Билет 1

1) Исторические изменения в фонологической системе языка

  Фонологический принцип в последние десятилетия стал господствующим в исторической фонетике (или, как сегодня нередко говорят, диахронической фонологии).
Язык не может функционировать, не оставаясь самим собой. И вместе с тем он беспрерывно меняется. Перестраивается каждая из частных систем в его составе. Не является исключением и звуковая сторона языка.

Многое в фонологической системе сохраняется на протяжении столетий и тысячелетий. Но во многом она затрагивается изменениями, которые могут иметь либо нерегулярный, спорадический характер, либо следуют достаточно строгим закономерностям, оказываются регулярными. Регулярные изменения подводятся под понятие звуковых (или фонетических) законов.

Одни из них могут затрагивать, во-первых, фонологическую систему в целом (т.е. инвентарь её элементов и структурные отношения между ними), а другие фонологическую структуру экспонентов знаковых единиц (т.е. слов и морфем).
 

Изменения, касающиеся системы фонем, относятся к следующим типам:

                    расщепление одной фонемы на две;

                    совпадение двух фонем в одной;

                    монофонемизация фонемного сочетания;

Перестройка системы фонем представляет собой процесс, результаты которого становятся явными через очень значительные промежутки времени. Акты перестройки фонемной структуры экспонентов слов и морфем, использующей подстановку (субституцию) в данной фонетической позиции одних фонем вместо других, более часты. Спорадические изменения касаются лишь некоторых слов (здравстуйте > здрасте > драсте > в быстрой речи драсть; февраль < феврарь). Их именуют спорадическими.
Регулярные звуковые изменения затрагивают  определённые фонемы (и фонемосочетания) либо во всех, либо в каких-то фонетических позициях, независимо от конкретных слов. В первом случае говорят о фронтальных, или спонтанных, независмых изменениях (например, замещение в славянских языках, кроме польского, всех носовых гласных во всех позициях неносовыми). Во втором случае в виду имеются изменения зависимые, которые обусловлены либо позиционно, либо комбинаторно.
Формулировка звукового закона фиксирует прежнее, исходное состояние и новое, результирующее состояние. Направление звукового перехода можно обозначить уголком, направленным направо (b > p, s > s'). При реконструировании предшествующего состояния сперва записыается то, что есть сейчас, а потом, что этому предшествовало (s' < s).

2)

Знаковые теории языка.
В отечественной науке советского периода, опирающейся на диалектико-материалистическую философию, подчеркивалось, что материальность знака — это один из его существенных признаков. При этом возникает одна из сложнейших проблем в лингвистике — проблема соотношения знака и значения. В процессе ее осмысления возникли две теории языкового знака — унилатеральная (односторонняя) и билатеральная (двусторонняя).

Унилатеральная теория. Знак – это только означающее. Знак совершенно не связан с означаемым. У знака есть только план выражения, значение в знак не включается. Так как они считают, что значение – факт сознания, существует только в голове у человека. Поэтому установить связь между предметом и знаком может только человек.

Один и тот же знак в разных системах имеет разное значение.

2. Билатеральная теория. Знаки выделяют план содержания и план выражения. Ученые говорят, что знак важен не сам по себе, а только тем, что за ним стоит (аргумент). Иными словами, знаки не являются абстрактными. Это конкретные ассоциации, скрепленные коллективным согласием, хранящиеся в мозге индивидов единообразно

Билет 2

1)

Языковая ситуация – это те конкретные сложившиеся в той или иной стране языковые условия и правила общения. Языковая ситуация может быть – унилингвальной (когда в стране один язык) и полингвальной (когда в стране несколько официальных языков).

Существует несколько форм существования языка:

1.       Кодифицированный (закрепленный в грамматиках, справочниках, где указываются нормы его употребления) литературный язык;

2.       Литературный разговорный – некоторые отклонения от кодифицированной нормы, но речь строится более менее по правилам;

3.       Просторечия;

4.       Жаргоны;

5.       Диалекты;

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК, наддиалектная подсистема (форма существования) национального языка, которая характеризуется такими чертами, как нормативность, кодифицированность, полифункциональность, стилистическая дифференцированность, высокий социальный престиж в среде носителей данного национального языка. Литературный язык является основным средством, обслуживающим коммуникативные потребности общества; он противопоставлен некодифицированным подсистемам национального языка – территориальным диалектам, городским койне (городскому просторечию), профессиональным и социальным жаргонам.

Разговорная разновидность литературного языка – это самостоятельная и самодостаточная система внутри общей системы литературного языка, со своим набором единиц и правилами их сочетания друг с другом, используемая носителями литературного языка в условиях непосредственного, заранее не подготовленного общения при неофициальных отношениях между говорящими.

Разговорный литературный язык не кодифицирован: в нем, безусловно, действуют определенные нормы (благодаря чему, например, легко отличить устную речь носителя литературного языка от устной речи носителя диалекта или просторечия), но эти нормы сложились исторически и никем сознательно не регулируются и не закрепляются в виде каких-либо правил и рекомендаций. Тем самым кодифицированность/некодифицированность – еще один, причем весьма существенный, признак, различающий книжную и разговорную разновидности литературного языка.

Просторечие — слова, выражения, грамматические формы и конструкции, распространённые в нелитературной разговорной речи, свойственные малообразованным носителям языка и явно отклоняющиеся от существующих литературных языковых норм. Носителем просторечия является необразованное и полуобразованное городское население, иногда, слова из разговорной речи употребляют высокопоставленные чиновники[1], с целью найти общий язык с целевой аудиторией.

Жаргон — социальный диалект; отличается от общеразговорного языка специфической лексикой и фразеологией, экспрессивностью оборотов и особым использованием словообразовательных средств, но не обладает собственной фонетической и грамматической системой.

Диалект— разновидность языка, которая употребляется в качестве средства общения лицами, связанными между собой одной территорией.

Диалект является полноценной системой речевого общения (устной или знаковой, но не обязательно письменной) со своими собственными словарём и грамматикой.

2)

Язык является посредником между человеком и другими семиотическими системами. Это означает, что с помощью языка происходит обучение этим системам, создание и отмена отдельных знаков, а также осуществление введения какого-либо системы и прекращения её действия.

Языковая система используется всеми носителями данного языка, и любой носитель может быть творцом и получателем знаков. Тогда как в других семиотических системах этого нет. Язык как универсальная система знаков,  как посредник обладает следующими качествами:

1.                   Язык обладает способностью к самоописанию, т.е. нет другой семиотической системы, его описывающей.

2.                   Язык доступен для овладения каждому, поэтому его материал должен быть просто организован и всегда готов к использованию.

3.                   Содержание языковых знаков обычно такое, которое может быть единообразно и однородно понимаемо носителями языка.

Каждый автор языкового знака должен создавать знак таким образом, чтобы его аудитория могла возможно более точно определить способ создания знака. Количество знаков языка, в силу его посреднической роли всеобщности, не должно быть ограничено.

Асимметрия языкового знака и его значения обусловлена асимметрией языковой единицы, т.е. языкового  знака и его значения.

Идею асимметричного дуализма языкового знака высказал Карцевский, суть идеи: обе стороны языковой  единицы (означающее и обозначаемое) не являются неподвижными, т.е. соотношение между ними неизбежно нарушается.

Это значит, что постепенно и медленно изменяется звуковой облик слова. И также постепенно, хотя и намного быстрее, изменяется содержание слова. Это приводит к тому, что первоначальное соответствие или симметрия постепенно нарушается и возникает асимметрия. Это делает языковой  знак универсальным средством общения.

Проблема знаковой теории языка остается и сейчас одной из центральных, не только в современной лингвистике в семиотике  и философии

Асимметрия: у одного означающего может быть несколько означаемых (как например, в омонимии). Также одно означаемое может иметь несколько означающих. Это явление носит название синонимии.

Билет 3

1)

Грамматическое значение – абстрактное значение, отвлеченное от конкретного лексического содержания слова и присущее целому классу слов.

      Грамматическое значение (ГЗ) включает: категориальное  значение единицы, принадлежащей к определенному лексико-грамматическому классу, словообразовательное значение (в производном слове) и все общие и частные ГЗ: у имени – это значение рода, числа, падежа, у глагола – значение вида, залога, наклонения, времени и т.д. 

              Основные средства выражения ГЗ. Русский язык принадлежит к числу языков с богатой системой формообразования.

              Основным средством выражения ГЗ является аффиксация. При этом используются различные формообразующие аффиксы: флексии имен и глаголов, формообразующие приставки и суффиксы. Ср.: море, солнце – флексия –Е выражает ГЗ единственного числа, среднего рода, именительного или винительного падежа; дом, сад – нулевая флексия служит выражением тех же ГЗ; пришел, вздохнул – суффикс –л- и нулевая флексия служат для выражения ГЗ прошедшего времени.

                   ГЗ может быть выраженочередованием звуков, которое сопутствует аффиксации. Ср.: подтолкнуть – подталкивать, заморозить – замораживать, подскочить – подскакивать.

                   ГЗ может быть выражено также ударением, которое используется редко, как правило, для выражения ГЗ совершенного и несовершенного вида глаголов. Ср.: сре?зать – с?резать, ссы?пать – с?сыпать.

                   В ряде случаев для выражения ГЗ используются формы слов, образованные от других корней, что называется супплетивизмом, а сами формы называются супплетивными. В русском языке этот способ считается непродуктивным. Примеры:  я –меня, мне, он – его, ему,  о нем, мы – нас, нами,  ребенок – дети,  человек – люди;  брать – взять, говорить – сказать, ловить – поймать.

              Русский язык принадлежит к языкам синтетического типа, поэтому рассмотренные выше способы выражения ГЗ имеют синтетический тип выражения, при котором лексическое и грамматическое значения выражаются формой одного слова.

                  В русском языке ГЗ может в редких случаях выражаться порядком слов, интонацией, или синтаксическим согласованием.

2)

Знак и сущность знаковой репрезентации

Знаковая репрезентация представляет собой специфическую, присущую только человеку как homo sapiens форму объективации реального мира, могучее средство его отражательной и коммуникативной деятельности. 

Понимание сущности знаковой репрезентации как «идеализации материального мира» находится в зависимости от того:

1) как решается вопрос о соотношении языка, мышления и объективного мира,

2) какая из четырех функций языка (функция обозначения, гносеологическая, коммуникативная, прагматическая) берется в качестве основной при определении языка вообще, знака — в<106> особенности;

3) приравнивается ли языковый знак к знакам чисто конвенциональных семиотических систем, или он интерпретируется как специфически сложное явление, в корне отличающее сущность и системную организацию естественного языка как знаковой системы особого рода.

Основной онтологической чертой любого знака является функция представления, замещения им другого предмета.

Знаки естественных языков и построенных на их основе прочих семиотических систем, например, так называемые условные знаки языков наук (химии, математики, логики и т. п.), будучи представителями, заместителями понятий, идей, воздействуют значением, которое закрепилось за ними в данной системе. Сущность знаковой репрезентации состоит в «замещении и обобщении вещей» .

К знакам в широком смысле слова могут быть отнесены признаки, сигналы, симптомы, условные знаки и собственно знаки (языковые знаки). Характерным для знаков-признаков (примет, показателей, индексов, симптомов) является то, что они служат познавательным целям, указывая на свойства предметов, причины процессов и т. п.

Основная функция этих знаков — познавательно-прагматическая. Для знаков-признаков характерны три основных момента:<107> доступность, наблюдаемость самого знака, отсутствие непосредственной наблюдаемости того, на что он указывает, важность того, показателем чего признак является [45, 103]. Например, нас интересует не столько сам факт наличия какого-нибудь симптома болезни, сколько то, симптомом какой болезни он является; нас волнует не сам факт падения ртутного столба в термометре, а указание на то, что температура снизилась.

Знаки-признаки называются иногда «естественными знаками», так как их связь с теми предметами, явлениями, на которые они указывают, часто естественная, объективная.

Знаками другого типа являются сигналы, выполняющие коммуникативно-прагматическую функцию. Существенным и отличительным для этих сигналов является то, что материальные явления способны выполнять «функцию сигнализации в пределах организованных» систем5 (азбука Морзе, дорожные сигналы и т. п.). Сигналы, помимо того, что они несут информацию, сообщают о чем-то, всегда вызывают реакцию, посредством которой может осуществляться управление соответствующей сигнальной системой (ср. физиологические и кибернетические сигнальные системы).

Значением сигналов является несомая ими информация. Означаемое и означающее находится в одно-однозначном соответствии друг другу. Поэтому если знаки-признаки можно назвать субстанциональными знаками, то знаки-сигналы будут операциональными, так как ответная реакция на знак-сигнал, как правило, выступает в виде действия, операции или поведения. Сигналы в буль шей степени, чем знаки-признаки, обладают возможностью опосредования реальных ситуаций, конкретных действий.

Совершенно особое место занимают сигналы условно-рефлекторной деятельности у животных (первая сигнальная система) и словесные знаки — вторая сигнальная система у человека, развившаяся в результате общения людей как средство отвлеченного, обобщенного отражения объективной действительности..

«Языковые знаки — это условные раздражители, создаваемые обществом, обладающие системным характером, намеренно и сознательно употребляемые каждым членом социального коллектива, выполняющие не только сигнальную, но и сигнификативную функцию, являющуюся средством обобщенного концептуального отражения действительности и служащие целям коммуникации — сознательной передачи людьми информации друг другу» [45, 143].

По сравнению с сигналами животных, обладающими лишь свойством регулирования поведения, знаки человеческого языка обладают такой совокупностью функций, какой не обладает ни одна семиотическая система .

Отличительной особенностью знаков естественных языков по сравнению со знаками прочих систем является не столько различие в выполняемых ими функциях, сколько факт взаимообусловленного сосуществования этих функций в пределах знака, что делает знаковую систему языка глобальной по значению, многоярусной по структуре, полифункциональной по целям. Так, функции общения и обобщения находятся во взаимозависимых связях друг с другом: общение между индивидуумами становится возможным лишь в том случае, если в языковых знаках и знаковых структурах выработаны всеобщие значимости, и наоборот — такие надиндивидуальные значения и средства их выражения выкристаллизовываются, откладываются в результате функционирования языка, в процессе его коммуникативного использования. Непосредственно связаны и находятся в определенной иерархической системе и другие функции языка: коммуникативная и прагматическая, репрезентативная и сигнификативная.

Билет 4

1)

Исторические изменения в лексической системе языка.

Деривация (от лат. derivatio - отведение, об­разование) – принятое в структурной лингвистике и теории речевой деятельности понятие формаль­ной, семантической и функциональной производности и иерархии единиц всех уровней языковой системы, а также понятие межуровневых отноше­ний; например: снеГ – снеЖок (фонетическая деривация на морфонологическом уровне); о6ъявлять – объявление (словообразовательная деривация); медведь – медведь (о человеке) (лексическая деривация); Пришла зима – Зима пришла (экспрессивный порядок слов) (синтаксическая деривация).

Деривационная единица, или дери­вационный шаг, в синхронной системе языка представляет собой процесс преобразования язы­ковой единицы, принимаемой за исходную (эле­ментарную), с помощью существующего в языке средства (оператора деривации); например, существительное лес является исходной единицей для образования слова лесник с помощью суффикса -ник и нулевой флексии. Новое слово (дериват) имеет новые словообразовательное и лексическое значения, не сводимые к сумме составляющих его компонентов.

