Характеристика городского особняка в стиле модерн: прошлое и современность

Архитектура модерна. 

Как уже говорилось, модерн ярко выразился в работах  зодчих. Так, даже спустя десятилетия  хорошо видно, что модерн успел наложить заметную печать на архитектурный облик  многих городов России – помимо Москвы и Петербурга и дачного строительства вокруг обеих столиц здесь можно назвать в качестве примера южные курортные районы и города Поволжья, где не только строили крупные архитекторы Москвы и Петербурга, но и начинали будущие столичные зодчие, формировавшиеся по воздействием известных мастеров модерна.  

Модерн и культурное самосознание человека той эпохи  – за этой темой кроются и проблемы искусства того времени, и способность  «нового стиля» воздействовать на предметную и духовную среду. Вот интересное свидетельство Луи Арагона, относящееся  к 1930 году, когда французский писатель посетил Москву и гулял по старым московским улицам: «Я гулял по улицам Москвы, еще сохранявшей следы  гражданской войны впрочем, окончившейся уже десять лет назад, и с огромным любопытством обнаруживал здания в  стиле модерн, причем их было гораздо  больше чем в Париже… Путь мой, который я, всегда пешком, проделывал по Арбату, проходил мимо множества  зданий, которые могли соперничать  с постройками Парижа, Барселоны  или Брюсселя. Их прихотливый декор  принадлежал исканиям тридцатилетней давности… На старой Никитской, которая  тогда уже называлась улицей Герцена, по-прежнему можно видеть особняк  Рябушинского, построенный Шехтелем в 1900 году, с его решетками, балконами, с его идущим поверху мозаичным  цветочным фризом, принадлежащим  Врубелю. Тому же зодчему принадлежит  монументальное здание Ярославского вокзала, в котором, как и в особняке Миндовских на углу Поварской улицы, построенным архитектором Л. Кекушевым, очень ясно обнаруживаются русские  национальные истоки этого искусства. Чертами модерна отмечены и многие другие, более скромные здания в  районе Арбата, прежде всего доходные дома, хотя это относится больше к их декору, чем собственно к  архитектурным решениям. Существовали свои связи между этим искусством, столь популярным в России до 1914 года и соединившим в себе вдохновение  Древней Руси времен «Слова о полку  Игореве» и интернациональное движение декоративного стиля модерн, и  в ту же эпоху расцветшим пышным цветом «русским стилем». Лишь значительно  позже мне удалось увидеть  интерьеры зданий модерна, и я  нашел там удивительные камины, металлическое  литье, лестничные перила, люстры, перед  которыми бледнели изделия западных мастеров». 

Архитектором, наиболее полно воплотившим основные тенденции  развития русского модерна был Ф. Шехтель. Он подсознательно шел к  модерну через творчество театрального декоратора, оформителя народных празднеств, создателя театрализованных архитектурных  комплексов (что очень созвучно самой  природе модерна).

Готика и модерн 

В одной из своих  первых крупных работ – особняке З.Г. Морозовой на Спиридоновке в  Москве, Ф. Шехтель смело трансформирует композиционные и декоративные приемы «готики». 

В эпоху модерна  в готике стали ценить не только причудливую архитектурную декорацию, как в эпоху классицизма, не только романтичность художественного  образа, свободу и смелость пространственных построений, как в эпоху эклектики, но и присущую ей внутреннюю органичность, под которой стали понимать единство архитектурной формы и конструкции, единство декоративных и функциональных элементов, и ту близость к органическому миру, которая стала одним из краеугольных камней эстетики модерна.  

Надо признать, что  при всем отличии модерна от готики мышление архитектурными формами, при  которой объемы пластически соотносятся  с пространством, определяя внутренний динамизм художественного образа ради иррациональности его содержания, дает известный повод для подобного  сопоставления. 

Представление о  торжестве духа, романтическая принадлежность образов готики также во многом были близки мироощущению «нового стиля». Стилизации на тему «готики», предваряющие наряду со стилизациями на «русские»  темы появление первых произведений «чистого» модерна в России. Вместе со стремлением воссоздать пространственные впечатления от готики возрастает тяготение  к одухотворенным архитектурным  образам, далеким от прозаической повседневности, и к стилизации растительных органических «готических» мотивов, воплощающих  представление о единстве функции  и декоративной формы.  

