Судебные постановления как источник трудового права

¹   См.: Иванов С А., Лившиц Р.З. Личность б советском трудовом праве. М., 1982. С. 58.

28  

Толкование  Верховным Судом РФ законов и  признание судебного правотворчества  никогда не составят конкуренцию  законодателю, поскольку зачастую ограничены восполнением пробелов, которых много и которые законодатель не может либо не успевает заполнить в связи с быстро развивающейся практикой общественных отношений, в частности трудовых. В нашей правовой системе, как впрочем, и в зарубежных системах, пробелы обычно заполняются путем обращения к гражданскому законодательству либо, что также бывает, к его общим положениям. И это вполне естественно, ибо, как известно, трудовое право в значительной части вышло из гражданского права, наиболее общие положения которого и сегодня составляют основу ряда отраслей права. Но использование гражданско-правовых норм при заполнении пробелов в трудовом законодательстве не может и не должно прямо или косвенно противоречить сущности трудового права, его основному социальному назначению — защите работника. Как совершенно обоснованно сказано в упомянутом французском издании, гражданское право можно использовать, если его нормы «не содержат ни малейшего риска исказить трудовое право»¹.

  Необходимость расширения возможностей Верховного Суда РФ для совершенствования практики подтверждается, если так можно сказать, историей. Ведь нынешняя практика Верховного Суда РФ в рассматриваемой области не всегда была такой. В былые годы разъяснения Верховного Суда СССР были отнюдь не обязательными и рассматривались многими всего лишь в качестве рекомендаций. В те времена они в самом деле не могли быть источником права.

  После принятия в 1979 г. Закона о Верховном  Суде СССР разъяснения приобрели обязательный характер, и это было шагом в направлении приобретения ими качества источника права. Теперь, повторяю, целесообразно идти дальше — от обязательного характера разъяснений к официальному наделению Верховного Суда РФ правом толкования законов. Такой переход явился бы, в частности, оформлением хотя и небольшой, но уже имеющейся практики.

  Между разъяснением и толкованием грань  очень хрупкая и подвижная. Не случайно в литературе правильно отмечалось, что разъяснения сами по себе являются средством судебного толкования законов, его видом². Ведь разъяснение и толкование состоят в раскрытии смысла

¹ Lyon-Caen G., PelissierJ., SupiotA. Op. cit. P. 49.

  ² См.: Смоленцев EA., Добровольская Т.Н., Мазалов AT., Шейнин Х.Б. Научно-прак 
тический комментарий к Закону о Верховном Суде СССР. М., 1981. С. 16.

29  

закона, применяемого в процессе судебной деятельности. Вопрос зачастую в сфере действия: если разъяснения имеют узкую сферу, принимаются судом и для судов, то толкования обычно носят более общий характер. В практике Верховного Суда РФ последнее подчас уже имеет место. Так, разъяснения относительно увольнения работника, не являющегося членом профсоюза, и присоединения дополнительных отпусков, как мы видели, имеют широкую сферу действия.

  В развитых зарубежных странах, как уже говорилось, суды высших инстанций дают не разъяснение, а толкование законов. Разъяснение — это «нашенское» изобретение. В современное российское право дача разъяснений пришла из дооктябрьских времен, когда административная практика в качестве источника права «составляла своеобразную особенность нашей русской жизни»¹.

  Разъяснения наряду с толкованием действующих  законов в форме постановлений  давало Главное по фабричным и  горнозаводским делам присутствие, деятельность которого имела, по существу, судебно-адми-нистративный характер (после февраля 1917 г. оно было преобразовано в Министерство труда). Разъяснения Сената, главного творца судебного права, по трудовым делам были немногочисленны. Возмещая этот недостаток судебной практики, разъяснения Главного присутствия призваны были, как говорилось в предисловии к одному из сборников его постановлений, способствовать «правильному применению... узаконений и правил и служить руководящим при этом началом»². После Октября, по существу, была воспринята не только дореволюционная практика, но и теорминология — «разъяснения», «руководящие разъяснения», «руководящие начала». Разница состояла в том, что наряду с разъяснениями административного органа (Наркомата труда, Министерства труда) широкое распространение получили разъяснения по трудовым делам Верховного Суда.

  Думаю, можно сказать, что использование  разъяснений в области правоприменения до и после Октября обусловливалось применительно к конкретным условиям господством авторитаризма, излишним административным вмешательством в общественные отношения, отсутствием разделения властей и как следствие этого — отсутствием подлинной самостоятельности судов. В свое время дача разъяснений с их ограниченной сферой действия обусловливалась подконтрольностью деятельности Верховного Суда СССР перед Президиумом Верховного Совета СССР, который был единственным органом, имевшим конституционное право давать толкование законов¹. 

*   ТальЛ.С. Очерки промышленного рабочего права. М., 1918. С. 41. 2  Там же. С. 43.  

30  

  Со временем мы привыкли к разъяснениям, и это нашло свое отражение в Конституции РФ 1993 г. (ст. 126). Вместо того чтобы дать Верховному Суду РФ право толковать законы, как это сделано применительно к Конституционному Суду, ему предоставили возможность давать только разъяснения, находясь в плену ранее установившейся практики и старого мышления. В новых условиях такой менталитет неприемлем. Разделение властей должно привести к утверждению подлинной самостоятельности Верховного Суда РФ и к наделению его правом толкования законов, что будет способствовать в свою очередь утверждению его решений в качестве источников права.