Деривация, являясь теоретическим и методологическим конструктом, позволяет объяснять систему языко­вых отношений, развитие языка как непрерывный процесс означивания, показывает пути его творче­ского использования. Деривационные процессы определяют все парадигматические и синтагма­тические связи языка, но традиционно принято исчислять их по уровням языка, различать:

морфонологическую деривацию (например, век-увечный);

словоиз­менительную (напр., играть – играю);

словообра­зовательную (например, 6лизкий – при6лизить);

лек­сическую (ледяной – ледяной - о взгляде);

синтаксическую (Солнце выжгло траву – Солнцем выжгло траву);

смысловую, прояв­ляющуюся на текстовом уровне.

Заимствование - 1) переход элементов од­ного языка в систему другого языка как следствие более или менее длительных контактов между этими языками; 2) слово или оборот, вошедшие в язык в результате такого перехода. Заимствовать­ся могут фонемы (например, фонема (ф) была заимст­вована из греческого языка), морфемы (таковы, например, морфемы -изм, анти- и др.); по иноязычным образцам могут создаваться синтаксические конст­рукции (например, деепричастные заголовки типа Подводя итоги - результат влияния английского синтак­сиса).

Наиболее частый и типичный вид языкового заимствования – заимствование слов, или лексическое заимствование. Причины лексиче­ского заимствования могут быть внешними и внутренними. Основная внешняя причина – тесные политиче­ские, торгово-экономические связи между народами – носителями языков. Наиболее типичная фор­ма влияния, обусловленного такими связями, – заимствование слова вместе с заимствованием вещи или понятия (слова типа автомобиль, конвейер, радио, кино, телевизор, лазер, транзистор и т. п.). Другая внешняя при­чина заимствования – необходимость обозначить с помощью иноязычного слова какой-либо вновь появившийся спе­циальный вид предметов или понятий; например, для обозначения слуги в гостинице в русском языке укре­пилось французское по происхождению слово портье (слово слуга недостаточно ясно указывает на сфе­ру деятельности этого лица). Потребность в специ­ализации наименований особенно актуальна в на­уке и технике, где иноязычные лексические эле­менты укрепляются в качестве терминов, отличающихся по своему содержанию от семанти­чески близких им исконных слов: сравним пары транс­форматор — преобразователь, компрессия — сжа­тие, седативный - успокаивающий и т. п. Заимствование может осуществляться двумя путями – устным и письменным.

2)

Московская фонологическая школа

Задачи:

1. Создание письменности для народов, у которых её не было.

2. Ликвидация безграмотности.

Основные идеи (Реформатский, Кузнецов, Фортунатов):

1. Проблема определения фонемы (через морфемный состав) (В Ленинградской фонологической школе – через словоформу).

2. Выделяли 5 гласных фонем (а, о, у, ы, э), мягкие согласные не выделяли – только твёрдые (ЛФШ – наоборот).

3. Разработали систему функций фонем: 1) смыслоразличительная; 2) строительная; 3) перцептивная; 4) отождествления морфем. В  ЛФШ – только первые три.

4. Выделили сильные и слабые позиции фонем (ЛФШ не выделяла сильных и слабых позиций. Фонема приближена к звуку. Определялась по звуку в речи).

Фонема – абстрактная единица.

Билет 5

1)

   ИСТОРИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ГРАММАТИЧЕСКОМ СТРОЕ

Исторические изменения происходят во всех сторонах грамматического строя языка. В частности, на протяжении истории наблюдается возникновение новых грамматических категорий или отдельных новых граммем. Пример появления новой категории — возникновение категории определенности/неопределенности в романских и германских языках. В древнейшую пору ни этой категории, ни ее «носителя» — артикля в этих языках еще не было.

Пример пополнения уже существующей грамматической категории новой граммемой — развитие будущего времени в ряде языков. Специальные формы для выражения будущего появляются, как правило, на довольно поздней ступени

Ясно, что с появлением новой граммемы происходит большее или меньшее изменение всей грамматической категории в целом. Так, с возникновением будущего времени меняется сфера употребления и соответственно объем содержания настоящего.

Противоположные процессы — это отмирание отдельных граммем и целых грамматических категорий. Примером утраты отдельных граммем могут служить исчезновение двойственного числа в ряде языков, исчезновение в романских языках среднего рода, имевшегося в латыни, слияние в шведском и датском мужского и женского рода в «общий род», сохраняющий противопоставленность среднему роду.

Яркий пример изменения внешних форм выражения грамматических значений — переход романских, германских и некоторых других языков от синтетических флективных падежей к аналитическому выражению синтаксических связей имени существительного с помощью предложных сочетаний (см. § 180, 1), а также порядка слов (см. §201, 2). В ряде случаев и в истории русского языка старые беспредложные сочетания косвенных падежей заменились предложными.

В ряде случаев прослеживаются исторические изменения в морфологической структуре слова и его форм, слияние и расщепление морфем либо перераспределение «звукового материала» и компонентов значения между морфемами в составе слова.

Из приведенного краткого обзора исторических изменений в грамматическом строе можно видеть, что они чрезвычайно разнообразны и протекают в разных языках разными путями, порой даже в противоположных направлениях. В языковедении не раз предпринимались попытки сформулировать, в чем заключается «прогресс в языке» в области грамматического строя, но эти попытки не приводили к убедительным результатам. Они лишь отражали субъективные стремления их авторов представить определенный тип грамматической структуры как «наиболее совершенный».

2)

Понятие языкового знака. К разработке проблем знаковости языка

Что в языке принято считать знаковым? Под знаковым аспектом естественного языка понимают обычно соотнесенность языковых элементов (морфем, слов, словосочетаний, предложений и др.), а следовательно и языка в целом, в той или иной форме и степени опосредствованности с внеязыковым рядом явлений, предметов и ситуаций в объективной действительности.

К знаковой функции языковых единиц относят, далее, их свойство обобщенно выражать результаты познавательной деятельности человека, закреплять и хранить итоги его общественно-исторического опыта.

Под знаковый аспект языка подводят, наконец, способность языковых элементов, в силу закрепившихся за ними значений, нести определенную информацию, выполнять различные коммуникативные и экспрессивные задания в процессе общения. Следовательно, термин «знаковый», как и синонимичный с ним термин «семиотический», — многозначны,<96> в него вкладывается разное содержание и, применительно к естественному языку, он может быть отнесен к четырем разным функциям языковых элементов: функция обозначения (репрезентативная), обобщающая (гносеологическая), коммуникативная и прагматическая.

Основная функция языкового знака с точки зрения связи языка и мышления состоит в том, чтобы удовлетворять основным отражательным и мыслительным процессам, свойственным человеку,— обобщать (интегрировать) и конкретизировать (дифференцировать), опосредствованно и абстрагированно представлять мыслительное содержание, которое исторически закрепляется за данным знаком. Познавательная функция языкового знака является основной, отличающей его от знаков прочих семиотических систем.

В соотношении «знак — реальная действительность» первые служат обозначением второй и в то же самое время являются носителями «обобщенного ее отражения», органически прочно соединяясь с соответствующим понятием или отдельными его признаками, лежащими в основе семантических ценностей языковых единиц. Неразрывная связь означаемого (смыслового содержания) и означающего (знаковой формы) является непременным условием единства языкового знака, поэтому участие языковых знаков (особенно слов) в формировании мыслей, идей, понятий в процессе познания настолько непосредственно, что связь между двумя сторонами словесного знака определяется с точки зрения психологии следующим образом: «... мысль не выражается в слове, она совершается в нем» [14, 268].

Исходя из особенностей языковых знаков и законов их функционирования Ф. де Соссюр определил сущность языка как знаковой системы sui generis и специфику ее структурной организации. Язык, по определению Соссюра, психическое, социальное установление, представляющее собой систему значимостей и равноценностей, различий и тождеств. Язык — устойчив, не подвержен революционным сменам и, как установленный традицией, характеризуется постепенной взаимосменяемостью элементов, которым свойственна структурная организация по двум осям отношений — синтагматической (сочетаемость) и ассоциативной (парадигматическая противопоставленность). Язык, по Соссюру, свободен в выборе средств, однако наличие исторической преемственности и системной обусловленности служит ограничением этой свободы и произвольности языкового знака.

В русле этого же функционального понимания сущности языкового знака, определяемого как отношение формы содержания и формы выражения, находится глоссематическая теория, согласно которой язык считается знаковым только по своим целям, по внешней функции — в его отношении к внелингвистическим факторам; что же касается его внутренней, структурной организации, то это система односторонних, незнаковых элементов языка — фигур содержания и фигур выражения [20, 305].

Членимость означающего и означаемого знака на компоненты, противопоставление знаков и незнаков (фигур) занимает в разработке проблемы знаковой природы языка значительное место [37]. Кроме того большого круга вопросов, который связан с именем Ф. де Соссюра, в развитии теории знаковой сущности естественного языка в наше время обсуждаются следующие проблемы: отличие языковых знаков от «естественных знаков», типология знаков, типы значений, создание основ лингвистической семиотики и многое другое. Лингвистическая разработка проблемы знаковой природы языка, начатая Ф. де Соссюром, представлена в наши дни большим разнообразием точек зрения , которые в той или иной степени будут затронуты по ходу обсуждения отдельных проблем.

Билет 6

1)

ЗАИМСТВОВАНИЕ, процесс, в результате которого в языке появляется и закрепляется некоторый иноязычный элемент (прежде всего, слово или полнозначная морфема); также сам такой иноязычный элемент. Заимствование – неотъемлемая составляющая процесса функционирования и исторического изменения языка, один из основных источников пополнения словарного запаса. Заимствованная лексика отражает факты этнических контактов, социальные, экономические и культурные связи между языковыми коллективами. Заимствования бывают прямыми или опосредованными

Вообще говоря, у языка, оказавшегося перед лицом иностранного слова, обозначающего некоторое отсутствующее в нем нужное понятие (это может быть как новый «предмет», так и новая «идея»), имеется три возможности: 1) заимствовать само это слово: таким образом в языке появляются заимствования в узком смысле, 2) создать новое слово из своих морфем по образцу иностранного: таким образом в языке появляются словообразовательные кальки 3) использовать для выражения нужного значения уже имеющееся слово, придав ему новое значение по образцу иностранного слова, имеющего ту же полисемию или ту же внутреннюю форму (это называется семантическим калькированием);

В научной терминологии, стремящейся к однозначности, чаще используется первый и второй механизм. Второй и третий механизмы составляют важнейшие источники обогащения литературного языка. Таким образом, лексика общезначимого характера включает заимствования всех трех типов. Основной поток заимствований в узком смысле (т.е. иноязычных слов) идет через разговорную речь профессиональных сфер и жаргоны различных социальных групп.

Среди заимствований выделяется группа так называемых интернационализмов, т.е. слов греко-латинского происхождения, получивших распространение во многих языках мира. Сюда относятся, например, греческие слова: философия, демократия, проблема, система, атом, анализ, синагога, симпозиум, хирург и т.п.; латинские: республика, революция, университет, принцип, субъект, прогресс, нация и т.п.

Для того чтобы стать заимствованием, пришедшее из чужого языка слово должно закрепиться в новом для себя языке, прочно войти в его словарный состав – как вошло в русский язык множество иностранных слов, таких, как хлеб, кружка, зонтик, магазин, кот, лошадь, собака, обезьяна, галстук, компот, трактор, танк, гавань, парус, икона, церковь, хор, спорт, рынок, базар, музыка, вокзал, машина, гол, изба, стекло, селедка, суп, огурец, помидор, котлета, картошка, кастрюля, тарелка, чай, сахар и т.д., многие из которых оказались настолько освоены русским языком, что только лингвисты знают об их иноязычном происхождении.

При заимствовании происходит адаптация слова к фонологической системе заимствующего языка, т.е. отсутствующие в ней звуки заменяются на наиболее близкие. Эта адаптация может происходить постепенно: иногда иноязычные слова в течение некоторого времени сохраняют в своем произношении звуки, в данном языке отсутствующие.

Помимо фонетической, заимствованное слово подвергается также грамматической (морфологической) адаптации. Характер этой адаптации зависит от того, насколько внешний облик заимствованного слова соответствует морфологическим моделям заимствующего языка. 

Из потока иностранных слов, наводняющего язык в эпохи социальных потрясений и научно-технических революций, удерживается лишь некоторая часть. Процесс адаптации иноязычных слов, управляемый, как и все языковые процессы, прежде всего внутриязыковыми факторами, до какой-то степени может регулироваться и экстралингвистичесими силами – по крайней мере, возможности вмешательства человека и общества в этот процесс больше, чем в том случае, когда речь идет о фонетических и в особенности грамматических изменениях. В языковом сообществе всегда имеются консервативные силы, препятствующие проникновению в язык «засоряющих» его иностранных слов – как и вообще всем инновациям (изменениям в произношении, в том числе в ударении, сдвигам значения, проникновению в литературный язык жаргонизмов, профессионализмов и т.д.). Защита языка от иностранных слов имеет обычно еще и ярко выраженную идеологическую окраску. Однако, независимо от вызвавших их к жизни идеологических устремлений, такие консервативные силы объективно выполняют весьма важную общественную функцию поддержания естественного баланса между старым и новым, необходимого для нормального функционирования языка.

2)

ФУНКЦИИ ЯЗЫКА

Важнейшая функция языка – коммуникативная. Коммуникация – значит общение, обмен информацией. Иными словами, язык возник и существует прежде всего для того, чтобы люди могли общаться.

Язык и осуществляет свою коммуникативную функцию благодаря тому, что является системой знаков: по-другому просто нельзя общаться. А знаки, в свою очередь, и предназначены для того, чтобы передавать информацию от человека к человеку.

Собственно, а что значит – информация? Любой ли текст (напомним: это реализация языковой системы в виде последовательности знаков) несет в себе информацию? Очевидно, нет.Таким образом, информация – это сведения, доступные для понимания и важные для поведения того, кому они адресованы. Текст будет информативным для меня только тогда, когда я буду готов к его восприятию и когда содержащиеся в нем сведения каким-то образом подействуют на мое поведение.

Но человек говорящий – это человек думающий. И вторая функция языка, теснейшим образом связанная с коммуникативной, есть функция мыслительная (по-другому – когнитивная, от лат. cognitio – ‘познание’). Нередко даже спрашивают: а что важнее, что первичнее – общение или мышление? Наверное, так ставить вопрос нельзя: эти две функции языка обусловливают друг друга. Говорить – значит выражать свои мысли. Но, с другой стороны, сами эти мысли формируются у нас в голове с помощью языка. А если вспомнить о том, что в среде животных язык «уже» используется для коммуникации, а мышления как такового здесь «еще» нет, то можно прийти к выводу о первичности коммуникативной функции. Но лучше сказать так: коммуникативная функция воспитывает, «взращивает» мыслительную. Как это следует понимать?

Язык – не просто форма, оболочка для мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ. Сам характер формирования мыслительных единиц и их функционирования в значительной мере зависит именно от языка.

Третья функция языка –познавательная (другое ее название – аккумулятивная, то есть накопительная). Большая часть того, что знает взрослый человек о мире, пришло к нему с языком, через посредство языка. Он, возможно, никогда не был в Африке, но знает, что там есть пустыни и саванны, жирафы и носороги, река Нил и озеро Чад... Он никогда не был на металлургическом комбинате, но имеет понятие о том, как выплавляется железо, а возможно, и о том, как из железа получается сталь. Человек может мысленно путешествовать во времени, обращаться к тайнам звезд или микромира – и всем этим он обязан языку. Его собственный опыт, добытый при помощи органов чувств, составляет ничтожную часть его знаний.

