Архитектура Латвии

   Первым  курляндским герцогом здесь стал последний великий магистр Ливонского ордена Готхард Кетлер. Он основал династию Кетлеров, просуществовавшую до 1737 года. Третий представитель династии, Яков (1642-1682), был самым ярким правителем Курляндии, при котором она расцвела за счет развития денежных отношений, торговли, договоров. Потомки свирепых морских корсаров, которых опасались даже викинги, стали удачливыми купцами, они далеко и успешно плавали и даже основали торговую факторию у берегов Южной Америки (на острове Тобаго) и форт в устье реки Гамбии в Западной Африке.

   В Курляндии  провела девятнадцать лет будущая  императрица Анна Иоанновна. В 1710 году ее выдали замуж за герцога Фридриха Вильгельма Кетлера, который умер спустя несколько месяцев после свадьбы. Вдовствующей герцогине пришлось вести  безрадостное и стесненное существование в раздираемом противоречиями герцогстве, пока в 1730 году ее не пригласили на российский престол. Последним герцогом Курляндии был Эрнст Иоганн Бирон, избранный Ландтагом в 1737 году. После третьего раздела Польши Курляндия в 1795 году вошла в состав России.

   Восточные же земли ордена, Латгалия, стали  тогда частью Речи Посполитой и назывались Инфлянтское (Ливонское) княжество, или  Инфлянты польские. В результате католической контрреформации тем, кто поторопился  перейти в лютеранство, пришлось возвращаться в лоно католической церкви и постепенно принимать польский язык и польско-иезуитскую культуру. Немногочисленные церковные деятели края развернули, тем не менее, активную и плодотворную работу, состоявшую в проповедях, образовании, занятиях искусствами, оказании помощи пострадавшим во время стихийных бедствий. В разное время Латгалия находилась в составе разных государств, и многие народы причастны к созданию ее истории и культуры – русские, белорусы, поляки, евреи. Латгалия снова воссоединилась с Латвией только в 1919 году.

   Во 2-й  половине 16 в. было завершено закрепощение латышских крестьян, что крайне осложнило  возможности развития народного  зодчества. Измененилась и культурная ориентация городов в сторону  искусства Нидерландов, Польши и отчасти Южной Германии; обозначился явный поворот к культуре Ренессанса. Началась новая, постреформационная фаза художественной эволюции, условно названная периодом маньеризма (2-я треть 16-сер. 17 вв.). В Латвии развитие Ренессанса достигло апогея в последней четверти 16-нач. 17 вв., когда сложились два центра местной позднеренессансной культуры: буржуазно-патрицианский в Риге и феодально-аристократический при дворе курляндского герцога. Наиболее яркие, близкие по формам североевропейскому маньеризму сооружения этого времени не сохранились (ансамбль Ратушной площади с домом Черноголовых в Риге), уцелели отдельные дома, церкви и произведения декоративно-прикладного искусства, как, например, скульптурные эпитафии в виде многоярусной и обильно украшенной гротесковыми многофигурными рельефами эдикулы (ниши, обрамленной колоннами или пилястрами, опирающимися на подножие, и увенчанной фронтоном; в античную эпоху в эдикулу помещались статуи богов в храмах, общественных зданиях и жилых домах): эпитафия Малой (ремесленной) гильдии в соборе св. Марии, или Домском, в Риге, работы скульптора Б.Боддеккера (1604 г.), и др.

