Журналистское расследование

     Нельзя  забывать о необходимости применения некоторых психологических приёмов - надо предоставить собеседнику возможность высказаться,  проявить интерес к его проблемам, подчеркнуть значимость собеседника в глазах журналиста.

     Таким образом, журналист должен знать  не только какие вопросы задать, но и какой психологический подход нужно использовать.

     Чтобы избежать проблем, которые могут  возникнуть в случае отказа собеседника  от своих слов после выхода материала в свет, желательно фиксировать беседу с помощью магнитофона или диктофона. Если нет возможности использовать технику, будет разумным пригласить на беседу ещё одного журналиста в качестве свидетеля. Бывает и так, что человек хочет поговорить, но по каким – то причинам боится, в этом случае можно встретиться с собеседником в неформальной обстановке (дома, на улице), чтобы добиться доверия оппонента возможно понадобится несколько встреч. Иногда бывает так, что в первой беседе журналист не владеет материалом, поэтому не может привести свои аргументы, принимая на веру всё, что ему говорят. Чтобы не оказаться в такой ситуации, избежать однобокого или ошибочного освещения проблемы и ускорить расследование, нужна предварительная подготовка и в первую очередь с документами.

     Таким образом, в журналистском расследовании  при работе с источниками информации и сборе фактов необходим комплексный подход. Следует тщательно проверять достоверность и надёжность информации, уметь анализировать источники, нежелательно ограничиваться только одним источником  информации (например, только статьёй на Интернет – сайте). Отличительной чертой журналистской работы является присутствие в материале авторской позиции, которая должна быть чётко определена и аргументирована. 
 
 
 
 
 
 
 
 

                ГЛАВА IV. Практика журналистских расследований.

           Российская журналистика несколько сужает и заостряет понятие журналистского расследования. Оно еще не приобрело своей академической формы, но уже сейчас многие понимают под ним исследование темы, связанной со злоупотреблениями властью и коррупцией. Цель такого расследования — предать огласке скрытые связи между властью и организованной преступностью. На самом же деле расследование как жанр не может быть связано рамками какой- то определенной проблемы. Талантливый журналист сумеет сделать блестящий материал, настоящий детектив, попытавшись, к примеру, выяснить, почему из ближайшего озера ушли бобры.

            В системе современных российских СМИ расследовательская журналистика представлена самостоятельной (правда, только складывающейся) структурой, что свидетельствует о ее «взрослении», обретении характера особого вида журналистской деятельности. Весь путь ее развития в нашей стране сопровождается тяжелыми потерями – убийствами журналистов, их судебными и иными преследованиями. Вместе с тем журналисты-расследователи смогли вывести на чистую воду многих высокопоставленных и иных преступников, показать обществу зримые язвы современной жизни, возрождая тем самым веру в справедливость и укрепляя моральный дух народа.

           Жанром журналистского расследования  владеют не многие. Сегодня это  Павел Вощанов, Александр Минкин, Олег Лурье, Лариса Кислинская, Дмитрий Холодов и другие.

           Павел Игоревич Вощанов родился в Москве в семье офицера советской разведки. Стал самым молодым директором самого крупного строительного НИИ в стране. В 1991 году Вощанов становится пресс-секретарем президента Ельцина. Принимает активное участие в августовских событиях 1991 года, являясь автором многих обращений и воззваний новой власти к народу. Весной 1992 года он неожиданно для многих разрывает свои отношения с президентом России и уходит в журналистику... В настоящее время - независимый политический обозреватель ряда российских и зарубежных изданий. Один из создателей «Новой газеты».

           Александр Викторович Минкин — российский журналист и театровед. Автор публикаций о коррупции в России.

           Олег Анатольевич Лурье  — российский журналист, специализировавшийся на журналистских расследованиях, редактор телекомпании ВТВ, президент Международного славянского благотворительного фонда (с 1993 г.). Автор сенсационных публикаций о деятельности Bank of New York, «Мабетекс» и Романа Абрамовича. По некоторым из этих дел были возбуждены уголовные дела. В настоящее время решением Тверского суда Москвы арестован по подозрению в вымогательстве (части 2 и 3 статьи 163 УК РФ) и мошенничестве(часть 3 статьи 159 УК РФ). О. Лурье обвинялся в вымогательстве у члена Совета Федерации Владимира Слуцкера. Якобы в обмен на деньги Лурье предлагал снять с ряда сайтов компрометирующие В. Слуцкера материалы. В настоящее время осуждён на 4 года лишения свободы.

