Реабилитация в уголовном процессе

Особенностью государства как участника правоотношений является то, что в правоотношениях оно выступает как коллективный субъект, вбирая в себя государственные институты и образования - субъекты Российской Федерации, муниципальные образования.

В.В. Бойцова и Л.В. Бойцова совершенно справедливо указывают: независимо от того, какой орган принимает решение о компенсации и исполняет постановление (определение) о выплате возмещения, производится она из средств государства и от его имени. Возложение данной обязанности на государство обусловлено как утилитарными соображениями, государство располагает большими возможностями, чем любой его орган, для быстрого и полного восстановления прав граждан; при определении степени виновности различных правоохранительных органов в необоснованном уголовном преследовании возникают трудности, так и принципиальными соображениями государственно-правовой политики - интересы отправления правосудия, восстановления уважения к государству и его органам, гарантированная защита права на восстановление правового статуса пострадавших³².

По мнению К.Б. Ярошенко, возложение ответственности за вред именно на государство объясняется  прежде всего тем, что, во-первых, государство  располагает большими возможностями, чем любой другой орган, по восстановлению лица в его прежнем состоянии, особенно в случаях, когда такое восстановление выходит за рамки выплаты денежного возмещения (восстановление жилищных, трудовых, пенсионных и других прав), и, во-вторых, в результате тесного переплетения деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, которой может быть причинен вред, бывает трудно определить конкретное виновное должностное лицо или орган в цепи этой деятельности.

Также представляют интерес  рассуждения Б.Т. Безлепкина о субъекте, обязанном возместить вред лицу, обладающему правом на реабилитацию.

Автор указывает, что  отказ законодателя от такого решения  вопроса, когда обязанность возмещения имущественного ущерба, причиненного в связи с уголовным делом, возлагалась бы на определенное правоохранительное учреждение, на прокуратуру или суд, в которых произошла судебно-следственная ошибка или допущено злоупотребление, не случаен.

Как юридические лица, обладающие имущественной обособленностью, эти органы могут вступать в имущественные отношения лишь в сфере реализации обычной гражданской правосубъектности юридических лиц, но не как орган дознания, предварительного следствия и правосудия. Свою свободу, честь и имущественное положение гражданин, будучи вовлечен в сферу уголовного судопроизводства, вверяет не Н-скому районному отделу внутренних дел, не Н-скому районному прокурору, не Н-скому районному народному суду, а государству. Перечисленные же органы — это лишь звенья аппарата, специально созданного государством, чтобы успешно осуществлять свое исключительное право на уголовное преследование виновных в совершении преступления и отправление правосудия. За их надлежащее и эффективное функционирование и за действия каждого должностного лица - служащего этих органов, за успех борьбы с преступностью и охрану прав и законных интересов отдельных лиц ответственно перед своими гражданами государство в целом.

Поэтому Б.Т. Безлепкин  приходит к выводу, что государство  обязано ликвидировать и вредные  последствия ошибок, допущенных в этой деятельности, независимо от того, чем они были вызваны, в каком звене судебной либо следственной системы допущена ошибка и на какой стадии процесса она обнаружилась.

При этом в соответствии с п. 3 ст. 1081 ГК РФ³³ Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда, причиненного должностным лицом органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда, имеют право регресса к этому лицу, если его вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

Порядок регрессной ответственности  разработан слабо. Условия наступления  ответственности должностных лиц  перед государством, случаи наступления  ответственности и виды наказаний (взысканий) нуждаются в дальнейшем развитии.

Представляется возможным привлечение к регрессной ответственности должностных лиц путем применения к ним уголовной ответственности, дисциплинарной, а также материальной, последние два вида - в рамках трудовых отношений, в которых состоит должностное лицо с соответствующим государственным органом.

При наличии в действиях (бездействии) должностного лица состава преступления, содержащегося в нормах Особенной части УК РФ, оно подлежит привлечению к уголовной ответственности в установленном порядке.

Независимо от привлечения должностного лица к уголовной ответственности представляется необходимым применение дисциплинарной и материальной ответственности, условия которых должны быть установлены трудовым законодательством.

Основанием привлечения  к дисциплинарной ответственности будут: неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, а также, с учетом специфики деятельности работника, обязанностей, установленных для него специальным законодательством (в частности, уголовно-процессуальным).

Основание привлечения  к материальной ответственности - виновные противоправные действия (бездействия) работника, причинившие третьему лицу ущерб, который был компенсирован указанному лицу работодателем, при условии, что этим действиям дана соответствующая правовая оценка в судебном решении (установлена его вина), вступившем в законную силу.

Представляется, что в  данном случае, когда в действиях  должностного лица не будет установлен состав преступления, определение вины должностного лица в приговоре, который будет постановлен по уголовному делу в отношении него, не требуется. Достаточным основанием будет правовая оценка противоправных действий (бездействия) в любом из решений, принятых судом по уголовному делу, где должностное лицо представляло сторону обвинения, либо вышестоящим судом в отношении судьи (если деятельность судьи не охватывалась понятием «правосудие», как оно определяется действующем законодательством и Конституционным Судом РФ).

Однако в отношении  должностного лица - Судьи, в соответствии с требованием ч. 2 ст. 1070 ГК РФ, при осуществлении им правосудия, вина должна быть установлена только приговором суда, вступившем в законную силу.

Кроме того, следует отметить необходимость дифференцированно применять дисциплинарную и материальную ответственность в отношении должностных лиц, так как в противном случае, на это обращает внимание и Б.Т. Безлепкин, должностное лицо было бы сковано постоянным опасением расплаты за свои действия и решения³⁴.

Скажем, в случае наличия в действиях должностного лица умысла, к нему применимы как дисциплинарная, так и полная материальная ответственность, в случае же неосторожности - дисциплинарная и ограниченная материальная ответственность.

