Автор работы: Пользователь скрыл имя, 06 Октября 2009 в 17:20, Не определен
Теория государства и права, курсовая
Со временем войны превращаются для некоторых племен и народов в средство не только закабаления других племен и народов, но и приобретения земельных угодий, материальных благ. Там, где дикое племя жило по соседству с цивилизованным, повествует К. Каутский, там к войне за спорную область присоединялся еще и хищнический набег, — предприятие, приносившее воинственным варварам богатую добычу. Были такие варварские племена, у которых грабеж цивилизованных соседей составлял главный способ приобретения. Быть воином при подобных обстоятельствах, продолжает автор, было очень выгодно, и это стоило очень мало. Оружие, необходимое для войны, было большею частью то же самое, какое употреблялось на охоте, бывшей в то время самой важной отраслью приобретения10.
На определенном этапе развития общества создается экономическая основа, а вместе с тем и экономическая необходимость для некоторых племен и народов в ведении войн.
Вести войны или нет — это вовсе не было предметом выбора и делом, зависящим от воли земледельцев и других оседлых племен. То огромное, по тем временам, благосостояние, которое благодаря упорному повседневному труду сосредоточивается в руках оседлых народов и племен, "постоянно подстрекает варварские подвижные племена к хищническим набегам". Первым из них ничего не остается делать, как на время бросать свой труд и защищать свое благосостояние и самих себя от набегов. Последним же приходится вести войну, прежде всего в силу экономических причин — захват чужого добра и приобретения дешевой рабской силы.
Систематическое ведение войны и связанные с ним возникновение и развитие института рабства, по мнению сторонников теории насилия, создает реальные условия и предпосылки для образования государства.
Сторонники теории насилия полагают, что до тех пор, пока племя состоит лишь из "сходных между собою единоплеменников", то есть из "личностей, родившихся и воспитавшихся в одном и том же социальном обществе", между ними нет вражды, войн, а следовательно, и рабства. Когда же одно племя покоряет другое, то тут же как неизбежный спутник всех завоеваний появляются рабы, возникает и развивается институт рабства, а вслед за ним — и государство.
Таким образом, согласно теории насилия, войны, завоевание, закабаление одних племен другими рассматриваются и в качестве основных причин рабства. Что же касается естественно-исторического процесса зарождения и развития данного института, то он или вообще игнорируется или же отодвигается на второй план.
Остается открытым также вопрос о причинах и природе закабаления. Что предшествовало чему: захватнические войны, влекущие за собой порабощение одних племен другими или, наоборот, сложившийся в силу разделения труда и социального расслоения общества институт рабства порождал захватнические войны? Не следует забывать о том, что сам характер захватнических войн, порабощение одних племен и народов другими стали практически возможными, когда процесс развития орудий труда и производства и обществе достигли такого уровня, когда экономически стало возможным и выгодным закабалять побежденные племена и народы, эксплуатировать их, превращая в рабов.
На ранних стадиях развития общества, при низком уровне развития орудий труда и производства, когда первобытный человек не в состоянии был производить больше, чем это нужно было для поддержания его жизни, чем он потреблял, экономически невыгодным, а практически немыслимым было закабаление, превращение пленников в рабов. Их или убивали или принимали в новое племя, усыновляли. В силу этих же причин не могли вестись тогда и захватнические по своему характеру войны.
Другим далеко идущим социальным последствием, которое ассоциируется, по мнению сторонников теории насилия, непосредственно с завоеванием и порабощением, является возникновение частной собственности. Насилие порождает рабство, а рабство ведет к появлению частной собственности. С последней же связан, согласно теории насилия, переход племен от кочевого образа жизни и быта к оседлому, земледельческому. Зарождающаяся при этом государственная власть опирается исключительно на физическую силу. Это — государство племени. Его основа — физическое преобладание одного племени над другим.
По мере развития общества государство племени перерастает в государство класса. Основой последнего является экономическое господство власть имущих. Л. Гумплович отмечает, что одновременно с процессом превращения племен в классы и сословия, а также эволюции государства протекает процесс развития сознания. "Племенное сознание в современном государстве отчасти исчезло, отчасти же, одновременно с превращением племен в сословия и классы, сменилось сословным и классовым сознанием".
Согласно теории насилия наряду с данными процессами развития общества и государства протекает также процесс дальнейшей эволюции частной собственности. Она рассматривается Л. Гумпловичем не иначе, как некое орудие или средство в руках государственной власти.
