Политико-правовая мысли России (Л. Петражицкий)

     Человеческая  культура, в том числе хозяйственная  жизнь, орудия и способы производства материальных благ и т. д. движется вперед не пропорционально времени, а в  ускоряющейся прогрессии по отношению ко времени на низших, примитивных стадиях развития жизнь относительно неизменна, процесс культурных изменений происходит весьма медленно, на высших стадиях развития изменения делаются все быстрее и быстрее. Столь сильные изменения человеческой жизни, для которых на примитивных стадиях требуются десятки тысяч лет, происходят на последующих ступенях в течение тысячелетий, затем столетиями, а теперь, в частности, под влиянием могучего фактора человеческого прогресса — науки, десятилетия вносят более сильные изменения, чем какие прежде достигались в течение тысячелетий. Отсюда по отношению к обычному праву вытекают следующие положения: 1) косность и архаичность обычного права, медленность развития и относительная неподвижность; 2) чем выше ступень культуры, тем более консерватизм обычного права делается отрицательным фактором социальной жизни и культуры и ее прогресса; 3) сообразно великой ценности обычного права и вообще обычаев предков (в том числе нравственных, технических и иных) на низших ступенях культуры, как основного разумного руководства социальной и индивидуальной жизни имеют великий престиж и ореол. Обычное право имеет великую мотивацию и иную культурно-воспитательную силу и ценность, а законодательство относительно бессильно и малоценно. «Положение неизбежно изменяется по мере отставания и все большей негодности и неприспособленности к новым условиям жизни обычно-традиционных правил, все более частой зловредности следования им вместо иного сознательно-рационального поведения в области хозяйственной и иной жизни; престиж и эмоционально-мотивационная сила обычаев падает и разрушается, уважение к законному праву возрастает и т. д.»⁸ 

      1.4. Интуитивное право 

     Под интуитивным правом Петражицкий  имеет в виду такие императивно-аттрибутивные переживания, которые чужды представлений каких бы то ни было авторитетно-нормативных фактов (в воде законов, обычаев и проч.) и независимы от них. Законы, массовое правовое поведение людей, служащее нормативным фактом в области обычного права, и другие нормативные факты представляют не что иное, как продукты проявления интуитивного права соответствующих лиц, индивидов и масс, получающие затем в психике других самостоятельное значение.

     Интуитивное право имеет свою, ограниченную, сферу существования и действия, и вопросы формальностей, технических порядков и т. п., поскольку они подвергаются правовому решению, относятся к исключительной компетенции позитивного права.

     По  поводу же действия интуитивного права  в пользу соответственных изменений  позитивного права, а также по поводу соответственного влияния интуитивного права на толкование, научную разработку и применение позитивного права  автор замечает, что подлежащее действие интуитивного права по большей части остается скрытым и незаметным не только в смысле отсутствия соответственного словесного или письменного выражения, но и в смысле отсутствия знания и понимания действующими, например, отстаивающими известное толкование существующего права или известную его реформу под влиянием давления интуитивного права, того, что их заставляет действовать в соответственном направлении. Интуитивное право действует в качестве незримого, закулисного фактора, на сцене же появляются разные иные аргументы и соображения, составляются разные теории, политические, социальные учения. Несмотря на свою подчас большую поверхностность, односторонность и произвольность, подлежащая аргументации, теории, учения, раз они по своему направлению соответствуют требованиям зарождающегося и укореняющегося интуитивного права, представляются люди весьма удачными и убедительными, приобретают распространение и популярность, иногда такую же веру и почитание, как бывает в религиозной области. Сила их коренится не в их интеллектуальном содержании, а в эмоциональной интуитивно-правовой почве.

     Сферой  действия интуитивного права является область наделения благами и  причинения зол, распределение благ и зол, в отличии от позитивного  права, которое решает не относящиеся к этой сфере вопросы, вопросы формальностей, технических порядков и т.п.

     Роль  интуитивного права в трактовке  Петражицкого значительно усиливается  тем обстоятельством, что к интуитивному праву он относит и справедливость. По словам Л.И. Петражицкого «…переживания справедливости суть интуитивные этические переживания императивно-атрибутивного типа, по установленной выше терминологии — интуитивное право»⁹.

