Конституция Веймарской республики. Содержание и значение акта

      В декабре 1918 года состоялся Всегерманский съезд представителей рабочих и солдатских Советов, на котором была принята резолюция о созыве Учредительного Национального собрания и о передаче всей полноты законодательной и исполнительной власти СНУ впредь «до окончательного решения Национальным собранием будущего государственного устройства». Съезд избрал Центральный совет, которому формально предоставлялось право контролировать революционное правительство, но фактически он не имел действенных и долговременных полномочий. 19 января 1919 года были проведены выборы в Национальное собрание.

      В феврале 1919 года Национальное собрание начало свою работу в качестве высшего легитимного представительного органа государственной власти, полномочия которого были подтверждены Центральным советом рабочих и солдатских Советов.

      Одним из первых законов Национального  собрания стал Закон от 10 февраля 1919 года. «О временной имперской власти», закрепивший право и обязанность Национального (учредительного) собрания создать новую германскую конституцию с парламентско-республиканским строем, во главе с избранным на основе всеобщего избирательного права Национальным собранием. Главой государства должен был стать президент, главой, правительства - министр-президент с правом контрасигнации постановлений президента, ответственный перед Национальным собранием. Договоры об объединении в «Союз народов» немецких государств должны были одобряться Национальным собранием и созданным ранее Комитетом германских государств, который и занял место бундесрата, но со значительно меньшим объемом полномочий. За ним закреплялось право «содействия» Национальному собранию в законодательном процессе. 11 февраля Национальное собрание избрало Ф.Эберта президентом республики,            13 февраля Г.Шейдеман сформировал конституционное правительство, в которое наряду с Социал-демократами вошли представители Немецкой демократической партии и Христианско-демократической народной партии (Центр).

      В начале марта 1919 года был принят «переходный закон», касающийся правопреемства Республики, постановивший, что все предписания, изданные кайзеровской империей, признаются действующими, поскольку они не противоречат временному имперскому и переходному закону. Началась работа по подготовке конституции, которая должна была закрепить завоевания революции, и на основе ее компромиссных положений укрепить политическую стабильность в стране.

      Структура органов власти и управления Веймарской республики несла на себе печать незаконченности  буржуазно-демократических преобразований.

      Первое  место среди верховных органов  власти занимало народное представительство, рейхстаг. Конституция определяла, что рейхстаг избирается путем всеобщих выборов сроком на четыре года, заседания  его публичны, за исключением случаев, когда он сам постановит иное.

      Главной функций рейхстага объявлялась  законодательная деятельность. Статья 68 Веймарской конституции устанавливала, что «имперские законы издаются рейхстагом». Для принятия закона было достаточно простого большинства, а для закона, изменявшего конституцию, требовалось квалифицированное большинство (2/3 голосов при участии в голосовании не менее двух третей депутатов).

      Однако  власть рейхстага была существенно  урезана другими высшими органами власти - прежде всего рейхсратом, наследником бундесрата и преемником Комитета государств. Это был бюрократический орган, состоявший из членов правительств земель. Рейхсрат имел право «отсрочивающего вето» (suspensives veto), мог опротестовать законы, принятые рейхстагом, которые в этом случае поступали на вторичное рассмотрение и нуждались в квалифицированном большинстве.

      Влияние рейхстага на исполнительную власть, формально ему подотчетную, тоже было ограничено. Правда, согласно конституции, имперское правительство, состоящее  из рейхсканцлера и министров, назначаемых и увольняемых президентом, нуждалось для своей деятельности в вотуме доверия со стороны большинства рейхстага. При внесении в рейхстаг законопроектов правительство обязано было предварительно согласовывать их с рейхсратом.

      «Президент  империи, - устанавливала ст.41 Веймарской конституции, – избирается всем немецким народом. Избранным может быть каждый немец, которому исполнилось 35 лет».⁴ Президент избирался на 7 лет с неограниченным правом переизбрания. В его обязанности входило представительство империи в международно-правовых отношениях, назначение правительства и министров, принятие их отставки. Преимущественное положение президента по отношению к рейхстагу заключалось прежде всего в праве президента распустить рейхстаг и назначить новые выборы.

