2.2. «Серый» сектор экономики России

     Как отметил Никита Кричевский, теневую экономику необходимо подразделять на серый сектор, то есть легальную финансово-хозяйственную деятельность с элементами нарушения налогового, трудового, гражданского законодательства, и на криминальный сектор или изначально противоправную экономическую деятельность [18,с.6].

     Если  объем теневой экономики России по данным Всемирного банка составляет 49% ВВП страны, то доля скрытой оплаты труда в 2004-2007 гг. достигала в среднем 44,1% от всей заработной платы по экономике. Применительно к 2007 году это 6,55 трлн. рублей. Неуплаченные налоги в федеральный бюджет и взносы в социальные фонды составили 852 млрд. рублей в виде налога на доходы физических лиц и 1,7 трлн. рублей в виде взносов на обязательное социальное страхование. При этом Пенсионный фонд России недополучил 1,3 трлн. рублей, что больше совокупных расходов Пенсионного фонда на выплату трудовых пенсий в 2007 году. Легализация серого сектора позволила бы удвоить трудовые пенсии [18,с.6].

     В настоящее время никаких предпосылок  для нарушения равновесия в сторону легализации экономики не наблюдается. Более того, по ряду признаков отмечается нежелание власти менять ситуацию, что проявляется, например, в отказе от рассмотрения Государственной Думой законодательных нововведений, обязывающих родственников чиновников декларировать свои доходы не только во время исполнения служебных обязанностей конкретным государственным или муниципальным служащим, но и в течение трех лет после оставления должности, а также введения поста уполномоченного по этике в органах государственной власти с полномочиями приостанавливать деятельность чиновника при подозрении на совершение им коррупционных правонарушений.

     К основным причинам существования серого сектора, можно отнёсти следующие  пять факторов:

     1. Экономическая безальтернативность существующей модели ценообразования. Практически весь потребительский рынок обречен работать с необлагаемыми налогами суммами. В настоящее время до 90% российских организаций так или иначе причастны к серым схемам. Расчеты «черным налом» с поставщиками, обналичивание средств для выплаты скрытых доходов и подержания коррупционных отношений, осуществление экспортно-импортных операций по фиктивным документам — все эти действия сказываются на конечной цене товаров и услуг, бюджетах домохозяйств, величине собранных налогов и сборов.

     2. Деградация моральных и правовых  норм в поведении экономических  субъектов. Советское игнорирование  православных норм, неудачное внедрение  коммунистических постулатов, отсутствие  какой-либо идеологии в современной  России привели к тому, что низкая значимость морально-этических устоев стала детерминирующим фактором развития не только экономики, но и всего российского общества. К тому же формирование российской государственности не сопровождалось выработкой качественных правовых норм и жесткой системы ответственности за их исполнение.

     3. Бедность значительной части  населения, составляющей 39,7% наших  сограждан или 56,4 млн. человек [2,с.105]. Бедность предполагает перенос принципов социального взаимодействия в плоскость экономической практики. При осуществлении экономических трансакций представители бедных социальных групп во главу угла часто ставят не соблюдение легальных правовых норм, а следование неформальным идентификационным признакам «своего» социума.

     4. Перенесение в общество социальной, экономической или политической модели, созданной в ином социальном порядке. Россия пошла по пути импорта базовых социально-экономических и политических институтов без необходимого анализа их соответствия исконному общинному менталитету, ценностным морально-этическим ориентирам, исторической парадигме государственного управления. Результатами такой политики стал, в том числе отказ экономических субъектов действовать по чуждым институциональным нормам.

     5. Коррупция, являющаяся и причиной, и двигателем серой экономики. Экономические субъекты при помощи коррупции оплачивают право «проезда» в сложившихся условиях хозяйствования, уменьшают зависимость от оппортунистических действий властей, преобразуют бюрократические полномочия в индивидуальную или корпоративную выгоду.

     Как отмечает Константин Крылов, государство  как преследователь движимо тремя  целями: пленить (обложить жертву данью), обобрать (осуществить разовое изъятие  денежных средств или активов) и  «убить» (лишить предпринимателя доходного  бизнеса, или даже средств к существованию). Население, в свою очередь, реагирует на это стандартным образом: бежит и прячется (затаивается). «Убежать и затаиться» - выработанная столетиями модель поведения [18,с.14].

