Стремясь  нейтрализовать противодействие лиц, охваченных круговой порукой, прежде всего необходимо выявить лиц, менее других заинтересованных в сокрытии противоправных действий.

       Эффективным способом разрушения круговой поруки является разобщение ее наиболее активных участников, локализация их деятельности, направленной на то, чтобы помешать усилиям правоохранительных органов, выведение из-под влияния организаторов круговой поруки остальных участников преступной группы.

       И, наконец, наиболее совершенной в криминальном отношении, а потому и наиболее опасной формой организованного преступного формирования, по мнению законодателя, является сплоченная организованная группа (организация), созданная для совершения тяжких или особо тяжких преступлений¹⁰. От рассмотренных выше организованных устойчивых преступных групп данное организованное преступное формирование отличается еще большей сплоченностью, которая становится его необходимым признаком.

       Сплоченность  с уголовно-правовой точки зрения, по мнению авторов Комментария к  Уголовному кодексу РФ, предполагает наличие в преступной организации сложных организационно-иерархических связей, тщательной конспирации, системы защитных мер (внутренней контрразведки), охранников, боевиков, наемных убийц, связей с государственными правоохранительными органами (коррумпированности), нахождение в обороте значительными органами (коррумпированности), нахождение в обороте значительных денежных средств, иных материальных ценностей. Это как бы внешние, объективные признаки сплоченности организованной преступной группы. Наряду с ними существуют и социально психологические критерии сплоченности, о которых говорилось выше.

         Если первый подход к оценке уровня сплоченности преступной группы по объективным признакам позволяет определить место того или иного участника группового преступления, его статусно-ролевое положение в ней, то второй, социально-психологический подход дает возможность увидеть в группе «сложный психологический механизм, живущий по своим собственным законам»¹¹. В этом отношения значительный практический интерес для работников правоохранительных органов могут представлять исследования групповой активности, внутренней структуры преступных групп, которые были проведены в НИИ проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры РФ. Учеными института были выведены коэффициенты, характеризующие групповую преступную деятельность, внутригрупповые, межличностные отношения членов группы, их сплоченность, а также индивидуально-психологические особенности последних, что может успешно использоваться при проведении судебно-психологической экспертизы в ходе расследования преступлений, совершенных преступными группами.

       Характерно, что с развитием межличностных  отношений в постоянно функционирующей  организованной преступной группе личные контакты на эмоциональной основе, на взаимной личной симпатии постепенно становятся ненужными и вследствие этого вытесняются сугубо криминальными, чисто деловыми отношениями, основанными исключительно на интересах совместной преступной деятельности.

       В этих целях участники преступной группы начинают прибегать к конспирации, стараются не поддерживать между собой заметных со стороны связей, а их лидер контактирует лишь с узким кругом наиболее приближенных к нему лиц («авторитетов»), которых рядовые члены группы могут даже и не знать в лицо. На данной стадии развития организованной преступной группы происходит своеобразная трансформация и в распределении преступных доходов между ее членами: от их дележа в равных долях к присвоению ценностей, добытых криминальным путем, в зависимости от положения каждого участника преступления в группе с выделением из них средств в специальный денежный фонд группы («общак»), которым распоряжается лидер.

       Следующим типом еще более организованных преступных формирований являются преступные сообщества (преступные организации), а также различного рода объединения организованных преступных групп, созданные для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.¹²

       Как считают авторы Комментария к  новому Уголовному кодексу РФ, «преступным  сообществом (преступной организацией) является объединение входящих в его структуру организованных преступных групп для разработки, координации, поддержки, развития преступной деятельности этих групп, систематического совершения ими тяжких или особо тяжких преступлений».

       К формированию подобных преступных сообществ, организаций криминального типа приводит расширение масштабов преступной активности, что в свою очередь  требует привлечения все большего числа участников, специализирующихся в различных видах деятельности, обеспечивающих преступный бизнес, создания собственных управленческих структур, аналитических подразделений, своей разведки, служб «безопасности», хозяйственного обеспечения. Постепенно возникает разветвленная коррумпированная сеть.

