Конституционно-правовая ответственность в РФ

Некоторые конституционные деликты  имеют сложный правовой характер. Конституционно-правовые нормы могут  связывать основание конституционно-правовой ответственности с правонарушениями в других отраслях права. В ряде случаев предусматривается возможность возникновения конституционно-деликтных отношений в связи с нарушением уголовно-правовых норм. Так, в соответствии со ст.93 Конституции РФ основанием привлечения Президента РФ к конституционно-правовой ответственности является совершение им деяния, которое имеет признаки измены или иного тяжкого преступления.⁷

В свою очередь, нарушение конституционных  норм автоматически не является основанием уголовной (или любой другой отраслевой) ответственности и может не влечь наказание (или применение других отраслевых санкций). Например, ст.3 Конституции РФ установлено, что никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Статья 278 УК РФ запрещает действия, направленные на насильственный захват или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации. Статья 13 Конституции РФ запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели или деятельность которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.

Статьи 279, 280, 282 УК РФ запрещают те же действия. Казалось бы, конституционные нормы находятся под абсолютно надежной защитой уголовного права и никаких мер конституционно-правовой ответственности не требуется. Однако это далеко не так, и соответствующие конституционные и уголовные составы весьма отличаются друг от друга. В приведенных примерах не только гипотезы, в которых определяются в том числе субъекты правонарушения (а именно гипотеза правовой нормы справедливо называется условием возникновения и осуществления ответственности), но и диспозиции конституционных и уголовных норм не тождественны. В соответствии со ст.3 и 13 Конституции РФ субъектами конституционно-правовой ответственности могут являться любые лица, включая общественные объединения, например, политические партии; составы же в Уголовном кодексе предусматривают, что меры воздействия могут быть применены только по отношению к физическим лицам. Конечно, диспозиции этих норм схожи, однако уголовно-правовые нормы запрещают указанные деяния вообще, а не только в связи с созданием и деятельностью общественных объединений, как конституционные нормы.

При рассмотрении вопроса о несоответствии поведения должному (предусмотренному конституционно-правовыми нормами) в ряде случаев возникают вопросы, связанные с политической или моральной оценкой поведения субъекта конституционно-правовых отношений. Обусловлено это тем, что как граждане при реализации своих прав и обязанностей, так органы государственной власти и должностные лица при осуществлении своих полномочий в сфере конституционно-правовых отношений должны не только соблюдать закон, но и уважать моральные принципы общества и нормы политической этики. Значит ли, что несоответствие поведения субъекта названным правилам следует рассматривать как конституционный деликт? Полагаем, категорично утвердительный ответ является неприемлемым.

Дело в том, что политические нормы и нормы морали не тождественны правовым нормам, их соблюдение обеспечивается не мерами государственного принуждения, а мерами общественного воздействия, отрицательной общественной оценкой. И поведение, нарушающее нормы политической этики или моральные нормы, может быть признано не соответствующим должному в конституционно-правовой сфере только тогда, когда конституционно-правовые нормы придают конкретным политическим или моральным правилам силу правовых норм.

Основание моральной  ответственности для того, чтобы стать конституционным деликтом, должно быть прямо или косвенно санкционировано конституционно-правовыми нормами.

Вместе с тем, нельзя согласиться с категоричным утверждением о том, что основания конституционно-правовой ответственности лежат вне сферы политики.

Классификацию конституционных  деликтов, важную для их характеристики, можно провести по разным основаниям: способу (например, невыполнение обязанности, злоупотребление правом), субъектам (конституционные деликты государственных  органов, граждан, общественных объединений и т.п.). Но целесообразнее обособлять конституционные деликты применительно к их основным объектам. Для Российской Федерации это, например, конституционные деликты в сфере прав и свобод человека, федеративных отношений, организации и осуществления государственной власти, местного самоуправления, в законодательной сфере и сфере изменения и пересмотра Конституции и др.

Необходимо особо подчеркнуть, что только при наличии состава  конституционного деликта (пусть даже в усеченном виде) субъект, его совершивший, может быть привлечен к конституционно-правовой ответственности. Также надо иметь в виду, что если субъект не нарушал конституционно-правовых предписаний или его поведение не являлось девиантным в сфере конституционно-правовых отношений, то к нему не должны применяться меры конституционно-правовой ответственности, за исключением специально предусмотренных конституционно-правовыми нормами случаев. И какой бы вред ни был причинен, это деяние будет находиться в сфере не конституционно-правовой, а иной (в том числе политической) ответственности. И наоборот - не наступит конституционно-правовая ответственность для лица, не являющегося субъектом конституционно-правовых отношений, но нарушающего, например, конституционные права граждан.

