Современный антропологический кризис

Современный антропологический кризис

представляет собой явление, о  котором отчет-ливо начали говорить и писать на рубеже XX–

XXI веков. Данный кризис есть  великий раз-рыв в развитии  человечества. Он демонстри-рует  фундаментальный сдвиг в культуре, ког-да происходит стремительная элиминация

того, что можно назвать традиционной куль-турой, и возникновение некоего  нового, небы-валого культурного пространства глобально-универсально-техно-виртуального характера.

Чтобы подчеркнуть отличие этой новой куль-туры от культуры традиционной, мы исполь-зуем для обозначения этого нового образова-ния термин «квазикультура». Таким образом,

мы определяем антропологический  кризис как

кризис культуры, обусловленный  радикальным

разрывом с Традицией. При этом глубинные

истоки этого кризиса исследуются с порази-тельной скрупулезностью в таком направле-нии философской мысли, как интегральный

традиционализм.

Эта философия возникает в первой по-ловине XX века, и ее теоретический  фунда-мент заложен в работах  выдающегося фран-цузского мыслителя, знатока восточных

культур и древних языков Рене Генона (1886–

1951). Собственно, название одной  из клю-чевых работ Генона («Кризис  современного

мира») указывает на главный предмет  иссле-довательского интереса Генона – это пово-рот от традиционной культуры сакрального

характера к современной профанной  культу-ре, со всем комплексом, в том  числе антро-пологических, последствий. Кризис современ-ного мира, во-первых, означает, что он дос-тиг критической  точки, когда более или ме-нее  глубокая трансформация неизбежна. То

есть за короткий срок, добровольно  или при-нудительно, более или  менее неожиданным

образом, катастрофически или без  хаотичес-ких явлений, должно произойти  изменение

ориентации [3,с.153]. Однако, по мнению

французского мыслителя, такая  интерпрета-ция не является достаточной.

Для более глубокого понимания  существу-ющего кризиса следует  обратиться к этимо-логии самого понятия «кризис», показывающей,

что он отчасти синонимичен словам «сужде-ние» и «различение». Фазу, по Генону, следует

называть «критической» в любом порядке ве-щей, когда в решении выбирается одно направ-ление или другое. Тогда можно судить относи-тельно полученных результатов, производить

классификацию результатов, признавать одни

результаты позитивными, а другие–  негатив-ными – и таким образом понять, какое из на-правлений является верным [3,с.154]

Чтобы понять, как Генон толкует  кри-зис современности, следует, прежде всего,

обратиться к метафизике интегрального  тра-диционализма, которая исходит  из того, что

существует единая изначальная Духовная

Традиция, охватывающая собою все  Универ-сальное существование. Единая изначальная

Духовная Традиция есть принцип, выражени-ем которого является чистая духовность.

Правда, Генон уточняет, что чистая духов-ность есть только выражение, а не сам прин-цип, «так как он не может обозначаться, бу-дучи вне всех оппозиций, какими-нибудь тер-минами, означающими некую оппозицию»

[3,с. 160]. Формой Традиции является  рели-гия. Первой зрелой формой  Традиции явля-ется индуизм –  и Генон во всех своих клю-чевых работах опирается на это учение. Вин-дуизме содержится идея о великих времен-ных циклах, так называемых Манвантарах,

каждая из которых делится на четыре Юги,

соответствующие четырем векам (золотой,

серебряный, медный, железный), хорошо из-вестным со времени греко-латинской антич-ности (Гесиод). Каждая последующая Юга

отмечена вырождением по отношению  к

предшествующему периоду, что предполага-ет постепенное помрачение первоначальной

духовности. Традиционные данные говорят,

что современное человечество находится в

четвертом веке, именуемом Кали-юга, или

«темном веке». Причем циклическое  разви-тие совершается именно в  нисходящем на-правлении, идя от высшего  к низшему. Это

происходит потому, что развитие всякого про-явления с необходимостью предполагает все

большее и большее удаление от принципа, из

которого оно исходит: начинаясь  с самой вы-сокой точки, оно  мощно стремится вниз и

движется туда с ускорением, пока, наконец,

не остановится. Это развитие есть прогрес-сивная материализация, тогда  как выраже-ние принципа есть чистая духовность. Генон

указывает на этот аспект следующим  обра-зом: «Развитие современного человечества

поистине напоминает движение тела, брошен-ного по склону и продвигающегося  тем быс-трее, чем ближе оно  к низу» [4,с.45].

