Дж. Локк и идея правового государства

     С образованием государства происходит упрочение и развитие свободы  как основы всех остальных прав. «Свобода людей в условиях существования  системы правления заключается в том, чтобы жить в соответствии с постоянным законом, общим для каждого в этом обществе и установленном законодательной властью, созданной в нем; это — свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда этого не запрещает закон, и не быть зависимым от непостоянной, неопределенной, неизвестной самовластной воли другого человека, в то время как естественная свобода заключается в том, чтобы не быть ничем связанным кроме закона природы»³⁰. 
 

     3.2. Формы государства 

     Древним государствам, по мнению Локка, было свойственно  единовластие. В определенной степени  это было связано с привычкой, сложившейся в естественном состоянии, повиноваться воле отца. Монархия наиболее простая форма государства и  она соответствовала простоте жизни людей: «Нет ничего удивительного, что они создали себе такую структуру правления, которая... не только была самой очевидной и простой, но также лучше всего подходила к их настоящему положению и состоянию, когда они более нуждались в защите от иноземных вторжений и набегов, чем в многообразии законов. При одинаковости для всех простого и бедного образа жизни, когда желания людей сдерживались узкими пределами небольшой собственности каждого, оставалось мало поводов для споров и, следовательно, не было необходимости во многих законах для их разрешения. И тогда не нужна была система правосудия, поскольку было мало проступков и мало преступников. Следовательно, нельзя не предположить, что те, кто настолько нравились друг другу, что желали объединиться в общество, были связаны каким-либо знакомством и дружбой друг с другом и доверием друг другу; они гораздо больше опасались остальных, чем друг друга, и, таким образом, нельзя не предположить, что их первой заботой и первой мыслью было — как защитить себя от иноземных сил. Для них было естественно создать для себя такую форму правления, которая бы лучше всего служила этой цели, и избрать самого мудрого и самого храброго, для того чтобы он предводительствовал ими в войнах и вел их против врагов, и в этом главным образом был их правителем»³¹. Функции государства были просты и ограниченны, а люди сами по себе весьма добродетельны. Поэтому ни оснований для злоупотребления властью, ни причин серьезных конфликтов между людьми не было. Царил золотой век человечества. Длился он недолго: «Когда честолюбие и роскошь последующих веков стали удерживать и увеличивать власть, не делая того, ради чего эта власть была дана, и при помощи лести приучили правителей иметь собственные и отдельные от народа интересы, тогда люди сочли необходимым более тщательно изучить происхождение и права правительства и найти способ ограничить беззакония и предотвратить злоупотребление той властью, которую они передали в другие руки лишь ради своего блага, но которую стали использовать им во вред»³².

     Однако  такое положение совершенно ненормально. Истинная цель государства — благо  людей, его создавших. Это подчеркивается и тем термином, который использует Локк. Наиболее приемлемо, полагает он, и адекватно отражающее суть явления  — слово «commonwealth» («общее благо»). По сути дела он продолжает традицию Цицерона, использовавшего термин «республика» применительно к любой правильной форме государства. Причем Локк не настаивает на своем мнении. Если же это слово кому-то не нравится, пишет он, «то я готов с ним согласиться, как только он заменит его более подходящим словом»³³. Короче говоря, привычное сегодня слово «государство» —«state» — еще не привилось.

     Конкретная  форма государства зависит от того, кому принадлежит верховная  власть, а таковой является власть законодательная. И создание государства начинается именно с нее. «Первым и основным положительным законом всех государств является установление законодательной власти», утверждает Локк³⁴. Только она правомочна творить обязательные для всех законы. Эти законы обязательны для всех потому, что законодательная власть создана соглашением между людьми, а сами законы выражают общее согласие. Именно в законодательном органе реализуется принцип правления большинства, а решение большинства, как было признано при образовании государств, является решением всех. Поэтому ни один член общества не может быть освобожден «от повиновения законодательному органу, действующего по доверию от общества»³⁵. Вместе с тем в чьих бы руках ни находилась законодательная власть, объем и характер ее всегда ограничен (разумеется, если речь идет о commonwealth).

     Во-первых, полагает Локк, законодательная власть не может быть «абсолютно деспотичной  в отношении жизни и достояния  народа». Не может потому, что ни один человек, находящийся в естественном состоянии, не обладает такой властью ни по отношению к себе самому, ни по отношению к кому-либо другому, а, как известно, никто не может передать большей власти, чем обладает сам. Законодательная власть «в своих самых крайних пределах ограничена общественным благом. Она не имеет иной цели, кроме сохранения общества, и, следовательно, никогда не может иметь права уничтожать, порабощать или умышленно разорять подданных»³⁶.

     Во-вторых, деятельность законодательного органа ограничена законом природы. Ведь его значение сохраняется и в политическом сообществе. «Закон природы выступает как вечное руководство для всех людей, для законодателей в такой же степени, как для других. Те законы, которые они создают для направления действий других людей, должны, так же как и их собственные действия и действия других людей, соответствовать закону природы, т. е. Божьей воле, проявлением которой он является; и так как основным законом природы является сохранение человечества, то никакая человеческая санкция н может быть благодетельной или обоснованной, если она тому противоречит»³⁷.

     В-третьих, законодательная власть не может  управлять с помощью «произвольных  деспотических указов», «импровизированных приказов и неопределенных решений»³⁸. Власть «должна осуществляться при помощи установленных и опубликованных законов, так чтобы и народ знал свои обязанности и находился в безопасности в пределах закона, и правители также держались в своих границах и не испытывали бы искушения благодаря находящейся в их руках власти применять ее в таких целях и с помощью таких мер, о которых они не дерзнули бы заявить открыто».

