивал на замене всех налогов одним поземельным, считая, что он является наиболее выгодным для землевладельцев, так как при множественности налогов землевладельцы посредством переложения отягчаются значительно большим бременем, чем при прямом обложении.

Теория физиократов  о переложении всех налогов на чистый доход с земли вела к установлению единого налога на землю, как единственно непереложимого.

Классическая  школа приняла эстафету у физиократов  и стала развивать абсолютную теорию переложения в том же направлении, с той же категоричностью. А. Смит считал, что большинство налогов перелагаются или на земельного собственника, или на богатого потребителя. Он считал непереложимыми налогами: поземельный, на переход недвижимости (по наследству и путем купли-продажи), на роскошь.

Причина неразработанности проблемы обусловлена сложностью процесса переложения налогов. Распределение налогового бремени возможно только в процессе обмена, результатом которого является формирование цены. А это означает, что теоретическое решение вопроса переложения налогов зависит от теории ценности (стоимости) и цены. Неразработанностью теории цены можно объяснить и те неясности, которые существовали в вопросе переложения налогов. Можно сказать, что образование цены включает в себя и процесс переложения налогов. Лишь во 2-й половине XX в., когда были решены теоретические вопросы ценообразования, удалось прояснить проблему переложения налогов.

Д. Рикардо создал теорию земельной (дифференциальной) ренты, из которой им логически выведены условия переложения земельного налога. Его посылка: если бы этот налог взимался с чистой ренты, то он был бы непереложим, но раз он взимается со всех земель, включая худшие, он ведет к повышению цены и, следовательно, перелагается на потребителя. Как и А. Смит, Д. Рикардо признавал переложимость налогов на зарплату и косвенных налогов — на предметы первой необходимости. Исходя из теории дифференциальной земельной ренты, заработной платы и прибыли, он полагал, что налоги в конечном счете падают на предпринимателя, ибо рабочий, получающий минимальную заработную плату, неминуемо переложит налоги на потребление на предпринимателя. Что касается поземельного обложения, то последнее, по мнению Рикардо, непереложимо лишь в том случае, когда взимается с чистой ренты, во всех же других случаях поземельный налог может быть переложен на потребителей. Д.С. Милль и вопросе о переложении налогов был солидарен с А. Смитом и Д. Рикардо.

Последующие теории, явившиеся результатом реакции  против экономического абсолютизма, носят  критический характер. Было бы безумием, писал Ж.Б. Сэй, утверждать, что известный  налог падает неизменно на тот  или иной класс населения. В зависимости  от своих свойств или состояния рынка, налоги падают на тех, кто не может от них освободиться, но способы освободиться от налога крайне многочисленны.

По словам французского ученого-правоведа Поля Мари Годме, представителя классической теории, единственная цель налога - финансирование государственных расходов. Эта концепция, ограничивающая роль налога «снабжением касс казначейства и признающая лишь чисто финансовые функции налога», связана с концепцией «государство-жандарм». Однако развитие экономических отношений привело к трансформации и смягчению этой теории. Так, не отрицая влияния налогов на экономику, сторонники неоклассических налоговых воззрений, тем не менее, исходили из того, что следует избегать такого искажения экономического процесса, при котором происходит благоприятствование одним отраслям производства во вред другим, или, иначе говоря, призывали к благоразумию при использовании налогообложения в экономических процессах.

В то же время  представляется очевидным, что классическая теория сегодня абсолютно несостоятельна, поскольку в настоящий момент невозможно изымать путем налогов четверть национального продукта без того, чтобы это не имело серьезных экономических последствий. Взыскание налогов уменьшает покупательную способность граждан и снижает инвестиционные возможности предпринимателей, косвенные налоги повышают цены на товар и воздействуют на потребление, а это уже само по себе влияет на многие экономические процессы в обществе. 

Теория  международной торговли.

Смит обосновал  необходимость международного разделения труда, выгодность обмена товарами между странами. Его теория получила название теории абсолютных преимуществ.

В борьбе за свободу  международной торговли, равно как  и во многих других сторонах учения, физиократы были предшественниками  Смита. Но здесь Смит также превосходит их широтой своих взглядов. Либерализм физиократов был навеян им интересами земледелия, внешняя торговля остается для них “терпимым злом”. Смит же, наоборот, признает внешнюю торговлю выгодной саму по себе, лишь бы возникла она своевременно и развивалась самостоятельно. Д. Рикардо и его последователям, в особенности Стюарту Миллю, выпало на долю найти прочное научное основание для теории международной торговли. Учение шотландского экономиста стоит еще на шаткой почве. Но колебания великого писателя иногда представляют интерес. Уже излагая теорию Смита о деньгах, мы видели, какие доводы извлекает из нее Смит против теории торгового баланса. У Смита мы находим прежде всего критику протекционизма вообще и  опирается главным образом на очень хорошо известное положение, что капитал ставит пределы промышленности. "Вся вообще промышленность страны никогда не может выйти за пределы, положенные ей приложением всего общественного капитала”. Что же сделает протекционизм? Увеличит ли он капитал страны? Нисколько. "Он может только отвлечь часть его в сторону, в которую он иначе не направился бы". Но разве направление, спонтанно даваемое капиталам частными лицами, не наиболее благоприятно для промышленности страны? Следовательно, протекционизм бесполезен или даже вреден.