      Рейхстаг  не имел возможности сместить президента, но мог поставить на народное голосование  вопрос о досрочном переизбрании президента, а также возбудить  перед государственным судом  обвинение против президента в «преступном  нарушении им законов и конституции», но для такого решения требовалось квалифицированное большинство.

      Одним из важнейших источников силы президента было то, что он считался главой всей чиновничьей иерархии, имел право  назначения и увольнения имперских  чиновников и судей (ст.46). Другим источником его силы была армия, тоже подчиненная президенту, как верховному командующему всеми вооруженными силами республики (ст.47). Президент назначал также офицеров (ст.46).

      Но  все же главные права президента были заключены в статье 48 конституции. Первая часть ее давала президенту право «союзной экзекуции», а вторая распространяла это право также и на действия против «внутренних врагов» буржуазного государства.

      Второй  абзац ст.48 гласил: «Президент империи  может, если в Германской империи общественная безопасность и порядок серьезно нарушены или подвергаются опасности, принять меры, необходимые для восстановления общественной безопасности и порядка, а в случае необходимости - вмешаться с помощью вооруженной силы. Для этой цели он может временно, полностью или частично, отменять основные права, установленные статьями 114, 115, 117, 118, 123, 124, 153.

      Таким образом, президент мог одним  росчерком пера отменить основные права  граждан, гарантировавшиеся конституцией: свободу слова, печати, собраний и союзов, неприкосновенность личности, жилища, собственности и тайну переписки.

      В положении президента, и особенно, в его диктаторских правах ясно проявилась подлинная классовая сущность Веймарской конституции. Здесь вышло на поверхность то глубокое антагонистическое противоречие между отрицающим демократию империализмом и стремящимися к демократии массами, которое пронизывало всю конституцию. Необходимость считаться с борьбой народных масс заставляла авторов конституции прибегать к маскировке буржуазной диктатуры различными демократическими завесами, чтобы в «нормальных» условиях осуществлять ее скрытно. Но страх перед тем, что народ может использовать даже ограниченные и формальные свободы и права для борьбы против основ капиталистического строя, побудил законодателей предусмотреть возможность использования диктатуры и в открытом, обнаженном виде.

      Создавая  и рекламируя представление о  том, будто Веймарская республика является образцом «правового государства» ее создатели ссылались обычно на «независимость» судебной власти. В действительности это была такая же фикция, как и утверждение о «народовластии».

      Конституция декларировала, что «судьи независимы и подчиняются только закону (ст.102).

      Фактически  несменяемость судей означала не что иное, как конституционное закрепление их бесконтрольности и безответственности перед народом.

      Буржуазный  суд республики лишь «изображал собою  защиту порядка, а на самом деле был  слепым, тонким оружием беспощадного подавления эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного мешка»⁵.

      Конституция предусматривала образование специальной  Государственной палаты (Staattsgerichtshof), которая должна была рассматривать  жалобы против президента, рейхсканцлера  и министров по обвинению в  нарушении конституции, а также  другие конституционные конфликты. Однако не этот судебный орган, а Имперский суд в Лейпциге играл в годы Веймарской республики видную роль. Он самочинно присвоил себе право проверки «конституционности» законов, принятых рейхстагом. И тем самым превратился, в своего рода бюрократическую верхнюю палату, непредусмотренную конституцией.

      Судьи Веймарской Германии были только одним  из отрядов весьма многочисленной армии  чиновников. Положение чиновничества  как замкнутой касты закреплялось в конституции рядом специальных статей. Предложение о выборности было отвергнуто не только буржуазными партиями, но и социал-демократами.