  Вопреки существующему мнению, дачу разъяснений  и в новых условиях следовало бы оставить за Министерством труда РФ, как это предусмотрено в Постановлении Правительства РФ от 13 сентября 1996 г. Министерство труда, говорится в Постановлении, дает разъяснения по применению нормативных правовых актов в области труда, занятости и социальной защиты населения². Практика показала, что такого рода разъяснения иногда просто необходимы. Вместе с тем целесообразно придать разъяснениям их настоящую значимость административных актов. Во-первых, разъяснения не должны перерастать в толкование законов, которое случается подчас в ущерб работникам. Во-вторых, разъяснения должны быть подконтрольны суду: следовало бы сделать нормой обжалование в судебном порядке работниками, профсоюзами или предпринимателями разъяснения, которое, по их мнению, расходится с Законом о труде либо нарушает его. Практика уже пошла по этому пути.

  В 1996 г. в Верховном Суде РФ было рассмотрено  дело по заявлению открытого акционерного общества «Томскнефть» и жалобе территориального комитета профсоюза Северного флота, оспаривавших разъяснения Министерства труда РФ от 25 июня 1993 г. «О некоторых вопросах, связанных с порядком предоставления дополнительных отпусков, предусмотренных действующим законодательством». В заявлении и жалобе указывалось, что согласно законам о труде дополнительные отпуска работникам должны присоединяться к ежегодному оплачиваемому отпуску, составляющему не менее 24 рабочих дней, а не к 12 рабочим дням, как это предусмотрено разъяснением Министерства труда. На этом основании ставился вопрос о признании его недействительным. Несмотря на возражения представителя министерства,

¹ См.: Смоленцев Е.А., Добровольская Т.Н., Мазалов А.Г., Шейнин Х.Б. Указ. соч.

² Собрание законодательства РФ. 1996. № 38. Ст. 4436.

31

Верховный Суд РФ заявление и жалобу удовлетворил. Соответственно Министерство труда  постановлением от 17 июля 1996 г. отменило свое разъяснение. Таким образом, обжалование  в суде необоснованного разъяснения  дало-положительный результат.

  0 постановлениях Конституционного Суда РФ. Правовая природа этих постановлений ясно придает им качество источников права. Согласно Конституции РФ, Конституционный Суд «дает толкование Конституции» (п. 5 ст. 125). Аналогичная норма предусмотрена Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст. З)¹. Поэтому в случаях, когда речь идет о вопросах труда, предусмотренных ст. 37 Конституции и другими статьями, постановления Конституционного Суда являются источником трудового права.

  Толкование  Конституции РФ - один аспект деятельности Конституционного Суда. Другой аспект — проверка конституционного закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле (п. 4 ст. 125). Как известно, проверка осуществляется по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов. Является ли постановление Конституционного Суда источником права в данном случае? Попытаюсь ответить на этот вопрос на примере Постановления Конституционного Суда от 17 мая 1995 г. по делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 12 Закона СССР 1989 г. о порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов), согласно которой на предприятиях и в организациях гражданской авиации прекращение работы, как средство разрешения коллективного трудового спора, не допускается.

  Рассмотрев  жалобу профсоюза летного состава  РФ на нарушение Московским городским  судом при разрешении его дела конституционного права на забастовку, Конституционный Суд указал на крупный недостаток упомянутого Закона, состоящий в том, что ч. 1 ст. 12 «не предусматривает какой-либо дифференциации предприятий, подразделений, служб, категорий работников гражданской авиации с учетом характера их деятельности, а также значимости выполняемых ими работ»². В этой связи, говорится в Постановлении, запрет забастовок на предприятиях и в организациях гражданской аЕиации на основании одной лишь их принадлежности к определенной отрасли не соответствует ряду положений Конституции РФ. Исходя из этого, Конституционный Суд пришел к выводу, что впредь до принятия федерального

¹ Там же. 1994. № 13. Ст. 1447.

² Росс. газ. 1995.25 мая.

32  

закона  ч. 1 ст. 12 Закона 1989 г. должна применяться с учетом требований Конституции РФ (ч. 3 ст. 17 и ч. 2 ст. 55).

  Вывод Конституционного Суда являлся, на мой  взгляд, источником трудового права, хотя и временным («впредь до принятия федерального закона»), ибо обязывал правоприменительные органы и давал право работникам при организации забастовок и ведении переговоров по разрешению трудовых споров использовать ч. 1 ст. 12 Закона 1989г. с учетом требований упомянутых выше статей Конституции РФ¹.

  Представляется, что появление такого источника  права обосновано, поскольку позволяет  федеральному судебному органу при  рассмотрении конкретного дела, имеющего общегосударственную значимость, устранять ошибки и пробелы в действующем законодательстве.

 
 
  Все вышесказанное дает основание полагать, что постановления судов высшей инстанции — источник трудового  права, как и права вообще. В  нашей правовой системе это новое, безусловно прогрессивное явление, и его не следует игнорировать. Однако и переоценивать его не стоит. Подобно законодательству постановления судов в качестве источника права по своему содержанию могут иметь сильные и слабые стороны, что зависит от многих факторов. Тем не менее саму идею судебного источника права надлежит всячески поддерживать и развивать. Если мы хотим иметь правовое государство хотя бы в отдаленном будущем, такого рода судебная практика способна помочь в его становлении.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  ¹   В настоящее время действует Закон о порядке разрешения коллективных трудовых споров от 23 ноября 1995 г., пришедший на смену Закону 1989 г.

33