Теории прессы

   Авторитарная теория прессы. Термин «авторитарная теория», данный Сибертом, остается уместным и сейчас, так как означает, прежде всего, наличие социально - политических условий для деятельности прессы в период ее становления, в основном в монархических государствах, где пресса находилась под контролем государства и подчинялась интересам правящего класса. Этот термин также используется для описания нынешнего положения медиа, начиная с того, что от них ждут под­держки и нейтралитета в отношении правительства и государства, и заканчивая тем, что прессу намеренно и активно используют в качестве инструмента репрессивной государственной власти.

   Общим для всех случаев проявления этой теории является отсутствие всякой подлинной независимости журналистов и их подчинение (в конечном итоге с применением силы) государственной власти. Авторитарная теория оправдывает предварительную цензуру и наказание за отклонение от установленных сверху способов освещения прежде всего политических вопросов или любых других, имеющих явный политический оттенок. Об авторитаризме в области масс-медиа свидетельствуют соответствующие законы, прямой контроль государства за производством, навязывание журналистам правил поведения, использование налогов и других форм экономических санкций, регулирование импорта зарубежных медиа, право государства назначать редакционный персонал, запрет на публикацию и т.д.

   Черты авторитарной теории четко видны в додемократических обществах и в обществах откровенно диктаторских или репрессивных. Однако было бы неверно не замечать авторитарные тенденции в отношении медиа в обществах, которые в целом не являются тоталитарными. В некоторых случаях авторитаризм действительно выражает волю народа, и во всех обществах возникают ситуации, когда свобода прессы вступает в конфликт с интересами государства или общества, например во время угрозы террористического акта или войны.

   Иногда от авторитаризма одни средства массовой коммуникации страдают сильнее, чем другие. Так, в некоторых странах под более плотным контролем находятся театр, кино, вещание, в частности, посредством лицензирования. Тем самым государство под предлогом национальной необходимости получает к ним прямой доступ или осуществляет контроль над ними. Поэтому эту теорию не следует рассматривать как пережиток прошлого или относительно редкое отклонение от существующих норм. Вероятно предположить, что между авторитарной системой ме­диа и тоталитарным государством существует прямая параллель. В основном это верно, но правительство может навязать авторитарную форму, не являясь откровенно тоталитарным. 
 

   2. Либертарианская теория прессы. Своими корнями либертарианская теория (или теория свободной прессы) уходит в европейское Средневековье. Она возникла в XVI в. как противовес авторитарной теории, оправдывающей контроль правящей элиты или властей над всеми формами коммуникации.

   Но несмотря на это у свободы коммуникации, существует немало ограничений: например, законы о клевете, ложной рекламе, порнографии и ненормативной лексике. В политических кругах и средствах массовой информации постоянно идут дискуссии о границах свободы. Особого накала они достигают каждый раз, когда появляются новые коммуникационные технологии.

   Переиначенный вариант либертарианской теории возник в XVII в., когда печатная пресса избавилась от официального контроля, и теперь повсюду считается главным узаконенным принципом деятельности печатных медиа в либеральных демократиях. Возможно, благодаря своей долгой истории, огромному влиянию и высокой символической ценности теория свободной прессы нашла освещение в большом числе исследований. На первый взгляд, эта теория проста, но в то же время содержит фундаментальные нестыковки или ведет к ним. В самом общем виде она полагает, что индивид должен быть свободен публиковать все, что ему нравится, и, следовательно, является продолжением других прав — права на собственное мнение, свободу выражать его, объединяться с другими людьми и вступать в организации. Таким образом, главные принципы и ценности, на которых она базируется, идентичны принципам и ценностям либерально-демократического государства — вера в верховенство индивида, в разум, правду и прогресс и, в конечном итоге, в суверенитет воли народа.

