Дворцовые перевороты

     Ответ Анны на послание верховников был  написан в таких выражениях, будто  бы она сама, принимая императорскую  корону, ставит себе условие, ограничивающее ее же власть. Этот документ был зачитан  публично и поверг оппозиционеров в  уныние. Феофан Прокопович писал, что  они стояли «опустив уши, как бедные ослики». Дворянство не годовало, полагая, что теперь вся власть будет в  руках верховников, а  императрица  даже табакерки не сможет взять без  их позволения.[12; с. 7-8]

     В 1730 г. Анна Иоанновна в сопровождении  Долгорукова приехала в село Всесвятское, где остановилась в ожидании, пока будет подготовлен ее торжественный  въезд в Москву для свершения  церемонии коронации. Сюда же прибыл почетный эскорт – батальон Преображенского  полка и эскадрон кавалергардов. Анна вышла им на встречу с приветствием, хвалила за усердие и верность. По заведенной традиции будущая императрица объявила себя полковником Преображенского полка и капитаном раты кавалергардов, что было нарушением «кондиции». Но верховники на это смотрели сквозь пальцы. Когда же во Всевятское пожаловали и другие члены Верховного Тайного совета, Анна встретила министров с подчеркнутой холодностью, дав почувствовать им, что не боится их и не собирается заискивать пе6ред ними.

     К приезду будущей императрицы  в Москве уже знали о том, как  обошлись с ней верховники, замыслившие  прибрать к рукам власть. Гвардия  заволновалась. Военные составили  петицию (прошение) с нежайшей просьбой к Анне принять на себя всю полноту  власти. Под ней подписались 260 человек.

     25 февраля во дворец, где заседали  верховники явилась депутация  дворян из 150 человек. Выступая  от имени дворянского сословия, с мнением которого не посчитались,  они потребовали, чтобы их выслушала  сама императрица. Совет, обладавший  властью и силой уничтожить  оппозицию, решил – таки допустить  депутатов к Анне. Они передали  ей прошение о созыве дворянского  собрания, на котором были бы  сообща выработаны основы правления. 

     На  аудиенции присутствовал князь  Долгоруков. Он  грозно спросил возглавлявшего депутацию А. Н. Черкасского: «Кто вас  в законодатели произвел?». Тот ответил: «Вы сами, заставив императрицу поверить, что пункты – общее наше дело, тогда как мы не имели к ним  никакого отношения». Роковые слова  были произнесены, это поняли все  – и Анна, и члены Верховного тайного совета. Вельможи засуетились, объявили, что аудиенция окончена, прошение принято и его рассмотрят в свое время. Неожиданно вмешалась  сестра Анны Екатерина Мекленбургская. Оценив ситуацию, она протянула Анне перо со словами: «Нечего тут думать, извольте, государыня, подписать, а  там видно будет». Анна начертала  на листе с петицией дворян: «Учинить по сему». Затем она заявила, что  представление  дворянского собрания о будущем правлении желает получить сегодня, а потому совещанию надлежит быть теперь же, в соседнем зале. А  чтобы его не потревожили, на часах  у дверей выставить дворцовую  стражу с приказом всех впускать, но никого не выпускать.[22; c. 222-224]

     На  совещании много спорили и  шумели, как лучше устроить государственное  управление России. Каждый имел особое мнение,  никто никого не слушал, а из-за дверей доносились угрожающие возгласы охраны: «Мы не позволим, чтобы  диктовали законы нашей государыне! Смерть крамольникам! Да здравствует  самодержавная царица!  На куски  разорвем тех, кто против государыни!»  эти грозные крики долетали и  до членов Верховного Тайного совета. И те и другие были напуганы. В итоге собрание составило документ, в котором говорилось о милостивом изволении быть Анне неограниченной самодержицей. Изменения и новшества касались лишь деталей: предлагалось заменить Верховный тайный совет Правительствующим сенатом, как при Петре I; утвердить право дворянства избирать членов сената, а также президентов коллегий и губернаторов. Члены Верховного тайного совета получили предложение дворянского собрания и должны были их утвердить. Это означало ликвидацию совета, конец надеждам и замыслам верховников, лишение их власти и привилегий. Императрица велела принести «кондиции» и собственное письмо согласием их выполнять. Взяв в руки документы, она стала не спеша рвать их. Со своими недругами и всеми, кто им помогал и сочувствовал, она расправится позже: одних подвергнет опале и ссылке, других заточит в тюрьму, третьих отправит на плаху.[9; с. 193-199]            Вступив на престол Анна Иоанновна обнаружила, что государство далеко не процветает. Петровские преобразования, разрушив традиционный уклад жизни, зачахли от небрежения преемников царственного реформатора. К середине XVIII в.  российская экономика переживала упадок, что привело к падению международного престижа страны. Россию того времени можно сравнить с неким бесформенным сооружением, оставшимся после чудесного фейерверка. От многих огненных затей Петровской эпохи не осталось почти ничего.

