Буддизм в контексте Индийской культуры

Основная мысль этого отрывка в том, что подлинное учение  начнет претерпевать свой упадок через пятьсот лет после Будды, то есть примерно в первом столетии н.э. Эта древнее предание находит поддержку у тибетского историографа Будона Ринчендуба.59

В Бодх-Гае паломник видел изображения Авалокитешвары, которым было предназначено погрузиться в землю, когда исчезнет буддийское учение. «Изображение в южном углу уже скрылось по грудь». В биографии паломника содержится описание зловещего сна, который Сюань Цзан видел однажды ночью, пребывая в Наланде, – о том, что вскоре после смерти Силадитьи Харшавардханы  учение Будды постигнет ужасное несчастье, величественные своды монастырского комплекса Наланды окажутся заброшенными, а его великолепные покои превратятся в обиталище водяных буйволов, и что опустошающий пожар превратит в пепел все его постройки, а так же окрестные поселения. То, что с течением времени сбылись все самые страшные предчувствия из вещего сна Сюань Цзана, подтверждается не только свидетельствами мусульманских завоевателей, но и археологическими раскопками в монастырском комплексе Наланды. В одном месте своих «Записей о путешествии в западные земли» китайский паломник пишет о предании, согласно которому окончательное исчезновение учения должно произойти в Каусамби. Согласно сутре «Махамая сутра», учение должно было исчезнуть через 1500 лет после нирваны Будды.60

Нижеследующее обсуждение призвано показать, что к седьмому веку н.э. в нескольких областях страны учение Будды пришло к значительному упадку.61 Нельзя отрицать, что в отдельных частях Индии оно все еще находилось в процветающем состоянии, и в то время, когда там путешествовал китайский паломник, положение его было весьма благополучным. Однако, так же бесспорно и то, что в целом на большей части Индии буддизм терял свое влияние среди населения перед все расширяющейся и нарастающей волной подъема индуизма, в то время как на юге Индии все более популярным становился джайнизм. Тысячи монастырей по всей территории Индии, от юга до севера и с запада на восток, были заброшены и пришли в упадок прежде, чем подошло к концу седьмое столетие. Различные предания и пророчества, в которых сказано об упадке буддизма, позволяют предположить, что начиная приблизительно с пятого столетия после нирваны , развитие религии шло в тех направлениях, которые в итоге привели ее к упадку.

3.2. Причины, приведшие к упадку буддизма

   Состояние упадка, в котором находился буддизм, было вызвано множеством причин. Эти причины были отчасти внутренними, отчасти внешними. Сначала обратимся  к внутренним причинам.

Нравственное разложение

   Нравственное разложение  и постепенный спад в духовных  достижениях буддийских монахов  и монахинь к седьмому и  восьмому столетиям нашли свое  отражение в записях китайских  паломников; на это же вполне  открыто намекает и индийская  литература того времени. По словам  Сюань Цзана, монахи в Болоре  и Балти  не обладали какими  либо определенными познаниями  и при этом в своих поступках  проявляли пренебрежение к нравственности.

Китайский паломник приводит яркое описание того, насколько недисциплинированными и вовлеченными в мирские дела были монахи школы Саммития  в Синдхе . Это были праздные, никчемные люди, предающиеся распутству. И хотя они носили монашеские одеяния, тем не менее, они убивали животных, разводили скот, содержали жен и детей. Их вполне можно было бы назвать организованным «женатым монашеством»,62 – образованием, которое получило распространение в Непале и до сих пор существует в Тибете и Японии.

Кашмирский историк Калхана  так же указывает на эту особенность среди монахов тех краев. В вихаре, построенной Юкадеви , женой правителя Мегхаваханы , одна половина была выделена для обычных монахов, придерживающихся нравственного поведения, а другая была отдана тем, кто имел жен, сыновей и имущество, и кто, таким образом, был достоин порицания.63

Небезызвестны разнообразные случаи преступления, – из-за недостатка нравственности, – правил монашеского целомудрия в раннюю эпоху буддизма.

Очень похоже, например, что могло быть много и других монахов, менее известных, чем Бхартрихари, который целых семь раз кидался от «радости отречения», присущей лесному житию, к «сладостным объятиям» прекрасной молодой особы.