Еще одна чрезвычайно важная функция языка –номинативная, или назывная. Дело в том, что называние составляет неотъемлемую часть познания. Человек, обобщая массу конкретных явлений, отвлекаясь от их случайных признаков и выделяя существенные, испытывает потребность закрепить полученное знание в слове. Так появляется название. Если бы не оно, понятие так и осталось бы бесплотной, умозрительной абстракцией. А при помощи слова человек может как бы «застолбить» обследованную часть окружающей действительности, сказать себе: «Это я уже знаю», повесить табличку-название и отправиться дальше.

Итак, номинативная функция языка служит не просто для ориентации человека в пространстве и времени, она идет рука об руку с функцией познавательной, она участвует в процессе познания мира.

Регулятивная функция объединяет те случаи использования языка, когда говорящий ставит своей целью непосредственно воздействовать на адресата: побудить его к какому-то действию или запретить ему что-либо делать, заставить ответить на вопрос и т.д. В распоряжении регулятивной функции находятся многообразные лексические средства и морфологические формы (особую роль тут играет категория наклонения), а также интонация, порядок слов, синтаксические конструкции и т.п.

В конечном счете регулятивная функция направлена на создание, поддержание и регулирование отношений в человеческих микроколлективах, то есть в той реальной среде, в которой обитает носитель языка. Нацеленность на адресата роднит ее с коммуникативной функцией (см. § 11). Иногда вместе с регулятивной функцией рассматривают также функцию фатическую*, или контактоустанавливающую. Имеется в виду, что человеку всегда нужно определенным образом вступить в разговор (окликнуть собеседника, поприветствовать его, напомнить о себе и т.п.) и выйти из разговора (попрощаться, поблагодарить и т.п.). Но разве установление контакта сводится к обмену фразами типа «Здравствуй» – «До свидания»? Фатическая функция значительно шире по сфере своего применения, и поэтому немудрено, что ее сложно отграничить от функции регулятивной.

Билет 7

1)

Возникновение и функционирование языка обусловлено объективной действительностью, материальным миром. Человек живет в постоянно изменяющемся мире, поэтому его язык должен быть приспособлен для обозначения любого предмета, явления, ситуации.

Таким образом, язык должен изменяться вследствие непрерывного изменения самой жизни. Но, с другой стороны, язык в своих определенных элементах, категориях, должен быть устойчив, т.к. только при этом условии он сможет выполнить эти условия.

В.А. Серебрянников: «Процессы перестройки в языке встречают препятствие наступлению резких перемен, отсюда неодинаковые темпы развития для разных уровней языка.»

Наиболее динамичным является лексический уровень, а консервативными – фонетика и морфология.

Эволюция языка – это количественное и качественное обновление его структуры. Оно происходит непрерывно.

Причины языковой эволюции традиционно делят на внешние и внутренние.

ВНЕШНИЕ:

· Сюда относят изменения в инвентаре и свойствах предметов объективного мира;

· Развитие науки и техники

· Культура и искусство

· Изменение в составе языкового коллектива

· Словом, все, что происходит в реальной действительности и отражается в языке.

ВНУТРЕННИЕ:

· Относятся импульсы, «возникающие в связи с тенденцией усовершенствования, существующие в системе языка» (Б.А.Серебрянников).

· Они проявляются в ряде тенденций:

Приспособление языкового механизма к физиологическим особенностям организма человека.

1. Тенденция к облегчению произношения. Проявляется в том, что любой язык стремится избавиться от сложных в артикуляции звуков.

2. Тенденция к выражению разных значений разными формами.

3. Тенденция к выражению одинаковых значений одной формой. Эта тенденция проявляется в процессе выравнивания форм его аналогии.

4. Тенденция к экономии языковых средств. Так, ограниченное число фонем в любом языке составляет десятки тысяч слов. Также: в процессе употребления языка часто стихийно, независимо от воли говорящих осуществляются принципы наиболее рационального и экономного отбора действительно необходимых для коммуникации языковых средств.

5. Тенденция к изменению фонетического облика слова при утрате им лексического значения. (спасибо=спаси бог).

6. Тенденция к созданию языков простой морфологической структуры. Показателем является то, что в языке в совр. мире преобладают аффиксирующие языки.

Необходимость улучшения языкового механизма:

1. Тенденция к устранению избыточности средств выражения.

2. Тенденция к употреблению более экспрессивных форм.

3. Тенденция к устранению языковых элементов, утративших свою исконную функцию.
В славянских языках незначительная функциональная нагрузка фонемы и явилась причиной ее утраты в южнославянских и чешском языках.

2)

Петербургская (Ленинградская) фонологическая школа — одно из направлений в современной фонологии, возникших на основе учения И. А. Бодуэна де Куртенэ[1] о фонеме (наряду с Московской фонологической школой, основанной Р. И. Аванесовым и В. Н. Сидоровым). Основателем школы является Л. В. Щерба. Среди других её представителей — Л. Р. Зиндер, Л. В. Бондарко, М. И. Матусевич[2].

Положения школы

                    С точки зрения Л. В. Щербы, фонему следует рассматривать как «психологическую сущность, используемую в процессах производства и восприятия речи»[3], что сближает взгляды Щербы с работами Бодуэна де Куртенэ, однако именно Щерба впервые рассмотрел фонему как средство различения значимых единиц языка (морфем и слов)[4]. Именно смыслоразличительная функция обусловливает выделимость фонем (точнее, их реализаций) в потоке речи; таким образом, конкретные звуки вычленяются в речевом потоке благодаря соотнесению с обобщёнными единицами — фонемами. Без подобного соотнесения членение было бы невозможно, поскольку с артикуляционной или акустической точки зрения поток речи однозначно не разделяется на фрагменты, что было экспериментально показано Л. В. Щербой[4]

                    Фонема как «эталонный артикуляционно-слуховой образ»[3] может иметь различные реализации (варианты, или оттенки), обусловленные контекстом, однако их различие не может препятствовать отождествлению реализации с обобщённым образом. Поэтому сегмент речи всегда однозначно относится сторонниками школы к той или иной фонеме (в противоположность вводимому в фонологии Н. С. Трубецкого понятию архифонемы). Соображениями об однозначном отождествлении продиктовано и избранное школой решение в отношении редуцированных гласных русского языка: эти звучания ([?], [ъ], [ь]) возводятся школой «к ближайшим по фонетическому качеству фонемным эталонам»[3] (/a/, /a/ и /i/ соответственно). Такое возведение следует отличать от практикуемого Московской фонологической школой восхождения к сильной позиции (зачастую дающего иные результаты)

                    Различие между фонемой и оттенком состоит в том, что оттенки одной фонемы в данном языке не способны, противопоставляясь друг другу в той или иной позиции, различать слова или их формы, а самостоятельные фонемы обладают этой способностью[4]. Степень же акустического или артикуляторного сходства не может служить критерием проведения различия между фонемой и оттенком (это положение сближает Петербургскую фонологическую школу с Московской).

По вопросу о статусе звучания [ы] в русском языке Петербургская фонологическая школа, в отличие от Московской, придерживается мнения о том, что /ы/ является самостоятельной фонемой. Эта позиция подкрепляется не только соображениями о существовании для [ы] «эталонного образа», но и указанием на редкие, однако вряд ли периферийные случаи смыслоразличения с участием [i] и [ы]: названия букв и — ы[5] и некоторые другие.

билет 8

1)

ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ

Мысль о тесной связи языка и общества возникла в сознании людей, по-видимому, очень давно.

Основная трудность исследования этого вопроса заключается в том, что эта идея, содержась во многих высказываниях, не формулируется в форме тезиса: язык - общественное явление.

Значительный вклад в разработку социологических проблем языка внесли русские лингвисты: В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, А. М. Пешковский, Е. Д. Поливанов, А. И. Селищев, Л. П. Якубинский и др. Своеобразное преломление эти проблемы нашли также в период господства в нашей стране так называемого "нового учения о языке" Н. Я. Марра.

Существенным признаком языка как общественного явления выступает его способность отражать и выражать общественное сознание. Благодаря общественному характеру языка, созданного обществом, мышление человека также приобретает общественный характер. Каждый человек мыслит теми же категориями, какими мыслят окружающие его люди, пользуется теми же понятиями, какими пользуются все говорящие на данном языке. Язык тем самым превращается в одно из первейших условий существования общества.

При характеристике языка как общественного явления следует также учитывать его зависимость от изменения состояния человеческого общества. Язык способен отражать изменение в жизни общества в более широком плане, во всех его сферах, что существенным образом отличает его от всех других общественных явлений.

Давно была подмечена зависимость языкового состояния от характера экономических формаций и формы государства. Каждая общественно-экономическая формация создает особый жизненный уклад общества, который проявляется не в одном каком-нибудь частном явлении, а в целом комплексе взаимно обусловленных и связанных между собой явлений. Конечно, этот своеобразный жизненный уклад отражается и в языке.

Человеческое общество не представляет абсолютно однородного коллектива. В нем наблюдается дифференциация, вызываемая различными причинами. Это может быть дифференциация по классовому, сословному, имущественному и профессиональному признаку, которая, естественно, отражается в языке.

Дифференциация языка особенно усиливается в связи с усложнением производства и происходящим на этой почве разделением труда, что выражается главным образом в появлении специальной терминологии.

Наряду со специфической профессиональной лексикой, связанной с потребностями определенной отрасли производства, появляется особая лексика, типичная для различных арго, жаргонов и т. п., ср., например, студенческий, воровской, солдатский и др. жаргоны.

Демографические изменения могут определенным образом отражаться в языке. Так, например, сильное увеличение городского населения в нашей стране по сравнению с дореволюционным периодом расширило сферу употребления городского койнэ, в известной мере способствовало расширению сферы употребления литературного языка и ограничило употребление диалектной речи. В то же время приток сельского населения в города в связи с развитием промышленности оказал известное влияние даже на литературный язык.

Население более пожилого возраста обычно легче сохраняет особенности диалекта, тогда как молодежь, побывавшая на стороне, всегда вносит различные инновации. Сокращение численности какой-нибудь этнической группы всегда ведет к сокращению сферы употребления языка и сокращению его функций.

На языковое состояние может оказывать влияние такой фактор, как многонациональный характер государства. Во всех многонациональных государствах, почти как правило, выделяется какой-нибудь один язык, выступающий в роли главного средства общения.

Движение населения, выражающееся в переселении на новые места, может способствовать смешению диалектов или усилению диалектной дробности.

Переселение населения в области, значительно отдаленные от основного этнического массива, создает условия изоляции, что приводит к созданию резко отличающихся диалектов и даже специальных языков.

Различие уровней экономического развития отдельных районов страны может быть в определенных случаях фактором языкового изменения. Из истории образования литературных языков известны многочисленные факты, когда общегосударственный язык развивался на базе диалекта области, наиболее развитой в культурном и экономическом отношении.

От общего уровня экономического развития страны или области может зависеть и степень диалектной дробности.

Развитие производительных сил общества, техники, науки и общей культуры обычно связано с возникновением большого количества новых понятий, требующих языкового выражения. Развитие культуры общества неизбежно создает в словарном составе каждого языка лакуны, которые говорящие на данном языке пытаются всеми доступными им способами заполнить. Создаются новые термины, некоторые старые термины получают новые значения, необычайно расширяется область специальной лексики, варьирующейся в зависимости от понятийного содержания каждой науки в отдельности. Приток новой терминологии вместе с тем сопровождается исчезновением или оттеснением к периферии некоторых терминов, уже не отражающих современного уровня развития наук.

Общий подъем культуры населения способствует расширению сферы употребления литературного языка, что одновременно сопровождается сужением сферы употребления территориальных диалектов и вызывает существенные изменения в состоянии социальных диалектов.

Общее повышение культурного уровня населения вызвало такое интересное явление, как расширение пласта нейтральной лексики. Расширение пласта нейтральной лексики в наше время происходит и за счет книжной и специальной лексики.

Расширение функций литературного языка и распространение его среди широких масс населения вызывает необходимость установления единых орфоэпических и грамматических норм.

Развитие культуры естественно связано с усилением контактов с различными странами мира, имеющими своей целью обмен опытом в самых различных областях науки и техники. На этой базе возникает интернациональная терминология. Перевод технической и научной литературы неизбежно ведет к появлению в социальных сферах языка общих стилистических черт и особенностей.

К числу наиболее характерных особенностей языка как общественного явления относится также тот факт, что общество создает язык, контролирует созданное и закрепляет его в системе коммуникативных средств.

Общество во всей его совокупности иногда сознательно, но чаще всего интуитивно, очень хорошо чувствует, подходит вновь созданное слово или не подходит. Все неудачно созданное обычно не имеет успеха.

.

Несмотря на огромное разнообразие внутрилингвистических и внешнелингвистических факторов, определяющих судьбу вновь возникшего слова или формы, которые даже невозможно подробно описать в рамках данного раздела, решающая роль всегда принадлежит обществу. Общество создает и формирует язык в подлинном смысле этого слова. Язык - продукт общества. По этой причине он в большей степени, чем какое-либо другое явление, обслуживающее общество, заслуживает название общественного явления.

2)

Пражская лингвистическая школа (Трубецкой, Якобсон, Корцевский, Скаличка, Матезиус)

Это школа функциональной лингвистики. Участники призывали изучать функции языковых единиц. Во многом пражцы следовали за Соссюром. Разработанные фонологические исследования (важное звено).

В своей работе “Основы фонологии” Трубецкой выделил положения:

1. Разграничил фонетику и фонологию. Он это сделал на основании единиц речи (фонетику) и языка (фонологию).

2. Определил фонему как научную абстракцию, реализуемую в своих произносительных вариантах. Выработал систему правил разграничения звука и фонемы.

3. У фонем выделил различительные (дифференциальные) признаки. Они составляют содержание фонем.

Дифференциальные признаки фонем проявляются с помощью метода оппозиции:

1. Отношения между членами оппозиции: привативная, градуальная, эквиполентная. Привативная – когда у одного члена оппозиции есть признак, а у другого нет. Градуальная – один признак может проявляться в большей или меньшей степени (долгота и краткость звука). Эквиполентная – у членов совершенно разный набор признаков. Члены оппозиции образуют коррелятивную пару.

2. Основание по объёму смыслоразличительной силы: постоянные и нейтрализуемые. Нейтрализуемые – в определённом окружении фонемы теряют свои признаки и сохраняют только общие признаки.

Эти оппозиции перенесены и на другие уровни изучения языка. Важным является изучение синтаксиса.

Матезиусу удалось создать теорию актуального членения предложения. Порядок слов в предложении помог изучить именно актуальное членение.

Важное место занимает изучение функциональной стороны языка.

Пражцы выделили функции языка: 1) общения (теоретический и практический язык); 2) поэтическая функция.

Выделили стили языка: 1) разговорный; 2) научный (теоретическая); 3) деловой (практическая); 4) художественный (поэтическая). И выводили поэтический язык за рамки художественного

Билет 9

1)

2)

Билет 10

1) Теории происхождения языка

Звукоподражательная теория объясняет происхождение языка эволюцией органов слуха, воспринимающих крики животных (особенно домашних). Язык возник, по этой теории, как подражание животным (ржанию коней, блеянию овец) или как выражение впечатления о называемом предмете. Лейбниц, например, объясняя происхождение слов, считал, что в латинском языке мёд назван словом mel, потому что оно приятно ласкает слух, немецкие слова leben (жить) и lieben (любить) указывают на мягкость, а Lauf (бег), Lowe (лев) - на быстроту. Сторонником этой теории был Гумбольд.

