Условия расторжения брака при Петре I

Российский  государственный социальный университет

Филиал  в г. Тольятти 
 
 
 

 
 
 
 

Письменный  зачет

по дисциплине “Памятники русского семейного права”

Тема: «Условия расторжения  брака при Петре I» 
 
 
 

          Выполнила студентка 3 курса группы Ю-08

      Старцева  Анна Владимировна

      __________________________________

      (подпись) 

      Научный руководитель

      д.ю.н., профессор Медведев В.Г.

      __________________________________

      (подпись) 

     Отметка о зачёте____________________

  “_____”_______________20___года 
 

      Зав. кафедрой

      к.ю.н., доцент Закомолдин Р.В.

      __________________________________

      (подпись) 
 
 
 
 

Тольятти, 2010г. 
 

 

Содержание

 
 
Введение 2

1. Условия для  прекращения брака 3

2. Прекращение брака в связи со смертью одного из супругов 7

3. Развод.......................................................................................................................

Заключение 11

Список  используемой литературы............................................................................12 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Введение.

      Брак  есть таинство, в котором при свободном, пред священником и Церковью обещании женихом и невестою взаимной супружеской  верности, благословляется их супружеский  союз, во образ духовного союза  Христа с Церковью, и испрашивается им благодать чистого единодушия к благословенному рождению и христианскому воспитанию детей. С принятием христианства на Руси брачно-семейные дела были отнесены к компетенции православной церкви, что копировало византийские порядки. В русскую жизнь пришли новые понятия о смысле брака, форме его заключения и условиях установления. Новшества в вопросе заключения брака вызвали у населения неприятие, затем глухое недовольство и, наконец, энергичное сопротивление.

      Одной из ярких форм противодействия христианству было упорное нежелание соблюдать таинство венчания. Браки нередко заключались без участия церкви. Борьба священнослужителей с этим явлением носила ожесточенный характер. На протяжении почти всего изучаемого времени церковь направляла усилия на то, чтобы население государства подчинилось христианской форме брака.

      Основным  законодательным документом по вопросам брака была Кормчая книга — сборник греко-римских законов, постановлении вселенских и поместных соборов и мнений авторитетных деятелей церкви. В Кормчей книге находим определение брака: «Брак есть мужеви и жене сочетание, и событие во всей жизни, божественная и человеческая правды общения»¹. Следовательно, брак приставлял собой союз двух лиц для рождения детей и избежания греховной жизни он должен был заключаться единожды и длиться всю жизнь супругов. Содержание христианскою брака противоречило пониманию брака в язычестве, допускавшем свободу разводов и независимое существование супругов. Помимо этого, сложность борьбы состояла в том, что христианский брак должен был заключаться с соблюдением многих условии и формальностей, которые были созданы византийским законодательством и применялись в России.

¹ Российское законодательство Х-ХХ веков..- М, 1984. Т. 2. С. 204.  

1. Условия для прекращения брака. 

      Брак представлял собой освященный  союз  мужчины  и  женщины,  который должен был длиться всю жизнь супругов. Какие-либо  попытки  расторгнуть  узы брака   рассматривались   священнослужителями    как    посягательство    на христианскую идею о единстве  семьи,  почему  и  не  находили  сочувствия  у церкви и государства.

      Брак прекращался в связи со смертью или гибелью  одного  из  супругов, разводом  по  основаниям,  предусмотренным  законом   и   признанием   брака

недействительным. 

2. Прекращение брака  в связи со смертью  одного из супругов. 

      Смерть одного из  супругов  прекращала  брачный  союз:  «Жена  связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна  выйти,  за  кого хочет...»[13].  Оставшийся  в живых супруг  приобретал  статус   вдовства, признававшийся  только  за  законными супругами.  Если  после смерти  мужа выяснялось,  что у него  не  одна  жена  претендует  на  роль  вдовы,   то законодатель  должен  был определить,  которая из  претендующих   является законной: одна из жен ничего не  получала,  хотя  могла  быть  невиновной  в двоебрачии умершего супруга.

