Михаил Кольцов – создатель советского фельетона

С чужим паспортом он появляется в одной из таких стран — скованной белым террором адмирала Хорти Венгрии и рассказывает о своих впечатлениях в очерке «Что могло быть» (1927). Вот что впоследствии говорил выдающийся венгерский коммунист, один из руководителей Венгерской советской республики 1919 года, Бела Кун:

«Побывав  в Венгрии только несколько дней, Кольцов, тем не менее, сумел показать не только внешнюю картину жизни этой страны, но дать краткую историю всей венгерской революции. Дух этого фельетона был духом венгерского рабочего класса. Это говорит о том, что Кольцов не просто фельетонист и прекрасный фельетонист, а большевик-интернационалист, который в своих произведениях может отобразить и жизнь своей родной страны, и революционную борьбу международного пролетариата».

НЕМАЛО можно привести примеров удивительной оперативности Кольцова, его безошибочного журналистского чутья, умения увидеть что-то важное и нужное там, где другие спокойно проходили мимо бесперебойного темпа его работы.

Интересно говорит об этом в своих воспоминаниях журналистка Татьяна Тэсс, которой довелось как-то присутствовать при том, как Кольцов проводит в своем редакционном кабинете прием посетителей:

«Наблюдая, как он разговаривает с посетителями, я думала о том, что этот человек только что провел совещание в «Жургазе», прочел верстку «Огонька», переговорил с десятком сотрудников, подписал десяток бумаг, продиктовал очередной фельетон, написал письмо А. М. Горькому. Его ждут сейчас во множестве мест, а он сидит за большим столом, вертит в пальцах карандаш и внимательно слушает дотошного старичка в брезентовой куртке, неторопливо и подробно разъясняющего важность нового способа повышения всхожести семян... Как его хватает на все это? Как удается ему со всем этим справляться без малейшего признака суетливости?

Улучив  минутку, я, не удержавшись, сказала Кольцову об этом.

— Э! — засмеялся он. — Секрета тут нет. Надо только, чтобы каждое дело, которым ты в данную минуту занимаешься, казалось тебе самым важным делом на свете. Только и того.

Именно  так, видя в любом деле, которым он занимался в данную минуту, самое важное дело на свете, и работал Кольцов изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Увлеченно, азартно, весело.

Так было, когда, уже став постоянным фельетонистом  «Правды» и целиком захваченный этой увлекательной работой, он задумал и осуществил издание еженедельного иллюстрированного журнала «Огонек», начавшего выходить 1 апреля 1923 года и существующего по сей день. Точно так же в свое время зажегся он идеей создания сатирического журнала «Чудак», впоследствии слитого с «Крокодилом» под его же редакцией. Нельзя, кстати, не вспомнить, что именно связанное с организацией «Чудака» письмо Кольцова А. М. Горькому положило начало их интереснейшей переписке, продолжавшейся вплоть до последнего года жизни великого писателя.

Рассказ о жизни и деятельности Михаила Кольцова был бы неполным и неоправданно урезанным, если, помимо того, о чем уже здесь рассказано, не упомянуть, хотя бы «пунктирно», об отдельных задуманных и осуществленных им делах, каждое из которых в ту данную минуту было для него, как мы помним, «самым важным делом на свете». Это прежде всего те 1400 фельетонов и очерков, которые один за другим были написаны им для «Правды». Среди них были подлинные художественные произведения, неувядаемые литературные новеллы — юмористические, сатирические, эпические. Они и сегодня волнуют, трогают, возмущают, смешат.

Такими  фельетонами, как «Три дня в такси», «Семь дней в классе» и «в ЗАГСе», Кольцов, сделавшись на время таксистом, учителем и делопроизводителем, положил начало новому, существующему поныне газетному жанру, известному под названием «Репортер меняет профессию». Отдельные его выступления на страницах «Правды» приводили к масштабным общественным мероприятиям — таким, как, скажем, организация подмосковной зоны отдыха (Зеленый город), борьба за расширение сети чистых и уютных чайных в противовес прокуренным «пивнухам», постройка самолета-гиганта «Максим Горький», а вслед за тем и организация целой журнально-газетной агитационной авиаэскадрильи имени Горького.

В те двадцатые годы было выдвинуто два типа фельетонных стилей – «от беллетристики» и «от публицистики». Михаил Кольцов, например, четко различал эти типы: «В вопросе о самой обработке материала существуют два метода. При одном методе «раскрашивания» материала фельетонист, найдя какой-нибудь факт, прибавляет к нему более или менее художественно вымышленные детали и дает нечто вроде полурассказа, опирающегося только в основном на фактическую базу. Другой метод, по которому главным образом работаю я, - это не прибавлять искусственных красок к тем фактам, которые есть, не смешивать, не разбавлять факты каким-либо вымыслом, - хотя бы и художественным, - а публицистически факты оттенить, дать

их так, чтобы они резали глаз. Я даю  фактический материал большей частью в сопоставлении с другими фактами и этим стараюсь добиться публицистического

обобщения.»

Исходным началом в фельетоне выступает факт.

