Конфликт

  Но высказанного аргумента явно недостаточно, поскольку  заключение договора выражает согласие контрсубъектов и не выражает собой гражданско-правовой конфликт между ними, ибо в данном случае отсутствует соответствующее правонарушение. И если нет места аффекту при заключении сделки, то быть может данное психическое состояние способно спровоцировать отклонение от требований договора в процессе их исполнения и тем самым породить конфликт? I Полагаем, и а данной ситуации должен быть дан тоже отрицательный ответ. Поясним это на конкретном отклонении от требований договора перевозки груза.

  По договору перевозки груза перевозчик обязуется  доставить вверенный ему отправителем груз в пункт назначения и выдать его правомочному на получение груза лицу (получателю), а отправитель обязуется уплатить за перевозку груза установленную плату (ст. 785 ГК РФ). Допустим, все операции по доставке груза выполнены, но грузополучатель деньги за это не уплатил, что свидетельствует о возникновении гражданского правонарушения, переросшего в конфликт. Может ли грузополучатель сослаться на возникшее состояние аффекта и тем самым оправдать свои действия или, по меньшей мере, смягчить их последствия? Нетрудно заметить, что такой аргумент просто несостоятелен. Если грузополучатель - юридическое лицо, то оно не может находиться в состоянии аффекта, ибо выражает интересы не индивида, а целой организованной группы людей. Все они одновременно в состоянии аффекта находиться не могут. Если грузополучатель - частно-индивидуальное лицо, то опять-таки состояние аффекта не может лишить его возможности уплатить деньги грузоотправителю, так как отмеченное разрушительное, бурное и сильное эмоциональное переживание кратковременно и не препятствует ему выполнить свое обязательство после его исчезновения.

  В совокупность особенностей гражданско-правового  конфликта, развертывания объекта включается «антифизическая» стадия его ликвидации. Последняя свойственна не всем юридическим конфликтам, поскольку она предполагает такое развертывание противоборства между контрсубъектами, при котором один из них исчезает, перестает существовать. Такого состояния не наблюдается при конституционно-правовом конфликте, ибо Конституционный Суд РФ не располагает правом ликвидировать одну из сторон противоборства - федеральную структуру государственной власти либо орган субъекта РФ. Точно также в административно-правовом конфликте соответствующий юрисдикционный орган своим решением не способен прекратить существование одной из сторон - чиновника или подчиненного.

  Наиболее  рельефно ликвидация возникшего юридического противоборства наблюдается в криминальных и гражданско-правовых конфликтах. Однако формы их ликвидации существенным образом отличаются друг от друга. Более точно следует сказать: в криминальных конфликтах имеет место такая форма их ликвидации, которая не наблюдается в гражданско-правовых, и наоборот.

  В криминальных конфликтах существует физическая форма его ликвидации. В качестве примера можно сослаться на ст. 108, ч. 1, предусматривающую наказание за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. В результате противоборства между двумя контрсубъектами один из них ликвидируется, поскольку он исчезает физически и перестает жить как разумное существо. При этом не следует смешивать данный объективный факт с судебным признанием гражданина умершим, которое предусмотрено ст. 45 ГК РФ. В ней, в частности, говорится, что «гражданин может быть объявлен судом умершим, если в месте его жительства нет сведений о месте пребывания в течение пяти лет, а если он пропал без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая в течение шести месяцев». Нетрудно заметить, что судебное признание человека умершим еще не означает во всех случаях его физическую смерть. Если наблюдается последнее, то, естественно, жертва теряет всякую способность выщолнить какие-либо обязательства перед другими лицами.

  Специфика стадии ликвидации гражданско-правового  конфликта между юридическими лицами состоит в осуществлении двух основных юридических операций - поглощения и банкротства. Под поглощением, как правило, подразумевается радикальное изменение во владении контрольным пакетом акций. Оно может осуществляться как инвестором (акционером) данного акционерного общества (или какой-нибудь компанией, входящей в группу), так и внешним инвестором (какой-либо компанией, не входящей в группу). Под банкротством (согласно ст.61 ПС РФ) подразумевается «ликвидация юридического лица, его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правоприемства другим лицам».