Существенно, что  для лучших произведений модерна, особенно раннего периода, характерны поэтическая  одухотворенность, большая эмоциональная  выразительность и в то же время  – рационализм, лежащий в основе всего образного решения в  целом. Такое сочетание также  напоминает о готике, тем более, если учесть, какое значение и в эпоху  средневековья придавалось победе художника над материей в самом  создании архитектурного образа. К  этому следует добавить свойственное «новому стилю» увлечение средневековыми витражами, что в живописи приводит к «клазоунизму», наблюдающуюся  при декоративных решениях «наглядку» (если использовать выражение Александра Иванова) на старинные шпалеры и  гобелены, сказывающуюся в понимании  цвета, общих колористических решениях и тому подобное. 
 

Но вернемся к  особняку Морозовой. В нем еще  нет явных примет стилизации модерна, но уже присутствует тот момент гротеска, который знаменовал зарождение новой  стилистики. Постепенное «размывание» четкой границы между архитектурой и скульптурой, между функцией и  украшением, реальной действительностью  и фантазией уже во многом близко к эстетике модерна. 

Творчество Шехтеля  охватывает все виды архитектурного строительства – частные особняки, доходные дома, здания торговых фирм, вокзалы. 

Типичным и наиболее совершенным образцом раннего модерна  в России является особняк Рябушинского в Москве. Автор утверждает в планировке здания принцип свободной асимметрии. Каждый из фасадов особняка скомпонован по-своему. Здание представляет собой сочетание пластично, скульптурно трактованных объемов, образующих уступчатую композицию. Особняк облицован светлым глазурированым кирпичом, что типично для здания в стиле модерн. Многократно повторяясь в рисунке мозаичного фриза, в ажурных переплетах оконных витражей, в узоре уличной ограды и балконных решеток, этот мотив особенно богато разыгран в декоративном убранстве интерьера, достигая своего апогея в причудливой форме мраморной лестницы, представляющую собой взметнувшуюся и опадающую волну. 

Оформление интерьеров – мебель и декоративное убранство  также выполнены по проектам Шехтеля. 

Растущее тяготение  модерна к лаконичности архитектурного языка вело к тому, что в конце 1900-х годов многие русские зодчие отказались от стилизованных декоративных элементов, столь свойственных раннему  модерну, в поисках чисто архитектурной  выразительности. 

Это относится и  к Шехтелю. Такие его сооружения как Торговый дом Московского  купеческого общества в малом  Черкасском переулке (1909) или здание типографии «Утро России» (1907), можно  назвать предконструктивисткими. Застекленные поверхности огромных окон составляют основной эффект фасада. Скругленные  углы и пилястры, вытянутые в несколько  этажей, сообщают пластичность объему здания. О модерне здесь напоминают несколько причудливое разнообразие ритма оконных переплетов, хрупкая  графическая профилировка горизонтальных тяг, разделяющих этажи, - эстетизированная геометрия, заменившая собой культ  зигзагообразной линии в раннем модерне. 

Особое направление  в архитектуре XX века образует неорусский стиль, который стремился выразить «дух» древнерусской архитектуры, свободно варьируя и как бы глядя  на нее сквозь призму стиля модерн. К нему относятся, например, Марфо-Мариинская община сестер милосердия в Москве, построенная Щусевым в 1908-1911 годах, где он синтезировал приметы псковско-новгородского  стиля, и Ярославский вокзал Шехтеля. Он представляет собой компактную композицию из разновысоких объемов, создающую  строго выверенный рафинированный силуэт, сложный причудливый рисунок, а  в завершение – огромные «щипцовые» кровли, упругие дуги порталов, высокие  балконы-крыльца, островерхие шатровые шпили, маленькие слепые изразцовые вставки и стилизованные панно. Композиция центрального портала в  целом представляет несколько гротескную стилизацию триумфальной арки. 

Именно эти отступления  от гармонического языка древнерусской  архитектуры в сторону гротескной гиперболизации, романтического преображения характерных мотивов национального  зодчества, присущее в целом неорусскому  направлению, объединяет его со стилем модерн. 

В Петербурге модерн выражался в несколько иных формах, нежели в Москве. И потому, что  главным объектом строительства  в Москве являлись частные особняки, а в Петербурге – это в основном доходные дома, и из-за самого классического  стиля города, в котором даже здания в стиле модерн имели «классический  налет». К тому же петербургский  модерн всегда в большей степени, нежели московский тяготел к западноевропейскому, особенно северному модерну. 

Лидером жилищного  строительства, да и всего петербургского модерна был Ф.И.Лидваль. 

