Вещи и классификация вещей

Различение части  вещи от instrumentum в суждениях римских  юристов более согласовано с  правовым взглядом на природу вещей, чем современное понятие принадлежности, которое (в отличие от римской accessio) исходит из идеи хозяйственной цели и игнорирует качественную определенность вещи как основу ее единичности. Попытки  пандектистов XIX века примирить две  систематики оказались бесплодны, поскольку не учитывали разницу  в подходах. Рассматривая ключ и замок как одно целое, считая надгробный монумент частью могилы, римляне не признавали столь же существенной связь книжного шкафа с книгами, декоративных статуй с домом, инвентаря с участком. Побочная вещь следует судьбе главной, только если на нее распространяется волеизъявление распорядителя. Интерпретация же воли субъекта исходит из степени природной зависимости одной вещи от другой. Например, деньги могут быть истрачены небольшими суммами, а могут быть переданы вместе с кошельком: необходимой связи кошелька с деньгами нет, поэтому он не всегда следует за своим содержимым.

Проблема тары решается на основе того, может ли содержимое быть потреблено без нее или нет.

Кувшин вина непосредственно предназначается  к застолью, и понятие вина в  этом случае распространяется на тару (Proc., D. 33, 6, 15), но цистерна не является принадлежностью  вина, поскольку для последующей  транспортировки и потребления  содержимое необходимо перелить в другую тару.

Признание тары объектом легата не означает, что она  считается частью содержимого, но является результатом интерпретации воли следователя. Критика Ульпиана, однако, не свидетельствует о том, что  Цельс допускал распространительную  интерпретацию вне зависимости  от свойств тары: его рассуждение  строится на том, что иногда идея меры, определения количества продукта предполагает необходимую связь с тарой, которая  образует устойчивое единство с содержимым, качественно обособленное целое, отдельную  вещь. Уже Прокул отрицал возможность  включения стационарной тары в объект легата, если отказано вино (D. 33, 6, 15). Бочки  и пифосы, которые Ульпиан характеризует  как стационарные, Помпоний (D. 33, 6, 14) определяет через самодостаточность  качества: "ad perpetuum usum vasa reservantur" ("сосуды, предназначенные для постоянного  пользования"), -- как сосуды, рассчитанные на периодическое наполнение вином  нового урожая, связанные с производственным циклом, а не с потреблением (как  вино), отчего их функциональная определенность не зависит от судьбы содержимого.

§5. Плоды (fructus)

Понятие плодов (fructus) связано с представлением о  плодоносящей вещи и включает в себя все блага, которые возникают  в ходе эксплуатации вещи, являясь  производными от нее (приплод, урожай). Права на плоды зависят от права  на плодоносящую вещь, хотя и не идентичны  ему. Добросовестный владелец плодоносящей вещи становится собственником собранных  им плодов. Удержание собственником  вещи прав на плоды при отчуждении самой вещи всегда оговаривается.

Само понятие  плодов предполагает учет фактора времени, что отражается в терминологии, различающей  плоды до их отделения от плодоносящей вещи (fructus pendentes -- висячие плоды), отделенные плоды (fructus separati), собранные и усвоенные  плоды (fructus percepti) и потребленные плоды (fructus consumpti). Неотделенные плоды являются частью вещи-матери. Отличие separatio от perceptio связано с тем, что плодоносящая вещь может находиться у несобственника, управомоченного на получение плодов (например, арендатора), и тогда отделение  плодов (separatio) третьим лицом (например, вором) делает их собственностью собственника вещи (D. 7, 1, 12, 5), а присвоение (perceptio) плодов пользователем вещи (если, скажем, арендатор сумел отнять плоды  у вора, поймав его на участке) -- собственностью пользователя.

Особый режим  плодов сказался в выделении категории  собранных, но не потребленных плодов -- fructus extantes (существующие плоды). Эти  плоды являются отдельными вещами, но право на них по-прежнему зависит  от прав на плодоносящую вещь. Например, недобросовестный владелец обязан восстановить собственнику, виндицирующему свою вещь, также и плоды. Если они на момент. itis contestatio были потреблены (fructus consumpti) и  не могут быть зиндицированы, собственник  истребует их по кондикционному иску.

В определение  плодов входит их потенциальная потребляемость, которая противопоставлена стабильному  существованию плодоносящей вещи. Хозяйственная  цель плодоносящей вещи заключается  в периодическом производстве плодов, отделяемых от нее без ущерба для  ее ценности. Потребление плодов может  рассматриваться как особая фаза в эксплуатации вещи-матери. Период, когда отделенные плоды еще не потреблены, а новые еще не появились, в принципе не отличается от той  фазы, когда новые плоды еще  не собраны (fructus pendentes):

o право на  плоды есть отражение прав  на хозяйственное использование

o плодоносящей  вещи.

Выгоды, полученные от вещи не непосредственно, а в результате сделок, связанных с ней, или при  участии третьих лиц, не являются плодами (доходами), даже если в отношении  они представлены как зависимые  от вещи.