Прогрессивная материализация есть,

прежде всего, особое духовное состояние, или,

другими словами, установка сознания, когда

более или менее осознанно человек  придает

решающее значение вещам материального  по-рядка и связанным с ним  занятиям. ИГенон

уже в первой половине XX века отмечает, что

«невозможно серьезно спорить с  тем, что мен-тальность огромного  большинства наших со-временников  именно такова» [3, с. 255]. Отом,

что материализация, действительно, являет-ся прогрессирующей, свидетельствует  разви-тие человечества за весь, так сказать, пост-геноновский период. Возникло глобальное об-щество потребления, развлечения и соблаз-на. Массовая культура, которая в настоящее

время стала доминирующей, навязала всему

человечеству некий псевдоидеал  человека –

это тот, кто потребляет и развлекается боль-ше других, тот, кто обладает огромным коли-чеством вещей (денег, одежды, машин, недви-жимости). При этом человеческая зауряд-ность, посредственность и даже вульгарность

и порочность не имеют никакого значения,

если человек приблизился к «идеалу» потре-бителя-гедониста.

Другим важным аспектом этого нисхо-дящего процесса является прогрессивное сжа-тие  времени. Это означает, что события  со-временности разворачиваются  со скоростью,

которой не было в предшествующие эпохи.

Скорость, по Генону, постоянно увеличивает-ся и будет продолжать увеличиваться до кон-ца цикла. «Здесь происходит как бы прогрес-сивное “сжатие” длительности» [4, с. 44].

Французский философ говорит о  том, что вре-мя в некотором смысле «истощает» простран-ство [4, с. 170]. Время воздействует через

силу сжатия, а последняя стремится  макси-мально сократить пространственное расши-рение, которому она противостоит. Но ведь

современные люди, действительно, живут  с

большей скоростью, чем раньше. Для  жизни

современного человека в высшей степени

характерна спешка, когда времени  не просто

не хватает, а, говорят, «нет времени»: нет сво-бодного времени (досуга), многие люди жер-твуют отпусками  и выходными и т. д. Резуль-татом  всего этого становится стресс, неред-ко переходящий в дистресс и все чаще веду-щий к гибели.

Для Генона, тем не менее, прогрессив-ное  сжатие времени есть процесс, который

происходит в соответствии с  законом о вели- ких временных циклах. В пределе сжатие вре-мени дойдет до окончательного сведения к

единственному мгновению, когда сама дли-тельность перестанет существовать, ввиду

того что в мгновении больше не может быть

никакой последовательности. Можно  сказать,

что это есть предел циклического проявления.

Здесь имеет место некая «остановка»  после-довательности, когда все существующее мо-жет существовать только в абсолютной од-новременности. Другими словами, последова-тельность превращается в одновременность,

что можно определить как трансформацию

времени в пространство. Таким образом, «пе-реворачивание осуществляется в конечном

счете против времени и в пользу простран-ства: в тот самый момент, когда время окон-чательно поглотило  пространство, оказывает-ся все наоборот, пространство вбирает в себя

время» [4, с. 171].

Но Генон на этом не останавливается  и

доводит свою традиционалистскую интерпре-тацию до логического конца: если тенденция

пространства к расширению больше не ком-пенсируется тенденцией времени  к сжатию,

то пространство должно бесконечно расши-риться. Однако этот процесс находится  за

пределами сферы представления. Время есть

одно из определяющих условий сферы  пред-ставления, или, по Канту, «априорная форма

чувственности». Как только оно  устраняется,

происходит трансцендирование  этого матери-ального, телесного  мира. Конец Кали-юги есть

конец современного человечества, а также

конец материального, телесного мира. Но это

не уничтожение, а изменение, «преображе-ние», новое существование, поскольку  по ту

сторону «остановки», соответствующей  это-му единственному мгновению, где  времени

больше нет, начинается новый цикл существо-вания [4, с. 173].

Поразительно точной характеристикой

современной цивилизации, современного мира,

является термин Генона «царство количе-ства». Материальная цивилизация есть коли-чественная цивилизация. Генон подчеркива-ет ту огромную роль, которую играют ком-мерция и финансы в существовании народов

и отдельных индивидов. Только эти  факторы,

создающие основу материального богатства,

и обусловливают социальное различие.