      Не  простым  был  вопрос  об  определении,  которая  из  жен  является законной, он часто нуждался  в  тщательном  расследовании.  В  XVI  столетии отсутствовало правовое понятие — вдовье  обеспечение.  Вдова  получала  свое приданое назад  и  в  зависимости  от  его  содержания  была  соответственно обеспечена. Великий князь имел право наделить вдову частью из  имущества ее покойного мужа. Кроме того, вдова могла владеть  жалованной  вотчиной мужа, если эта вотчина была пожалована ему вместе с женой, о чем имелась запись  в грамоте. Существовала категория вдов, которые,  не  имея  приданого  в  виде земельной собственности,  после  смерти  мужей  оставались  без  какого-либо обеспечения. В таких случаях они, вероятно,  обращались  к  великому  князю, чтобы он дал им на прожиток.

      В начале XVII в.  вдова  распоряжалась  выслуженной  или  пожалованной вотчиной до нового  замужества,  когда  вотчина  у  нее  отбиралась,  и  она награждалась  деньгами.  Законодатель  постепенно  запрещал  вдовам  владеть вотчиной, даже если у них ничего  другого  не  было,  и  стремился  заменить вотчину поместными землями. Соборное Уложение разрешило  давать  в прожиток бездетной вдове выслуженную  вотчину,  если  у  умершего  мужа  не было  ни поместья, ни купленной вотчины: «...женам давати на прожиток из выслуженных вотчин, по их живот по  рассмотрению»[14]',  Полученной вотчиной  вдова  не могла распоряжаться: «А тем вдовам тех выслуженных вотчин не продать,  и не заложить, и по душе не отдать, и в приданые за собою не писать»[15].

      Прожиточное поместье вдовы находилось под охраной  государства.  Вдове можно было выходить замуж вместе с вдовьим поместьем в качестве приданого (указ 1619 — 1620 гг.). Затем это было  подтверждено  Соборным Уложением. Размер прожитка вдовы зависел от обстоятельств гибели мужа. Он увеличивался при гибели мужа во время службы государю. В следующие годы размер  прожитка носил казуальный характер и касался определенной группы служилых  людей.  В Соборном Уложении этот размер прожитка получил законодательное  утверждение на  будущее  время.

  Таким  образом,  «норма  казуального  происхождения   и назначения обретала характер  общего  закона»[16].  Что  представлял  собой наибольший вдовий прожиток, т. е. 20 четвертей (четей) земли,  можно  судить по  следующим данным:  княжеская  вотчина  в  среднем  состояла  из   351,7 четвертей земли. Владения до 100 четвертей рассматривались как мелкие.

      Был еще один способ обеспечения вдов, у  которых  не  было  средств  к существованию. Вдовы  обращались  в  Синод  за  разрешением  постричь  их  в

монастыри без вкладов. Рассматривая прошения такого рода, Синод практически всегда  давал  разрешение  на  помещение  вдов  в  монастыри.  В 1761  году Екатерина II повелела  учредить  дом,  в  котором  предполагалось содержать заслуженных людей жен во вдовстве, покровительства и пропитания не имеющих.

      Таким образом, государство немало внимания уделяло вдовам  и  вдовцам. От  случайных,  негарантированных  сумм   вдовьего   прожитка   до   большей стабильности в  обеспечении  —  таков  путь  законодательства.  Лучше  всех, несомненно,  были  обеспечены  вдовы,  чьи  мужья   владели   движимой   или недвижимой собственностью — все  остальные  категории  вдов  не располагали гарантированным пенсионом, те  же,  кто  им  располагал,  влачили нищенское существование.   Единственным   выходом   избежать   бедности было   новое замужество.

      Существовал еще один вид прекращения брака смертью: не  физической,  а мирской: «...аще же составлящуся браку, или муж един, или едина жена  внидет в монастырь, да разрешится  брак  и  без  распустныя  вины,  где  убо  лице вшедшее в монастырь, мнишеский образ приимет...»[17].

    Уход в монастырь был своеобразным способом ликвидации  брака,  имевшим

принципиальные  отличия от  прекращения  брака  смертью;  уход  в монашество должен был быть добровольным поступком  одного  из  супругов, оставшийся  в миру супруг обязан был дать свое согласие и отказаться от повторного  брака; разрешение  на  уход   в   монастырь   давали   высшие церковные   власти. Следовательно, уход  в  монастырь  был  осмысленным поступком,  разрывающим супружество, но не обязательным для верующих.

