Понятие и признаки нормы права

Не случайно в последние годы наметилось сближение  поначалу противоположных взглядов на структуру правовой нормы. Во-первых, сторонники

«трехэлементной структуры» правовой нормы ввели  в категориальный аппарат теории права понятие «нормативное предписание», под которым понимается сформулированное в тексте нормативного акта логически  завершенное положение, направленное на регулирование определенного вида общественных отношений[24]. Тем самым снимается то возражение против «трехэлементной структуры» правовой нормы, что в ней как бы «растворяются» относительно самостоятельные предписания права, способные регулировать поведение людей и общественные отношения и потому обособленные в тексте нормативного акта.

Открывается также  путь к углубленному анализу закономерностей  связи текстов нормативных актов  с содержащимися в них правовыми  предписаниями. 

Во-вторых, теоретическое  и практическое значение «трехэлементной структуры» правовой нормы стало признаваться ее авторитетными критиками. В результате понятие «норма права» исследуется в двух аспектах: 1) логическая норма и 2) норма-предписание. Логическая норма — это та же «трехэлементная структура» (гипотеза — диспозиция — санкция), рассматриваемая как способ

(закон) связи  правовой системы на уровне  ее первичных элементов[25]. 

С этих позиций  логическая структура правовой нормы  признается не только одним из важных понятий общей теории права и  соответственно ориентиром доктринального толкования действующего законодательства подготовки предложений о его совершенствовании, но и основой логического толкования закона при его применении, т.е. при выявлении обстоятельств, имеющих значение для решения дела, определении содержания прав и обязанностей сторон правоотношения, а также санкций, обеспечивающих защиту этих прав и исполнение соответствующих обязанностей. 

5. Соотношение  норм права и текстов нормативных  актов. 

Основным источником (формой) права нашей страны являются нормативные акты, в текстах (разделах, частях, статьях) которых излагаются правовые нормы. 

При подготовке и принятии нормативных актов  обязательно учитываются специфические  признаки правовых норм (общий характер, неперсонифицированность, обращенность в будущее и др.) и их структура

(каждое правило  должно иметь обозначение условий  применения и охраняться государством  от нарушения). Однако норма права  не тождественна статье закона, а структура последней не совпадает  со структурой правовой нормы.

Это определяется рядом обстоятельств.

В одной статье нормативного акта (и даже в одном  нормативном акте) не могут быть выражены в полном объеме все элементы, из которых состоит правовая норма. При подготовке, принятии и издании  нормативного акта правовой материал по правилам законодательной техники группируется таким образом, чтобы акт был компактен, а его предписания легко воспринимаемы. Поэтому при подготовке проекта закона или иного нормативного акта его текст делится на разделы, статьи, части статей; в кодексах — на главы, разделы или на общую и особенную части. В начале многих нормативных актов обозначаются положения, имеющие отношение ко всем последующим разделам, связанные со многими или со всеми нормами данной отрасли права. Объединение близких по своим предписаниям норм или их частей в одну статью или раздел нормативного акта позволяет избежать повторений и длиннот[26]. Изложение одной правовой нормы в разных нормативных актах иногда обусловлено различием компетенции органов, определяющих разные части правовой нормы[27]. В разных статьях нормативных актов, а то и в разных кодексах содержатся материально-правовые и процессуальные нормы. В результате элементы одной нормы обычно размещаются в разных статьях нормативных актов, и, наоборот, одна статья может содержать части нескольких норм. 

Частицы, элементы правовых норм находят выражение  в статьях, пунктах, параграфах текстов  нормативных актов в виде определений  общего характера, обладающих рядом  признаков норм. Как отмечено, те из них, которые представляют собой логически завершенные, обязательные для соблюдения положения, называются нормативными предписаниями. Некоторые нормативные предписания по содержанию и логической структуре («если — то — иначе») близки к правовой норме, но и они не могут применяться без учета общих и других положений законодательства, в соединении с которыми они только и могут образовать норму; другие правовые предписания логически строятся по форме: «если — то»; есть и такие, что не имеют другой структуры, кроме грамматической[28]. 