     Первым  лицом в России, который держал в своих руках все нити государственной  жизни, был фаворит Анны Бирон. Сама императрица мало  вникала в  дела. Ее больше занимали и веселили всякого рода маскарады и забавы, на которые уходили огромные суммы  денег.     С момента вступления Анны Иоанновны на престол ее беспокоил вопрос о престолонаследии. Незадолго до кончины она объявила наследником престола младенца Иоанна Антоновича – сына своей племянницы Анны Леопольдовны и принца Антона Ульриха Брауншвейг – Бевернского (ребенок родился 12 августа 1740 г.). вскоре после этого она почувствовала себя дурно. Лечивший ее врач объявил, что положение императрицы безнадежно. Анна позвала к себе Бирона и,  показав ему документ, по которому он становился регентом при  младенце - императоре,  сказала, что, по ее мнению, это его смертный приговор. Утром 17 октября императрица велела позвать духовенство и попросила читать отходную. «Простите все», - сказала она и опустила дух.[14; c. 6-12]

     Анна  Иоанновна придала своему двору  пышность, построила императорский  дворец, пополнила гвардию Измайловским и Конногвардейским полками, значительно увеличила артиллерию, содержала в изрядном состоянии войско.  Умирая, она оставила в государственной казне 2 млн. рублей наличными.

     Большинство историков XIX и XX в. в.  представляли десятилетие правления Анны Иоанновны как самый мрачный период в истории России. Им не нравилось все : она сама, ее  приход к власти, нравы и обычаи двора, внешняя и внутренняя политика. Между тем современник Анны Иоанновны историк М. М. Щербатов писал о ней: «Ограниченный ум, никакого образования, но ясность во взглядах и верность в суждениях; постоянное искание правды; никакой любви к похвале, никакого высшего честолюбия, поэтому никаких стремлений делать великое, создавать, устанавливать новые законы; но известный методический ум, большая любовь к порядку, постоянная забота никогда ничего не делать поспешно и не посоветовавшись со знающими людьми,  принимать всегда разумные и мотивированные решения. Достаточная для женщины деловитость, довольно сильная любовь к представительству, но без преувеличения».[4; с. 10-11]

     «Вообще Анна олицетворяла вполне тип барыни-помещицы; ленивая, с внезапными порывами энергии; без всякого воспитания, хитрая – но умственно ограниченная, скупая…».

     «Анна была по природе женщина с сердцем  и сострадательная. … Она не могла  удержать слез при рассказах о  бесчеловечных и жестоких поступках. И между тем предание передает, что она же велела раз повесить придворного повара перед ее окнами за то, что тот к блинам подал  прогорклое масло». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     4 глава. Иоанн VI (1740-1741), правление Анны  Леопольдовны. Ноябрьский  переворот 1741 г.

     Анна  Леопольдовна родилась в 1718 г. в немецком городе Ростоке и была названа  Елизаветой Екатериной Христиной. Ее родители – герцог Карл Леопольд Мекленбург – Шверинский и герцогиня Екатерина  Иоанновна, дочь царя Ивана (Иоанна) V, племянница Петра I, - были людьми, получившими совершенно различное воспитание.

     Их  брак, заключенный по политическим мотивам, оказался несчастливым. Екатерина  Иоанновна умоляла Петра I разрешить  ей оставить мужа и вернуться на родину. Царь согласился, досадуя однако, что своенравная и легкомысленная женщина разрушила его замысел  – союз России и Мекленбурга.

     В 1722 г. Екатерина Иоанновна вернулась  в Россию с маленькой дочерью. Их взяла под свою опеку стареющая  царица Прасковья Федоровна, вдова  Ивана V. Но  в 1723 г. царица умерла и  Елизаветой больше никто не интересовался. Маленькая герцогиня подрастала, забытая родственниками. Судьба девочки  изменилась после воцарения на престол  Анны Иоанновны, ее тетки.

       Императрица обратила внимание  на 12-летнюю дочь Екатерины Иоанновны.  К девочке были представлены  учителя и опытная воспитательница  мадам Адеркас. Повзрослев, Елизавета  превратилась в избалованную, тщеславную  светскую девушку. Она презирала  всякий труд, в том числе и  умственный.

       Дворец тетки и ее окружение  составили тот мир, в котором  Елизавета стала созданием самого  салонного воспитания. В ее грезах  ей рисовался прекрасный возлюбленный, способный внушить пылкие чувства.  Однако в ее жизнь вмешалась  политика.[23; с. 7-8]

     Императрица Анна Иоанновна была бездетна. К кому после нее перейдет российский престол? Этот вопрос не мог ее не волновать. Она не знала характера, стремлений, возможностей племянницы и не воспринимала ее как свою преемницу. Поэтому царица решила поскорее найти Елизавете супруга и надеялась, что у них родится мальчик. Он получит воспитание, достойное царевича, и будет объявлен наследником престола. В 1733 г. Елизавета приняла православие, получив в честь тетки имя – Анна. Принцесса, которую отныне стали официально именовать Анной Леопольдовной (по имени отца), живо интересовалась будущим замужеством.