   Постройки, в которых сохранились многие раритеты готики, приобретают масштаб, соразмерный с человеком, детали, исполненные по мотивам античных форм, и ролверковый декор. В бюргерских домах Риги жилые покои начинают размещать на верхних этажах, щипцы - обрамлять падугами (плавными изгибами между стеной и горизонтальной частью перекрытия, обычно равными четверти окружности в сечении), волютами (декоративными элементами в виде спирального завитка с кружком -  «глазком» - в центре) (дом № 19 из комплекса домов «Три брата» в Риге, 1646). Появляются спаренные дома, а также дома, расположенные продольной стеной вдоль улицы; их венчающий карниз замыкался по краям маскаронами-кронштейнами (консолями в форме декоративных рельефов, представляющих собой маски людей или животных) и вазонами (дом № 18, ул. Иманта Судмалиса, в Риге, 17 в.), а углы стен украшались рустом - камнями с грубо отесанной или выпуклой лицевой поверхностью, что оживляло плоскость стены игрой светотени, создавало впечатление мощи и массивности здания. Особо выделялись белокаменные порталы (портал Уленброка, ныне во дворе дома № 22, ул. Яуниела в Риге, конец 16 в.) с причудливо фантастическим накладным или хрящевидным декором. Типичным для постреформационной эпохи стало стремление помещать на фасадах домов фигуры евангелических персонажей, что явно приземляло религиозные сюжеты, а в оформление жилища, наоборот, вносило возвышенную ноту (Конвент Экка в Риге, 1592-ок. 1618 гг.). С появлением бастионной фортификации в Курлядском герцогстве меняется планировка городов, а замки превращаются в парадные дворцы; у них появляются пристройки в виде палаццо с наружными лестницами, богатым ролверковым декором щипцов. Наиболее монументально и роскошно решались герцогские дворцы; на их оштукатуренных фасадах в технике сграффито имитировалась квадровая кладка (палаццо орденского замка в Бауске, 1580-е-1596 гг.). Дворцам герцога в своем строительстве подражали и крупные феодалы (дворец в Нурмуйже, 2-я половина 16-конец 17 вв.). Вместе с тем начали формироваться комплексы дворянских поместий, которые окружались невысокой стеной с бойницами и надвратными башенками (поместье в Брамберге, Елгавский район, конец 16-17 в.; укрепленное поместье в Нерете, Стучкинский район, конец 16-17 вв.; укрепленная усадьба «Шлокенбеке» в Милзкалне, 2-я половина 16 в., 1688). Архитектура одно- и трехнефных лютеранских церквей, акцентированных западной башней, отличалась пуританской сдержанностью, доходившей порой до примитивизма. Своеобразный эффект порождало лишь легко обозримое внутреннее пространство, где приземистые своды украшались нервюрами и на фоне аскетически оформленных стен резко выделялись ярко окрашенные ретабло, кафедры, скамьи знати и прочие детали оборудования, часто богато и с фантазией декорированные в маньеристической либо, в более поздних, барочной манере (лютеранские церкви: Св. Духа в Бауске, 1591-1623; в Нерете, 1584-1593; в Лауциене, 1594, 1673-1687; Калнамуйжская церковь в Тервете, 1614; церковь в Злекас, Вентспилский район, 1645). Большее внимание ренессансным формам уделялось только в городских церквях Риги, Елгавы и Кулдиги, где своды перекрытий держались на колоннах тосканского ордена (лютеранская церковь св. Екатерины в Кулдиге, начало 17 в., 1651-1655) и в отделке фасадов применялась античная ордерная система (новый хор церкви св. Иоанна Крестителя в Риге, 1578-1589; церковь св. Анны в Елгаве, 1619-1641).  
В 17 веке Латвия вступает в эпоху позднего феодализма. С ростом торговли в городах появляются комплексы складов-амбаров (склады-амбары, ул. Сарканас Гвардес, № 5, 7, 9, в Риге, 17 в.; купеческий склад, ул. Зивью, 4/6, в Лиепае, конец 17 в.) и производственные здания. Более глубокому освоению классических правил построения ордеров, типичных для барокко систем композиции и орнаментов способствовало распространение увражей и трактатов по архитектуре. Однако отсутствие централизованной светской и духовной власти, сословное противоборство и усиление национальных противоречий вели к нарастанию региональных отличий искусства: в Курляндском герцогстве из мастеров-декораторов вентспилсской судоверфи образовалась местная школа резчиков по дереву (Н.Сёфренс-младший и др.), оставившая заметный след в оформлении интерьеров курземских церквей; в Латгалии искусство было близко кругу барочных идей Литвы и Белоруссии; в Видземе с Ригой, отошедших после Северной войны (1700-1721) к России, приверженность традициям сочеталась с влечением к палладианству - направлению в европейском зодчестве 17-18 вв., развивавшему в рамках классицизма принципы, заложенные в творчестве итальянского архитектора 16 в. А.Палладио, сочетавшему строгую упорядоченность ордерных систем с их многообразными вариациями в композициях и применении. Самобытная внестилевая линия, сближающаяся с народным творчеством, проявилась в архитектуре малоэтажной городской застройки, где буржуазный практицизм не давал развернуться барочной экспрессии.