Формулировка  многих правовых предписаний строго зависит от содержания выражаемых ими  правовых норм; таковы управомочивающие, обязывающие, запрещающие нормы  права. Последние (запрещающие) нередко  вообще как бы выносятся за рамки  ряда норм и целых отраслей права, в пределах которых находятся охраняемые ими диспозиции, и формулируются как перечни деяний, которые запрещено совершать (составы преступлений и других правонарушений), и санкций, соответствующих качествам и тяжести этих деяний (уголовные кодексы, кодексы об административных правонарушениях, положение о материальной ответственности рабочих и служащих и др.). При помощи этих санкций, как отмечено, охраняются обширные комплексы различных отраслей права; таковы также положения Гражданского процессуального кодекса, регулирующие исполнительное производство: как санкция они связаны с рядом норм гражданского, трудового, семейного, административного, уголовного права; общий характер (по отношению ко всему гражданскому праву) имеет предписание о возмещении убытков. Существование в законодательстве правовых предписаний, выражающих общие для многих норм санкции, облегчает деятельность законодателя — при дальнейшем развитии права учитывается, что новые нормы права (диспозиции) включаются в комплекс норм, уже охраняемый определенной санкцией. 

Важное место  среди нормативных подписаний занимают обобщения условий действия и  применения правовых норм. Таковы содержащиеся в законах и других нормативных  актах общие положения о субъектах  права, их видах и правовых статусах, об условиях действия нормативно-правовых актов, порядке их реализации, о процедурах решения юридических споров, о правовом режиме различных имуществ и др. Нормативные предписания такого уровня в процессе реализации права осуществляются через правовые нормы, регулирующие поведение отдельных лиц; вместе с тем они имеют самостоятельное значение в системе средств правового воздействия. Особенное значение среди нормативных предписаний имеют законодательные определения основных прав и свобод граждан. Обычно они излагаются в конституциях или в специальных нормативно- правовых актах (Декларация прав человека и гражданина, Билль о правах).

После Второй мировой  войны ряд основных прав и свобод закреплен в международных документах[29], положения которых признаны обязательными в

Российской Федерации. 

Нормы права  и статьи законов не всегда тождественны по той причине, что тексту нормативного акта, как и любому литературному  произведению, нередко свойственны  образность, ориентация на массовое правосознание, обращенность к общественному мнению. Так, для нашего уголовного законодательства традиционны условные, как бы неправильные, формулировки:

«преступление (хищение, вымогательство, убийство, клевета, хулиганство, разбой, мошенничество, получение  или дача взятки, заведомо ложный донос и т.д.) наказывается...», хотя на самом деле наказывается не преступление, а преступник (вор, убийца, взяточник, хулиган, мошенник, клеветник и т.п.). В законодательстве используются условные термины; например, «молодой специалист» может оказаться по возрасту далеко не молодым работником, осваивающим новую для него специальность и потому имеющим право на некоторые льготы. В ряде статей нормативных актов для смыслового усиления должное описывается как сущее: «Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого»; «Депутату обеспечиваются условия для беспрепятственного и эффективного осуществления его прав и обязанностей». В тех же целях (для смыслового усиления, образного выражения непререкаемости закона) запрещенное порой характеризуется как вообще невозможное: «Никто не может быть произвольно лишен жизни»; «Собственность не может использоваться в целях, противоречащих интересам общества, правам других граждан». 

Одним из наследии времен, когда законодательство было формой пропаганды, является наличие в текстах законов идеологических и политических сентенций, имеющих программный, но не юридический характер.