     Проблема  современной России, по мнению Константина Крылова, состоит в том, что внутри страны стало «некуда бежать». Например, российские регионы, в настоящее время стали своеобразными ловушками, бежать их которых практически невозможно. Одним из немногих мест, где можно скрыться от преследующего ока государства, является Москва, чем и объясняется, во-первых, стремительное увеличение численности населения в ней, во-вторых — количество реализовавших свои проекты бизнесменов.

     В сложившихся условиях государство  действует негосударственными методами, в стране возникло и стремительно укрепляется параллельное неформальное налогообложение, где налоги платятся «черным налом», а общество и бизнес все больше загоняются в угол, то есть в ситуацию отсутствия какого-либо выхода [18,с.12].

 3. МЕТОДЫ БОРЬБЫ С ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКОЙ

     3.1. Создание экономических  условий по сокращению  “теневой” экономики 

     Практически ни у кого не вызывает сомнения, что  существующая  налоговая система - это тормоз для дальнейших финансово-экономических  преобразований. НЭП в свое время легализовал скрытые капиталы. Существенную роль  при этом сыграла разумная налоговая политика: налог составлял 25%  дохода  частника. Это позволило ему развернуться, причем прежде всего в сферах, работающих на потребителя. Когда же  власть  решила  вытеснить  частника,  налоги  стали повышаться: сначала до 30%, а  затем,  с  переходом  к  индустриализации  и массовой коллективизации, до 90% и более [17,с.9].

     Оппоненты налоговой  реформы  часто  приводят  такой  пример:  «уменьшим налоги - завалим бюджет». К сожалению, они не  замечают,  что именно  из-за высоких налогов бюджет пустой. К тому же,  кроме налогов,  есть  и другие источники пополнения казны [17,с.13].

     Таким образом, можно выделить три основных направления уменьшения масштабов серой экономики.

     Прежде  всего, это разработка программы  по поступательному переводу финансово-хозяйственной  деятельности на легальную основу, включающей изменения в налоговом  законодательстве, преференции за рост финансовых показателей, социальную поддержку  населения в период трансформации.

     Затем, это принятие законодательства о  борьбе с коррупцией с обязательным восстановлением эффективности  функционирования базовых государственных  институтов.

     Наконец, это реакция гражданского общества — в том числе использование  публичного порицания не только за совершение доказанных экономических правонарушений, но и за сам факт участия в теневых организациях.

     Необходимо  также отметить, что для изменения  сложившегося баланса между легальным  и теневым секторами российской экономики необходима политическая воля высшего руководства страны.

     Только  при желании высшего руководства  страны осуществлять конкретные действия, ситуацию можно сдвинуть с мертвой  точки. В нынешних условиях, когда  численность вновь пришедшей  правящей элиты не превысит 5-10 человек, говорить о готовности к значительным изменениям преждевременно.

     Говоря  о путях минимизации серого сектора  экономическими методами, можно предложить следующие ряд мер:

     Прежде  всего, это расширение перечня местных  налогов. В настоящее время в местные бюджеты поступают средства лишь от налога на имущество физических лиц и земельного налога. Таким образом, в местные бюджеты должны поступать средства от налога на доходы физических лиц (подоходного налога), так как это позволит местному населению видеть, на что идут поступающие в местные бюджеты средства. В контексте изменения существующего налогового порядка, налоговая база по налогу на имущество физических лиц и земельному налогу должна исчисляться по рыночной стоимости, а не, соответственно, по инвентаризационной и кадастровой, как происходит в настоящее время, с обязательным предоставлением налоговых льгот социально незащищенным слоям населения. Для эффективного контроля за использованием средств местных бюджетов необходимо повысить продуктивность деятельности контрольных органов на местах, возможно, под эгидой Счетной палаты России.