  В отличие  от криминального конфликта при  ликвидации гражданско-правового противостояния людей составляющие его юридические лица не умирают физической смертью. Конечно, в ходе осуществления поглощения и банкротства могут произойти летальные исходы с отдельными людьми, входящими в состав юридического лица. Однако не физическая смерть определяет специфику поглощения и банкротства, которые могут произойти с легально признанными предприятиями и организациями, ставшими контрсубъекгами гражданско-правового конфликта.

  Ликвидация  юридического лица не означает прекращения  всех его обязательств, которые могут быть у него перед кредиторам. Суть прекращения его деятельности состоит в том, что оно теряет все те свойства, которые характеризуют имущественную автономность предприятия (учреждения), имеющего свой капитал, способного нести имущественную ответственность по долгам, располагающего своим расчетным счетом в банке, Материальными возможностями для осуществления соответствующих уставных функций.  
 

5. Предмет гражданско-правового  конфликта.

           Предмет гражданско-правового конфликта тоже имеет свои особенности. Его правильное понимание предполагает обращение специальному нормативному материалу. Было уже подмечено, что законодатель не различает понятия предмета и объекта гражданских прав и отдает предпочтение последнему термину. В ст. 128 ГК РФ говорится: «К объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага». Еще раз напоминаем, мы считаем это не объектом, а предметом гражданских прав. Но возникает вопрос: все ли перечисленные явления могут стать предметом гражданско-правового конфликта?

  Внимательный  анализ содержания ст. 128 ГК РФ показал, что здесь напрашиваются некоторые существенные уточнения, которые позволяют устранить расширительное толкование предмета гражданско-правового конфликта. Речь идет о следующем: можно ли считать любую вещь предметом гражданско-правового противоборства? Смысл указанной статьи ГК РФ не оставляет сомнений на этот счет - да, можно и нужно. Нам представляется, что такой категорический вывод сомнителен.

  Для пояснения  такого умозаключения необходимо раскрыть сущность категории «вещь». Последняя определяется философской мыслью следующим образом: «Вещь - отдельный предмет материальной действительности, обладающий относительной независимостью и устойчивостью существования.       Нетрудно заметить, что если согласиться с данным определением вещи (а оно является общепринятым), то напрашиваются парадоксальные выводы. Придется тогда признать, что вещи материальной действительности, существующие в космическом пространстве и отдаленные от нашей Земли на расстояние в десятки, сотни тысяч световых лет, тоже могут стать предметом гражданско-правового конфликта. Нужно тогда согласиться и с тем, что любая вещь способна выступить в качестве предмета последнего и в рамках социального пространства того или иного государства. Вышеприведенные суждения показывают, что не любая вещь может быть предметом раздора между контрсубъектами гражданско-правового конфликта. В частности, бесхозные вещи, которые не имеют собственника, исключаются из системы предметов материальной действительности, способных породить частно-юридическое противоборство, ибо теряется всякий смысл предъявления как виндикацирнного, так и негаторного исков, выступающих важнейшими вещно-правовыми способами защиты права собственности.

 Известно, что  виндикациониый иск сопровождается правом истребования своего имущества  из чужого незаконного владения, а  негаторный - предполагает предъявление требования об устранении препятствий, мешающих собственнику осуществлять право владения, пользования и распоряжения вещью. Однако «бесхозные» вещи являются «ничейными», так что отпадает всякое объективное основание для истребования такого имущества из чужого незаконного владения и преодоления препятствий в осуществлении права собственности.

 В принципе в  качестве предмета гражданско-правового  конфликта выступает лишь то материальное (или духовное) благо, функционирование которого способно вызвать противоположные правовые потребности и интересы у его контрсубъектов. Набор таких предметов не есть нечто неизменное и неподвижное. В ходе исторического развития он совершенствуется и обогащайся. В этом отношении показательно сравнение содержания ГК РСФСР J1964 года и ГК РФ 1997 года. В прежнем ГК РСФСР вообще отсутствовала глава об объектах (предметах) гражданских прав. Причем, если иметь в виду смысл других соответствующих статей, то по существу они сводят объекты гражданских прав только к вещам материального мира.