       Организованное  преступное сообщество в целях самосохранения стремится опираться уже не только на преимущества своей организации, но и на государственные, общественные институты, начинает внедряться в легальное предпринимательство. В подобных условиях возникшее преступное сообщество становится не просто вышестоящей инстанцией по отношению к другим преступным формированиям, а уже «неким координационным органом, имеющим и черты «криминального профсоюза» для преступников-профессионалов, и черты партии, когда оно начинает влиять на политические процессы в стране».

       Преступные  сообщества (организации) занимаются разработкой  наиболее важных, с их точки зрения, стратегических вопросов организованного, систематического совершения тяжких или  особо тяжких преступлений, распределения сфер своей криминальной деятельности (по отраслям, территориям и т.п.), создания полулегальной системы «отмывания» доходов, нажитых преступным путем, внедрения в государственные органы, кредитно-финансовые учреждения, т. е., по существу, систематически занимаются преступным бизнесом. Нередко преступные организации возникают на основе успешно действующей, хорошо организованной, устойчивой преступной группы.

       По  мнению А. И. Гурова, подобные организованные преступные формирования отличаются тем, что имеют:

       - солидную материальную и финансовую базу — от общих денежных касс («общаков»), до создания собственных коммерческих структур, вложения крупных денежных средств в недвижимость или банки;

       - коллегиальный орган, с помощью которого управляется преступное сообщество, курируются его различные филиалы, поддерживается связь с государственными чиновниками, «отмываются» деньги и пр.;

       - устав в виде неформальных, но в то же время обязательных для исполнения правил и норм поведения членов группы, существующих традиций, санкций за их нарушение;

       - еще более усовершенствованную функционально-иерархическую систему построения организации, различного рода группы защиты, прикрытия с вовлечением в них представителей властных структур, всевозможные примирительные комиссии, свои «суды»;

       - информационную базу о коррумпированных чиновниках государственного аппарата, о положении дел в органах власти, банках, предпринимательских структурах и т. п.;

 своих  доверенных людей в органах  власти, в судебной, правоохранительной системах, что свидетельствует о коррумпированности этих систем;

       - свой жаргон, языково-понятийный аппарат внутригруппового общения.

       Исходя  из особой, исключительной опасности  для общества подобных устойчивых, сплоченных преступных группировок, различного рода преступных сообществ (преступных организаций), их создание, участие в них или в совершаемых ими преступлениях в любой форме соучастия признается преступлением¹³.

       Среди участников организованных преступных групп особенно выделяются фигура лидера (главаря, вожака), нередко имеющего криминальный статус «вора в законе», а также его ближайшее окружение, состоящее из наиболее активных, авторитетных ее членов. Наличие лидера является одним из главных отличительных признаков организованной преступной группы. Лидер пользуется непререкаемым авторитетом. Его требования обязательны для всех. На него возлагаются функции руководства остальными членами группы, принятие решений, связанных как с планированием, материальным обеспечением и организацией преступной деятельности, так и с совершением конкретных нападений, с распределением средств, добытых преступным путем.

       По  своим личностным качествам лидеры организованных преступных групп (формирований) отличаются криминальным опытом, хорошими физическими данными, предприимчивостью, сообразительностью, решительностью, склонностью к риску, способностью быстро ориентироваться в новой обстановке и принимать решения в сложных ситуациях, подчинять своей воле других, умением обеспечивать конспиративность готовящихся преступлений. Однако постоянная опасность быть разоблаченными формирует у многих из них и такие черты характера, как повышенная подозрительность, мстительность, бескомпромиссная жестокость.

2. Профессиональное общение юриста

       Общение — тонкий, многоплановый процесс установления и развития межличностных контактов, обусловленный совместной жизнью, деятельностью людей, их отношениями, которые складываются по самым различным поводам.

       Если  иметь в виду правоохранительную деятельность, то об общении можно говорить не только как о ее структурном компоненте (подструктуре), но в ряде случаев и как об особом, самостоятельном виде профессиональной деятельности, например, когда речь идет о допросе, судебном рассмотрении дела.

