Взяточничество

       В теории уголовного права  было высказано мнение о необходимости  более широкого понимания этого  квалифицирующего признака: содержанием  угрозы может выступать не  только совершение незаконного  действия (бездействия), но и законного. 

       Представляется, что именно вторая точка зрения соответствует закону и потребностям борьбы с взяточничеством. Ограничительное же толкование признака вымогательства способствует неоправданному ослаблению уголовного преследования виновных.

       Во-первых, такое толкование вымогательства не основано на законе, который не содержит никаких указаний относительно содержания угрозы. Более того, вывод о незаконном характере действия (бездействия), составляющего содержание угрозы при вымогательстве, прямо противоречит действующему законодательству. Признак вымогательства взятки помещен в ч. 4 ст. 290 УК, которая гласит: "Деяния, предусмотренные частями первой (выделено мною - Д. С.), второй или третьей настоящей статьи..." В первой части ст. 290 признаком состава является связь с действиями, которые не являются незаконными, не могут ущемить правоохраняемых интересов взяткодателя. Требование взятки под угрозой совершения таких действий по прямому указанию закона образует вымогательство.

       Во-вторых, безусловно признавая  специфику вымогательства как преступления против собственности и вымогательства по смыслу ст. 290 УК, нельзя не согласиться, что это родственные понятия. При собственно вымогательстве (ст. 163 УК) угроза может касаться совершения действий, напрямую не нарушающих права потерпевшего (при шантаже - угроза предать огласке соответствующие действительности данные негативного характера). Н.П. Кучерявый, отрицая всякие параллели с общим вымогательством, указывал, что характер и объем средств принуждения определяется служебным положением должностного лица, его компетенцией. Тем более логично признать, что угрожать можно с использованием возможностей, прямо вытекающих из компетенции, то есть совершением законных действий.

       В-третьих, повышенная опасность  взяточничества, сопряженного с вымогательством, состоит именно в самом факте требования, подкрепляемого угрозой, что свидетельствует об особой стойкости антиобщественных установок виновного. Когда сторонники узкого понимания вымогательства указывают, что его опасность не в факте требования, а в возможном или реальном ущемлении интересов того, от кого требуется передать вознаграждение, они не учитывают два обстоятельства: совершение действий с использованием служебного положения находится за рамками состава получения взятки, а его основным объектом являются интересы публичной власти, а не интересы потерпевших. В этой связи факторы повышения степени общественной опасности надо искать внутри состава, а не вне его.

       В-четвертых, многими признается, что взяточничество наносит урон авторитету государства, муниципального органа. Позволительно спросить: когда авторитет терпит более сильный удар - когда угрожают злоупотреблением или когда средством, орудием принуждения делается закон?

       В-пятых, узкое понимание вымогательства обосновывают наличием специального основания освобождения лица, передавшего взятку, от уголовной ответственности, забывая, что в первую очередь вымогательство - не основание освобождения от нее, а квалифицирующий признак получения взятки. Оно хотя и связано с актом передачи соответствующих ценностей, является самостоятельным преступлением, притом более опасным. Понятие вымогательства предопределяет решение вопроса об основаниях освобождения от ответственности за дачу взятки, а не наоборот.

       В-шестых, вымогательство обусловливает вынужденность акта дачи взятки. Совершенно неясно, почему во всех случаях, когда речь идет о возможном ущемлении законных интересов, вынужденный характер действий презюмируется, и наоборот: когда речь идет об угрозе совершить законные действия, вынужденный характер действий отрицается. Между тем, возможность совершения законных действий (например, избрание в качестве меры пресечения содержание под стражей, призыв на военную службу в "горячую точку") является не менее действенным фактором понуждения. Кроме того, мы оставляем в стороне очень важный вопрос об обоснованности действий, когда окончательный вывод об их законности (незаконности) в значительной мере зависит от оценки.

       Наконец, ограничительное толкование  признака вымогательства способствует успешному уклонению виновных в получении взятки от ответственности. Лицо, от которого требовали незаконного вознаграждения под угрозой совершения законных действий, в случае его передачи не может рассчитывать на освобождение от ответственности и в ходе производства по делу будет отрицать и факт передачи ценностей, и состоявшееся вымогательство. 

Крупным размером взятки в соответствии с примечанием  к ст. 290 УК признаются сумма денег, стоимость ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера, превышающие триста минимальных размеров оплаты труда. Если взятка в крупном размере получена частями, но эти действия представляли собой эпизоды одного продолжаемого преступления, содеянное должно квалифицироваться как получение взятки в крупном размере. И наоборот, если фактически получена сумма менее указанной в примечании к ст. 290 УК, но установлено, что умыслом взяткополучателя охватывалось получение взятки в крупном размере, содеянное им следует квалифицировать не по ч. 1 ст. 290 УК, а по п. "г" ч. 4 ст. 290 УК.  

IV. Дача взятки.

       Признаки дачи взятки указаны  не только в ст. 291 УК, где преступным  объявляется дача взятки должностному  лицу лично или через посредника, но и в ст. 290 УК, где описывается  предмет этого преступления и содержится законодательная характеристика действий (бездействия) должностного лица, за которые дается взятка.