     Справедливость  как реальное явление есть явление  духовной жизни, психическое явление, и для научного, достоверного познания соответствующих феноменов требуется применение соответствующего метода, самонаблюдения и соединенного метода. Применяя этот метод, Петражицкий считал, что мы имеем дело не с переживаниями симпатии по чьему-либо адресу, не с суждениями об общественной целесообразности или вообще какими бы то ни было приспособленными суждениями и расчетами и так далее, а с принципиальными, нормативными переживаниями в смысле соответствующего образованного выше понятия; здесь имеются этические эмоции, эмоции долга, соответствующее поведение представлено у автора как должное, независимо от каких либо целей и расчетов. Из этого следует, что представление или восприятие чужого поступка, представляющегося нам явно несправедливым по отношению к кому-либо, вызывает соответствующее этическое порицание или негодование; воспоминания же о собственном поступке этого рода вызывает соответствующие этические угрызения совести.

     Применяя  деление права на два вида: интуитивное  и позитивное и изучая переживания  справедливости с этой точки зрения, автор констатирует, что здесь мы имеем дело с интуитивно правовыми синонимами, с суждениями не о том, что полагается по закону, а по нашим собственным, независимым от внешних авторитетов убеждениям.

     Сообразно с этим сами законы, правовые обычаи подвергаются критике с точки зрения справедливости, другие порицаются или даже отвергаются с негодованием как несправедливые.

     Справедливость  отличается индивидуальной изменчивостью  по содержанию, имеет различное содержание у разных классов людей и индивидов, обладает большей способностью приспособляемости  к конкретным обстоятельствам, чем  позитивное право, развивается постепенно и незаметно. Нормы справедливости представляются с наивно-проекционной точки зрения, вследствие независимости от местных законов, обычаев вечными, неизменными, имеющими всеобщее значение.

     Интуитивное право, как его понимал Петражицкий, не следует путать с правом естественным, к возрождению которого в России в начале ХХ в. ученый не имел отношения. Вернее, он не имел отношения к тому пониманию «возрожденного естественного права», которое сформировалось в кружке московского главы этого направления П.И. Новгородцева. Петражицкий верно подчеркивал, что естественное право по Новгородцеву есть лишь проект рационального, желательного, «правильного» права и поэтому никак не может быть с научных позиций возведено в ранг особого вида права. Деление права на два вида по признаку существования и желательности существования представляет собой такую же классификационную несообразность как, например, деление собак на две породы: существующие собаки и «будущие» или «идеальные» собаки. Интуитивное право, вследствие своей нефиксированности, независимости от нормативных фактов, является гибким и изменчивым и зачастую имеет специфически индивидуальный характер. Но именно интуитивное право, в силу более сильной психологической мотивации, играет решающую роль в определении поведения человека и зачастую определяет возникновение позитивных законов.

     «Критикуя естественно-правовые доктрины, Петражицкий  полагал, что их содержанием должны являться не отвлеченные нравственные принципы (свободы, справедливости и  т.д.), а “догматика интуитивного права”, т.е. “систематическое изложение автономно-правовых убеждений авторов”. В противовес концепциям “возрожденного естественного права”, представители которого утверждали, что естественное право – это совокупность нравственных требований к позитивному праву, Петражицкий полагал, что интуитивное право является более подходящим масштабом для критики позитивного права, чем нравственность, ибо нравственность как совокупность чисто императивных убеждений не знает притязаний и представляет поэтому масштаб, не адекватный праву»¹⁰.  

2. Соотношение права и государства

     Господствующее  мнение о государственной власти как единой воле государства (особой личности и т.д.), обладающей принудительной и непреодолимой силой, носит, по мнению Петражицкого, наивно-проекционный характер. «Государственная и вообще общественная власть есть не воля и не сила, вообще не нечто реальное, а эмоциональная проекция, эмоциональная фантазма; а именно, она означает особый вид приписываемых известным лицам прав»¹¹. Эти права наделенных властью повелевать, отдавать приказания и соответствующие обязанности подвластных к послушанию бывают общего характера (общие власти) или специального характера (специальные власти, например власть председателя собрания, власть военного начальства и т.д.).