   Осложнения и несоответствия возникали только в том случае, когда предпринимались попытки представить свободу прессы как основополагающее право или ввести ограничения на его применение и указать конкретные институционные формы, в которых оно находит свое наилучшее выражение и обеспечено защитой в конкретных обществах. Как противодействие авторитаризму и чистое выражение либертарианства теория свободной прессы всегда воспринималась неоднозначно. Пресса служила различным целям: являлась средством противодействия колониализму (сначала в американских колониях), выпускным клапаном для выражения недовольства, аргументом за свободу религии, защищала от злоупотреблений власти, выступала то, как самоцель, средство достижения истины, со­ставной компонент коммерческой свободы, а порой принималась как неизбежность.

   Центральным и постоянным элементом было утверждение, что свободное и публичное выражение — это лучший способ достижения правды и выявления ошибок. Свободная пресса всегда рассматривалась как необходимый компонент свободного и разумного общества. Ближе всего к истине можно приблизиться только в результате борьбы альтернативных точек зрения, а «прогресс» общества зависит от выбора «правильного» решения.

   Достоинство свободной прессы заключается в том, что она разрешает это выразить и позволяет «обществу» знать, к чему стремятся его члены. Истина, благоденствие и свобода должны идти вместе, и контроль за прессой в конечном итоге ведет только к иррациональности или репрессиям, даже если какое-то короткое время он кажется оправданным. Свободная пресса, очевидно, не нуждается ни в каких особых аргументах, помимо простой ссылки на статью американской конституции, в которой говорится, что «Конгресс не должен принимать никаких законов... посягающих на свободу слова или прессы». Иначе говоря, это просто абсолютное право гражданина.

   В действительности принцип свободы прессы реализовывался не столь прямолинейно. Вопрос, является ли это самоцелью, средством достижения цели или абсолютным правом, так и не был никогда решен, и есть те, кто со времен Джона Милтона доказывает, что если свободой злоупотребляют до такой степени, что она начинает угрожать добродетели и власти государства, ее можно ограничить. По мнению Итиела де Сола Пула, «ни одна страна не станет безразлично терпеть свободу прессы, которая используется, чтобы расколоть страну и открыть шлюзы критики в адрес свободно избранного правительства, которое ее возглавляет».

   В обществах, где узаконена свобода прессы, дилемма решалась так: пресса освобождалась от предварительной цензуры и за все последствия своей деятельности, выражающиеся в нарушении прав человека и правомерных требований общества, она должна была отвечать в соответствии с законом. Абсолютное право свободы публиковать часто отступало перед правом на защиту (репутации, собственности, частной жизни и морального развития) индивидов, групп и меньшинств, а также соображениями безопасности и даже достоинства государства.

   Серьезные осложнения возникали в связи с институционными формами воплощения свободы прессы, которая часто отождествлялась с правами на собственность и стала означать право владеть и пользоваться средствами публикации без ограничений или вмешательства со стороны правительства. Главным аргументом в пользу этой точки зрения помимо утверждения, что свобода в целом означает свободу от правительства, стал перенос аналогии «свободного рынка идей» на подлинно свободный рынок, где коммуникация - это товар, который производится и продается.

   Свобода издавать соответственно рассматривается как право на собственность, которое будет защищать имеющееся разнообразие и выражается свободными потребителями, обращающимися на рынок со своими запросами. Таким образом, свобода прессы теперь отождествляется с частной собственностью на медиа и свободой от вмешательства в рынок.

   Это утверждение Маккуэйл считает сомнительным не только из-за монопольных тенденций в СМК; широкий масштаб посторонних финансовых интересов в прессе многим видится возможным источником посягательств на свободу выражения, как любое действие правительства. Более того, в современных условиях представление о том, что частная собственность гарантирует индивиду реальную возможность, а также право на публикацию, кажется абсурдным.

   Либертарианская теория прессы часто ассоциируется с доктриной «свободного потока информации», которая в советское время подвергалась острой критике за то, что предполагала организацию международного теле- и радиовещания, распространение периодических изданий, книг, кинофильмов, видеозаписей, компакт - дисков, кассет и т.п. по всему миру. Фактически все то, что сейчас благодаря новым коммуникационным технологиям происходит повсеместно и воспринимается как нечто само собой разумеющееся.