Звукоподражательная теория основывается на двух предположениях: 1) первые слова были звукоподражаниями, 2) в слове звучании символично, значение отражает природу вещей.

Однако оба эти предположения не соответствуют фактам языков. Действительно, в языках имеются звукоподражательные слова и запреты на слова в результате отождествления звучания слова и его значения.

Теория социального договора и рабочая теория. Социальные теории происхождения языка объясняют его появление общественными потребностями, возникшими в труде и в результате развития сознания человека.

В конце 70-х прошлого столетия немецкий философ Л. Нуаре выдвинул рабочую теорию происхождения языка, или теорию трудовых выкриков. Эту теорию поддержал К. Бюхер. Л. Нуаре справедливо подчеркнул, что «мышление и действие были первоначально неразрывны», так как прежде чем люди научились изготовлять орудия труда, они в течение продолжительного времени испробовали на разных объектах действие различных естественных предметов.

2)

Системные отношения в лексике.

В лексике различают парадигматические, синтагматические, деривационные отношения.

Парадигматические (от греч. paradeigma – пример, образец) отношения являются наиболее важным показателем системности лексического уровня. Одно и то же слово может входить в различные системные связи. М.И.Фомина показывает это на примере слова шествовать, которое вступает в синонимические, антонимические отношения, в группу заимствований из родственного старославянского языка и т.д.

Таким образом, парадигматические отношения многоплановы и разнообразны.

Синтагматические (от греч.syntagma – нечто соединенное) отношения  - закономерность сочетания лексических единиц друг с другом. Они зависят от контекста.

Лексическая сочетаемость – это связь значений, опирающихся на предметно-логические смыслы. Синтаксическая сочетаемость – закономерность употребления слов в тех или иных конструкциях (М.И.Фомина).

Системные отношения в лексике проявляются также в том случае, когда слова связаны отношениями словопроизводства, то есть в зависимости от значения мотивировано их объединение в разные словообразовательные ряды. Такие отношения называются деривационными. Они основаны на возможности ассоциативных сближений и объединений слов между собой.

Билет 11

1)

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК, наддиалектная подсистема (форма существования) национального языка, которая характеризуется такими чертами, как нормативность, кодифицированность, полифункциональность, стилистическая дифференцированность, высокий социальный престиж в среде носителей данного национального языка. Литературный язык является основным средством, обслуживающим коммуникативные потребности общества; он противопоставлен некодифицированным подсистемам национального языка – территориальным диалектам, городским койне (городскому просторечию), профессиональным и социальным жаргонам.

литературный язык – это та подсистема национального языка, на которой говорят лица, обладающие следующими тремя признаками:

(1) данный язык является для них родным;

(2) они родились и/или длительное время (всю жизнь или большую ее часть) живут в городе;

(3) они имеют высшее или среднее образование, полученное в учебных заведениях с преподаванием всех предметов на данном языке. Такое определение соответствует традиционному представлению о литературном языке как языке образованной, культурной части народа. Покажем на примере современного русского литературного языка, насколько существенны указанные признаки для выделения совокупности носителей литературной формы национального языка.

Членение литературного языка в функционально-стилистическом отношении «ступенчато»: первое, наиболее очевидное, – это дихотомия книжно-письменного и разговорного языков. Называя это разделение литературного языка на две функциональные разновидности «самым общим и самым бесспорным», Д.Н.Шмелев писал по этому поводу: «На всех этапах развития литературного языка, даже при преодолении так или иначе проявлявшейся отчужденности языка письменности, при потускнении ореола просто грамотности и владения особым книжным языком, у говорящих в общем никогда не исчезает ощущение различия между тем, «как можно сказать», и тем, «как следует написать»».

Книжный язык – достижение и достояние культуры. Он является основным носителем и передатчиком культурной информации.

Современный книжно-литературный язык – это мощное средство коммуникации. В отличие от другой разновидности – разговорного литературного языка (и тем более в отличие от таких подсистем национального языка, как диалекты и просторечие), он полифункционален: пригоден для использования в самых разных сферах общения, для разных целей и для выражения самого разнообразного содержания. Письменная форма как основная форма реализации книжного языка обусловливает еще одно важное его свойство: письмо «удлиняет время жизни каждого текста (устная традиция постепенно меняет текст); тем самым оно усиливает способность литературного языка быть связью между поколениями. Письмо стабилизирует язык, замедляет его развитие – и этим его усовершенствует: для литературного языка медленное развитие – благо» (М.В.Панов).

Разговорная разновидность литературного языка – это самостоятельная и самодостаточная система внутри общей системы литературного языка, со своим набором единиц и правилами их сочетания друг с другом, используемая носителями литературного языка в условиях непосредственного, заранее не подготовленного общения при неофициальных отношениях между говорящими.

Разговорный литературный язык не кодифицирован: в нем, безусловно, действуют определенные нормы (благодаря чему, например, легко отличить устную речь носителя литературного языка от устной речи носителя диалекта или просторечия), но эти нормы сложились исторически и никем сознательно не регулируются и не закрепляются в виде каких-либо правил и рекомендаций. Тем самым кодифицированность/некодифицированность – еще один, причем весьма существенный, признак, различающий книжную и разговорную разновидности литературного языка.

 Характерные свойства литературный языка. Итак, литературный язык характеризуется следующими свойствами, отличающими его от других подсистем национального языка:

1) нормированность; при этом литературная норма является результатом не только языковой традиции, но и целенаправленной кодификации, закрепляемой в грамматиках и словарях;

2) последовательная функциональная дифференцированность средств и связанная с этим постоянно действующая тенденция к функциональному разграничению вариантов;

3) полифункциональность: литературный язык способен обслуживать коммуникативные потребности любой сферы деятельности;

4) коммуникативная целесообразность; это свойство естественным образом вытекает из членения литературного языка на функциональные стили и речевые жанры;

5) стабильность и известный консерватизм литературного языка, его медленная изменяемость: литературная норма должна отставать от развития живой речи (ср. известный афоризм А.М.Пешковского: «Нормой признается то, что было, и отчасти то, что есть, но отнюдь не то, что будет»). Это свойство литературного языка имеет исключительное культурное значение: оно обеспечивает связь между сменяющими друг друга поколениями носителей данного национального языка, их взаимопонимание.

В социальном и коммуникативном отношениях одним из важнейших свойств

литературного языка является его высокая социальная престижность: будучи компонентом культуры, литературный язык представляет собой такую коммуникативную подсистему национального языка, на которую ориентируются все говорящие, независимо от того, владеют они этой подсистемой или какой-либо другой.

2) 

СИНТАГМАТИКА, синтагматический план, один из двух аспектов исследования языка (в противоположность парадигматике), предполагающий изучение языковых единиц в их синтагматических отношениях, к-рыми они связаны в составе высказывания. Различение этих двух аспектов исследования отражает различие между двумя формами существования (функционирования) языковых единиц — в системе (языке) и в тексте (речи). В С. единицы языка рассматриваются не как равноправные и взаимозаменяемые, а как позиционно упорядоченные. Если в парагматике отношение между любыми двумя элементами есть отношение противопоставления (оппозиции) языковых единиц в их ассоциативных рядах, то в С. это — отношение контраста языковых единиц в их линейных связях. Различимость единиц в парадигматике имеет абсолютный характер, в С. — относительный: в одних позициях единицы различаются, в других — частично или полностью совпадают. В С. рассматриваются единицы не только плана выражения, но и плана содержания. В отличие от позиц. упорядоченности формальных единиц, семантич. единицы контекстно упорядочены. Понятия позиции и контекста — осн в теории С. Иногда С. понимается и более узко — как раздел синтаксиса, изучающий словосочетания (синтагмы в узком смысле) (БСЭ Авт. статьи В.А.Виноградов).

Синтагматические отношения,связи и зависимости между языковыми элементами (единицами любой сложности), одновременно сосуществующими в линейном ряду (тексте, речи), например между соседними звуками (откуда явления сингармонизма, ассимиляции), морфами (откуда явления наложения или усечения смежных морфем) и т. п. Термин введён Ф. де Соссюром. Часто употребляется как эквивалент понятию функций у последовательно соединяемых языковых элементов в процессе речи. С. о. выделяются в языке в противоположность парадигматическим отношениям, или ассоциативным связям, образуя область исследования синтагматики. Рассмотрение языковых явлений только по их С. о. было характерно для дескриптивной лингвистики и лежало в основе дистрибутивного анализа. Изучение С. о. — важный аспект проблемы сочетаемости языковых элементов, их валентности, закономерностей объединения в речи.

Синтагматические и ассоциативные отношения обусловливают друг друга. Без ассоциативных отношений было бы невозможно выделить составные части синтагмы, и она перестала бы быть разложимой и превратилась бы в простую единицу без внутренних синтагматических отношений. Так, если бы из языка исчезли все слова, содержащие единицы раз- и -бить, исчезли бы и синтагматические отношения между этими единицами в слове разбить, их противопоставление друг другу. С другой стороны, синтагматические единства представляют собой материал для установления ассоциативных отношений их членов с формами, которые им ассоциативно противопоставляются.

Синтагматическая значимость элемента синтагмы определяется соседними элементами и его местом в целом; с другой стороны, значимость целой синтагмы определяется её элементами. Например, слово разбить состоит из двух единиц низшего порядка (раз-бить), но это не сумма двух самостоятельных частей (раз+бить), а скорее «соединение или произведение двух взаимосвязанных элементов, обладающих значимостью лишь в меру своего взаимодействия в единице высшего порядка» (раз×бить). Приставка -раз существует в языке не сама по себе, но лишь благодаря таким словам, как раз-вернуть, раз-веять и т. д. Также и корень не самостоятелен, но существует лишь в силу своего сочетания с приставкой.

Билет 12

1)

Языковые нормы (нормы литературного языка, литературные нормы) - это правила использования языковых средств в определенный период развития литературного языка, т.е. правила произношения, правописания, словоупотребления, грамматики. Норма - это образец единообразного, общепризнанного употребления элементов языка (слов, словосочетаний, предложений).

Языковое явление считается нормативным, если оно характеризуется такими признаками, как:

                    соответствие структуре языка;

                    массовая и регулярная воспроизводимость в процессе речевой деятельности большинства говорящих;

                    общественное одобрение и признание.

К основным источникам языковой нормы относятся:

                    произведения писателей-классиков;

                    произведения современных писателей, продолжающих классические традиции;

                    публикации средств массовой информации;

                    общепринятое современное употребление;

                    данные лингвистических исследований.

Характерными чертами языковых норм являются:

                    относительная устойчивость;

                    распространенность;

                    общеупотребительность;

                    общеобязательность;

                    соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять одну из важнейших функций - культурную.

Речевой нормой называется совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуника-ции.

Нормированность речи - это ее соответствие литературно-языковому идеалу. Указанное свойство нормы было отмечено проф. А.М. Пешковским, который писал: "Существование языкового и д е а л а у говорящих, - вот главная отличительная черта литературного наречия с самого первого момента его возникновения, черта, в значительной мере создающая самое это наречие и поддерживающая его во всё время его существования" (Пешковский А.М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Избранные труды. - М.: Учпедгиз, 1959. С. 54).

Постоянное развитие языка ведет к изменению литературных норм. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. \

В истории языка изменяются не только орфоэпические, но и все другие нормы.

В литературном языке различают следующие типы норм:

                    нормы письменной и устной форм речи;

                    нормы письменной речи;

                    нормы устной речи.

К нормам, общим для устной и письменной речи, относятся:

                    лексические нормы;

                    грамматические нормы;

                    стилистические нормы.

Специальными нормами письменной речи являются:

                    нормы орфографии;

                    нормы пунктуации.

Только к устной речи применимы:

                    нормы произношения;

                    нормы ударения;

                    интонационные нормы.

Наиболее полные сведения о слове дает толковый словарь. Современным нормативным толковым словарем является толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой. Он служит руководством к правильному употреблению слов, правильному образованию слов, правильному произношению и написанию.

2)

МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ. Классификация языков, основанная на различиях в морфологическом строе, т.-е. в способах образования форм отдельных слов. По этим различиям делят языки обыкновенно на следующие классы: 1. корневые (см.) или изолирующие языки; 2. агглютинативные (см.) языки, куда относят б. ч. языков рецкие, монгольские и др.; 3. флективные (см.) и 4. полисинтстические земного шара, м. пр. финские, турецкие (см.). Кроме этого деления существует также деление языков по морфологическим признакам на аналитические (см.) и синтетические. М. К. Я. следует отличать от генеалогической, по происхождению (см. Родство языков), т. к. грамматический строй в родственных языках может быть различным и, наоборот, сходный грамматический строй могут иметь вовсе не родственные между собой языки.

Морфологическая классификация языков - основывается на характерных особенностях их внешнего формального (морфологического) строя. Она опирается лишь на некоторые из признаков, отличающих один язык от другого, остальные же игнорируются.

Фр. Шлегель в своей книге "Ueber die Sprache und Weisheit der Indier" (1808). Он делит языки на неорганические и органические, относя к первым: 1) языки без всякой грамматической структуры (по позднейшей терминологии - изолирующие), т. е. не имеющие ни склонения, ни спряжения и выражающие все грамматические отношения при помощи отдельных самостоятельных односложных слов-частиц (напр. китайский, аннамский и т. д.), и 2) языки аффигирующие (по позднейшей терминологии - агглютинирующие), т. е. выражающие грамматические отношения помощью префиксов и суффиксов (аффиксов = приставок), легко отличимых от неизменного корня и нередко имеющих еще самостоятельное значение (напр. тюркские языки); к органическим же он относит флектирующие языки, т. е. обладающие склонениями и спряжениями и выражающие грамматические отношения изменениями самого корня (внутренними и внешними, посредством окончаний, тесно спаянных с корнем).

Система Фр. Шлегеля. изложенная им довольно неясно, была принята и яснее формулирована его братом А. В. Шлегелем ("Observations sur la langue et litt érature provenç ales", П., 1818); он дополнил ее еще делением флективных языков на синтетические и аналитические. Под аналитическими он разумел языки, выражающие различные грамматические отношения не окончаниями (как языки синтетические), а так назыв. членами, личными местоимениями (перед глаголом), вспомогательными глаголами (в спряжении), предлогами (в склонении) и т. д. Синтетические языки он определял как "обходящиеся без всех этих средств описательного выражения".

Билет 13

1)      см билет 11

2)       

Язык как знаковая система

Маслов: «Знак – это преднамеренно воспроизводимый материальный факт, рассчитанный на чьё-то восприятие и предназначенный служить средством передачи информации о чём-то, находящемся вне этого факта».

Основные признаки, свойственные знакам (признаки знака вообще):

1. Любой знак – это материальное, чувственно воспринимаемое явление.

2. Любой знак имеет нечто, находящееся вне его.

3. Конвенциональность – любой знак конвенционален, обусловлен некоторым соглашением.

4. Все знаки замещают что-либо и несут некое сообщение. Любой предмет может выступать в качестве знака.

5. Коммуникативность – любой знак является средством общения, так как он несет какую-либо информацию.

6. Наличие интерпретатора – того, кто сможет воспринять знак и объяснить его значение.

7. Двусторонний характер – единство означаемого и означающего.

Означаемое – содержание, означающее – выражение, форма. Каждый знак должен обладать и тем, и другим.