     Традиционно различаются в государстве три  элемента: территория, население и  государственная власть (причем не выяснена и спорна природа последнего элемента). Ввиду этого Петражицкий особо подчеркивает, что с точки зрения психологической теории государственной организации как эмоционально-интеллектуальных явлений и соответствующего координированного поведения, оседлость, наличие определенной территории, не имеет классификационного значения.

     Верховная власть в государстве принадлежит (т. е, проецируется, приписывается народной правовой психикой) разным существам. В теократических государствах она принадлежит божествам; фактическое управление ведется здесь жрецами или иными наместниками подлежащего божества как иерархически подчиненными субъектами власти. В светских государствах она принадлежит отдельным лицам (монархам) или коллективным учреждениям (парламентам и др.).

     По  функциям, осуществляемым субъектами верховной и подчиненных властей, Петражицкий различает власть законодательную (функция издания законов), судебную (решение юридических споров с обязательной для обеих сторон силой) и исполнительную (исполнение законов и судебных решений, вообще управление в пределах общих норм права и судебных решений).

     По  господствующему мнению, власть в  государстве всегда одна и едина и принадлежит всегда самому государству как особой личности. Что же касается, например, монарха, министров и т. д., то они только «органы» единой власти, т. е. (по господствующему мнению) единой могущественной «воли» государства; они своей воли-власти по отношению к подданным государства и по отношению друг к другу не имеют, «подобно тому, как в организме руки, ноги и прочие органы не имеют своей воли и каких-либо прав по отношению к другим».¹²

     Государственная власть как социально-служебная  власть, подчеркивал Петражицкий, – это не «воля», которая может, опираясь на силу, делать что угодно, а представляет собой приписываемое определенным лицам народной правовой психикой общее право повелений и иных воздействий на подвластных для исполнения долга заботы об общем благе. Причем, важнейшим служением общему благу со стороны государственной власти является служение праву и прежде всего правам граждан.

     Как явление императивно-аттрибутивной  психики государственная организация  развивается (путем бессознательно-удачного социального приспособления) сообразно потребности в прочном и обеспеченном осуществлении атрибутивной функции права, наделяющего отдельных индивидов и их группы определенными личными и материальными благами. Отсюда вытекает и потребность в осуществлении высшей власти, которая имела бы в своем распоряжении достаточную силу, чтобы служить праву и наказать преступника, для защиты права против неправды.

     Организация государственной власти способствует и более полному удовлетворению потребности в развитии однообразного и точно определенного правового шаблона, и осуществлению соответственной унификационной тенденции, связанной с атрибутивной природой права, удовлетворению этой потребности, и вообще совершенствованию права служит законодательная власть путем установления позитивного правового нормирования, определение сфер действия позитивного права и т.д.   
 
 
 
 
 

3. Политика  права

     Сложившуюся систему юридических дисциплин  Петражицкий предлагал дополнить  новой юридической дисциплиной  – политикой права, служащей прогрессу и усовершенствованию существующего права и правопорядка.

     Действующая в каждый данный момент система правовых норм, отмечал он, является преходящей ступенью социального воспитания и  должна быть по мере выполнения своей  воспитательной функции заменена другой системой правового импульсивного и педагогического воздействия, приспособленной к уже достигнутому уровню психики. В прежние времена школа естественного права, несмотря на многие ее недостатки (наивно-проекционную точку зрения на право, незнание его природы, отсутствие научного метода, смешение права с нравственными и иными явлениями и др.), выполняла, по словам Петражицкого, полезную функцию содействия прогрессу права и законодательства. И в этом смысле естественноправовые учения и особенно имевшиеся в них интуитивно-правовые тезисы служили «суррогатом» не существующей и до сих пор науки политики права. «По мысли создателя психологической теории, политика права должна придти на смену концепциям естественного права и указывать путь к общественному идеалу. Она призвана совершенствовать человеческую психику, очищая ее от асоциальных наклонностей, и направлять индивидуальное и массовое поведение посредством соответственной правовой мотивации в сторону общего блага … Свой общественный идеал Петражицкий видел в “достижении совершенного социального характера” и в “господстве действенной любви в человечестве”»¹³.