      Постриг  жены  или  мужа  должен  был  быть   добровольным   решением, поддержанным оставшимся в миру супругом. Однако принуждение  к пострижению, по-видимому, было широко распространено. Так, в поручной 1667  года,  данной посадскому человеку в связи с направлением его с женой в деревню  на  уборку ржи, записано, что муж  обязуется  не  постригать  жену  в монашество  «без ведома властелина» (властелином являлся архимандрит  Тихвинского  монастыря, на территории которого жили посадский с женой). Обычным мотивом для ухода  в монастырь  выставлялась  болезнь.  Церковь,  в  свою  очередь,  отрицательно относилась  к  данной  причине  для  принятия  иноческого  сана.  Исключение делалось  только  для  престарелых  людей.   Церковь   вообще   отрицательно относилась к пострижению от живых жен и мужей,  всегда  усматривая  в  таких поступках принуждение.

      В 1726 году Синод разбирал дело о пострижении Агафьи Висленевой. Муж, прожив  с  ней  двадцать  семь  лет,  пригласил  монаха  и   заставил   жену постричься, предварительно вынудив ее  написать  документ  о  том,  что  она отдает ему свое приданое имение. Агафья пожаловалась  на  мужа  в  Синод,  и постриг был аннулирован. В 1731 году Синод  разбирал  жалобу  жены курского помещика Марфы Клементьевой, насильно  постриженной  в монахини.  Муж  явно хотел жениться  на  другой,  поэтому  сначала  угрожал ее  убить,  а  потом насильно постриг и выгнал из дома: пострижение было незаконным  и  монастырь ей определен не был[18].

      Подобные юридические казусы позволяют сделать вывод о том, что к XVIII веку действующие правила  расторжения  браков  перестали  уже  устраивать  в первую  очередь  мужей.  Это  становится  еще  более  очевидно  из   анализа следующего параграфа. 

3. Развод. 

      Несмотря на общую установку христианства  о  недопустимости  разводов, Кормчая  книга  являлась  сборником  законов,  предусматривающих  развод  по многим основаниям. Отклонения от христианского учения коснулись и вопроса о положении  жены   в   браке:   так,   по   византийскому   законодательству, преимуществом при разводе пользовались мужчины, что совсем  не  вытекало из христианских постулатов.

      Русское право признавало прелюбодеяние законным поводом к разводу. Ход разбирательств  конкретных  бракоразводных  дел   демонстрировал   отношение церковного  суда  к  разводу  как  таковому:  русская  церковь  строже,  чем каноническое право, смотрела на  развод  по  причине  прелюбодеяния,  почему затягивала слушание дел и не торопилась выносить решения даже  в  доказанных случаях. Большинство прошений о разводе по прелюбодеянию (имеется в виду  из числа сохранившихся в архивах)  подавалось  мужьями.  Возникает  сомнение  в справедливости обвинений, предъявляемых женам. Просьбы  мужей  о  позволении немедленно вступить в новый брак в текстах прошений заставляют  думать,  что развод с первой женой, обвиненной супругом в прелюбодеянии,  нужен  был  для заключения нового брака.

      Видом прелюбодеяния было вступление в брак с обрученной с другим, т. к. в России до начала XVIII в. обручение приравнивалось к венчанию. Согласно Кормчей книге, муж мог развестись с женой, если она,  зная  о готовящемся покушении на царя пли о  чем-либо  могущем  повредить интересам государства, не поставила в известность мужа: «Аще на  царство совещевающих неких  уведавши  жена   и   своему   мужу   не   повит»[19]. Соучастие в государственном преступлении влекло за собой уголовное наказание.  Если  оно выражалось в ссылке, то по русскому праву муж не должен  был  следовать  за женой (возможно, эта норма права возникла под влиянием  Кормчей  книги),  а если наказание выражалось в смертной казни, то развод  не  требовался,  так как брак прекращался смертью. Не исключено, что жена не несла  наказания  за знание о готовящемся преступлении. Сходное право развестись с мужем  было  у жены: «Аще на царство совещевает что, или сам муж, или некия... сведы  и  не тавит цреви...»[20] (т. е. не сообщит государю). В России жена  не  получала свободы от брачных уз, ибо, когда ссылали мужа, разделяла его участь и  даже могла быть приговорена вместе с мужем к смертной казни.