Не все ученые выделяют этот критерий. Поэтому существует две концепции знака :

1. Унилатеральная теория. Знак – это только означающее. Знак совершенно не связан с означаемым. У знака есть только план выражения, значение в знак не включается. Так как они считают, что значение – факт сознания, существует только в голове у человека. Поэтому установить связь между предметом и знаком может только человек.

Один и тот же знак в разных системах имеет разное значение.

2. Билатеральная теория. Знаки выделяют план содержания и план выражения. Ученые говорят, что знак важен не сам по себе, а только тем, что за ним стоит (аргумент). Иными словами, знаки не являются абстрактными. Это конкретные ассоциации, скрепленные коллективным согласием, хранящиеся в мозге индивидов единообразно.

Мы будем заниматься билатеральной концепцией. Она более распространена.

Аспекты в знаке, которые мы должны учитывать :

1. Когнитивный аспект. То есть все знаки играют роль в процессе познания. С помощью знаков человек фиксирует в своем сознании все то, с чем он уже познакомился.

2. Коммуникативный аспект. Знак должен замещать не какой-то конкретный предмет, а любой предмет и ситуацию в целом.

Соссюр: «вокруг нас очень много знаков». Он предложил – семиология.

Семиотика – наука о знаках.

Основателем семиотики является Чарльз Пирс.

Две классификации знаковых систем

Классификация Ч. Пирса. Все знаки делятся в зависимости от того, как соотносится означающее и означаемое. Он выделил три типа знака:

1. Иконические знаки – суть заключается в том, что означающее и означаемое фактически подобны.

2. Признаки (симптомы) – действие индекса основано на фактической реальной смежности означаемого и означающего.

3. Знаки-символы – действие символа основано на установленной по соглашению смежности означаемого и означающего (мы должны знать правило). В эту группу относятся слова.

Последователь Пирса Адам Шафф предлагал более широкую классификацию .

Он делил на:

•  Естественные и

•  Искусственные знаки.

Естественные – это явления окружающего мира, между которыми человек устанавливает причинно-следственные отношения. Они специально не создаются (симптомы). Искусственные – те, которые искусственно создаются.

Искусственные делятся на:

•  словесные (это слова) и

•  несловесные (это что-то другое).

Несловесные делятся на:

•  Сигналы . Они используются для того, чтобы получить какую-то единую реакцию.

•  Сигналам противопоставлены замещающие знаки , которые Шафф поделил на:

•  собственно замещающие знаки и

•  символы.

Собственно замещающие знаки – когда одни предметы замещают другие предметы по принципу сходства или договора.

Символы – это когда знаки выражают абстрактное, какое-то символическое понятие. Они связаны с абстрактным содержанием.

Языковая система – это знаковая система. Многие исследователи выделяют знаковую систему как особую, специфическую.

Специфические признаки знаковой системы :

1. Связи между означающим и означаемым в разных языковых и неязыковых системах устанавливаются по-разному. Причинно-следственная связь может быть как истинной, так и ложной. Кроме того, связь для неязыкового знака можно установить, договориться.

Связь устанавливается ассоциативно, непроизвольно и непреднамеренно.

•  Если всем предметам, явлениям, выполняющим функцию, эта функция приписывается, то для языкового знака эта функция является первичной.

•  Система языковых знаков является первичной, а все остальные знаковые системы образуются на ее основе.

Языковая система первична.

•  Человек приписывает готовым, уже существующим предметам свойства знака, которые уже существуют. Словесные знаки специально создаются и вне своего знакового существования не имеют смысла.

•  Произвольность – то есть, между значением и звучанием нет природной, органической связи. На это свойство указывал еще Соссюр. Звучание и значение связаны – так считают многие исследователи.

•  Линейность означающего (Соссюр). Означающее, воспринимаемое на слух, разворачивается во времени. Его элементы следуют один за другим.

•  Языковые знаки представляют ситуацию расчлененно, то есть компонент ситуации передается одним словом.

•  Языковые знаки универсальны в своем употреблении, то есть они не ситуативны. Могут использоваться в разных ситуациях.

•  Неязыковые знаки однозначны, не допускают множественности интерпретации. Языковые знаки могут быть многозначными.

При взаимодействии с неязыковой действительностью знак может менять план выражения и план содержания. Изменение плана выражения приводит к изменению звучания. План содержания (переносное значение) – по-новому пытается обозначить действительность.

В настоящее время говорят о языковой системе как о системе особого рода.

Знаками является морфема и слово. В некоторых случаях знаками считают и предложения. Все остальные являются субзнаками (фонема, суперсегментные единицы: ударение, интонация и т.п.).

Билет 14

1)

Язык и политика – два аспекта их соотношения: 1) язык как орудие политики, 2) язык как объект политики.

В первом случае речь идет о ведении политики средствами языка: язык выступает здесь как инструмент воздействия на общество для достижения определенных политических целей, в этом смысле говорят о “языковом манипулировании”.

Во втором случае подразумеватся  политика, которая проводится в отношении самого языка, т.е. собственно “языковая политика” (в настоящем курсе рассматривается именно этот аспект). Западные исследователи нередко применяют синонимичный термин “языковое планирование

Объекты языковой политики и языкового планирования: 1) конкретный язык (например, русский), 2) группа языков (выделяемая по разным признакам, например, по их происхождению – славянские языки, по взаимодействию в составе многонационального государства – языки народов Российской Федерации, по взаимодействию на международной арене – мировые языки и пр.), 3) языковая ситуация (тип контактирования и взаимодействия языков), 4) коммуникативная ситуация (допустимость или недопустимость использования тех или иных языковых пластов – диалектизмов, жаргонизмов, табуированной лексики и пр. – в речевом общении; формирование речевого поведения и через него языковой личности).

Цели языковой политики и языкового планирования. Основные цели языковой политики в применении к конкретному языку: 1) сохранение существующего языка, 2) изменение существующего языка. Другие возможные цели языковой политики: 3) возобновление функций (“оживление”) мертвого литературного языка (современная история иврита); 4) создание нового литературного языка (история новонорвежского, индонезийского и др. языков). Языковое планирование (но не обязательно языковая политика) может преследовать также цели 5) создания региональных надъязыковых систем (общеславянский язык Крижанича, современные попытки создания общескандинавской языковой нормы или общескандинавского языка), 6) создания общемировых надъязыковых систем (международные искусственные языки типа эсперанто).

Языковая политика, направленная на сохранение или изменение статуса языка, всегда предполагает одновременное воздействие и на другие языки, действующие в том же государстве или на международной арене, так как изменение статуса одного языка влечет за собой одновременное изменение статуса и прочих языков. Поэтому статусная языковая политика всегда является комплексной: она предполагает воздействие как на конкретные языки, так и на группы языков, как на языковую ситуауцию в целом, так и на коммуникативное поведение членов языкового сообщества.

Результирующее определение языковой политики: система мер, осуществляемых государством, объединением государств, влиятельными общественными институтами и деятелями культуры для сохранения или изменения языка, группы языков, языковой или коммуникативной ситуации.

Модели языковых ситуаций и языковой политики в различных странах мира. Языковая ситуация и языковая политика в многоязычных странах: Испания (Галисия, Каталония, Страна Басков), Бельгия (фламандцы и валлоны), Швейцария, Югославия. Языковое конструирование и языковое планирование в Норвегии.

Российская империя: языковая ситуация, этноязыковые конфликты и национально-языковая политика. СССР: теория и практика языкового строительства. Структурный аспект языкового строительства: создание письменностей, литературных языков, научных терминологий. Функциональный аспект языкового строительства: определение внешнего статуса языков народов СССР (тенденции: борьба с панисламизмом и пантюркизмом; интернационализм и латинизация; зональная интеграция и русификация; дезинтеграция и реинтеграция); определение внутреннего статуса языков народов СССР (иерархизация отношений между языками; тоталитарные и либеральные тенденции в языковой политике). Российская Федерация и СНГ после 1991 г.

2)

Генеалогическая классификация языков

Билет 15

1)

ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ, совокупность форм существования яз., сферы и среды его употребления в разл. соц.-экон. и соц.-полит. условиях и в определенных соц.-адм. образованиях. Я.с. тесно связана с функционированием яз. в однонац. и многонац. гос-ве. В этой связи различают Я.с. в одноязыч. стране и Я.с. в многонац. стране. Осн. задача изучения Я.с. - установление обществ. функций яз., выполняемых им в разл. соц. условиях. В процессе изучения Я.с. рассматриваются формы существования (диалектная, нар.-разг., лит.), сферы употребления (хоз. и науч. лит-ра, массовая информация, образование и др.), среды функционирования (семейное и производств., общение, внутринац. и межнац. общение и др.) языков.

2)

Язык и культура . 2 аспекта: а) взаимоотношение языка и природы; б) взаимоотношения языка и культуры как продукта социальной деятельности людей.

Что определяет природа в языке? Закономерности порождения и восприятия речи. Человеческий организм и речевой аппарат построен так, чтобы было легко произносить слова.

Оперативная память человека определяет объем активного словаря (около 8000 – у взрослого человека). В строении фразы человека 7-+2 слова.

Что определяет культура в языке?

1. Культура определяет план содержания языка. В любой культуре есть что-то национальное и интернациональное. В соответствии с этим, в любом языке есть универсальные элементы, которые отражают интернациональные элементы. В любом языке есть и сугубо национальное. И это проявляется на уровне лексики.

Экзотизмы – слова, которые называют реалии, не свойственные нашей культуре.

2. Национальное своеобразие культуры отражается в особенностях членения реальности слова. То есть мы по-разному называем одни и те же явления действительности.

3. Национальный компонент проявляется в собственно ЛЗ. Национальная специфика проявляется как коннотативный компонент слова (эмоциональная оценка). В денотативном плане слова могут совпадать.

В переносных наименованиях может проявляться национальная специфика. Например, зооморфизмы – это наименования животных в переносном значении (ласточка – человек, который хорошо танцует).

Национальная специфика проявляется во фразеологии. Некоторые фразеологизмы в русском языке имеют аналоги в других языках.

В своеобразии самого процесса общения проявляется национальная специфика. То есть: как мы строим свое общение с собеседником.

Взаимосвязь языка и общества проявляется в национально-культурном своеобразии словаря, в типологических особенностях нормативно-стилистической системы языка, в своеобразии речевого поведения и, связанных с этим, явлениях лексики и грамматики.

Гумбольдт говорил об этих проблемах одним из первых.

Билет 16

1)

Коммуникативная целостность текста проявляется в том, что каждое последующее предложение в сверхфразовом единстве в коммуникативном плане опирается на предшествующее, продвигая высказывание от данного, известного к новому, неизвестному. В результате образуется тема-рематическая цепочка, имеющая конечный характер и определяющая границы сверхфразового единства. Структура тема-рематической цепочки поддается моделированию и может быть сведена к нескольким основным моделям.

Текст (лат. textus ткань, сплетение, соединение) - коммуникативная единица высшего уровня, обладающая качеством смысловой завершенности как законченное информационное и структурное целое. Различают также подтекст (второй, скрытый смысл текста) и дискурс (текст как социальное действие).

Главные свойства текста - цельность (смысловое единство) и связность (сцепление элементов текста между собой).

Цельность состоит в единстве темы. Тема есть система более мелких тем, что в структуре текста отражается разделами, параграфами и более мелкими единицами, вплоть до абзацев. Принято считать наименьшей единицей темы сверхфразовое единство, которое монотематично и представляет микротему. Однако в норме наименьшей единицей в письменном тексте является абзац, а сверхфразовое единство, не совпадающее с членением на абзацы, вносит путаницу в структуру текста, и его стоит отнести к отклонениям от нормы, часто связанным с вторжением устной речи в письменную.

Признание цельности текста влечет за собой признание его непрерывности. Но вместе с тем текст — структурное, т. е. расчлененное, целое.

Связность текста состоит в тема-рематической цепочке, в которой каждое последующее предложение опирается на предшествующее, продвигая высказывание от данного, известного к новому, неизвестному, и многочисленных внешних сигналах связей между предложениями, указывающих на тематическое единство (местоимения, времена и др.). Преобладают ретроспективные (анафорические) связи, в которых предложение связывается с предыдущим. Но имеют место и проспективные (катафорические) связи, адресующие к последующим предложениям. Автор при этом берет на себя обязательство воспроизвести известный ему текст, который, как он предполагает, неизвестен читателю.

Различают 5 типов тематической прогрессии: простая линейная (рема предложения становится темой последующего), со сквозной темой (одна тема повторяется в каждом предложении), с производными темами (темы предложений задаются гипертемой), с расщепленной темой (двойная рема далее порождает две тематические последовательности, которые реализуются поочередно, либо совместно), с тематическим прыжком (разрыв в тема-рематической цепочке, который восстанавливается из контекста).
 

2)

Когнитивная лингвистика — направление в языкознании, которое исследует проблемы соотношения языка и сознания, роль языка в концептуализации и категоризации мира, в познавательных процессах и обобщении человеческого опыта, связь отдельных когнитивных способностей человека с языком и формы их взаимодействия.

Вообще, когнитивизм есть совокупность наук, объединяющая исследования общих принципов, управляющих мыслительными процессами. Таким образом, язык представляется как средство доступа к мыслительным процессам. Именно в языке фиксируется опыт человечества, его мышление; язык — познавательный механизм, система знаков, специфически кодифицирующая и трансформирующая информацию.

Объектом когнитивной лингвистики является язык как механизм познания.

Предметом когнитивной лингвистики является человеческая когниция — взаимодействие систем восприятия, представления и продуцирования информации в слове. В значении единиц языка заложены познавательные структуры, что проявляется при образовании окказиональных слов. Например, у Пушкина находим — «Я влюблён, я очарован, словом, я огончарован». Большое воздействие на развитие когнитивной лингвистики оказывает семантика.

] Лингвисты-когнитивисты

5

                    Чарльз Филлмор

                    Джордж Лакофф

                    Рональд Лангакер

                    Леонард Талми

                    Александр Кибрик

5

Билет 17

1)

Диалект— разновидность языка, которая употребляется в качестве средства общения лицами, связанными между собой одной территорией.

Диалект является полноценной системой речевого общения (устной или знаковой, но не обязательно письменной) со своими собственными словарём и грамматикой.

Традиционно под диалектами понимались прежде всего сельские территориальные диалекты. В последнее время появилось немало работ и о городских диалектах; в частности, к ним относят речь негритянского городского населения США, чей английский язык существенно отличается от других разновидностей американского английского. Французские лингвисты наряду с термином «диалект» (dialecte) используют термин «патуа» (patois), который также обозначает локально ограниченную речь определённых групп населения, главным образом сельского. [1]

Функциональное понимание

В социолингвистике и на бытовом уровне диалекты противопоставляются стандартному или литературному языку. С этой точки зрения, для диалекта характерны следующие особенности:

1.                   социальная, возрастная и отчасти половая ограниченность круга носителей диалекта (в России — это главным образом жительницы села старшего поколения);

2.                   ограничение сферы использования диалекта семейными и бытовыми ситуациями;

3.                   образование полудиалектов как результат взаимодействия и взаимовлияния различных говоров и связанная с этим перестройка отношений между элементами диалектных систем;

4.                   нивелирование своеобразия диалектной речи под влиянием литературного языка (через средства массовой информации, книги, систему образования и т. п.) и возникновение промежуточных форм, например, диалектно окрашенной литературной речи.