В случаях же невиновного  причинения вреда должностными лицами государственных органов привлечение указанных лиц к какой-либо ответственности представляется ненужным, поскольку все предписания закона и все возложенные на них обязанности ими были выполнены.

Таким образом, государство  является субъектом, обязанным восстановить права и свободы, а также возместить вред лицу во всех случаях, однако в правоотношениях по восстановлению лица в трудовых правах и некоторых других случаях принимать участие может также дополнительный субъект. Например, организация, в которой работал реабилитируемый, если ее учредителями или участниками выступают частные лица.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Физическое  лицо - субъект правоотношений по реабилитации

 

 

В соответствии со ст. 71 Конституции  РФ в ведении Российской Федерации находятся, в том числе, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, устанавливающее круг участников реабилитационных отношений, которым является государство и физическое лицо, оказавшееся вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства.

Однако такое лицо должно соответствовать ряду требований.

Во-первых, оно должно обладать необходимой правоспособностью и дееспособностью.

Правоспособность - это способность индивида иметь права и обязанности, дееспособность - способность лица своими действиями осуществлять права и обязанности, связанная с психическими и возрастными свойствами человека.

Если с дееспособностью  в реабилитационных отношениях все  решается достаточно просто - уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного ст. 20 УК РФ, то правоспособность законодатель связывает с наступлением определенных условий и оснований, содержащихся в ст. 133 УПК РФ.

Законодатель наделяет правом на реабилитацию следующих лиц, называя их в соответствии с процессуальным статусом:

- подозреваемый;

- обвиняемый;

- подсудимый;

- осужденный;

- лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера.

Основания и условия, с которыми законодатель связывает  возникновение у данных лиц реабилитационной правоспособности, были рассмотрены нами в предыдущей главе.

Правом требовать возмещения имущественного вреда наделяются законные представители (ч. 3 ст. 135 УПК РФ), что следует признать верным, однако недостаточным, поскольку указанные лица, активно привлекаемые к уголовному процессу, в некоторых случаях, по сути, испытывают страдания, равные страданиям их подопечных.

Законные представители, в соответствии с п. 12 ст. 5 УПК  РФ, - это родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший, органы опеки и попечительства.

Представляется, что родители, усыновители, опекуны и попечители, являясь лицами, которым судьба их подопечного, в отношении которого осуществляется незаконное или необоснованное уголовное преследование, далеко не безразлична, а иногда не менее важна, чем собственная, должны получить возможность восстановления своих прав и свобод, а также возмещения ущерба в объеме, сопоставимом с тем, который предоставлен их подопечным.

В случае смерти лиц, указанных  в ч. 2 ст. 133 УПК РФ, право на реабилитацию не переходит к их наследникам, близким родственникам, родственникам или иждивенцам. Тем самым законодатель подчеркивает исключительность принадлежности права на реабилитацию непосредственно самому реабилитируемому.

Вместе с тем, исходя из принципа гуманизма, признавая, что  смерть любого человека это всегда огромная утрата и горе для его близких, и не исключая возможности, что в смерти реабилитируемого лица есть доля вины государства, допустившего в отношении лица осуществление незаконного или необоснованного уголовного преследования, законодатель наделяет наследников, близких родственников, родственников и иждивенцев, правом на возмещение вреда, подходя к этому вопросу дифференцированно.

По требованиям о  возмещении имущественного вреда таким  правом обладают наследники, близкие  родственники, родственники или иждивенцы умершего реабилитируемого (ч. 6 ст. 135 УПК РФ).

По требованиям о  возмещении морального вреда - близкие родственники или родственники реабилитируемого (ч. 4 ст. 136 УПК РФ).

Представляется, что, исключая наследников из числа лиц, имеющих право на возмещение морального вреда, законодатель поступает правильно, поскольку в соответствии со ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и закону. Если при наследовании по завещанию круг наследников определен законом и в него входят близкие родственники и родственники наследодателя, то при наследовании по завещанию завещатель вправе по своему усмотрению оставить свое имущество любым лицам, а не только близким родственникам и родственникам. О причинении же посторонним лицам морального вреда не может быть и речи.

Иждивенцами, в соответствии с Федеральным законом «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»³⁵, признаются члены семьи умершего, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию. Посему исключение иждивенцев из перечня лиц, имеющих право заявлять требования о возмещении им морального вреда, необоснованно.

Вместе с тем думается, что иные лица, не состоящие с  реабилитируемым лицом в родстве, а находящиеся с ним в иной связи, которая подтверждается, например, свидетельскими показаниями, при том, что судьба реабилитируемого им небезразлична, в случае смерти такого лица также могут быть наделены правом требовать возмещения им как имущественного, так и морального вреда.

Следует особо подчеркнуть, что законодатель в главе 18 УПК  РФ рассматривает не только право  на реабилитацию, но отдельно и право на возмещение вреда, причиненного любому лицу, незаконно подвергнутому мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу (ч. 3 ст. 133 УПК РФ), а также юридическим лицам, которым вред причинен незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания (ст. 139 УПК РФ).

Формулировка ч. 3 ст. 133 УПК РФ, в отношении субъекта, обладающего правом на возмещение вреда, может быть истолкована неоднозначно.

Во-первых, таким лицом  может быть любое физическое лицо, в отношении которого уголовное  преследование не осуществлялось вообще, но которому при производстве по уголовному делу в отношении другого лица причинен вред незаконными мерами принуждения (например, суд, рассматривая ходатайство следователя о наложении ареста на имущество подозреваемого или обвиняемого, зная, что имущество находится в общей долевой собственности с другим лицом, удовлетворяет такое ходатайство, причиняя тем самым вред постороннему лицу).