В конституционном праве  ответственность в некоторых  случаях может наступать и  при отсутствии не соответствующего конституционно-правовым нормам деяния со стороны субъекта, на которого она  возлагается, в частности, за деяния других субъектов. Такова, например, согласно ст.38 и ст.76 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", ответственность кандидатов (избирательных объединений) за действия их доверенных лиц (уполномоченных представителей). В частности, если будет установлен факт использования доверенным лицом кандидата (зарегистрированного кандидата) преимуществ должностного или служебного положения, в отношении кандидата (зарегистрированного кандидата) может быть применен отказ или отмена регистрации соответственно. Поэтому в качестве оснований конституционно-правовой ответственности следует рассматривать не только несоответствие поведения должному⁸, но и иные обстоятельства, прямо предусмотренные конституционно-правовыми нормами. В рассматриваемом примере непосредственной вины кандидата в нарушении избирательного законодательства нет, а конституционно-правовая ответственность наступает. Однако то, что лицо может отвечать вне зависимости от собственной вины, не означает абсолютной, безграничной ответственности. Представляется, что ответственность за действия других субъектов не должна наступать при наличии умысла этих субъектов на возникновение такой конституционно-правовой ответственности.

Условием наступления  ответственности в таких случаях  может являться вина нарушителя (того, кто допустил недолжное поведение), но не требуются ни вина, ни другие условия  ответственности (неправомерность, негативные последствия и др.) в действиях  субъекта, на которого она возлагается. Если конституционно-правовые нормы и устанавливают требование наличия вины в действиях субъекта, несущего ответственность, то речь идет о его вине не в совершении конституционного деликта, а в недолжном осуществлении предусмотренных конституционно-правовыми нормами обязанностей (либо даче указаний, выполнение которых привело к конституционному деликту). Такое поведение можно рассматривать как одно из условий возникновения конституционного деликта, но не как его причину. Поэтому ответственность за действия других субъектов наступает при наличии условий ответственности в действиях субъектов, которые его совершили, но не в действиях тех, кто несет ответственность в силу конституционно-правовых норм.⁹

Конечно же, по этому поводу не обойтись без дискуссии. С одной стороны, может быть поставлено под сомнение существование объективной ответственности (за деяния других субъектов), ведь в этом случае она теряет свою стимулирующую и предупредительно-воспитательную функции.

Случаи объективной ответственности следует рассматривать именно как ответственность, специально установленную конституционно-правовыми нормами.

Вместе с тем, субъективным основанием конституционно-правовой ответственности  может быть не только вина, но и осознанное субъектом представление о возможных отрицательных конституционно-правовых последствиях риска собственных правомерных действий.

Процессуальное основание - это решение компетентного субъекта (инстанции ответственности) о применении определенной конституционно-правовой санкции за конкретный конституционный деликт. Процессуальное основание следует отличать от фактического. Если первое заключается в установлении компетентным органом юридического факта и соответствующей меры ответственности, то второе - в совершении конституционного деликта.

Процедура осуществления  конституционно-правовой ответственности  чрезвычайно важна, так как привлечение  к конституционно-правовой ответственности  представляет собой результат применения и взаимодействия материальных и  процессуальных конституционно-правовых норм. Реализация конституционно-правовой ответственности возможна лишь в результате правоприменительной деятельности государственных органов и должностных лиц, а в ряде случаев - и иных уполномоченных на то конституционно-правовыми нормами субъектов.

Ведущую роль в механизме  реализации конституционно-правовой ответственности  играет субъект юрисдикции (инстанция). Кто-то должен констатировать наступление  конституционно-правовой ответственности  соответствующего субъекта. Если нет процессуального основания, то невозможно говорить о привлечении к конституционно-правовой ответственности; собственно, нет и самой ответственности.

Инстанцией, уполномоченной на привлечение к конституционно-правовой ответственности, может быть суд. Констатация наступления конституционно-правовой ответственности таким субъектом юрисдикции представляется наиболее целесообразной. Особенно подходит для этой роли Конституционный Суд. Безусловно, конституционное судопроизводство - это гарантия защиты конституционного строя, верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей ее территории.

В связи с этим при  закреплении конституционно-правовой ответственности должно быть четко  определено не только фактическое основание  ответственности, но и обязательно - процессуальное.

Круг субъектов конституционно-правовой ответственности как ответственности  за ненадлежащее осуществление публичной  власти ограничен. Они могут быть как индивидуальными, так и коллективными. Однако для того, чтобы лицо могло нести конституционно-правовую ответственность, оно должно обладать деликтоспособностью, т.е. способностью нести ответственность за свои действия.