Лингвистическое понимание

В то же время существует и другая тенденция: диалектом называется любая разновидность языка, незначительно отличающаяся от других разновидностей. То есть каждый человек говорит на каком-нибудь диалекте, в частном случае на стандартном литературном диалекте.

В рамках такого понимания существует стандартные диалекты (или литературные языки) и традиционные (или нестандартизованные) диалекты. Основным их отличием является тот факт, что первые используются на письме, поддерживаются специальными институтами, преподаются в школах, считаются более «правильной» формой языка. У некоторых языков бывает несколько стандартных диалектов. В таком случае говорят о полицентричном языке или диасистеме.

Для лингвиста не существует более «правильной» формы языка, более того, зачастую информация из традиционного сельского диалекта оказывается более ценной по сравнению с той, что получено на основе литературного варианта.

Таксономическое употребление

Лингвистическое понимание особенно важно для языковой систематики, в рамках которой термину диалект присвоен таксономический статус на шкале с четырьмя уровнями близости: язык — наречие — диалект — говор[2]. Согласно выработанному определению два идиома являются диалектами одного наречия, если между ними наблюдается практически полная взаимопонятность, хотя носители отмечают особенности каждого диалекта, обычно в произношении (акцент) и употреблении некоторых слов. Как правило такой уровень близости соответствует 97 и более процентам совпадений в базовом 100-словном списке.

С одной стороны диалекты могут объединяться в наречия или группы диалектов, а с другой — делиться на говоры. Определение таксономического статуса того или иного идиома зависит от общей диалектной дробности в данном языковой общности и определяются для каждого языка индивидуально.

Не существует единого понимания и соответственно единых критериев для разграничения языка и диалекта, поэтому говоря, что данный идиом является языком или диалектом, необходимо оговаривать что имеется в виду под тем или иным термином. В случае, когда нужно избежать выбора, лингвисты обычно используют термин идиом, обозначающий любую мало-мальски отличную от других разновидность языка.

Идиом может считаться диалектом, например, в случае, если:

                    он не является стандартизованным литературным языком

                    его носители не имеют собственного государства или автономного образования

                    он не является престижной формой общения

2)

Язык и мышление.

Прежде всего надо заметить: языки у человечества разные — мышление в принципе одно. Это и позволяет общаться людям разных национальностей (если, конечно, выучить иностранный язык). Трудности, разумеется, возникают, но преодолимые, потому что по-настоящему невозможно общаться только тогда, когда мышление вашего «собеседника» принципиально иное. Но об этом читайте в научной фантастике. А мы — люди одной планеты, и хотя специфика мышления у каждого бывает довольно причудливой, мы все-таки способны понимать друг друга.

Как соотносятся язык и мышление?

Их области можно изобразить как два частично пересекающихся круга:

Не все в мышлении относится к языку, но и в языке не все можно причислить к мышлению.

Во-первых, мышление бывает без языка (имеется в виду — без речи). Даже обезьяна способна догадаться, как с помощью палки можно достать банан — это так называемое практическое мышление. Оно есть и у человека, вы наверняка слышали выражение «практический ум». Человек «практический» умеет принимать правильные решения, действует «по-умному», но объяснить словами, почему он сделал так, а не иначе, он, скорее всего, затруднится.

Существуют еще такой тип мышления, как наглядно-образное. Оно часто преобладает у людей искусства: художников, режиссеров… Человек с таким типом мышления предпочитает думать не словами, а картинами, образами, представлениями…

Наконец, есть вербальное мышление, то есть словесное. Иногда его называют словесно-логическим или просто логическим.

Такое мышление:

— предполагает поиск истины,

— не связано с чувствами и оценками,

— не имеет дела с вопросом и побуждением.

Практическое и образное мышление могут обходиться без слов, но логическое мышление без речи не существует. Язык — это «одежда» мысли (ученые говорят: материальное оформление мыслей). А поскольку люди не только «про себя» (т.е. не слышно для других) думают, но и стремятся передать мысли другому, то без помощи языка-посредника никак не обойтись.

Мышление осуществляется в определенных формах. Их три:

1.                   ПОНЯТИЕ. В понятиях отражаются отличительные свойства предметов и отношения между ними. Понятия «книга», «брошюра», «журнал», «газета», «еженедельник» принадлежат к одной тематической группе, но различаются такими признаками, как «формат», «объем», «периодичность», «скрепленность страниц», «способ скрепления» и т.д.

2.                   СУЖДЕНИЕ. Логическое мышление и начинается, собственно говоря, там, где появляется суждение. В суждении обязательно что-либо утверждается или отрицается. (Логическое мышление, напомним, вообще «работает» только с утверждением и отрицанием.) Второй отличительной чертой суждения является то, оно может быть либо истинным, либо ложным. Но подробнее мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

УМОЗАКЛЮЧЕНИЕ есть сам процесс мысли, получение нового суждения из содержания исходных суждений.

И последнее. Если захотите блеснуть «ученым» термином, то вот он: «асимметричный дуализм языкового знака» (С. Карцевский) — так называется в науке неполное соответствие понятия и слова, мысли и ее выражения.

Билет 18

1)

К основным формам существования Я. относят диалект (территориальный и социальный) и литературный язык. Между этими крайними позициями располагаются различные типы обиходно-разговорные койне и просторечие. Территориальный диалект является территориально-ограниченной формой существования Я. Его коммуникативная сфера замыкается бытовым общением, функционально-стилевые возможности минимальны. В донациональный период общественного развития диалекты были основной формой существования Я. функционально-стилистическая дифференциация в этот период может вообще отсутствовать, но чаще всего из диалектов, оказавшихся в единой ситуации, выдвигаются какой-то диалект или диалекты на роль тех или иных функциональных стилей (см. Стиль языковой, Стилистика). Такой способ формирования функционально-стилистических систем называется экстенсивным. Появление наддиалектных форм, имеющих характер функционально-стилистических образований (обиходно-разговорная речь, формы речи, связанные со сферами поэзии, религиозных культов, сакрально-правовых и социально-правовых отношений и т. д.), знаменует собой новый этап в развитии языковых состояний и функциональных систем. Наддиалектное состояние носит экстенсивно-интенсивный характер, поскольку оно определяется не просто набором отдельных диалектов-стилей, но своеобразным сводом обобщённых форм речи (на базе диалектов), используемых в функциональных целях.

  В период существования нации и национального языка диалекты оказываются в единой ситуации с литературным языком и противостоят ему как низшие формы речи высшей. Термином «социальные диалекты» обозначают варианты речи (лексические подсистемы), которые сложились в некоторых социальных группах общества: профессиональные лексические системы (язык рыболовов, охотников и т. д.), групповые, или корпоративные, жаргоны (учащихся, спортсменов, коллекционеров, солдат и т. д.), жаргоны деклассированных элементов (воровские жаргоны), условные, или тайные, языки (ремесленников, торговцев, нищих и т. д.). Социальные диалекты имеют территориальные различия. Их употребление сходно с использованием функциональных стилей, однако в функциональной системе языка они занимают периферийное, а не центральное положение. Обиходно-разговорные койне складываются из концентрации диалектов и выступают в качестве устной формы общения на территории, где сосуществуют несколько диалектов, или в городах (городские койне). Просторечие относится к средствам регионально-неограниченного устного общения. В нём используются нелитературные пласты лексики и нерегламентированные синтаксические построения. В отличие от устной формы литературного языка, к просторечию прибегают только при неофициальном общении.

  Литературный язык имеет ряд признаков, которые принципиально отличают его от др. форм существования языка: обработанность, нормированность, широта общественного функционирования, общеобязательность для всех членов коллектива, развитость функционально-стилистической системы. Полнота проявления этих признаков достигается в период формирования нации, когда литературный язык сам становится важным фактором национальной консолидации. Он является высшей формой национального языка и противостоит в этом смысле всем др. формам существования языка, одновременно взаимодействуя с ними.

2)

Фоносемантика — наука, которая рождается и утверждает себя на стыке фонетики (по плану выражения), семантики (по плану содержания), лексикологии (по совокупности этих планов) и психологии (теория восприятия).

Наиболее полное и последовательное выражение идея содержательности звуковой формы языкового знака нашла в рассмотрении психолингвистического феномена символики звуков речи.

Каждый звук человеческой речи обладает определённым подсознательным значением. Впервые эти значения с помощью опроса большой аудитории стал устанавливать американец Чарльз Осгуд. Для русского языка эти значения в своё время определил советский учёный, доктор филологических наук Журавлёв А.П. В результате его докторской диссертации было установлено фоносемантическое значение каждого звука русской речи. Он с помощью опроса многотысячной аудитории определил качественные характеристики каждого звука русской речи, а именно каким он является по следующим 25 шкалам:

5

хороший - плохой,

     красивый - отталкивающий,

     радостный - печальный,

     светлый - темный,

     легкий - тяжелый,

     безопасный - страшный,

     добрый - злой,

     простой - сложный,

     гладкий - шероховатый,

     округлый - угловатый,

     большой - маленький,

     грубый - нежный,

     мужественный - женственный,

     сильный - слабый,

     холодный - горячий,

     величественный - низменный,

     громкий - тихий,

     могучий - хилый,

     веселый - грустный,

     яркий - тусклый,

     подвижный - медлительный,

     быстрый - медленный,

     активный - пассивный.

5

Всем звукам русского языка по этим шкалам сопоставлены оценки. В свою очередь, качественные фоносемантические шкалы позволяют оценивать влияние звуков на психическое состояние человека. Каждое слово состоит из звуков, и естественно, что для оценки воздействия на человека слова как набора звуков необходимо по соответствующим расчётам определить общее фоносемантическое значение составляющих данное слово звуков по всем 25 шкалам. Это возможно под силу только компьютеру, так как вручную до появления в нашей стране компьютеров этот анализ делался часами и только с появлением компьютерных технологий фоносемантический анализ слова стал занимать секунды.

билет 19

1)

2)

билет 20

1)

Жаргон — социальный диалект; отличается от общеразговорного языка специфической лексикой и фразеологией, экспрессивностью оборотов и особым использованием словообразовательных средств, но не обладает собственной фонетической и грамматической системой.

Часть жаргонной лексики — принадлежность не одной, а многих (в том числе и уже исчезнувших) социальных групп. Переходя из одного жаргона в другой, слова их «общего фонда» могут менять форму и значение: «темнить» в арго — «скрывать добычу», потом — «хитрить (на допросе)», в современном молодежном жаргоне — «говорить неясно, увиливать от ответа».

Основная функция жаргона состоит в выражении принадлежности к относительно автономной социальной группе посредством употребления специфических слов, форм и оборотов. Иногда термин жаргон используется для обозначения искажённой, неправильной речи.

Развивается в среде более или менее замкнутых коллективов: школьников, студентов, военнослужащих, различных профессиональных групп. Эти жаргоны не следует смешивать с профессиональными языками, которые характеризуются сильно развитой и довольно точной терминологией того или иного ремесла, отрасли техники, а также и от «воровских жаргонов», языка деклассированных, преступных элементов общества. Жаргоны лексически и стилистически разнородны, отличаются неустойчивостью и быстротой сменяемости наиболее ходовой лексики.

Жаргоны проникают в художественную литературу для речевой характеристики героев. Кроме жаргонов, возникающих на базе общенародного языка, существуют появляющиеся в результате общения разноязычного населения в пограничных областях или в местах скопления разнонационального населения, например, в морских портах.

Лексика жаргона строится на базе литературного языка путём переосмысления, метафоризации, переоформления, звукового усечения и т. п., а также активного усвоения иноязычных слов и морфем. Например: крутой — «модный», «деловой», хата — «квартира», баксы — «доллары», тачка — «автомобиль», «компьютер», рвануть — «пойти», баскет — «баскетбол», чувак — «парень» из цыганского языка. В современном языке жаргон получил широкое распространение, особенно в языке молодёжи (молодёжный сленг)

2)

Семиотический уровень

Семиотика (греч. "знак, признак") - это наука, которая изучает общие свойства знаков, строение и функционирование знаковых систем, способных хранить и передавать информацию. Неудивительно, что широкий профиль семиотики нашел отражение и в ее определении как науки, и в понимании самого термина.

Если Пирс считается родоначальником семиотики как учения о сущности и основных видах знакообозначения, в том числе и в математической логике, а Соссюр - предтечей содержательной, гуманитарной семиологии (в настоящее время термины синонимичны), то честь основателя семиотики как "интердисциплинарной сферы" принадлежит американскому философу Ч. Моррису. Отдавая должное своим предшественникам, в частности Пирсу, он дал развернутое обоснование семиотики как "общей теории знаков во всех их формах и проявлениях: как у человека, так и у животных, как в норме, так и в патологии, как в языке, так и вне его, как в индивиде, так и в обществе" (Моррис Ч. 1983. С. 118).

Дальнейшая реализация принципов семиотического подхода к изучению разнородных знаковых систем показала, что семиотика, опираясь на конкретные данные многих наук, является не столько "интердисциплинарной сферой" (Ч. Моррис), сколько интегративной. Она исходит из понятия знака вообще, отвлекаясь от его конкретных признаков - не суммирует их, а обобщает. Это дает возможность выработать общие принципы в процессах "означивания", существенные закономерности в отношениях знаков, столь важные для дальнейшего развития различных наук.

Одним из принципиальных вопросов является понимание языка и его основных свойств, общих для различных систем. Дискуссионным остается вопрос о двусторонности/ односторонности знака, то есть о характере соотношения формы и содержания. Традиционно, со времен стоиков, знак понимается как двусторонняя сущность, , предполагающая единство формы и содержания (Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, Н.Д.

Арутюнова и др.). Другие ученые склонны рассматривать знак как одностороннюю сущность, только в плане выражения, формы (В.М. Солнцев, А.А. Ветров и др.). Такое понимание связано с логико-математическим направлением в семиотике, развивавшемся австрийским представителем логического позитивизма Р. Карнапом.

Существующие типологии знаков построены на разных основаниях в соответствии с пониманием общей теории знака. Так, на основе разных взаимоотношений между означающим (формой) и означаемым (содержанием) Ч. Пирс различает три типа знаков: 1) иконический, действие которого основано на фактическом подобии означающего и означаемого (рисунок человека и сам человек), 2) индекс, действие которого основано на реальной смежности означающего и означаемого (дым является индексом огня, бледность лица - индексом недомогания или страха), и 3) символ, действие которого основано на условной, установленной "по соглашению" связи означающего и означаемого (кивок головой, как правило, обозначает утвердительный ответ, но у болгар это движение обозначает отрицательный ответ). Символ имеет общее значение и поэтому обозначает не отдельный предмет или вещь, а род вещи.

Теоретической разработкой проблемы социальной обусловленности знака специально занималась Пражская лингвистическая школа. Ее представители рассматривают знак как социальную сущность, служащую посредником между членами данного сообщества и обеспечивающую понимание только на основе всей системы значимостей, принятой данным сообществом. Специальным изучением социальных проблем в их символическом представлении занимается символический интеракционизм - одно из теоретико-методологических направлений в современной западной социологии и социальной психологии. В отечественной науке вопросы социальной обусловленности знака изучаются как в гносеологическом, так и в общеметодологическом плане, главным образом в области языка, теории прозы и поэтики, различных видов искусства.

В социологии социальный знак понимается как символ, который может быть реализован в предмете, слове, жесте, действии или образе. В социологии и социальной психологии к символам относят различные условные знаки, например, эмблемы, ордена, значки, кольца, сообщающие информацию о социальном статусе индивида, о его принадлежности к какому-нибудь движению, организации или группе. Словесный знак, обозначающий определенные предметы или вещи, может функционировать как социальный символ, и в этой функции он. отражает социальные ценности общества. Социальная интерпретация знака в различных обществах может не совпадать. Сравните, например, понимание автомобиля как социального символа в нашем и американском обществах.