Ожерелье зданий начала Каменно-островского проспекта  окружает жемчужину модерна –  дом И.Б.Лидваль, матери Федора Ивановича  Лидваля, мастера северного модерна  и, позднее, неоклассицизма. Им построены  дома на Лесном пр., на Малой и Большой  Конюшенных, Малой Посадской и  других улицах. Его кредо – фактурная  обработка, разнообразие, но равновесие и, главное, компромиссное сочетание  всех направлений модерна. 

"Дом Лидваля", как его называют, является программным  произведением мастера. Первое, против  чего боролся Лидваль, - это квартиры  коечно-каморочного типа и темные, антисанитарные дворы-колодцы эпохи  эклектики, так точно описанные  Ф.М.Достоевским. Дом 1-3 по Каменноостровскому  проспекту имеет курдонер (курдонер - парадный двор дома, отделяется  от улицы оградой с воротами), образованный главным зданием  и двумя боковыми флигелями  и еще небольшой фасад, обращенный  на ул. М.Посадскую (с него в  1899 году и началось строительство  комплекса, законченное в 1904 г.). Характерная особенность - флигеля,  выходящие на проспект, совершенно  разные: и по высоте (один трех-, другой четырехэтажный), по форме  окон (наибольшего разнообразия  Лидваль достиг в доме Циммермана - там на одном фасаде около  20 разных вариаций на тему окна). Главное же то, что несмотря  на разновеликость, весь комплекс  смотрится цельно и уравновешенно.  И в декоре Лидваль сохраняет  индивидуальность. В отличие от  А.Ф Бубыря с его суровым  финским модерном и Н. В.  Васильева с романтическими композициями, Ф.И.Лидваль во всем соблюдает  компромисс. Это гармоничное слияние  модерна и классики как раз  и является "стилем Лидваля". Именно такую уравновешенность  прививал своим ученикам наставник  Лидваля, Л.Н.Бенуа, из мастерской  которого вышли многие в будущем  мастера модерна, хотя сам учитель  и не разделял взглядов "Нового  искусства".  

Не менее известные  архитекторы, часто работавшие вместе - А.Ф.Бубырь и Н.В.Васильев - в своем  творчестве отдавали предпочтение северному  модерну. Бубырь, будучи наиболее последовательным сторонником финского неоромантизма, предпочитал декорированной стене  игру грубых, массивных объемов и  оформлял здания необработанным камнем. 

Н.В.Васильев был  более либерален и вносил в  совместное творчество элементы рационализма: гладкая (но не всегда прямолинейная  в плане) стена, остекление. Характерный  пример сотрудничества Васильева и  Бубыря - Торговые ряды «Новый Пассаж" на Литейном проспекте (д. 57, 1912-1913 гг.). Это здание сочетает в себе все: простенки  из необработанного камня, огромные окна и даже какой-то налет неоклассицистической монументальности в форме портала и массивных дверей. Возвращаясь же к доходным домам, можно отметить их многочисленность: на Стремянной улице (совместно), на ул. Петра Лаврова, на Загородном проспекте, на набережной Фонтанки (А.Ф.Бубырь). 

Быстро уловившие  требования моды провинциальные архитекторы  и строители, не всегда обладавшие необходимым  профессионализмом, стремились использовать прежде всего максимум декоративных примет стиля модерн для достижения наиболее эффектного впечатления. Подобные здания можно встретить на Украине, в Одессе, в Баку, Тифлисе. 

Разумеется, рассмотрены  далеко не все архитекторы стиля  модерн обеих столиц, все вышесказанное  – лишь поверхностный экскурс  в архитектуру русского модерна.

Происхождение стиля  модерн 

В русском модерне, особенно в зодчестве и в прикладных видах творчества, можно различить  несколько течений. Первое из них  непосредственно связано с творчеством  Абрамцевского кружка, которое во многом подготовило переход к  стилевым принципам модерна, но само ими еще не обладало. Второе направление  во многом опиралось на приемы стилизации, выработанные амбрамцевскими художниками. Но его важная особенность – сочетание  этих приемов с объемно-пространственными, живописно-пластическими и линейно-графическими поисками общеевропейского Art Nouveau. Подчеркнутым гипертрофированием национальных форм древнерусского зодчества и произведений народного искусства авторы обращались и к историческому наследию русских  мастеров и к современному «духу  эпохи». 

В архитектуре в  основном это течение оказалось  ведущим и определяющим. 

Но были и случаи, когда модерн в России выражал  явное влияние западноевропейских художественных школ.