В некоторых литературных произведениях, относящихся к седьмому и восьмому векам, буддийские монахи и монахини представлены как активные участники в политических, военных и брачных делах того времени.64

В драме «Малати и Мадхава», принадлежащей перу Бхавабхути , мы находим, что Камандаки , престарелая монахиня, вместе с двумя своими сподручницами, оказывается вовлеченной в обустройство интимного союза двух влюбленных. Интриганство Камандаки и ее занятия, почти противоположные буддийским, являются в этой драме указателями на то, в каком состоянии разложения находилось буддийское духовенство в ту эпоху.65

Сходным образом в романе «Дашакумара чарита», написанном Данди  и «отражающем испорченность нравов в обществе», буддийские монахини выступают в роли сводниц, а женщина-буддистка изображается как истинный знаток в этом деле. В пьесе «Маттавиласа прахасана», – принадлежащей перу образованного правителя Паллавы, Махендраварману I , правившему в 600-630 гг. н.э., – буддийские монахи высмеиваются, наряду с шиваитами, за отсутствие у них самоконтроля и потворство чувственным желаниям.66

Уже в драме Калидасы «Малавика и Агнимитра» мы находим бездомных искателей истины выступающими в роли сводников. В одноактных пьесах бханас, – буддийская священная терминология, – звучит в разговорах на сексуальные темы из уст весьма безнравственных людей из среды простонародья; буддийские монахи и монахини оказываются вовлеченными в любовные заигрывания. В «Чатурбхани», – произведении, написанном, вероятно, в седьмом и восьмом веках н.э., – не только правители, брахманы, поэты или ученые языковеды, но так же и буддийские монахи изображаются завсегдатаями домов терпимости. Монахи и монахини предстают бесстыдниками и бесстыдницами. Образ буддийской монахини Сангхадасики способен вызвать у читателя чувство презрения к ней. Она находит утешение у опустившегося монаха, повторяющего слова Будды. Этот испорченный монах по имени Сангхалика  подвергается яростному поруганию и осмеянию со стороны компании пьяных людей, ищущих любви и предающихся распутству. Они так же нападают на учение Будды, на монашество вообще и на монашескую общину, которая оскверняется такими негодными монахами. 67

В «Сутре лотосового лика», переведенной на китайский язык в 584 г., содержится пророчество, в котором сказано, что «монахи будут находить удовольствие только в дурных поступках. Они станут воровать, грабить, ухаживать за лугами и возделывать землю».68

Не сомневаясь по поводу возрастания богатства и жадности у монахов, И Цзин сокрушается о том, что большинство монастырей в Индии занимаются возделыванием полей, выращивают зерно, держат быков и монастырских слуг. Отдельные монастыри крайне скупы и не делятся с другими тем, что произвели сами. В одном месте своих записей он замечает: «Не похоже, чтобы монастырь, обладающий огромными богатствами, амбарами, полными портящегося зерна, множеством слуг и служанок, деньгами и драгоценностями, припрятанными где-то в его тайниках, не пользовался чем-либо из всего этого»69.

Будон пишет, – по тексту «Чандрагарбха-париприччха шастры», – что спустя 1300 лет после смерти Благословенного (то есть примерно в 800 г. н.э.) монахи станут жаждать богатства и предметов удовольствия.

Комедия «Бхагавад Адджука» , – комментарий к которой приписывает ее авторство Бодхаяне, но которая, как считают некоторые, может быть написана Махендраварнамом, правителем Паллавы, – показывает, что разного рода нищенствующие стекались в буддийскую общину с тем, чтобы получить бесплатную еду и другие материальные удобства только лишь за то, что они обрили голову и надели желтые одеяния. С другой стороны, в некоторых монастырях при жизни И Цзина обитали монахи, которые распределяли все необходимое между собой, но не обеспечивали едой других проживающих там монахов, вынуждая тех самостоятельно заниматься поисками пропитания. Такие монастыри, где, должно быть, жили самолюбивые и жадные монахи, «не позволяли остановиться в них путнику; таким образом, эти монастыри сами побуждали тех, кто приходил к ним, откуда бы они ни явились, вести недозволенную жизнь».70

«Раштрапала-париприччха сутра», произведение, обычно относимое к шестому веку н.э., очень правдоподобно изображает и, вместе с тем, высмеивает нравственные недостатки буддийских монахов. Там говорится, к примеру: «Мои монахи будут лишены стыда, у них исчезнет добродетель; одурманивая себя хмельными напитками, они станут высокомерны, напыщенны и гневливы. Держа знамя Будды, они будут только прислуживать домохозяевам. Они обзаведутся скотом и рабами, станут заниматься сельскохозяйственными делами и торговлей; они перестанут следовать правилам нравственного поведения, начнут обманывать, будут иметь жен, сыновей и дочерей. Они пренебрегут правилами приема пищи и будут несдержанны в еде и любовных заигрываниях; у них не будет ни знаний, ни уважения, они перестанут жить в соответствии с правилами пратимокши и будут так же необузданны, каким бывает слон без анкуши»71. Как замечает Винтерниц, эта картина «должна была отражать то, что и было в действительности» в 6-м веке н.э.