      Конституция устанавливала, что «чиновники назначаются  пожизненно» (ст.129), а увольнение, отстранение или перевод на другую должность может происходить только на основании закона. Чиновникам обеспечивалось также «свобода политических убеждений и свобода союзов», а с целью подчеркнуть их мнимую «надклассовость» и «надпартийность» специально говорилось, что «чиновники являются слугами всего общества, а не отдельных партий». Эта декларация не могла отменить того известного факта, что чиновничество было насквозь пропитано антидемократическим духом, связано тысячами нитей с правящей верхушкой.

      В отношении органов власти и управления земель, а также местных органов Веймарская конституция устанавливала лишь общие принципы: земли должны иметь республиканскую конституцию, ландтаги избираются на основе всеобщего избирательного права, а правительства земель опираются на доверие ландтагов (ст.17).

      Организация власти и администрации земель была неоднородной. В Пруссии ландтаг избирался на четыре года, также здесь был Государственный совет (Staatsrat) из представителей провинциальных ландтагов. В других землях этого органа не было, а правительство участвовало в законодательстве. В Бадене, Гессене и Вюртемберге главой был президент, он же являлся и премьер-министром.

      Различным было и административное деление  земель. Пруссия делилась на 13 провинций, а те, в свою очередь, на округа, уезды, общины; Бавария имела восемь округов; Гессен – три провинции. В Пруссии провинции возглавляли обер-президенты, которые назначались прусским правительством, в то время как провинциальные ландтаги имели ограниченные функции. Во главе округов стояли государственные чиновники, во главе сельских уездов – ландраты, которые считались государственными чиновниками, хоть и избирались крейстагами. Местные органы самоуправления в сельских местностях имели общинное представительство, возглавляемое бургомистром или старостой, т.е. лишь в  общине было самоуправление, а на уровне уездов, округов и провинций власть находилась в руках чиновников. Ноябрьская революция не уничтожила засилья бюрократии, а конституция не устранила органов власти, назначавшихся государством, не осуществив важнейшего условия действительной демократизации управления.

      Для Веймарской республики было характерно всеобщее избирательное право, которое  распространялось на выборы президента, ландтагов земель (на которые возрастной ценз не устанавливался); местные органы (для которых допускается ценз оседлости, не превышающий 1 год). Это право устанавливалось ст.22 конституции, в которой говорилось, что депутаты избираются всеобщей, равной, прямой и тайной подачей голосов на началах пропорционального представительства мужчинами и женщинами, достигшими 20-летнего возраста. Конституция установила и пропорциональную систему представительства (Германия была поделена на 35 избирательных округов). Депутатские места распределялись соответственно числу голосов, поданных за какой-нибудь список. Однако, депутаты не были ответственны перед избирателями, а подчинялись только своей совести и не были связаны мандатами (ст.21).

      Из  всего вышеизложенного следует, что Германия не стала подлинно единым (унитарным)  государством. Это подтверждает и заглавие первого раздела Веймарской конституции, который назывался «Империя и свободные германские государства». Представитель немецкой народной партии Каль подчеркивал по этому поводу, что создаваемое этой конституцией государственное образование представляет собой не единое государство, а объединение государств.

      Вопрос  государственного устройства Веймарской республики долгое время оставался  спорным для немецких юристов  и историков. Постепенно установилась идея того, что Веймарская республика осталась «союзным государством», а земли были государствами, хотя и с ограниченным суверенитетом. Именно неравноправие ее членов, прежде всего и характеризовало федеральную структуру Веймарской республики. Земли, которые составляли Германскую республику, не являлись ни национальными, ни экономическими образованиями, несмотря на то, что население сохранило своеобразие местных обычаев, нравов, диалектов. Исторически эти земли складывались в результате цепи случайных обстоятельств, политики династий, захватов и войн. Некоторые карликовые земли не имели замкнутой территории, а небольшими частями входили в другие земли. Зато на территории Пруссии проживало почти 2/3 населения, здесь была широко развита промышленность и военная организация.⁶