     Отвечая на вопрос, что делать с местным  криминалитетом, имеющим значительный вес при принятии решений на местах, необходимо применять весь спектр возможных  мер: от достижения договоренностей с теневыми местными лидерами до военно-административных методов, как это происходило в ряде зарубежных стран. Кроме того, борьба с коррупцией нарушит «водяное перемирие», заключенное в настоящее время между криминалитетом и властью.

     Базовый лейтмотив действий государства  по уменьшению объемов теневого сектора  может быть таким: государство должно повернуться лицом к населению, причем, не к бизнесу или некоторым  другим социальным стратам, а именно ко всему населению. Только при таком развороте становится возможным противодействие теневому сектору, считает Константин Крылов.

     Владислав Иноземцев усомнился в целесообразности борьбы с теневой экономикой в  современных условиях, заметив, что  российской государственной элите  серый сектор не мешает. Кроме того, многие прежде нелегальные виды экономической деятельности, такие, например, как контрабанда, постепенно перестают восприниматься как преступление. Население же не платит налоги потому, что не получает соизмеримые государственные услуги.

     По  его мнению, коррупционные режимы, подобные российскому могут существовать десятилетиями, поскольку и власть, и население такая ситуация устраивает. Однако уменьшать масштабы теневого сектора, по мнению Владислава Иноземцева, надо, хотя бы до уровня развитых стран, и одними из ведущих мотивов должны стать международная интеграция России и свершившаяся ратификация многих международных документов по противодействию коррупции.

     Михаил  Делягин, остановившись на путях  минимизации теневого сектора, выделяет следующее:

     Во-первых, это нормализация судебной системы, которая, по убеждению Михаила Делягина, может происходить, в том числе  такими методами, как замена подавляющей  части судебного корпуса новыми судьями.

     Во-вторых, это реформирование единого социального налога в сторону выравнивания удельного веса доходов, уплачиваемых бедными слоями населения и богатыми гражданами.

     В-третьих, это борьба с коррупцией, особенно с проявлениями силового рэкета.

     В-четвертых, это ликвидация фирм-«однодневок», неформальными учредителями которых часто выступают своеобразные региональные «тройки», состоящие из представителей правоохранительных органов, работников налоговой службы и чиновников региональных или местных администраций.

     В-пятых, это уничтожение банков-»прачечных», через которые, как уже отмечалось в начале дискуссии, ежегодно перекачиваются триллионы рублей.

     Наконец, в-шестых, освобождение от ответственности  тех участников коррупционных отношений, которые согласились на сотрудничество со следствием [17,с.17].

     3.2. Экспроприировать или легализовать теневой капитал?

     Как уже отмечалось, полностью устранить теневую экономику невозможно, ибо нельзя искоренить такие виды деятельности, которые запрещены законом, но которыми определенные лица занимаются исходя из логики «риск велик, но велик и возможный доход». В этой связи возникает вопрос: каков количественный критерий успешного решения задачи противодействия развитию теневой экономики? Согласно мировой практике, стандарт здесь — 5—10% ВВП [16,с.97].

     Сопряженный вопрос: можно ли выйти на этот количественный рубеж с помощью лишь силовых методов? Отрицательный ответ очевиден, и приходится формулировать третий вопрос — об алгоритмах такой легализации части теневых отношений, которая не наносила бы вреда общественному производству и обществу в целом. В этом контексте нельзя не констатировать, что в последние годы легализация теневых доходов фактически происходила, причем в крупных масштабах. Это связано, прежде всего, с реализацией приватизационной модели, с разделом не только имущества предприятий, но и госфинансов. Факты, однако, таковы, что легализованные доходы не вошли в нормальный хозяйственный оборот, а попали либо за границу, либо в «тень» упрочив основу ее расширенного воспроизводства. А значит, коль скоро речь идет о легализации, надо найти те способы, которые позволили бы направить теневые доходы в производство, причем в первую очередь в сферы, работающие на потребителя, и наукоемкие отрасли. Иными словами, задача состоит в том, чтобы соответствующие средства не просто легализовать, но и сделать их фактором структурной народнохозяйственной перестройки, без которой наша экономика неизбежно превратится в периферию мирового хозяйства, эксплуатируемую сообществом развитых стран.