Деликтоспособность должностных  лиц начинается с момента их вступления в должность (с начала срока полномочий) и заканчивается моментом прекращения полномочий. Деликтоспособность коллегиальных субъектов - органов публичной власти, определяется моментом их создания, однако привлечение к конституционно-правовой ответственности должностных лиц как членов коллективного органа также возможно только в отношении уже вступивших в должность лиц.

Государство является своего рода абстракцией. Даже в случае привлечения  государства к гражданско-правовой ответственности за нарушение прав граждан и причинение им материального и морального вреда, ответчиком в суде выступает Министерство финансов РФ. Представляют государство и выражают его волю вовне ряд конкретных органов власти и должностных лиц. Именно они и могут подвергаться конституционно-правовой ответственности, но не само государство.

Рассмотрение проблемы конституционно-правовой ответственности  в последнее время привлекает все большее внимание исследователей, однако сразу следует оговориться, что возможность привлечения  к конституционно-правовой ответственности и меры ответственности субъектов Федерации обязательно должны быть закреплены в Конституции. Конституция РФ 1993г. не предусматривает ни одной из перечисленных мер (кроме отмены решения органов власти, что, как мы полагаем, не является мерой ответственности), а следовательно, не закрепляет возможности привлечь субъект РФ к конституционно-правовой ответственности. Введение чрезвычайного положения также не относится в соответствии с Федеральным конституционным законом «О чрезвычайном положении» к мерам ответственности субъекта РФ. После устранения причин, послуживших основанием для его введения, в субъекте РФ восстанавливается деятельность органов государственной власти субъекта (если она была приостановлена), продолжается дальнейшее нормальное функционирование всех органов власти, общественных объединений, предприятий и учреждений. Субъект РФ, как территориальное образование, не несет каких-либо негативных последствий. К ответственности могут быть привлечены отдельные физические и юридические лица, общественные объединения, но не субъект Федерации.

Таким образом, можно  констатировать, что круг субъектов  конституционно-правовой ответственности  не совпадает с кругом субъектов  конституционного права и строго ограничен в законодательстве РФ.

Конституционно-правовые санкции являются необходимым атрибутом конституционно-правовой ответственности. Санкция указывает на те неблагоприятные последствия, которые применяются к субъекту конституционно-правовой ответственности.

Представляется, что понятие  санкции конституционно-правовой ответственности неразрывно связано с понятием санкции, разрабатываемым в общей теории права применительно к любому виду ответственности. Содержание санкции правовых норм связывается в юридической науке, как правило, с неблагоприятными последствиями для правонарушителя, мерами государственного принуждения, ущемлениями материального или имущественного характера.

В настоящее время  санкциями конституционно-правовой ответственности являются: - предупреждение, выносимое главе органа исполнительной власти (высшему должностному лицу), законодательному (представительному) органу власти субъекта РФ либо главе муниципального образования, представительному органу местного самоуправления; - отзыв депутата законодательного (представительного) органа; - досрочное прекращение полномочий члена Совета Федерации; - отставка Правительства РФ, отставка органа исполнительного власти субъекта РФ; - отставка главы органа исполнительной власти (высшего должностного лица) субъекта РФ или главы муниципального образования; - роспуск законодательного (представительного) органа субъекта РФ либо представительного органа муниципального образования; - отрешение от должности Президента РФ - отставка Генерального прокурора РФ.

Задание № 2

1. Являются ли акты Конституционного Суда РФ источниками конституционного права? Что понимается в современной науке под термином «правовая позиция Конституционного суда РФ»?

В юридической литературе выделяются следующие виды источников конституционного права: Конституция  РФ, содержащие нормы конституционного права федеральные законы, подзаконных актов (актов Президента РФ и постановлений Правительства РФ), акты Федерального Собрания, международные и внутригосударственные договора, акты субъектов РФ, сохраняющих свое действие актов бывшего СССР и РСФСР. Также выделяются такие источники как: естественное право, декларации, акты органов местного самоуправления, судебные акты. Рассмотрим их подробнее.

Один из спорных вопросов - являются ли постановления Конституционного Суда РФ источником конституционного права. Это очень непростой вопрос. При этом ответ на него не должен подменяться проблемой значимости и обязательности решений Конституционного Суда. Такие значимость и обязательность - бесспорные качества рассматриваемых актов, что не устраняет сомнений в нормативности постановлений органа конституционного контроля. Ведь романо-германская правовая система, к которой относится Россия, не допускает правотворческих функций судебных органов. Конституционный же Суд РФ и по названию, и по месту в системе государственной власти относится к судебной ветви власти. Не вдаваясь в детали этого сугубо теоретического спора, следует заметить, что хотя творить право Суд не может, он оказывает существенное влияние на это право, выводя из правовой системы нормы, которые признаны неконституционными, а также толкуя нормы, прежде всего конституционные.