Наиболее веский довод Смита сводится к тому положению, что бессмысленно производить у  себя дорого те предметы, которые из-за границы могут быть доставлены по более дешевым ценам. "Правило  всякого умного отца семейства заключается в том, чтобы не изготовлять, дома того, что изготовить стоит дороже, чем купить... То, что благоразумно для отдельной семьи, не станет бессмысленным для целого королевства". Какое безумие изготовлять вино в Шотландии при помощи оранжерей, когда дешевле привезти его из Франции или Португалии? Все согласны с этим. Но эту глупость проделывают повсюду там, где тарифными ставками мешают нам пользоваться естественными преимуществами, имеющимися у чужестранных наций. Нужны были все "подлое хищничество и дух монополий купцов и фабрикантов", чтобы до такой степени затмить у нации понимание своих истинных интересов. По мнению Смита, существует естественное распределение производства между различными странами, естественное и соответствующее их взаимным интересам. Протекционизм мешает извлечь из этого выгоду. Это приложение принципа разделения труда в международном масштабе.

Довод все-таки неубедительный. Капитал и труд обращаются между нациями не так, как внутри страны. Распределение промышленности между различными нациями регулируется не по абсолютной стоимости производства, а по относительной. Заслуга указания на это принадлежит Рикардо. Он хочет доказать выгодные стороны международной торговли.

Интерес потребителя  составляет решительный довод в  пользу свободы торговли. Рост предоставляемых в его распоряжение полезностей обусловливает преимущество свободной торговли. “Все непосредственные выгоды иностранной торговли, - как говорит Стюарт Милль, - вытекают из вывоза". Но эта точка зрения как раз меньше всего развита у Смита. Правда, он писал: "Потребление - единственный конец и единственная цель всякого производства... но в системе меркантилистов интересы потребителя почти всегда приносятся в жертву интересам производителя".

Наоборот, чтобы  изложить преимущества международной торговли, он почти всегда становится на точку зрения производителя.

То он видит  в ней средство вывозить излишек  производства страны: иностранные нации, расширяя свои рынки, будут способствовать разделению труда вывозящей страны и, следовательно, ее производительности. Но спрашивается: почему стране самой не производить тех предметов, которые она обязана ввозить, вместо того чтобы производить излишние предметы, которые она должна вывозить?

То, желая доказать, что международная торговля необходимо приносит пользу обеим обменивающимся странам, Смит опирается на тот факт, что купцы обеих стран получают прибыль, а прибыль - меновая ценность, увеличивающая другие ценности страны. На это Рикардо справедливо ответил, что прибыли купца не должны непременно увеличивать общую сумму полезностей в стране.

И мы находим  у великого экономиста наряду с блестящими аргументами весьма спорные положения. Он сам, по-видимому, не замечает их неудовлетворительности. Непреодолимый поток времени  захватил всех и повлек навстречу более либеральной политике. Он был слишком силен, чтобы у современников была охота поднимать споры по каждому пункту теории Смита. Для них достаточно было той пламенной речи в защиту дорогого им дела, которую они находили у Смита.

Теоретически  Смит абсолютный приверженец свободной торговли, а на практике он вносит в свою теорию ограничения, подсказываемые ему его громадным здравым смыслом. "Надеяться, - говорит он, - что свобода торговли когда-нибудь, вполне будет восстановлена в Великобритании, так же абсурдно, как ожидать наступление царства Океании или Утопии. Не только предрассудки общества, но, что особенно неотразимо, частные интересы многих лиц с непреодолимой силой будут сопротивляться этому". Это пророчество, как и многие другие, не оправдалось в действительности. Англия ХIX века почти вполне осуществила "утопию" абсолютной свободы торговли.

Не питая иллюзий  на счет будущего, он не осуждает также  безусловно и прошедшего. Он сам  оправдывает некоторые акты меркантилистской политики: акты о навигации не были благоприятны для торговли, говорит он, но тем не менее они являются, "может быть, самыми разумными из всех торговых регламентов Англии”, так как “национальная оборона важнее богатства”. В другом случае он считает правильными пошлины на ввоз, так как внутри страны налог падает на производство предметов, аналогичных ввозимым предметам; здесь пошлина просто восстанавливает нормальные условия конкуренции, нарушенные налогом. Не безусловно также отвергает он ответные пошлины, устанавливаемые для того, чтобы добиться отмены иностранных пошлин на свои товары за границей. Наконец он допускает, что для отраслей, с давнего времени покровительствуемых государством и занимающих очень большое число рабочих, свободу можно вводить постепенно.

Практический  вывод Смита следующий: вместо многочисленных пошлин, обременяющих ввоз; и производство, Англия должна ограничиться установлением определенного числа чисто фискальных пошлин на иностранные товары самого широкого потребления: вино, алкоголь, сахар, табак, какао и т.д. Такая система, совершенно совместимая с широкой свободой торговли, была бы источником обильных доходов для казны и вполне компенсировала бы потери ее, происходящие от введения свободной торговли.

Англия последовала  его совету, и на этом базисе основана вся ее нынешняя таможенная система. Немного найдется экономистов, которые могут похвалиться такой полной реализацией своих проектов.

Адам Смит в  своей книге «Исследование о  природе и причинах богатства  народов» существенное внимание уделил разделению труда на основе специализации экономической деятельности. При этом выводы о разделении труда А. Смит распространил и на мирохозяйственную сферу, впервые теоретически обосновав принцип абсолютных преимуществ (или абсолютных издержек): «Основное правило каждого благоразумного главы семьи состоит в том, чтобы не пытаться изготовить дома такие предметы, изготовление которых обойдется дороже, чем при покупке их на стороне... То, что представляется разумным в образе действия любой частной семьи, вряд ли может оказаться неразумным для всего королевства. Если какая-либо чужая страна может снабдить нас каким-нибудь товаром по более дешевой цене, чем мы в состоянии изготовить его, гораздо лучше покупать его у нее на некоторую часть продукта нашего собственного промышленного труда, прилагаемого в той области, в которой мы обладаем некоторым преимуществом»