Именно  здесь особенно наглядно можно заметить различие фельетона и его

«прародителей» - чистой публицистики и рассказа. От любого другого газетного или журнального жанра фельетон отличается тем, что фактический материал в нем является «глиной» для лепки образа, который наиболее очевидно и выпукло показывает внутреннее содержание фактов и их психологию. Юмористический же рассказ, в отличие от фельетона, не претендует на достоверность, актуальность и адресность, хотя он тоже может быть написан хорошим стилем, с использованием изобразительно-выразительных средств языка и иметь почти все внешние признаки фельетона.

Специфика фельетонного сюжета – в том, что  он движется в равной степени как от факта, так и от развития публицистического образа.

Художественное и публицистическое начала настолько тесно переплетены в

фельетоне, что это делает его одним из наиболее действенных и эффективных жанров. Михаил Кольцов сравнивал фельетон с камнем, который дает «широкие, далеко расходящиеся круги по воде». 

(на  примере фельетонов подробнее)

     Фельетон  "Куриная слепота" (1930г.) обличает бюрократизм и головотяпство. Бюрократизм Госплана и других ведомств - это отдельная тема у Кольцова. Фельетон написан в форме письма самого Кольцова заместителю председателя сельскохозяйственной секции, который послал телеграфную директиву о переписи скота в колхозах и единоличных хозяйствах на территории всего Союза, в том числе, кур. Кольцов высмеивает чиновника. "Прежде всего. Видели вы, товарищ Лишевский, когда-нибудь курицу? … Если, в самом деле, имели случай видеть и наблюдать, - не приходили вам в голову соображения о необычайной трудности учета кур, этих малокультурных и в то же время быстроходных животных? По наблюдениям ученых (видимо, неизвестным в статсекторе Госплана), названные животные из отряда куриных (Alectoridorithes) при быстром приближении людей, будь то даже статистики, обращаются в бегство, оглашая воздух так называемым кудахтаньем (особый вид звука) и не давая возможности угнаться за собой". И далее в таком же духе. И дело не только в том, что это как-то по- куриному, но и в несвоевременности. " Знаете ли вы – ну, хотя бы из газет – о перегибах при коллективизации, ...о раздражении середняка и даже бедняка придирками не в меру ретивых администраторов к его более чем скромному домашнему имуществу". 

Для его  фельетонов характерно использование  приёма – журналист меняет профессию.

Кольцов «3 дня в такси» - вскрыл проблемы: нехватка транспорта, жульничество таксистов по отношению к нетрезвым, недобросовестная работа милиции, грязь улиц Москвы, низкая платежеспособность граждан.

     «К  вопросу о тупоумии» (1931 г.) - фельетонизируется советский принцип социалистического соревнования (распоряжение заготовить воробьёв). Его возмущение направлено на тупоумие чиновников. Реальная ситуация. Для фельетонов Кольцова характерно отражение реальных фактов, на основе которых делаются обобщения. Воробьев – ответственный кооператор посылает на места указание "ускорить заготовку" с исходящим номером 13530. На место пришла телеграмма "…ускорить заготовку 13530 воробьев".  И стали заготавливать воробьев, и никому не пришло в голову засомневаться и переспросить руководителя.

«Скромность» - пишет о перегибах советской системы. Основной объект фельетонизации у Кольцова – социалистическое соревнование и бюрократическая лозунговая советская система.

     Фельетон  "Иван Вадимович – человек на уровне" (1933г.) написан в форме внутреннего диалога самого обычного типичного чиновника, в разных ситуациях (Иван Вадимович хоронит товарища – лицемерит; на линии огня – уходит от ответственности; любит литературу – ничего в ней не понимает и не знает; принимает гостей, не хочет, но так надо; распределяет сервизы – дает взятки и гребет под себя; общается с сыном – неискренне; рассказывает один случай – имеет любовницу; ему не спится – боится чистки кадров). Кольцов показывает его хамелеонство, двуличие, расчетливость, эгоистичность, и, конечно же, глупость. Иван Вадимович – типичный партийный выдвиженец, малообразованный, но демагог, карьерист, взяточник, подхалим и лжец. Одного он боится – попасть под чистку. Но Кольцов даже не высмеивает его прямым текстом, он пишет о человеке, которого можно понять.. и осудить самостоятельно.

     Яркие и острые фельетоны, очерки, новеллы  Кольцова являются образцами художественной публицистики. Они посвящены злободневным вопросам труда и быта советских  людей, политической и экономической  сторонам жизни. Он ратовал за культурную революцию, сатирически бичевал  бюрократизм, бездушие, карьеризм. Как  журналист отличался необычайной  инициативой, изобретательностью, чувством нового, писал красивым, выразительным  языком , умело выставляя напоказ существенные аспекты жизни. 
 
 
 

Литература:

1. М.Кольцов. Фельетоны и очерки. М.,Изд."Правда",1956г.;
2. Борис Ефимов «Судьба журналиста»;
3. Михаил Кольцов, каким он был. Воспоминания, М., 1965;
4. [Гуральник У. А.], Михаил Кольцов, в кн.: История русской советской литературы, т. 2, 2 изд., М., 1967;
5. Рубашкин А. Михаил Кольцов. Критико-биографический очерк. Л., 1971;
6. Жуйкова А. Михаил Кольцов — фельетонист. Саратов, 1962.