   При всей пестроте проявлений стиля барокко  в Латвии, можно выделить три этапа эволюции этого стиля: ранний (1650-е гг. – 1730), период сосуществования форм и приемов барокко со средневековыми и ренессансными; зрелый (1730 – 1760), отмеченный осмысленным применением композиционных решений барокко, и поздний (1760-1780-е гг.), связанный с усложнением форм под влиянием рококо либо их упрощением под влиянием классицизма.

   Первые  признаки барокко – тяготение  к художественной организации больших  пространств – проявились при  перепланировке рижских предместий (шведский градостроитель И.Роденберг, 1650-е гг.) и строительстве нового ядра центра Риги – цитадели (шведский архитектор Э.Дальберг, 1680-1690-е гг., не сохранилась). Старая крепостная стена в Риге была обстроена жилыми и хозяйственными зданиями (так называемые Шведские ворота, конец 17 в.). Фасады жилых домов обрели строгую симметрию и укрупненные членения, интерьеры стали украшаться орнаментальными панно и росписями (жилой дом, ул. Тиргоню, № 10, 1698). В декоре начинают преобладать вытесанные из известняка пышные спирали аканта, канонизированные ордерные формы (жилой дом, ул. Миесниеку, 8, 1-е десятилетие 18 в.); дома-дворцы именитых бюргеров Риги, например, так называемые дом Рейтерна (1684-1688) и дом Данненштерна (1694-1698), крытые крутой черепичной крышей, приобретают монументальные уличные фасады, расчлененные большим ордером. Самое значительное произведение раннего барокко – новый западный фасад рижской церкви св. Петра (архитекторы Я.Йостен и Р.Бинденшу, 1671-1692) был решен как основание многоярусной башни, самой высокой деревянной конструкции в тогдашней Европе, которая имеет своеобразный ритм пропорций и необычную для подобных композиций устремленность ввысь. Подобное решение западного фасада было популярным и в небольших храмах Видземе вплоть до конца 18 в. (лютеранские церкви: в Матиши, 1687-1688; св. Варфоломея в Лимбажи, 1679-1680; в Ледурге, арх. И.-Б.Мазунген, 1767-1772). В Курземе, где верность строительным традициям иногда сочеталась с тягой к внешним эффектам (Шведские дворцовые ворота в Приекуле, 1688) и бюргерской расчетливостью (комплекс жилых домов в Лиепае: ул. Им. Судмалиса, № 24, и ул. 17 июня, № 33, конец 17 в.), однобашенные лютеранские церкви сохраняли облик, сложившийся в постреформационный период, и приобрели лишь пышно оформленные интерьеры (церкви: в Эдоле, 1648, 1697; в Априки, ок. середины 17 в. – 1710 г.; в Угале, Вентспилсский район, 1693-1697). Исключением являются постройки, отразившие поиски нового типа протестантской церкви (лютеранская церковь Спасителя в Субате, 1680-е гг.), и католические храмы, имевшие характерное для барокко пространственное решение (костел Успения Девы Марии в Скайсткалне, ок. 1666 г. – 1692). Сельские деревянные церкви строились обычно в виде простого монументального сруба (костел св. Иосифа в Ливберзе, конец 17 в.). В Видземе кроме однонефных рубились крещатые церкви, в Латгалии – зальные костелы и псевдобазилики (костелы: св. Иоанна Крестителя в Индрице, 1698; Провидения Божьего в Берзгале, 1751). К периоду развитого барокко относятся дворцы и помещичьи усадьбы, расположенные в живописных местах в окружении регулярных и пейзажных парков, с многочисленными служебными постройками, (комплекс помещичьей усадьбы в Кабиле, конец 17 в., 2-я пол. 18 – 1-я пол. 19 в.).