В роли социальных символов могут выступать жесты или действия, которые "сигнализируют", сообщают информацию о социальном статусе или социальных ролях коммуникантов.

Социальными символами могут быть даже рационально не осознаваемые, но, тем не менее, важные для общества события, например, рождение и смерть. С этими событиями связаны сложные ритуалы, представляющие собой системы социальных символов, принятых в данном обществе или культурном ареале.

Наконец, в широкой сфере разносторонней деятельности человека в качестве -символов выступают высшие социальные ценности общества, такие как свобода, истина, справедливость, добро, любовь. Их антиподы - рабство, ложь, несправедливость, зло и ненависть могут быть так же представлены как символы.

Использование социально значимых символов в коммуникации в известной степени формирует ее структуру как социальной системы.

В семиотике принято различать три аспекта по характеру соотнесенности знаков: синтактику - отношения между знаками в речевой цепи - в высказывании или в дискурсе; семантику - отношения между знаками (как формы) и обозначаемым объектом действительности и прагматику - отношения между знаком и говорящим и/или слушающим.

При познавательном (когнитивном) подходе к этим аспектам они получают более глубокую содержательную интерпретацию.

Билет 21

1)

НЕОЛОГИЗМ (от греч. "новый" и "слово") – слово, значение слова или словосочетание, недавно появившиеся в языке. Из этого определения ясно, что понятие неологизма изменчиво во времени и относительно: неологизмом слово остается до тех пор, пока говорящие ощущают в нем новизну.

Новые слова, которые появляются в языке для обозначения новых вещей и понятий (в связи с развитием науки, техники, культуры и других сторон социальной жизни общества), принято называть собственно лексическими неологизмами (в только что приведенных примерах это слова имиджмейкер,саммит,Интернет,белодомовцы,наличка,разгосударствление). Если же используется старая форма слова, но ей приписывается новое значение, то говорят о семантическом неологизме (взломщик,зеленые,яблочник). Обороты типа горячая линия,теневая экономика, в которых новы, необычны сами связи слов друг с другом, называются сочетаемостными неологизмами. Все три типа неологизмов объединяются общим названием «языковые».

Кроме языковых, в речи могут встречаться индивидуальные, или авторские неологизмы. В отличие от языковых, они, будучи созданы одним лицом – поэтом, писателем, общественным деятелем и т.п., – остаются принадлежностью индивидуального стиля и их новизна, необычность не стирается со временем. Таковы, например, многие неологизмы В.Маяковского (громадьё,декабрый,фырк и др.), В.Хлебникова (изнемождённый,восторгокрылый,смехачи и др.); В.Высоцкий назвал физика кванталеристом, объединив физический термин квант со словом кавалерист. .

Слова-неологизмы появляются в языке тремя путями:

1) путем словообразовательной деривации – образования новых слов из существующих в языке морфем по известным (обычно продуктивным) моделям; наиболее распространены такие способы образования неологизмов, как суффиксация (заземленн-ый – заземленн-ость,накрут-ить – накрут-к-а,дразни-ть – дразни-льщик,геолог – геолог-ин-я), префиксация (пост-ельцинский,супервыгодный), префиксально-суффиксальный способ (бытов-ой – о-бытов-и-ть,звук – о-звуч-ива-ть), сложение основ, часто – в сочетании с суффиксацией (токсикомания,малокартинье,чужестранство), усечение основ, особенно характерное для образования неологизмов в разговорной речи (шиз – из шизофреник,бук – из букинистический магазин);

2) путем семантической деривации, т.е. развития в уже существующем слове нового, вторичного значения на основе сходства вновь обозначаемого явления с явлением уже известным: теневой – связанный с незаконными способами обогащения (теневой бизнес,теневая экономика); паралич – полное бездействие власти, экономических, социальных и политических механизмов в государстве (паралич власти,экономика – на грани паралича), гастролёр – преступник, совершающий преступления в разных местах за пределами своего постоянного проживания;

3) путем заимствования слов из других языков (ваучер,имидж,маркетинг,ноу-хау,триллер и многие другие) или из некодифицированных подсистем данного языка – из диалектов, просторечия, жаргонов: например, для 1960-х годов неологизмами были заимствованное из диалектов слово умелец, вошедшее в литературный оборот просторечное существительное показуха (и образованное от него прилагательное показушный), в современной речи ощущаются как относительно новые жаргонные по происхождению слова беспредел,разборка,тусовка и под.

Особую группу неологизмов составляют лексические и фразеологические кальки – слова и сочетания слов, созданные под влиянием иноязычных образцов: крутой "производящий сильное впечатление своей решительностью, манерами и образом поведения, способностью влиять на окружающих и т.п." («перевод» одного из значений англ. tough), бритоголовые (англ. skinheads), горячая линия (англ. hot line), утечка мозгов (англ. brain drain) и т.п.

От неологизмов следует отличать окказионализмы (лат. occasionalis "случайный") – слова, образуемые «по случаю», в конкретных условиях речевой коммуникации и, как правило, противоречащие языковой норме, отклоняющиеся от привычных способов образования слов в данном языке. Часто окказионализм появляется в речи как средство языковой игры, шутки, каламбура: клеветон (у Н.С.Лескова – результат каламбурного соединения слов клевета и фельетон), первоопечатник (слово, созданное И.Ильфом и Е.Петровым путем намеренного искажения слова первопечатник); Чукоккала – название рукописного альманаха К.Чуковского, соединившее в себе первую часть его фамилии и вторую половину названия поселка Куоккала под Петербургом, где до революции жил К.Чуковский.

К окказионализмам близки так называемые потенциальные слова – лексические единицы, которых нет в словаре данного языка, но которые легко образуются по тем или иным словообразовательным моделям: ср. отмечаемые исследователями русской разговорной речи слова типа хваталка,погонялка,пускалка,хлопалка и под.

Важное различие между окказионализмами и потенциальными словами заключается в том, что окказионализмы – «нарушители законов (правил) общеязыкового словообразования», а потенциальные слова, наоборот, «заполняя пустые клетки словообразовательных парадигм... реализуют действие законов словообразования» (Е.А.Земская).

2)

ОППОЗИЦИЯ ЯЗЫКОВАЯ (от лат. oppositio – противопоставление), лингвистически существенное (выполняющее семиологическую функцию) различие между единицами плана выражения, которому соответствует различие между единицами плана содержания.

В этом смысле говорят о фонологической оппозиции, например между русскими фонемами /k/ и /r/ (слова кот и рот различаются не только по звучанию, но и по значению), или о семантической оппозиции "ед. ч." – "мн. ч." (т.к., например, между формами стола и столов имеется как содержательное, так и формальное различие).

Подобное истолкование позволяет использовать понятие оппозиции, чтобы разграничить отношения между различными языковыми единицами – так называемые оппозитивные отношения – и отношения между различными вариантами одной и той же языковой единицы – неоппозитивные отношения.

Некоторые ученые, в том числе создатель теории фонологических оппозиций Н.С.Трубецкой, употребляли термин «оппозиции» не только по отношению к функциональным (значимым) различиям, но и к нефункциональным (незначимым), характеризуя первые как «дистинктивные», а вторые – как «недистинктивные» оппозиции.

В отечественной литературе наряду с термином «оппозиции» используется термин «противопоставление».

Оппозиция как специфический вид парадигматических отношений (корреляций) иногда противопоставляется контрасту как особому виду синтагматических отношений (реляций).

Совокупность оппозиций, в которые вступает данная единица, играет решающую роль для идентификации (парадигматического определения) этой единицы, что ясно осознавалось уже И.А.Бодуэном де Куртенэ и Ф. де Соссюром.

Идентификация единицы состоит в установлении тех признаков фонетической или семантической субстанции, которыми отличаются эти единицы одна от другой. Таким образом, оппозиция предполагает разложимость противопоставленных единиц на частью общие («основание для сравнения», частью различные элементы.

Центральную роль понятие оппозиции играет в фонологической концепции пражской лингвистической школы, которая была развита Трубецким и Р.О.Якобсоном в 1930-х годах и в которой понятие фонемы является производным от понятия фонологической оппозиции.

Первый опыт систематизации типов оппозиций принадлежит Трубецкому (1936), который классифицировал их по трем признакам:

1) по отношению данной оппозиции ко всей системе оппозиций (в т.ч. по «размерности» и «встречаемости»),

2) по отношению между членами оппозиции,

3) по объему смыслоразличительной силы оппозиции.

С точки зрения «размерности» оппозиция может быть одномерной, если совокупность признаков, общих для обоих ее членов, не присуща больше никакому другому члену системы или многомерной, если «основание для сравнения» двух членов оппозиции распространяется и на другие члены той же системы 

С точки зрения «встречаемости» оппозиция может быть изолированной  или пропорциональной

С точки зрения отношения между членами оппозиция может быть:

1) привативной, когда один член отличается от другого наличием либо отсутствием различительной черты, которая называется коррелятивным признаком или маркой корреляции, члены же оппозиции называются соответственно признаковым и беспризнаковым или маркированным и немаркированным: [p] : [b], [t] : [d] и т.д.;

2) градуальной, или ступенчатой, когда члены отличаются друг от друга разной степенью одного и того же признака, например [a] : [o] : [u], характеризующиеся разной степенью открытости;

3) эквиполентной, когда члены логически равноправны (наиболее распространенный тип оппозиции), например [p] : [t], [f] : [k].

Билет 22

1)

Праязык (калька с нем. Ursprache) — древний язык, из которого возникли языки, относящиеся к данной семье языков (латинский по отношению к романским языкам). Праязык, не зафиксированный письменностью, реконструируется с помощью сравнительно-исторического метода.

В настоящее время можно с уверенностью констатировать, что на основе метода исторического сравнения (межъязыкового и внутриязыкового) в рамках лингвистической компаративистики сформировалась фундаментальная лингвоисторическая теоретическая дисциплина -диахроническая лингвистическая компаративистика.

В современных лингвистических словарях в определении термина «праязык» отражаются два понимания сущности праязыка. Одно из них определяет праязык как абстрактную модель, которая носит гипотетический характер: «Праязык (язык-основа).

Древнейший из ряда генетически связанных языков как объект сравнительно-исторических реконструкций:АБСТРАКТНАЯ МОДЕЛЬ,МЫСЛИМАЯ КАК источник всех остальных языков, развившихся на ее основе в одну семью или группу. Праязык общерусский; праязык общеславянский; праязык славянобалтийский; праязык индоевропейский».Как следует из приведенной дефиниции, индоевропейский праязык определяется как гипотетический общий язык индоевропейцев, восстанавливаемый сравнительно-историческим методом.

Такое определение ориентированно на точку зрения исследователей исторического состояния языков, полагающих, что праязык можно реконструировать лишь как некую модель, сумму доступных на данном этапе языковых реконструкций, но не как реальное языковое состояние.

Другой подход заключается в том, что праязык-это существовавшее в прошлой реальности языковое состояние: «Праязык, язык-основа, язык-предок...»

В классификации языков по семьям так называют язык, из которого нормальным путем возник тот или иной рассматриваемый язык: латинский является языком-предком для французского... причем язык-потомок представляет собой не новый язык, а новое состояние эволюционировавшего языка». Такое понимание праязыка предполагает реальное его существование в прошлом.

Указанное различие подходом восходит ко времени формирования теории праязыковых состояний. Становление и развитие сравнительно- исторического языкознания и его методики связано с трудами Ф.Боппа, Я.Гримма, Р.Раска и др. Им принадлежит заслуга научного доказательства родства индоевропейских языков и установления закономерностей сходства и различий между ними.

Все языки, происходящие из одного праязыка, образуют языковой род, или языковое дерево, которое затем делится на языковые семьи, или языковые ветви».Учитывая все многообразие языков мира, Шлейхер утверждал, что «невозможно установить общий праязык для всех языков, скорее всего существовало множество праязыков».Представленный в теории родословного дерева индоевропейский праязык, по словам Шлейхера, «живой,как все естественные организмы»,имел вид целостного, гомогенного языкового состояния, не расчлененного на диалекты. В то же время языковая реальность противоречила столь идеальному прообразу древнейшего языкового состояния. Формы существования живого языка изобиловали различными его варинтами, представленными диалектами, поддиалектами и т.д. Выдвинутая Шлейхером теория родословного дерева как реального реконструируемого праязыка получила в истории лингвистики название «парадигма Шлейхера».

2)

Билет 23

1)

skip to: page content | links on this page | site navigation | footer (site information)

Феномены НОРМЫ и УЗУСА нельзя рассматривать вне языковой СИСТЕМЫ, в рамках которых они функционируют. Поскольку все три термина в современной лингвистике многозначны, определим наше понимание данных языковых явлений.

Итак, система , в нашем понимании, это любой упорядоченный набор элементов. Система может иметь более или менее широкий охват. Так, и единицы отдельных языковых уровней образуют отдельные системы (фонологическая система), и части единиц каждого из уровней также могут представлять собой системы (система гласных; система падежей и т.д.). Наибольшую по своим размером систему будем называть КОДОМ.

Код – это такая языковая система, которая является «самодостаточной», в том смысле, что может функционировать (служить для коммуникации) без привлечения единиц других систем. Такая система, как известно, должна иметь уровневый характер, т.е. быть иерархически организованной. Термин код , на наш взгляд, предпочтительнее термина язык из-за большей неоднозначности последнего и из-за большего количества его различных трактовок в языкознании (и не только в языкознании).

Норма и узус – это общепринятые реализации системы (или кода), определенный выбор говорящих в пользу одной из ряда единиц, предлагаемых системой. Граница между нормой и узусом разными учеными проводится на разных основаниях. Например, Л. Ельмслев говорит о более высокой степени абстракции нормы по сравнению с узусом и о том, что норма – это оппозитивная и релятивая сущность, включающая в себя лишь некоторые позитивные черты, в то время как узус – чисто позитивная сущность (1960).

Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой норма и узус друг от друга отличаются не по каким-либо формальным параметрам, и не по степени абстракции (как у Л. Ельмслева), а по отношению к ним носителей языка.

Норма – это осознаваемые как правильные и желательные реализации, тогда как узус – вообще все общепринятые реализации. Следовательно, если узус это языковая категория, то норма не чисто языковая категория, она включает и психологическо-социальный момент, связанный с представлениями носителей кода о правильной, престижной речи.

Поэтому норма и код, на наш взгляд, не противопоставлены, как это выглядит у Э. Косериу или Л. Ельмслева. Код может при определенных условиях выработать норму, а может и не выработать ее, так как это зависит не сколько от лингвистических, сколько от социальных условий. Таким образом, узус – обязательный элемент в круге языковых явлений, а норма – факультативный. Можно добавить, что норма не только факультативна, но и в определенной степени градуальна, т.е. степень нормированности во многом зависит от степени осознанности употребления языковых элементов в данном социуме.

При этом только системное языковое образование может породить норму (и это не обязательно должна быть система, соответствующая коду, это может быть и более узкая система, например, какая-нибудь лексическая подсистема). Поскольку норма является одной из возможностей, предлагаемых системой, одной из реализаций системы и, следовательно, сама системна.