          Дмитрий Холодов, как вспоминали его коллеги, пришел в большую прессу «с улицы»: он с красным дипломом окончил МИФИ, однако инженером так и не стал. Еще со школы он увлекался историей и литературой, много читал и занимался фотографией, став студентом, публиковался в институтской многотиражке, обдумывал план выпуска собственного литературного журнала, сотрудничал на местном радио и в газете подмосковного города Климовска, в котором жил вместе с родителями. Летом 1992-го года пришел в редакцию «МК» и вскоре стал корреспондентом отдела политики и права. Погиб Дмитрий Холодов  17 октября 1994 года в результате взрыва мины-ловушки, установленной в чемодане-дипломате. Чемодан, в котором, якобы, должны были содержаться некие военные материалы, необходимые для подготовки очередного расследования, был передан Холодову неизвестным информатором через ячейку вокзальной камеры хранения.

           Из всех сотрудников «Совершенно  секретно» особо выделяется  Лариса Кислинская. Окончив журфак Московского государственного университета, она несколько лет проработала в правительственном информационном агентстве ТАСС, где в середине 1980-х годов и состоялось ее первое знакомство с криминальной тематикой.

           Приведу пример одного из наиболее  ярких журналистских расследований Ларисы Кислинской.

                                              Тушинские воры

           Герои «Иронии судьбы» Женя и Надя сетовали, что их профессии - врач и учитель - не самые высокооплачиваемые. В наше время некоторые недоучившиеся врачи и учителя могут ворочать миллионами. Именно они, а не профессиональные юристы, придумали, как можно использовать поправку в Уголовно-процессуальном кодексе РФ о возможности продажи вещественных доказательств. Сейчас Московская городская прокуратура закончила расследование уникального уголовного дела о хищении в особо крупных размерах путем мошенничества имущества коммерческих организаций Москвы и области, совершенного организованным преступным сообществом (ОПС), костяк которого составляли прокуроры и сотрудники милиции.

              Узаконенный беспредел

              Сыщики Главного управления (ГУ) МВД РФ по ЦФО установили, что преступное сообщество начало действовать еще в 2000 году, но в уголовное дело вошли лишь несколько эпизодов - и только за первое полугодие 2007 года. Для следователей Управления по расследованию преступлений в сфере экономики и должностных преступлений Московской городской прокуратуры это дело стало делом чести, ведь по оперативным данным на развал его было выделено 5 миллионов долларов.  
           Мозговым центром сообщества был некий Борис Лисагор. Неработающий 43-летний уроженец Волгограда когда-то возглавлял психоневрологический диспансер. Кроме находчивости и смекалки, Лисагор обладал мощными связями в прокуратуре и милиции. Другой руководитель сообщества - недоучившийся педагог Роман Чубатов, 1967 года рождения, в свое время работал учителем географии. Когда он приехал из Омска в Москву, чтобы заняться бизнесом, у него не было даже мобильного телефона. Один из свидетелей, знающий его с 2001 года, рассказал, как тот постоянно брал у него взаймы деньги для «развития бизнеса». Бизнес, судя по всему, пошел хорошо - Чубатов купил автомобиль «Линкольн-Навигатор» стоимостью более 100 тысяч долларов, квартиру, стал генеральным директором ООО «Стелс» и владел несколькими складами. У него в подчинении появились собственные работники, и он тоже оброс нужными связями. Весной 2006 года Чубатов познакомился с Валерием Самойловым, который на тот момент занимал должность прокурора СЗАО Москвы. Их сблизило то, что оба родом из Омска. Трудно сказать, предполагал ли прокурор СЗАО Валерий Самойлов, какую хорошую прибавку к пенсии обеспечит ему земляк Роман Чубатов. Начиналось все почти невинно. Когда они только что познакомились, Чубатов дарил ему мобильные телефоны и ноутбуки из числа вещдоков, изъятых по уголовным делам. Деньги с прокурора, по его признанию, брать было неловко. В дальнейшем в качестве гонораров вручались уже сотни тысяч долларов. 
           И Лисагор, и Чубатов хорошо знали тушинского прокурора Бориса Нерсесяна. Причем Лисагор - настолько хорошо, что мог даже орать на него в присутствии других людей.

           В компанию также входил неработающий Артур Чижук. Этот «свободный художник» через связи в правоохранительных органах искал приостановленные уголовные дела, возбужденные по факту контрабанды. В этом ему активно помогал тушинский прокурор. Еще два соучастника - Константин Давыдов, менеджер в фирме Чубатова, и неработающий Алексей Коренских подбирали склады с дорогими товарами, пользующимися спросом, которые можно было «пристегнуть» к уголовному делу. Никого не волновало, что владевшая складом фирма никакого отношения ни к какому уголовному делу не имела. При помощи своих людей в милиции составлялись оперативные документы о том, что именно этот склад стал «приютом» контрабандного товара. Следующий этап - фальсифицировались документы, указывающие на «причастность» фирмы к уголовному делу. Коренских и Давыдов подкидывали их жертвам, а «свои» прокуроры готовили постановления о проведении обыска и наложении ареста, а затем - о реализации «вещдоков» через Российский фонд федерального имущества (РФФИ). Склад опечатывали. Содержимое как вещдоки вывозили на склады, принадлежащие Чубатову. Хозяева товара начинали жаловаться на беззаконие. Поскольку жертвы, как правило, выбирались в одном районе, все жалобы поступали к Нерсесяну, но он их блокировал. Затем «свои» эксперты оценивали товар в десятки раз дешевле, чем он стоил на самом деле. В итоге его продавали по реальной рыночной цене, а разницу клали себе в карман. Доходы от таких операций составляли несколько миллионов долларов. Такова схема.