     В-четвертых, «верховная власть не может лишить какого-либо человека его собственности (в данном случае речь идет только об имуществе. — прим. авт.) без его согласия»³⁹. Локк предостерегает находящихся у власти от желания пополнить свою собственность за счет собственности других. «Ведь собственность человека вовсе не находится в безопасности, хотя бы и имелись хорошие законы, отделяющие его собственность от собственности его сограждан, если тот, кто повелевает этими гражданами, обладает властью изъять у любого частного лица любую долю его собственности по своему желанию и пользоваться и распоряжаться ею, как ему заблагорассудится»⁴⁰. Сказанное касается и порядка взимания налогов, т. е. обязанности платить долю своего имущества на содержание государства. Налоги устанавливаются «с согласия большинства, которое дает либо само, либо через посредство избранных им представителей»⁴¹.

     В-пятых, «законодательный орган не может  передавать право из давать законы в чьи-либо руки»⁴².

     Наконец, сами законодатели подпадают под  действие созданных ими законов, а это в особенности «побуждает их следить за тем, что бы они создавали  законы для блага общества»⁴³.

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

     Локк, несмотря на то что некоторые стороны его учения можно определить в каком-то смысле подрывными, всегда считался крупным ученым и пользовался уважением. Его сочинение было известно широчайшему кругу читателей. Философа стали считать полуофициальным идеологом английской конституционной монархии. С его легкой руки идея общественного договора получила исключительно широкое распространение. Деятели английского режима приняли его Трактат как руководство к действию. Книга дала новый толчок свободной мысли Англии. Виги (либералы) восприняли ее с небывалом энтузиазмом. Епископ Эдмунд Лоу выпустил в свет полное собрание сочинений философа. Даже тори (консерваторы) признавали его авторитет. После смерти Локка его могила была постоянно устлана живыми цветами. Интеллектуалы устанавливали статуи Локка у себя в саду. Епископ Уорбертон назвал его в журнале «Спектейтор» «честью нынешнего века и учителем века грядущего, славой нации».

     Конечно, со временем стали подавать и голос  критики: внук графа Шефтсбери в  своем Исследовании добродетели или заслуг, переведенном самим Дидро, Юм в Политических очерках (1741), юрист Блэкстоун, Беркли – все они оспаривали его тезисы об общественном договоре, естественном состоянии, праве на сопротивление государю. Таккер даже возложил на Локка ответственность за восстание американских колонистов… И все же англичане до сих пор верны памяти философа. В их глазах он навсегда остался отцом английской конституционной свободы.

     С другой стороны можно встретиться  с утверждением, что Локк лишь отразил  то состояние общественного мнения, которое уже сложилось в Англии накануне «Славной революции». Вот как, например, оценил вклад Локка авторитетнейший английский философ XX в. Б. Рассел:

     «Первое исчерпывающее изложение философии  либерализма можно найти у  Локка — наиболее влиятельного, хотя ни в коем случае не наиболее глубокого из новых философов. В Англии его взгляды настолько полно гармонировали со взглядами большинства образованных людей, что трудно проследить их влияние, за исключением влияния в теоретической философии; с другой стороны, во Франции, где они практически вели к оппозиции по отношению к существовавшему тогда режиму и господству картезианства в теории, они, безусловно, оказали значительное воздействие на формирование хода событий. Это пример общего закона: философия, развившаяся в политически и экономически передовой стране и являющаяся на своей родине немногим большим, чем выяснением и систематизацией господствующих мнений, может в другом месте породить революционную атмосферу и фактически в конечном счете революцию. Принципы, направляющие политику передовых стран, становились известными в менее передовых странах главным образом благодаря теоретикам. В передовых странах практика вдохновляет теорию, в других — теория практику»⁴⁴.

     Рассел  во многом прав, хотя и чрезмерно строг к Локку. Для того чтобы перевести на язык теории господствующие в обществе мнения, мало быть просто талантливым человеком — это под силу только гениальному уму. Что касается влияния Локка на деятелей французского просвещения, то оно бесспорно. Например, Вольтер пишет в своем Тринадцатом философском письме (1734), что англичане нашли в трактатах Локка обоснование республиканской монархии. А Монтескье перевел Локка на французский и связал между собой либерализм Локка и конституционализм. Его трактат О духе законов можно рассматривать как своего рода продолжение Трактата о гражданском правлении. Произведения Локка и Монтескье и поныне изучаются во всех английских университетах.

     СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ

     1. Борцов Ю. А., Коротец И. Д., Шпак В. Ю. Политология в вопросах и ответах. – Ростов-на-Дону, 1998. – 448 с.

     2. Заиченко Г. А. Джон Локк. – М., 1988. – 199 с.

     3. История политических и правовых  учений: Учебник  /  Под ред.   В.С. Нерсесянца. – М., 2002. – 736 с.

     4. Козлихин И. Ю. История политических и правовых учений. Новое время: от Макиавелли до Канта. Курс лекций. – СПб., 2001. – 384 с.

     5. Локк  Дж. Сочинения: В 3 т. Т. 3. – М., 1988. – 668 с.

     6. Политология (проблемы теории). –  СПб., 2000. – 384 с.

     7. Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: Учебное пособие. – М., 2000. – 800 с.

     8. Соколов Э. Ю. Прошлое толкует  нас: Очерки по истории философии  и культуры. – М., 1991. – 432 с.

     9. Хесс Р. 25 ключевых книг по философии.  – Челябинск., 1999. – 366 с.