Понятие нормы является, пожалуй, самым сложным из рассматриваемых здесь понятий. Норма вообще термин многозначный. В работах Л. Ельмслева (1960), Э. Косериу (1963), Ю.С. Степанова (1960) речь идет о норме языка как такового (который в некоторых случаях с натяжкой можно приравнять к общенародному языку) – это НОРМА 1. Нормы общенародного языка, как пишет Ю.С. Степанов, противопоставлены нормам другого языка. Нерусский скажет иначе (используя иногда те же возможности системы), чем «неграмотный» русский. При этом формы и выражения неграмотного русского не будут выходить за рамки нормы общенародного языка, а формы, образованные нерусским будут выходить за эти рамки. Таким образом, Норма и узус в случае с общенародным языком просто совпадают (если не отождествлять норму литературного и общенародного языка, что абсолютно неверно). Подтверждение этого тезиса есть у Л. Ельмслева, который в результате своих рассуждений приходит к выводу, что основным противопоставлением в круге языковых явлений является противопоставление СХЕМА – УЗУС (1960).

Понятие языка (СИСТЕМЫ, СХЕМЫ) у Э. Косериу и Л. Ельмслева схематично и абстрактно. Они говорят о языке как однородной единой системе, в то время как каждый конкретный общенародный язык отнюдь не является гомогенным. Он существует в своих вариантах, имеющих различную природу и сущности, т.е. в различных идиомах.

НОРМА 2 – это норма какого-либо идиома языка (например, литературного языка или диалекта). Нормы одного идиома противопоставлены нормам другого идиома этого же языка. Из этого, следует, что говорить о норме, по-видимому, имеет смысл только для определенного идиома общенародного языка. Норма имеет смысл только в противопоставлении «правильного» и «неправильного» при возможности выбора. При этом «правильное», одобренное для одного идиома является «неправильным» для какого-либо другого. Например, нормативная в литературном языке форма клaпаны в профессиональной речи шоферов считается «неправильной», а «правильной» признается форма клапанa, и наоборот. Таким образом, норма гомогенна (однородна) с точки зрения идиома языка.

Узус всегда включает в себя элементы разных идиомов языка. В речи носителей любого из идиомов имеется некоторое количество (и обычно достаточно большое) элементов других идиомов языка. Это происходит в силу того, что подавляющее большинство носителей языка является полиглотами (по выражению Б.А. Ларина), т.е. носителями (активными или пассивными) сразу нескольких идиомов. Естественно, что элементы этих идиомов так или иначе сосуществуют в их речи и определяют узус данной социальной группы. Единственное существенное и принципиальное ограничение для узуса – не выходить за рамки системы общенародного языка. Следовательно, узус гетерогенен по своей природе.

Исходя из этого, возвращаясь к определению нормы и узуса как реализаций системы, получается, что узус это реализация общенародного языка, а норма – реализация определенной системы, меньшей, чем общенациональный язык.

В узусе нет четких границ функционирования того или иного идиома. Носители идиомов черпают из узуса разнородные элементы, тем не менее предпочитая одни элементы другим. Вероятность попадания одних и тех же элементов узуса в речь носителей разных идиомов различна. Именно вероятность является способом упорядочивания узуса при его «распределении» в разные идиомы.

 2)

Билет 24

1)

2)

Психолингвистику не следует рассматривать как отчасти лингвистику и отчасти – психологию. Это комплексная наука, которая относится к дисциплинам лингвистическим, поскольку изучает язык, и к дисциплинам психологическим, поскольку изучает его в определенном аспекте – как психический феномен. А раз язык – это знаковая система, обслуживающая социум, то психолингвистика входит и в круг дисциплин, изучающих социальные коммуникации, в том числе оформление и передачу знаний.
1). Объект психолингвистики
Объект психолингвистики в различных ее школах и направлениях определяется по-разному. Но практически во всех определениях представлены такие характеристики, как процессуальность, субъект, объект и адресат речи, цель, мотив или потребность, содержание речевого общения, языковые средства.
Остановимся на определении объекта психолингвистики, приведенном А.А. Леонтьевым:
«Объектом психолингвистики... всегда является совокупность речевых событий или речевых ситуаций » [Леонтьев, 1999, 16].
Этот объект психолингвистики совпадает с объектом лингвистики и других родственных «речеведческих» наук.
2). Предмет психолингвистики.
Понимание предмета психолингвистики претерпело эволюцию: от трактовки его только как отношения говорящего и слушающего к структуре сообщения, до соотнесения его с трехчленной теорией речевой деятельности (языковая способность – речевая деятельность – язык).
С течением времени в науке изменялись как понимание речевой деятельности, так и трактовка самого языка, что породило массу разнообразных определений предмета психолингвистики.
«Примирить» различные точки зрения способно, на наш взгляд, наиболее современное определение, данное А.А. Леонтьевым:
«Предметом психолингвистики является соотношение личности со структурой и функциями речевой деятельности, с одной стороны, и языком как главной «образующей» образа мира человека, с другой» [Леонтьев, 1999, 19].
3). Методы психолингвистики.
Свои методы психолингвистика прежде всего унаследовала из психологии. В первую очередь это экспериментальные методы. Кроме того, в психолингвистике часто используется метод наблюдения и самонаблюдения. Из общего языкознания в психолингвистику «пришел» метод лингвистического эксперимента.
Эксперимент, традиционно считающийся самым объективным исследовательским методом, в психолингвистике имеет свою специфику. В психолингвистике доля прямых экспериментальных методик (когда регистрируемые изменения непосредственно отображают исследуемый феномен), невелика. Зато распространены так называемые косвенные методики, где выводы делаются опосредованно, что снижает эффективность эксперимента.
Из «прямых» методик наиболее часто применяется методика «семантического шкалирования», при которой испытуемый должен разместить определенный объект на градуированной шкале, руководствуясь собственными представлениями.
Кроме того, в психолингвистики широко применяются разнообразные ассоциативные методики.
При использовании как прямых, так и косвенных методик возникает проблема интерпретации результата. Наиболее достоверные результаты дает применение сочетания или «батареи» методик, направленных на изучение одного и того же явления. Так, например, Л.В. Сахарный рекомендует «...использовать разные экспериментальные методики и затем сопоставлять полученные данные» [Сахарный, 1989, 89].

Лингвистический эксперимент, применяемый и в психолингвистике, разработал Л.В. Щерба. Для разграниченения лингвистического и психолингвистического экспериментов необходимо определить, какая именно модель проверяется. Если это модель языкового стандарта, то эксперимент лингвистический. Если же экспериментальным способом проверяется достоверность модели языковой способности или речевой деятельности, то это психолингвистический эксперимент.
От вышеописанных отличается формирующий эксперимент, при котором изучается не функционирование определенной языковой способности, а ее формирование.
Примечательно, что наблюдается некоторый разрыв между психолингвистическими теориями, нацеленными на описание того, как мы говорим и понимаем речь, и по необходимости упрощенными попытками экспериментальной проверки этих теорий, т.к. живой язык всегда оказывается неизмеримо сложнее и не укладывается в какие-либо строгие универсальные рамки.
4). Сущность психолингвистики.
Таким образом, психолингвистика – это наука о закономерностях порождения и восприятия речевых высказываний. Она изучает процессы речеобразования, а также восприятия и формирования речи в их соотнесенности с системой языка. Психолингвистика по предмету исследования близка к лингвистике, а по методам исследования ближе к психологии.

Билет 25

1)

Уровневая организация языка есть объективное свойство системы языка.Уровень языка можно определить как предельно широкую совокупность относительно однородных единиц (сверхкласс или сверхпарадигму), которые в пределах своего уровня не обнаруживают иерархических отношений друг к другу, но реализуют все свои синтагматические и парадигматические отношения. Единицы, принадлежащие одному уровню, характеризуются качественным своеобразием, отличающим их от единиц других уровней, с которыми они не вступают ни в синтагматические, ни в парадигматические отношения, но только в иерархические отношения.

В общей системе языка уровни представляют собой определенные подсистемы, обладающие своей внутренней упорядоченностью, т. е. структурой. Уровни связаны между собой в единой системе языка через свои единицы.

Выявление уровней системы языка имеет важное значение для раскрытия сущности системной организации языка и познания его природы.

Уровни как особенность организации языкового материала предполагают и соответствующие “уровни его анализа”. Если понимать под уровнями анализа этапы, или фазы рассмотрения языкового материала, то таких уровней может оказаться значительно больше, чем уровней организации языка. Единицы, составляющие один какой-либо уровень языковой системы, могут (и обычно должны) рассматриваться поэтапно, с разных сторон, с разными целями. Фонема может рассматриваться как целостное средство различения звуковых оболочек двусторонних единиц и как объект, обладающий определенными свойствами (например, различительными признаками). Во втором случае, очевидно, можно говорить о рассмотрении. фонемы в плане ее различительных признаков, т. е. об “уровне анализа” фонемы с точки зрения ее определенных свойств. Однако такой уровень рассмотрения еще не свидетельствует о наличии единиц, составляющих самостоятельный уровень организации языка. Различительные признаки являются свойствами объектов (фонем), принадлежащих одному уровню.

“Уровни анализа” зависят от выделяемых исследователем для рассмотрения свойств и сторон объектов, т. е. связаны с точкой зрения на объекты познающего эти объекты субъекта. “Уровни организации” представляют собой объективные особенности устройства объекта (языка). Их выделение зависит только от правильности нахождения их объективных признаков и свойств, различающих их в самом системном объекте.

2)

ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ, термин, введенный в 1967 теоретиком постструктурализма Юлией Кристевой (р. 1941) для обозначения общего свойства текстов, выражающегося в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга.

Подобно тому как семиотика – наука об общих свойствах знаковых систем – формировалась путем распространения на них результатов изучения естественного языка, теория интертекстуальности складывалась главным образом в ходе исследования интертекстуальных связей в художественной литературе. Однако в действительности сферы ее бытования много шире.

Во-первых, она присуща всем словесным жанрам, а не только изящной словесности. Во-вторых, интертекстуальность имеет место не только в текстах в узком смысле, т.е. словесных (вербальных), но и в текстах, построенных средствами иных, нежели естественный язык, знаковых систем (см. ЗНАК; СЕМИОТИКА) Интертекстуальные связи устанавливаются между произведениями изобразительного искусства, архитектуры, музыки, театра, кинематографа.

Например, известный фильм К.Тарантино Криминальное чтиво почти целиком скомпонован из сюжетных, жанровых и изобразительных цитат – так, герой Брюса Уиллиса в этом фильме, выбирая орудие мести, перебирает такие виды оружия или предметы, могущие служить оружием, за каждым из которых стоит известный фильм или даже целый жанр. В дальнейшем Криминальное чтиво само стало источником для интертекстуальных ссылок самого различного рода; в частности, упомянутая сцена была спародирована в сериале А.Митты Граница: таежный роман. Можно говорить о визуальной и звуковой интертекстуальности (тексты, ориентированные на прочие органы чувств, встречаются достаточно редко, но, в принципе, и в них можно представить себе интертекстуальные связи); отнюдь не редкость музыкальные, изобразительные, сюжетные, балетные и прочие цитаты и аллюзии и т.д.

Функции интертекста. Интертекстуальные ссылки в любом виде текста способны к выполнению различных функций из классической модели функций языка, предложенной в 1960 Р.Якобсоном.

Экспрессивная функция интертекста проявляется в той мере, в какой автор текста посредством интертекстуальных ссылок сообщает о своих культурно-семиотических ориентирах, а в ряде случаев и о прагматических установках: тексты и авторы, на которых осуществляются ссылки, могут быть престижными, модными, одиозными и т.д. Подбор цитат, характер аллюзий – все это в значительной мере является (иногда невольно) немаловажным элементом самовыражения автора.

Апеллятивная функция интертекста проявляется в том, что отсылки к каким-либо текстам в составе данного текста могут быть ориентированы на совершенно конкретного адресата – того, кто в состоянии интертекстуальную ссылку опознать, а в идеале и оценить выбор конкретной ссылки и адекватно понять стоящую за ней интенцию.

Следующей функцией интертекста является поэтическая, во многих случаях предстающая как развлекательная: опознание интертекстуальных ссылок предстает как увлекательная игра, своего рода разгадывание кроссворда, сложность которого может варьировать в очень широких пределах – от безошибочного опознания цитаты из культового фильма  до профессиональных разысканий, направленных на выявление таких интертекстуальных отношений, о которых автор текста, возможно, даже и не помышлял.

Интертекст, несомненно, может выполнять референтивную функцию передачи информации о внешнем мире: это происходит постольку, поскольку отсылка к иному, чем данный, тексту потенциально влечет активизацию той информации, которая содержится в этом «внешнем» тексте (претексте).

Наконец, интертекст выполняет и метатекстовую функцию. Для читателя, опознавшего некоторый фрагмент текста как ссылку на другой текст (очевидно, что такого опознания может и не произойти), всегда существует альтернатива: либо продолжать чтение, считая, что этот фрагмент ничем не отличается от других фрагментов данного текста и является органичной частью его строения, либо – для более глубокого понимания данного текста – обратиться (напрягши свою память или, условно говоря, потянувшись к книжной полке) к некоторому тексту-источнику, благодаря которому опознанный фрагмент в системе читаемого текста выступает как смещенный. Для понимания этого фрагмента необходимо фиксировать актуальную связь с текстом-источником, т.е. определить толкование опознанного фрагмента при помощи исходного текста, выступающего тем самым по отношению к данному фрагменту в метатекстовой функции.

Таким образом, интертекстуальное отношение представляет собой одновременно и конструкцию «текст в тексте», и конструкцию «текст о тексте».

Билет 26

1)
2)

Интердискурсивность представляет собой взаимодействие

художественного дискурса постмодернизма с различными вербальными

семиотическими системами (отдельными видами научного метаязыка) и

невербальными знаковыми системами (музыкой, живописью, архитектурой,

киноискусством и другими) в рамках семиосферы. Актуализация

интердискурсивных отношений переводит художественное произведение на

уровень креолизованных сообщений, в структурировании которых

задействованы коды разных семиотических систем.

8. Подвидами интердискурсивных отношений выступают

метадискурсивность (в постмодернистском художественном дискурсе

метадискурсивность проявляется в использовании лингвистического и

математического метаязыков) и интермедиальность (реализация

интермедиальных отношений может осуществляться посредством

взаимодействия художественного дискурса с изобразительным и музыкальным

дискурсами).

Билет 27

1)

Денотативное значение - содержание, сообщаемое через название, всегда одинаковое для всех, пользующихся данным словом.

лат. denoto - обозначаю, signum - знак

Сигнификативные, или десигнативные определения. Традиционно полагаемый наиболее точным способ определения значения слова – это задание списка признаков, которые должен иметь предмет, чтобы данное слово (или словосочетание) было к нему применимо. Именно это мы сделали выше в примерах с «треугольником» или «рекой». Это называется десигнативным определением; говорится, что слово обозначает те признаки, которые должен иметь предмет, чтобы это слово было к нему приложимо.

Денотативное определение. Достаточно часто (если не в большинстве случаев) у людей отсутствует четкое понимание того, каковы отличительные признаки чего-либо; они только знают, что слово применимо к тем или иным конкретным индивидам. «Я не знаю, как определить понятие птицы, – может сказать кто-нибудь, – но я точно знаю, что воробей – птица, дрозд – птица, и попугай Полли – тоже птица». Говорящий упоминает некоторые индивиды или подклассы, к которым приложим данный термин; т.е. он упоминает о некоторых денотатах слова, чтобы истолковать его значение.

5

5