   В латгальском  городе Краславе начала формироваться  качественно новая пространственная композиция градостроительного ансамбля, примечательная активным использованием ландшафта, раскрытием перспектив на главные архитектурные и природные доминанты. 
Деревянные и каменные барские дома – в большинстве одноэтажные, с громоздкой крышей и отопительным центром в виде трубы-кухни (прямоугольного помещения, пирамидальное перекрытие которого, постепенно суживаясь, образует дымоход – мантельшорнштейн), приобретают симметричные решения с парадным залом, вестибюлем и мезонином на главной оси (барский дом в Таши, 1734), а также плавно изогнутые мансардные кровли (барские дома: поместья «Унгурмуйжа» в Кудумсе 1732-1750-е гг.; в Лиепупе, 1751; жилой дом, ул. Падомью, 7, в Кулдиге, 1670, 1742) и в отдельных случаях – волнообразнеые фасады (дворцовая библиотека в Краславе, 1759). В середине 18 в. появляются декор и скульптура в стиле рококо (лютеранская церковь св. Троицы в Лиепае, 1742-1750; барский дом в Априки, 1745), росписи с изображением пейзажей, архитектурных композиций и аллегорий (дворец в Краславе, ок. сер. 18 в. – 1820-е гг.). Наибольшей цельностью художественного замысла отличались дворцы курляндского герцога Э.И. Бирона в Рундале и в Елгаве, возведенные знаменитым петербургским зодчим Ф.Б. Растрелли в конце 1730-х годов и отделанные в 1760-е годы, когда Растрелли принял должность генерального смотрителя дворцов герцога. Рундальский дворец является центром большого дворцово-паркового комплекса, решенного по принципам симметричной многолучевой планировки; Елгавский стоит обособленно и выделяется парадным величием отделки фасадов. Сгруппированные вокруг курдонёра (парадного двора) помещения в этих зданиях на втором этаже образуют длинные анфилады парадных зал. Рундальский дворцово-парковый ансамбль – наиболее совершенный барочный комплекс в Латвии. Он был построен на месте замка 1-й пол. 16 в. По аналогии с Версалем все его постройки как бы нанизаны на единую ось композиции, которая имела по проекту длину около трех километров, а над въездом в курдонёр должна была находиться трехъярусная надвратная башня. Дворец был выстроен в 1736-1740 гг., тогда же завершилась отделка части интерьеров и был разбит парк. Но из-за отставки и ссылки Бирона работы остановились и были возобновлены в 1764 г. с возвращением в Курляндию герцога, а потом и Растрелли; тогда был упразднен барочный скульптурный декор фасадов и надвратной башни, а парадные комнаты были отделаны в стиле позднего рококо, что стало высшим достижением этого искусства. Из 138 комнат дворца четвертая часть сохранила первоначальное убранство, поразительное по богатству художественных приемов, разнообразию лепных стукковых деталей, яркости колорита живописных плафонов и пышности рокайльной пластики. Главные декоративные работы проводились в 1765-1767 гг. (И.М. Графф, Ф.Мартини, К.Цукки). Особенно великолепны два зала – Золотой, или Аудиенц-зал, отделанный синим и розовым искусственным мрамором, позолотой, лепниной, с огромным живописным плафоном (площадь 200 кв.м), который изображает олимпийских богов, вручающих корону герцогу, и Танцевальный, или Белый, зал, с изящным и разнообразным рокайльным стукковым декором, большим количеством рельефных пасторалей – аллегорий охоты, сельского хозяйства, музыки и других видов искусства. На втором этаже в правом крыле дворца располагалась анфилада приемных залов, в левом – апартаменты герцогини и придворных, посредине – покои герцога, где центром явилась спальня, куда сходятся все оси ансамбля. Пространственно разветвленные вестибюли, парадные лестницы вдалеке от центрального входа, рационализм композиции второго этажа явились характерными чертами планировки дворца. В 1760-х гг. было создано парадное обрамление главного въезда симметрично от оси дворца: построены два одноэтажных подковообразных в плане служебных здания – конюшня и каретный сарай, а промежуток между ними оформлен в виде пропилеев (замысел Растрелли, осуществлен архитектором С.Ензенсом). Дворец страдал от разрушений в 19-20 вв. и ремонтных работ 19 в., там проводится реставрация. 
С течением времени барокко вносит в композицию фасадов большую расчлененность и богатство декоративных форм (дворец в Залениеки, 1767-1775; так называемый дом Фитингофа в Риге, ул. Комунала, 2, ок. 1765 г.), а также строго академичные ордерные построения  («Академия Петрина» в Елгаве, 1773-1775; кавалерский дом в Кроньвирцаве, оба – архитектор С.Ензенс, 1780-е гг.),  которые придавали зданиям импозантную величавость. 
В этот период оживилось строительство монументальных католических храмов в Латгалии. Они получают вид своеобразных крестово-купольных барочных костелов (костел Троицы в Дагде, 1743-1770-е гг.), зальных построек либо базилик с удлиненным хором, в которых особенно эффектно решался лишь один западный фасад, а купола и своды были скрыты под скатами высокой крыши (костелы: Св. Креста в Пасиене, 1761-1770-е гг.; св. Людвиги в Краславе, 1755-1767; Успения Девы Марии в Аглоне, 1768-1780).