Стремление придать  текстам законов непременно политическое звучание приводило к тому, что  эти тексты неправильно выражали правовые нормы. Так, если в законах говорится об обжаловании в суд «незаконных действий» должностных лиц и государственных органов (вариант: «действий, нарушающих права и свободы граждан»), получается так, что суд может принимать жалобы только на действия, незаконность которых где-то и кем-то уже установлена

(зачем тогда  вообще обращаться в суд?), а  жалобы на законные действия  принимать вообще не должен, хотя  бы жалобщик и считал свои  права нарушенными. В другом  нормативном акте определялся  порядок возмещения ущерба, причиненного гражданину «незаконными действиями органов следствия, дознания, суда»; выходило, что ущерб, причиненный законными, но ошибочными действиями этих органов, возмещению не подлежит. 

Различие между  нормами права и статьями законов и в том, что в тексте нормативного акта могут содержаться не только нормативно-правовые предписания, но и индивидуальные распоряжения, а также обоснования нормативного акта, фактические утверждения, программные положения, призывы, декларации, правила общежития, морально-политические нормы и принципы, не связанные непосредственно с механизмом правового регулирования. Право же состоит из норм, выраженных через правовые предписания. Это различие способно порождать противоречия между правом и текстом закона, которые могут осложняться и обостряться в связи с тем, что в массовом сознании исторически сложилось преобладание преимущественно моральных критериев и норм, а также бытуют порой негативные оценки юридических категорий как сугубо «формальных», а то и «бюрократических». Эти оценки и критерии могут вести к тому, что при обращении к закону часть общественного правосознания признает в нем «своими» и примет только те положения, которые не являются собственно юридическими, а представляют собой описание в тексте закона социальных ценностей, изложение программных положений, выражение общественно-политических, нравственных, идеологических принципов и норм. На практике это противоречие, если в структуре закона собственно юридические предписания не обособлены от морально-политических и иных положений, может вести к досадным недоразумениям и трагическим разочарованиям («в законе сказано так, а суд решил как-то иначе»). 

Существуют, наверное, еще и другие различия и противоречия между законом и действующим  правом. Если такие противоречия своевременно не осознаются и не преодолеваются, авторитету закона причиняется ущерб: коль скоро не все содержание вступившего в силу закона оказывается действующим правом, он воспринимается как нечто декларативное, что-то обещающее, но на практике ничего не дающее. Важной задачей правоведения является разработка механизма перевода тех положений закона, которые носят самый общий, абстрактный характер, в нормативные предписания, через которые эти законоположения воплощаются в систему правовых норм, регулирующих поведение членов общества. 

С тревогой отмечалось, однако, что в правоведении обнаружились недостаток нормативного мышления, недостаточное  умение нормативно выражать мысли и  намерения в проектах законов[30]. Привычка ученых-юристов мыслить в основном политическими, идеологическими, социологическими категориями нередко влияет на качество подготовки проектов нормативных актов, где предписание должного порой заменяется описанием существующего, точное определение прав и обязанностей подменяется рассуждениями об их социально- политическом значении, запреты и санкции за правонарушения если и упоминаются, то в самой неопределенной, расплывчатой форме. 

Особенно сложной  для современного отечественного правоведения стала проблема соотношения правовых норм и статей (текстов) Конституции. То обстоятельство, что не все положения Конституции имеют юридическое содержание, общеизвестно и официально признано Конституционным Судом

Российской Федерации[31]. 

В теории права  сложились три основных мнения о  юридической природе конституционных норм. 

Одни теоретики  вообще не считают Конституцию правом, ссылаясь на то, что содержащиеся в  ней правила невозможно осуществить  в принудительном порядке[32]. Другие правоведы считают правовыми  нормами все вообще тексты, содержащиеся в конституциях[33]. 

Третье направление  в изучении конституционных норм признает, что ряд положений (текстов) Конституции носит программный  или декларативный характер, торжественно провозглашая цели и задачи государства, основные принципы его организации и деятельности, его зависимость от народа, а также некоторые нравственные нормы. Признание, что наряду с правовыми нормами в

Конституции содержатся неюридические положения, не только никак не умаляет, вопреки опасениям  отдельных авторов, авторитет Конституции (декларативные положения традиционно содержатся в конституциях всех стран континентальной