От естественных плодов отличают плоды цивильные -- собственно доходы (redditus), например от сдачи вещи в аренду (D. 22, 1, 19 рг). Источники  уподобляют плодам ("loco fructuum") услуги зависимых лиц -- mercedes (D. 5, 3, 29), ренту, взимаемую с земельных участков, -- pensiones (D. 22, 1, 36), проценты с капитала -- usurae (D. 22, 1, 34). В последнем случае Ульпиан оговаривает, что уподобление  основано на том, что usurae входят, в требование наследства, отказа по завещанию и  иска доброй совести из опеки. Здесь  признание права требования предшествует классификации вещей, и уподобление  процентов плодам вторично.

Критерий потребляемости исключает из числа плодов дитя рабыни (partus ancillae) -- в отличие от приплода животных (fetus). Среди молодняка стадных  животных плодами считаются только те особи, которые не вошли как  составная часть в стадо (D. 7, 1, 62, 1; 68, 2; 69; 70; 21, 5). Критерий, по которому плодоносящая вещь не подвергается ухудшению  при отделении плодов (что связано  с возобновляемостью плодов из-за периодичности генерации), не позволяет  считать плодами земельного участка  деревья, полезные ископаемые, сокровища (D. 23, 3, 32. 23, 5, 18 pr; 24, 3, 7, 13; 50, 16, 79). Минералы считались плодами только в том  случае, если месторождение признавалось способным возобновлять запасы ('Wee in. fructu est marmor: nisi tale sit, ut lapis ibi renascatur, quales sunt in Callia, sunt et in Asia" -- "Мрамор не входит в плоды, разве что он таков, что  камень там возобновляется, каковы (месторождения) в Галлии и некоторые  в Азии". -- D. 24, 3, 7, 13; ср. ibid., 7, 14) 15.

§6. Вещи телесные и бестелесные (res orporales и res incor рог ales)

Далее, некоторые, вещи являются sunt quaedam in <corporales> телесными, некоторые бестелесными.

Это деление  вещей восходит к философским  построениям, представленным у Цицерона (Cic., Top., 5, 26--27), который, вслед за своими греческими учителями, различал вещи, которые существуют (res quae sunt), и вещи, которые мыслятся (res quae intelleguntur), -- т. е. материальные предметы и абстрактные  понятия. Тонкая систематика Гая "quae lure consistunt" (параллельное место "Институций" Юстиниана -- I. 2, 2, 2 содержит "quae in lure consistunt", "которые заключаются  в праве") различает вещи как  части предметного мира от правовых понятий, которые представляют предметом  требования не сами вещи, права по поводу вещей. Наследство включает телесные вещи, но право на обладание ими (и другими  элементами наследства) -- право преемства (ius successions) -- представляет собой абстракцию, правовую категорию. Эта систематика  лежит в основе структуры 'Институций" -- лица, вещи, иски, -- где категория  вещи (res) обнимает и вещи, и права (вещные, наследственные, обязательственные). При этом право собственности (dominium) относится к телесным вещам, а  способы приобретения права собственности  подаются как способы приобретения res corporales. Только телесные вещи могут быть объектом владения и приобретения по давности (usucapio).

В то же время  учение о бестелесных вещах приводит к тому, что права тоже считаются  объектами обладания и приобретения. Классификация функционально определенных прав на (чужие) вещи -- как узуфрукт, сервитуты -- среди res incorporales отражает особенность  подхода римской правовой мысли  к таким явлениям: считая, например, узуфрукт res, объектом, римляне могли  говорить о его принадлежности лицу по парадигме "meum esse", считать его  вещным правом (подобно тому как  собственнику принадлежит сама телесная вещь в ее функциональной целостности) и защищать его виндикационным иском. С другой стороны, о владении узуфруктом (чтобы выразить управомочение узуфруктуария  на посессорные интердикты) римляне  говорят лишь по аналогии с владением (possessio) телесными вещами -- "quasi possessio".

Список используемой литературы

1. Дигесты Юстиниана=Digesta Ustiniani/ Пер. с лат. Л. П. Кофанова  и др.; Отв. ред. и авт. введ. Л. Л. Кофанов; Моск. гос. ун-т  им. М.В. Ломоносова и др. -М.: Статут: Консультант плюс, 2002. - (Золотая коллекция). Т. 1, кн. 1-4, 2002. -583 с. 

2. Дождев Д.  В. Римское частное право: Учебник  для вузов/ Под общ. ред. академика  РАН, д. ю. н., проф. В. С. Нерсесянца. - 2-е изд., изм. и доп. - М.: Издательство  НОРМА, 2003. - 784 с. 

3. Пиляева В.  В. Краткий словарь по римскому  частному праву/В. В. Пиляева;  Междунар. объед. фонд "Гармония". -М.: Изд. А. В. Калашников, 2001. - (Образование.  Информация. Культура и экология). - 248 с. 

4. Черниловский  З. М. Римское частное право/З.  М. Черниловский. -М.: Проспект, 2001. -220 c.