   В Видземе  под воздействием изменившихся вглядов  даже лютеранские храмы утрачивают былую аскетичность (лютеранская  церковь в Кекаве, Рижский район, 1783), появляются здания, тяготеющие к центрическим композициям и острым эффектам, что проявлялось в размещении алтаря с кафедрой, главного входа и башни на короткой поперечной оси (лютеранская церковь в Лиепупе, Лимбажский район, 1782).

   К концу 18 в. Видземе, Курземе и Латгалия были объединены в составе России. Экономическая и строительная политика русского правительства способствовала росту городов и унификации их застройки. В Риге уже в 1760-е годы появились здания, чей облик сложился под воздействием классицизма, в а 1790-е годы новая стилистическая направленность становится преобладающей. Это отчетливо проявилось в градостроительстве, в архитектуре жилых, общественных и хозяйственных зданий, из которых складывались стилистически цельные ансамбли.

   В постройках раннего классицизма (1770-1790-е гг.) отразилось влечение к математической выверенности построения объемов, к согласованному применению ордеров (церковь Свв. Петра и Павла в Риге, 1780-1785) и к изысканности деталей.

   В рамках так называемого бюргерского  классицизма сложился тип многоэтажного жилого дома (начальный вариант доходного дома с асимметричной планировкой и строго осевым решением фасадов); здесь цельность оформления достигалась за счет применения модульной системы и единообразного антикизированного декора (жилые дома № 17, 19, ул. Шкюню в Риге, арх. К.Хаберланд). Стремление к классической упорядоченности декора фасадов и интерьеров заметно повлияло на облик помещичьих усадеб (барский дом в Озолмуйже, Лимбажский район, конец 18 в.), культовых зданий (лютеранские церкви: в Катлакалнсе в Риге, 1791-1792; в Алуксне, 1781-1788, обе – арх. К.Хаберланд), так же как и малоэтажных городских домов.

   Около 1800 года в Латвии начинают доминировать постройки, возведенные в стиле  высокого классицизма, распространяются разработанные в Петербурге образцовые фасады жилых домов. Многие здания приобретают колонные портики на скупо декорированных фасадах (городские усадьбы; «Вилла Медем» в Елгаве, 1818; «Блокмуйжа», начало 19 в., в Риге), купольные залы и апартаменты с утонченным эллинизированным убранством (барский дом в Яунауце, Салдусский район, начало 19 в.). В подобных формах решаются и культовые постройки, как, например, лютеранская церковь Иисуса Христа в Риге (архитектор Х.Ф. Брейткрейц под наблюдением архитектора И. П. Крика, 1819-1822), отличающаяся красотой пропорций и светскими чертами образного строя, что более всего заметно в формах октогонального зала для прихожан, с идущей по кругу колоннадой ионического ордера и перекрытого пологим куполом диаметром около 20 м. Западный притвор этого деревянного центрического храма акцентирован четырехколонным портиком и башней, что характерно для высокого классицизма в Латвии. В подражание дворцу в Элее (Елгавский район), спроектированному, очевидно, в 1796 году знаменитым петербургским архитектором Дж. Кваренги, в Курземе строятся аналогичные величественные дворцы с обширными пейзажными парками (дворцы: в Межотне, 1798-1802; в Казданге, ок. 1800 г., оба – архитектор И.Г. Берлитц). Типичная для позднего классицизма (2-я четверть 19 в.) подчеркнутая монументальность и рассудочное применение художественных деталей сказались на архитектуре крупных общественных сооружений (Военно-сухопутный госпиталь в Риге, 1830-1833, архитекторы А.Е. Штауберти и И.Э. де Витте) и складских зданий (Арсенал-пакгауз в Риге, 1828-1830), а унификация архитектурных мотивов превратилась в главное средство гармонизации градостроительных комплексов (Даугавпилсская крепость, 1810-1830-е гг.). Единообразие композиции и регулярность обретают также развитые комплексы служебных и жилых построек в помещичьих усадьбах, однако под воздействием нахлынувших из Пруссии романтических веяний архитектура 2-й трети 19 в. вновь обретает живописность композиционных решений и неоготической декор (дворец в Вецауце, Добельский район, архитектор Г.Ф.А.Штюлер, 1843).