Можно по-разному относиться к научным исследованиям К. Маркса и Ф. Энгельса. Но не подлежит никакому сомнению многократно подтвержденный самой жизнью их вывод, сделанный на примере Англии, о том, что собственность "правит аристократией". Именно она "дает возможность купцам и фабрикантам намечать депутатов для больших, а частью и для мелких городов; собственность дает им возможность усиливать свое влияние с помощью подкупа". Почему это происходит? Потому, что "народ еще не осознал ясно существо собственности, потому, что он вообще еще, — по крайней мере, в деревне, — духовно мертв и потому мирится с тиранией собственности"11.
Частично данные выводы справедливы и для современной России.
Сторонники
теории насилия по-разному
По-разному
они относятся и к
Известный французский писатель-романтик Ф. Шатобриан (1768—1848) упрекал, например, Наполеона Бонапарта не только за то, что своей бурной завоевательской деятельностью он "насоздавал" целый ряд недолговечных марионеточных государств с деспотическими или полудеспотическими режимами, но и за то, что в результате его "мудрого" правления "обновленное" государство Франции "в своей территории и могуществе уменьшилось", а французское общество в значительной степени "развратилось".
Автор полемизировал по поводу возникновения "нового" французского государства, что хотя силы нашего государства стараниями Наполеона ослабели, зато слава его окрепла; что "на всех широтах французов знают и боятся, на них равняются, перед ними заискивают". Но разве обязаны мы были непременно выбирать что-то одно: бессмертие либо могущество? Александр Македонский тоже прославил свою нацию. Но это не помешало ему основать в Азии четыре мощные империи; язык и цивилизация эллинов распространились от Нила до Вавилона и от Вавилона до Инда. После смерти Александра "царство его не только ослабло, но, напротив, укрепилось"12.
"А
что осталось от Наполеона-
Но мне этого "не довольно, — заявлял писатель, — не паду так низко, чтобы забыть ради Бонапарта всех моих соотечественников; не он породил Францию, а Франция — его". Властитель может быть сколько угодно талантлив и могуществен, но "я никогда не соглашусь повиноваться ему, если одним словом он может лишить меня независимости, домашнего очага, друзей..." 13.
Аналогичную позицию занимал Шатобриан — противник насильственных методов социальных преобразований не только по отношению "обновленного" в результате краха империи французского государства, но и в отношении современного ему французского общества.
Вот
чего истинный философ никогда не
простит Бонапарту, рассуждал он,
так это то, что он "приучил
общество к безвольному подчинению
и развратил его
Подобные взгляды на силовые методы образования и "обновления" государственных и общественных структур, а также на их характер и природу многократно выражались раньше и выражаются поныне. Имеющиеся при этом нюансы касаются в основном последовательности или, наоборот, непоследовательности позиций авторов в этих вопросах. Одни из них, например, считают, что государство, на каком бы этапе развития общества — догосударственном или государственном, оно ни возникало, всегда зарождается или обновляется не иначе, как только силовым способом, в результате борьбы; таковым же силовым по своему характеру и природе (орудием насилия, подавления) оно и остается в дальнейшем.
Другие же авторы, среди которых и Л. Гумплович, придерживаются иного мнения. Они считают, что если ранние государства, возникающие в результате войн и насилия, до конца остаются инструментами насилия, господства одних над другими, закабаления и угнетения, то более поздние и современные, в частности, капиталистические государства не являются таковыми.
Общественное
развитие, согласно, например, взглядам
Гумпловича, идет по направлению все
более возрастающего
Аналогичных
взглядов на трансформацию силовых
элементов в государстве
При рассмотрении теории насилия, по мнению И. В. Михайловского, не следует смешивать два различных вопроса:
1) вопрос о генезисе, происхождении известного факта и
2) вопрос о его сущности.
"Из
того, что многие государства
исторически возникли путем
Вообще порядок "чисто фактический", доказывал автор, имеет тенденцию превратиться в "порядок нормальный". Дело в том, что люди сживаются с известными фактами, привыкают к ним. Вокруг этих фактов и на основании их постепенно образуются постоянные, прочные отношения. С течением времени то, что было первоначально актом насилия, незаметно превращается в право. Это означает, что с течением времени, под влиянием ряда привходящих условий, "фактическое", порожденное силовыми факторами, постепенно превращается "в нормальное", отражается в психике людей уже как явление, изменившее свою первоначальную природу, как явление правомерное.
Таким образом, допуская и в принципе положительно воспринимая возможность первоначального образования государства и права путем силовых способов или форм, И. В. Михайловский весьма критически воспринимает теорию насилия в последующем. В качестве основного довода при этом выступает все этот же тезис о постепенной трансформации государства и права как силовых явлений в несиловые, все та же идея о "мирной" эволюции и перерождении государства и права.
Информация о работе Насильственная теория происхождения государства