  Новый ГК РФ ввел новую главу об объектах (предметах) гражданских прав и существенным образом ее обогатил, поскольку в их состав включены не только вещи, но и целый ряд других невещественных явлений. Однако, как мы уже пояснили, набор предметов гражданско-правового конфликта не может быть всеобъемлющим. Материальные и духовные явления могут стать предметом гражданско-правового конфликта только тогда, когда они имеют ценность, обладают стоимостью и потребительной стоимостью. Скажем, ведро воды, взятое из океана, не может вызвать раздора между людьми, присутствующими на его побережье. Такая вода не способна породить противоположные стремления по двум важнейшим обстоятельствам. Во-первых, взятая в естественном виде она не может удовлетворить питьевые потребности человека. Могут возразить, что ведро воды, взятое из колодца в пустыне, для людей, отыскивающих её, является значительной ценностью, способной вызвать вражду между индивидами. Но данный контраргумент бьет мимо цели, ибо вода из колодца в пустыне уже иного качества, поскольку она наличествует в ограниченном количестве, приобретение ее требует немалых трудовых затрат, а по своим свойствам она способна удовлетворить питьевые нужды человека.

  Нечто подобное наблюдается и с явлениями  духовного мира. К примеру, намалеванное полотно, лишенное всяких художественных образов, нельзя считать нематериальным благом, способным стать предметом  гражданско-правового конфликта. Здесь  могут быть затрачены интеллектуальные и физические усилия, некоторые средства на приобретение полотна. Вместе с тем, противоположные юридические претензии контрсубъектов оно не вызовет, так как бессильно удовлетворить эстетические потребности человека. 

  Следовательно, точное определение предмета гражданско-правового  конфликта предполагает изменение редакции ст. 128 ГК РФ, опустив из ее содержания термин «вещи». Понятие «имущество», которое в ней присутствуй вполне способно охватить своим содержанием все необходимые объекты; (предметы) гражданских прав, сопровождая это последующим перечислением его конкретных и специфических свойств. Категория «имущество» включает в свое содержание и вещи, но не всякие, а только те, которые имеют ценность, для жизнедеятельности контрсубъектов гражданско-правового конфликта. 
 

6. Идейно-психологические, нравственно-юридические установки.

  Идейно-правовая компонента рассматриваемой разновидности юридического конфликта состоит из двух слагаемых:

  - «рыночного» гражданско-правового сознания с его двойственностью и противоречивостью,

- рассогласованных юридических норм частного права.

Эти составляющие элементы идейно-правовой компоненты взаимно предполагают и переходят друг в друга.

  Поскольку гражданско-правовые конфликты неразрывно связаны с процессом обострения экономических противоречий рынка и товарного производства, постольку для рассматриваемой темы важно прояснить дуалистичность «рыночного» сознания людей российского общества, ибо она непосредственно провоцирует юридическое противоборство преобладающей части их контрагентов. Конкретно-социологические исследования показывают, что в нашей стране существуют различные социальные группы людей, идейно-психологические, нравственно-юридические установки которых к рынку прямо противоположны. Проф. В.И. Бакштановский, Ю.В. Согомонов, В.А. Чурилов обозначенную двойственность условно называют «рынкофобией» и «рынкофилией». «Рыикофобию» характеризуют ценностные суждения против рыночного общества, а «рынкофилию» - ценностные суждения в пользу его.

  Что же показало обобщение данных специального социологического опроса в ходе исследования отношения россиян к рынку? По утверждению указанных авторов противоположность их соответствующих позиций можно выразить в следующих обобщающих суждениях.

  Позиция «рынкофобии» такова: рыночное общество основано на идее «всеобщей полезности». Оно ставит знак равенства между  добром я пользой, при их конфликте  побуждает делать выбор «в пользу пользы». Тем самым беспринципная сила расчета оставляет добру жалкий удел быть бессильным принципом общества чистогана.