     Императрица выбрала ей в мужья принца Антона Ульриха Брауншвейга-Бевернского. Но принцу не повезло, у него оказался соперник – граф Карл Мориц Линар, посол саксонского курфюрета. Дело зашло так далеко, что пришлось вмешаться самой Анне Иоанновне: графа Линара срочно отозвали, а  Анне Леопольдовне было приказано идти под венец с нелюбимым Антоном  Ульрихом.

     Пышная  свадьба состоялась летом 1739 г. Анну Леопольдовну сопровождала сама императрица. Они ехали в огромной  открытой карете, позолоченной и искусно украшенной. Их окружали всадники на роскошно убранных иноходцах, множество лакеев в ливреях  шитых золотом, скороходы и пажи…

     В августе 1740 г. у Анны Леопольдовны и  Антона Ульриха родился сын –  первенец, названный Иоанном в  честь прадеда – царя Ивана  Алексеевича, старшего брата Петра I. О рождении принца возвестил артиллерийский залп.          Скоро Анна Иоанновна издала манифест, в котором назначила принца законным наследником императорского престола. Младенец Иоанн был объявлен императором Иоанном VI, а всесильный приближенный Анны Иоанновны Бирон – регентом. Антон Ульрих попытался заявить о своем праве стать правителем при малолетнем сыне. Однако Бирон на заседании Верховного тайного совета публично обвинил его в посягательстве на власть. После угроз и оскорблений регент недвусмысленно предупредил: пусть Антон Ульрих принц и отец императора, но вместе с тем и его подданный. А потому следует принцу с существующим положением вещей и сохранять верность Иоанну VI.

     Отношения Антона и Анны с Бироном никогда  не были дружественными или хотя бы уважительными. Супруги желали любой  ценой избавится от диктора регента. Анна Леопольдовна составила заговор  с фельдмаршалом Минихом, и тот  арестовал Бирона со всей его семьей.[2; с. 98-99]

     Так Анна Леопольдовна оказалась во главе  государства с титулом правительницы.

     По-прежнему она почти все время проводила  во дворце. В окружении доверенных лиц, лежа на софе, правительница обсуждала  мельчайшие детали собственных костюмов, нарядов для годовалого Иоанна Антоновича и его новорожденной сестры, принцессы  Екатерины.

     Иногда  ей приходилось заниматься и делами государственными. Появлялись министры с ворохом бумаги, и она только горестно вздыхала. Управлять страной  Анна явно не умела. Этим воспользовалась  ее ближайшая родственница цесаревна Елизавета Петровна. В ночь с 24 на 25 ноября 1741 г. был совершен государственный переворот. Анну Леопольдовну с семейством арестовали. Елизавета  провозгласила себя императрицей.

       Анне Леопольдовне время от  времени сообщали о подозрительном  поведении цесаревны и ее окружения.  Но правительница не придавала  значения слухам.

     Почему  она не верила предупреждениям о  грозящей ей опасности? Может быть, зная с детства свою двоюродную тетку  Елизавету, веселую, взбалмошную, ласковую к ней, анне, а потом и к ее сыну, она не верила в коварные замыслы  принцессы? Или думала, что Елизавета, рожденная до официального брака  Петра I и Екатерины Алексеевны, не посмеет посягать на законные права  матери царствующего императора?

       Но настало время, когда и  Анна не могла не заметить  подозрительного поведения тетки,  Анна и Елизавета объяснились  23 ноября. С обеих сторон было  высказано много упреков, обвинений,  оправданий. В конце концов тетка  и племянница, расплакавшись обнялись. Во всем они обвиняли недоброжелателей, которые хотели их ссоры. Успокоенная  Анна Леопольдовна удалилась  к себе. Елизавета же поняла: давно  задуманный переворот нельзя  откладывать.       Наследник российского престола Иоанн Антонович родился 12 августа 1740 г. Императрица Анна Иоанновна, не знавшая, кому передать престол, бездетная, тяжело больная к тому времени, долго ждала этого события.

     В день дворцового переворота с 24 на 25 ноября 1741 г. 30 гвардейцев ворвались в покои  правительницы Анны Леопольдовны. Они  опрокинули ночник, и все погрузилось  в кромешную тьму… Проснувшись  Анна Леопольдовна и ее супруг не могли  понять, что происходит. Наконец  принесли свечу. Анне разрешили одеться, а ее мужа принца  Антона Ульриха, завернули в одеяло и бросили  в сани, стоявшие у крыльца.