         Наезд на Ивана Сусанина

             А вот как выглядят конкретные эпизоды, вошедшие в уголовное дело. В январе 2007 года Алексей Коренских по поручению Чубатова и Лисагора подобрал две коммерческие организации - ООО «Гейзер» и ООО «Фазар», на чьих складах хранилась импортная бытовая кухонная техника. Некоторое время он вел наблюдение за складом на улице Ивана Сусанина, собирал информацию об ассортименте и объеме товара. Лисагор и Чубатов, проанализировав ее, сделали прокурору СЗАО Валерию Самойлову предложение, от которого тот не мог отказаться. Самойлов, в свою очередь, обратился к Сергею Рябухе, заместителю начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями (ОБЭП) УВД по СЗАО Москвы - тот был зависим от прокурора и тоже отказаться не мог. Рябуха обратился к своему сослуживцу Сергею Володину, долго работавшему в органах внутренних дел и прекрасно знающему, как производится изъятие имущества по уголовным делам. Осталось привязать ООО «Фазар» и ООО «Гейзер» к контрабандной деятельности других организаций, расследуемой по уголовному делу №374269.

           Для этого начальник 3-й оперативно-розыскной части (ОРЧ) УВД по СЗАО Москвы Сергей Володин сфальсифицировал материалы оперативно-розыскной деятельности: составил задание для агента, потом - сообщение от агента, на основе которого подготовил рапорт о том, что обе фирмы занимаются контрабандой. Как только документы были готовы, Рябуха и Володин встретились с Борисом Нерсесяном и обсудили дальнейшие действия.

           Сначала нужно было подбросить на склад ООО «Фазар» и ООО «Гейзер», что на улице Ивана Сусанина, документы и счета, а также поддельные печати фирм, реально когда-то проходивших по уголовному делу №374269. Далее в дело вступил еще один соучастник - заместитель начальника 1-й ОРЧ при ОБЭП УВД по СЗАО Владимир Лукьянов. Получив через Лисагора сфальсифицированные Рябухой документы, он передал их Алексею Коренских и подчиненному Чубатова Андрею Стефановскому. Те подбрасывают документы на склад «Фазара» и «Гейзера». По поручению Нерсесяна старший следователь Тушинской межрайонной прокуратуры Павел Кирилин выносит постановление о производстве обыска на этих складах по улице Ивана Сусанина. После окончания обыска склады опечатывают. Но сообщникам как можно быстрее нужно вывезти бытовую технику! Тогда один из подельников тайно срывает пломбу с опечатанных дверей. На следующий день сотрудники ОБЭП составляют акт об этом «ЧП», и Рябуха распоряжается вывезти арестованное имущество на склад ООО «Экон плюс» (якобы для сохранности). В это время Кирилин составляет рапорт на имя Нерсесяна, что сотрудники ОБЭП УВД по СЗАО Москвы не в состоянии обеспечить сохранность этого товара. С 1 по 4 марта 2007 года вся кухонная техника фирм «Фазар» и «Гейзер» была перевезена на склад «Экон плюс».

           В то же время Чубатов и Лисагор через Артура Чижука вышли на Наталью Гегечкори, руководителя отдела оценки движимого и недвижимого имущества ООО «Экспертиза собственности». Ей предъявили постановление о проведении экспертизы, подписанное следователем Тушинской прокуратуры Павлом Кирилиным, и предложили составить экспертное заключение с указанием в десятки раз заниженной стоимости изъятой техники. И она успешно с этим справляется. Не выезжая на склад и не осматривая товар, Наталья Гегечкори мгновенно оценивает его как битый: примерно в 10 процентов от рыночной стоимости. За каждую экспертизу, как доказано следствием, она получает от Чубатова и Лисагора 20 тысяч долларов, а Чижук , как посредник, - 10 тысяч долларов.

           Затем генеральный директор ООО «Экон плюс», вдохновленный Чубатовым, обращается к следователю Кирилину с просьбой рассмотреть вопрос о реализации товара, который у него уже нет возможности хранить на своем складе. Тот, используя материалы сфальсифицированного уголовного дела о контрабанде, выносит постановление о признании изъятого имущества вещественными доказательствами по уголовному делу №374269 и о передаче его для реализации в РФФИ. При этом указывается не реальная, а многократно заниженная Н. Гегечкори стоимость техники.