Из подобных описаний становится ясно, что упадок буддизма в Индии соотносим, – по крайней мере, в какой-то степени, – с упадком нравственной и духовной дисциплины среди буддийских монахов и монахинь. То, что они были вовлечены в нерелигиозные дела, засвидетельствовано в таком драматическом произведении, как «Мриччхакатика», а так же в записях о первых вторжениях арабов в Индию.

В «Мриччхакатике» показано, что буддийские монахи не пользовались уважением в Удджайне . Деятельность одного из монахов, работающего в прачечной, оказывается тесно связанной с основной интригой драмы – он сопровождает куртизанку Васантасену , к монахине, обитель которой примыкала к саду правителя. Монах Самвахака , которому брамин Чарудатта  благодарен за спасение жизни Васантасены, по рекомендации Чарудатты назначается главой монастырей в царстве.72

Разногласия между буддийскими сектами

Нравственное разложение среди буддистов не было единственной внутренней причиной, которая ускорила упадок этой религии. Другой причиной, не мене губительной, оказался раскол в общине, а так же жаркие споры между представителями разных направлений буддизма, между учеными буддистами. В своем обзорном описании Индии Сюань Цзан отмечает: «Учение буддизма является теперь настолько чистым или настолько разбавленным искажениями, насколько позволяют судить об этом духовные прозрения и умственные способности его приверженцев. Догматы различных школ говорят разное о том, что именно это означает, и противоречия нарастают. Разнообразные отклонения по отдельным положениям учения ведут, в конце концов, к одному и тому же: каждая из восемнадцати школ буддизма заявляет о своем интеллектуальном превосходстве, а догматы (или же практические наставления) Большой и Малой систем (букв. – колесниц) отличаются между собой по широкому кругу вопросов, идет множество шумных обсуждений. В каждой общине монахов вводятся свои собственные правила определения того, что главнее, а что менее важно».73

Буддизм больше не был единым учением – еще задолго до рассматриваемого периода он превратился в целую семью из нескольких учений, школ и сообществ. Будда ожидал, что может возникнуть опасность внутреннего разобщения, и сангхабхеда была названа в числе пяти смертных грехов. На деле же, история расколов восходит ко времени жизни самого Будды.

Выше уже было отмечено, что в 7-м веке н.э. в Карнасуварне все еще были последователи Девадатты, под управлением которых находилось три монастыря. Наиболее всего, в своем самом крайнем виде, это ослабляющее действие расколов проявляется в философских противоречиях и доктринальных отличиях среди буддистов. Так, не только Саммитии из Синдха поносили учение Махаяны, но и один из наиболее известных учителей Хинаяны, Праджнягупта , сочинил «трактат в 700 шлок против Великой колесницы»; Сюань Цзан же, вдохновленный приверженцами Махаяны из

Магадхи, разбил эту ересь составлением ответной работы в 1600 шлок.74

Даже Шантидева  посвятил множеств стихов своего труда «Бодхичарья-аватара» опровержению учения Абхидхармы в том виде, как его преподавали в школе Виджнянавада . Хорошо известно и о яростных нападках Чандракирти  на все системы буддийской мысли, отличные от Мадхьямики. Шантаракшита  посвятил продолжительный отдел своего труда «Татвасамграха»  опровержению догматов ватсипутриев , и, также как и Камалашила , он объявил, что заявления пудгалавадинов  не позволяют называть их последователями Будды. Подводя итог, можно сказать, что противоречия между буддистами были такими же острыми, как между буддистами и не буддистами.75

Враждебность со стороны брахманов

Среди внешних причин упадка наиболее значительной была враждебность к буддизму со стороны брахманизма. И хотя в более поздний период брахманы стали считать Будду одной из аватар, они никогда не могли примириться с распространением буддийской веры в ее полноценном виде. Этой враждебности со стороны представителей брахманизма обычно почти не уделялось того внимания, которого она заслуживает. Уже со времени жизни самого Будды традиционные индуисты76 выказывали острую неприязнь к его учению. И такое враждебное отношение к буддийскому учению старательно поддерживалось до тех самых пор, пока последнее не было полностью вытеснено из Индии и, в итоге, совсем не исчезло из страны, в которой зародилось.

Будон рассказывает о предании, согласно которому некие еретики из других школ, – даже после того, как они полностью разобрались в тонкостях работ Дхармакирти  по логике и убедились в их правильности, – тем не менее, привязали его работы к хвосту собаки и гнали животное для того, чтобы их уничтожить.