       Говоря о профессиональном общении юристов, необходимо подчеркнуть еще одну важную особенность: оно нередко протекает в особом процессуальном режиме с соблюдением определенных, строго очерченных форм коммуникации, таких, например, как: прием заявлений у граждан (ст.4 Гл.1 ГПК РФ); допрос в ходе предварительного следствия (ст.164, ст.169, ст.191 Гл.22 УПК РФ); допрос в суде при рассмотрении уголовных дел (ст. 267, ст.268,ст.269, ст.270 УПК РФ), допрос и получение соответствующих объяснений у лиц, участвующих в гражданском судопроизводстве (ст.177, ст.179 ГПК РФ); судебные прения сторон, обмен репликами, произнесение последнего слова подсудимым (ст.292, ст. 293 УПК РФ); судебные прения, обмен репликами сторон в судебном заседании при рассмотрении гражданско-правовых споров (ст. 190 ГПК РСФСР).

       Таким образом, начало, ход и развитие указанных  коммуникативных форм в уголовном  и гражданском процессе определяются правовыми (процессуальными) нормами, предписывающими обязательное соблюдение установленных законодателем формул общения, процессуальный порядок речевого взаимодействия сторон.

       Процедура процессуально регламентированного  общения, его формализованный, своего рода ритуальный характер применительно  к различным коммуникативным  ситуациям, обязательные условия, при  которых такое профессиональное общение может осуществляться (гласность, непосредственность, устность, непрерывность)¹⁴, никем не могут быть нарушены. Эти процедуры детально описаны в законе, начиная с оснований, без которых не может состояться сам акт общения, и кончая процессуальными формальностями, завершающими диалог сторон с его особым порядком протоколирования, которое отражает не только содержание, но и весь ход общения, соблюдение сопутствующих ему различных формальностей процессуального характера, игнорирование которых может послужить основанием для признания недействительными результатов, полученных в ходе общения, и даже повлечь правовые санкции к тем, кто нарушил предусмотренный порядок общения, произвольно упростил его и т. п.

       Помимо  указанных выше можно назвать  и другие следственные, судебные процедуры коммуникативного характера, включающие в себя отдельные акты общения, которые подробно не описаны в законе, например

       привлечение специалистов, экспертов, понятых к  участию в процессе. В подобных случаях законодатель детально не регламентирует порядок общения, что иной раз создает неблагоприятные коммуникативные ситуации, когда лицо, которому, например, предлагается исполнить обязанности понятого, под каким-либо предлогом уклоняется от выполнения этой роли, т. е. односторонне исключает себя из сферы процессуального общения со следователем. Поэтому от юриста, помимо знаний закона, требуются еще и определенные коммуникативные способности устанавливать отношения с людьми, умение убедить человека, учитывая его индивидуально-психологические особенности, в важности предлагаемой ему процессуальной роли, пробудить у него интерес к общению в связи с теми или иными обстоятельствами, имеющими правовое значение.

       Юрист как субъект общественных отношений, всевозможных межличностных контактов активно участвует в различных видах делового (профессионального) общения. Ему постоянно приходится вступать в контакты с различными должностными лицами, с руководителями местных органов власти, с представителями предприятий, учреждений. Общение со многими из них в определенной мере влияет на принятие решений организационного, процессуального характера и в целом на всю его деятельность.

       Поэтому, говоря о профессиональном общении  юриста, необходимо учитывать не только его процессуальные (допрос, очная  ставка и т. д.), но и непроцессуальные формы, в основе которых лежат принятые в обществе, в той или иной социальной среде правила речевого поведения, устойчивые этикетные формулы обращения, отражающие внешние проявления отношения любого человека к окружающим его людям, к различным социальным ценностям. В контексте подобных весьма распространенных случаев общения следует говорить о непроцессуальном общении юриста.

       В социальной психологии в структуре  общения выделяются три его непременные  составные части:

- коммуникативная сторона, состоящая в обмене информацией между людьми;

       - перцептивная сторона, то есть процесс взаимного восприятия, познания субъектов общения и на этой основе установления между ними взаимопонимания;

       - итеративная сторона, заключающаяся в организации взаимодействия, совместных действий (деятельности) партнеров общения.