Современная цивилизация имеет  целью

увеличение искусственных потребностей и

создает больше потребностей, чем сможет

удовлетворить, что обусловливает  возникно-вение дополнительного  источника стресса для

современного человека. «Люди не испытыва-ют никакого страдания от лишения вещей, ко-торые не существуют для них… Теперь же,

наоборот, они сильно страдают, если у них не

хватает этих вещей, потому что они  привык-ли считать их необходимыми, и эти вещи, в

действительности, стали для них  необходимы-ми. И они, таким образом, стараются всеми

средствами приобрести то, что может  доста-вить им всякое материальное удовлетворение,

единственное, которое они способны оценить:

речь идет о “зарабатывании денег”, потому

что это позволяет получить эти  вещи, и тем

больше их имеют, тем больше хотят  их иметь,

потому что непрестанно открываются  новые

потребности; и эта страсть становится един-ственной целью жизни. Отсюда дикая конку-ренция» [3, с. 270]. Такая длинная цитата из

Генона вполне оправданна, так как  она про-сто и точно передает дегенеративное состоя-ние и духовное убожество человека-массы.

Впрочем, такое состояние полагается сейчас

чуть ли не величайшим достижением так на-зываемого  экономического универсализма.

Это довольно сложный комплекс идей,

согласно  которому экономика является глав-ной  среди социальных наук. Она есть образец

научной строгости, логичности, сопоставимо-сти с эмпирией, на нее должны равняться ме-нее «строгие» формы социально-гуманитарно-го знания. Рыночный механизм признается

универсальным. Он проникает во все сферы

(от семейных  и даже интимных отношений  до

искусства). Однако это приводит к тому, что

люди становятся пленниками новой формы

рабства: экономико-финансово-вещевого. От-ныне ценность человека определяется коли-чеством денег и вещей. Но количество, со-гласно Генону, может  только разделять, а не

объединять. Отсюда то глобальное отчужде-ние, в котором пребывает современный чело-век. Современное общество жестко разделе-но на страты, исходя из, прежде всего, эконо-мического критерия. Какая-либо экзистенци-альная коммуникация между стратами отсут-ствует. Верхние слои проводят жизнь на «яр- марке тщеславия». Нижние слои заняты, в той

или иной степени, борьбой за выживание. Вез-де, уже за редчайшим исключением, царит аб-солютная бездуховность, поэтому  и нет ду-ховной основы для налаживания  экзистенци-альной коммуникации. Одиночество практи-чески стало нормой. Более того, многие люди

сами стремятся к уединению, чтобы избежать

поверхностного или психологически травми-рующего общения.

Замечательной провидческой идеей  Ге-нона является его мысль о единообразии, ко-торое противостоит единству. По мере удале-ния от начального единства (принцип чистой

духовности) существование становится все

более количественным и все менее  качествен-ным. В пределе это существование  представ-лено чистым количеством с  бесконечным

«атомным» множеством, которое заключено

в нем, исключая всякие иные различия меж-ду элементами, кроме «нумерических»

[4, с.51]. В этом смысле принцип  единообра-зия предполагает человеческие  существа, ли-шенные качества и  сведенные к простым ну-мерическим  «единицам». Демократия и эга-литаризм несут с собой единообразное вос-питание (шире– культуру), которое делает

людей настолько похожими друг на друга, на-сколько это позволяет  природа. Генон убеж-ден, что единообразное  воспитание очень при-годно для  того, чтобы «задушить» у людей

все способности, превосходящие средний  уро-вень. Современный западный человек  хочет

навязать единообразное воспитание другим со

всем ансамблем своих умственных и теле-сных привычек (культурой), чтобы  сделать

единообразным весь мир, «который он в то

же время делает единообразным  вплоть до

внешнего вида через распространение  продук-тов своей промышленности» [4, с. 54].

Начиная с последнего десятилетия

XXвека в мире стремительно  происходит ряд

перемен, общая совокупность которых  была

названа «глобализацией». Сейчас понятно, что

глобализация есть прежде всего  процесс уни-версализации, становления  единых для всей

планеты структур, связей и отношений  в раз-личных сферах общественной жизни. Други-ми словами, возникает новый  тип универсаль-ной культуры (точнее – квазикультуры). Эта