       Состав дачи взятки является  формальным, это преступление окончено  в момент получения взятки, когда  хотя бы часть ее принята должностным лицом. Фактического совершения им действий (бездействия), ради которых дается взятка, не требуется. Если передача ценностей не состоялась по причинам, не зависящим от взяткодателя (например, должностное лицо отказалось взять деньги), содеянное им является покушением на дачу взятки.

       Не может квалифицироваться как  покушение на дачу взятки высказанное  намерение лица дать деньги, ценные  бумаги, иное имущество либо предоставить  возможность пользоваться выгодами  имущественного характера, когда для реализации высказанного намерения никаких действий лицо не предпринимало.

       Пленум Верховного Суда РФ  в п. 12 постановления от 10.02.2000 г.  указал, что должностное лицо  или лицо, выполняющее управленческие  функции в коммерческой или  иной организации, предложившее своему подчиненному в интересах соответствующей организации дать взятку должностному лицу, несет ответственность как исполнитель дачи взятки, а работник, выполнивший это поручение - как ее соучастник. В такой редакции это разъяснение Пленума не соответствует законодательному понятию исполнителя преступления и других соучастников преступления. Более правильным в такой ситуации было бы квалифицировать содеянное начальником как организацию дачи взятки, а подчиненным - как ее дачу. Вполне вероятно, Пленум имел в виду ситуацию с посредником в даче взятки. Однако в этом случае более правильным было бы указать не о "предложении дать взятку", а о "поручении передать взятку".

       Субъективная сторона рассматриваемого  преступления характеризуется прямым умыслом. Виновный осознает, что дает взятку должностному лицу за совершение им действий (бездействия) по службе, и желает этого. Мотивы и цели на квалификацию не влияют.

       Субъект преступления общий, то  есть вменяемое лицо, достигшее  возраста 16 лет.

       Квалифицированный состав этого  преступления предполагает дачу  взятки за совершение должностным  лицом заведомо незаконных действий  или неоднократно (ч. 2 ст. 291 УК).

       При вменении первого квалифицирующего  признака лицу, давшему взятку, следует иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, оно должно достоверно знать, что дает взятку именно за нарушение должностным лицом закона. Если же виновный дает взятку за решение какого-либо вопроса, но не знает, будет ли совершенное для этого действие (бездействие) законным или нет, содеянное им следует квалифицировать по ч. 1 ст. 291 УК. Во-вторых, в случае фактического совершения должностным лицом незаконных действий (бездействия) в интересах взяткодателя или представляемых им лиц, возможна двоякая юридическая оценка содеянного взяткодателем, что зависит от характера противоправности содеянного взяткополучателем. Если последний совершает за взятку какое-либо правонарушение, действия взяткодателя полностью охватываются ч. 2 ст. 291 УК. Если же взяткополучатель совершает преступление, действия взяткодателя образуют идеальную совокупность квалифицированной дачи взятки и подстрекательства к конкретному преступлению, совершенному должностным лицом.

       Неоднократной дача взятки считается  тогда, когда ей предшествовала минимум еще одна дача взятки, сохраняющая свое уголовно-правовое значение. Поэтому неоднократность как квалифицирующий признак рассматриваемого преступления имеется в случаях:

       1) разновременной дачи взяток  одному должностному лицу за совершение им каждый раз самостоятельного действия (бездействия) по службе;        2) разновременной дачи взяток разным должностным лицам за совершение каждым из них самостоятельных действий (бездействия) в интересах взяткодателя или представляемых им лиц;

       3) одновременной дачи взяток нескольким  должностным лицам, не образующим  группы, за совершение каждым  из них действий (бездействия)  в интересах взяткодателя или  представляемых им лиц. 

       Неоднократность отсутствует, если  обусловленная взятка передается должностному лицу по частям, а также если взятка вручается нескольким должностным лицам, образующим группу по предварительному сговору или организованную группу.

       Примечание к ст. 291 УК предусматривает  два специальных основания освобождения взяткодателя от уголовной ответственности. Во-первых, он освобождается от ответственности, если имело место вымогательство взятки. В таких случаях лицо действует вынужденно, дает взятку только с тем, чтобы не допустить нарушения своих законных интересов, поэтому привлекать его к уголовной ответственности не только нецелесообразно, но и не справедливо. Во-вторых, взяткодатель освобождается от ответственности, если он добровольно сообщил органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки. Это основание представляет собой специальный случай деятельного раскаяния (ч. 2 ст. 75 УК). Для его наличия необходимы два условия: сообщение делается добровольно, то есть при осознании возможности и дальше уклоняться от уголовной ответственности, поскольку правоохранительным органам ничего не известно о даче взятки (мотивы могут быть различны); оно адресуется органу, имеющему право возбудить уголовное дело (любой правоохранительный орган, а также суд). Форма сообщения может быть любой - устно, письменно, по телефону и т.п. В обоих случаях освобождение от уголовной ответственности императивно, то есть не зависит от усмотрения правоприменителя. 

V. Посредничество  во взяточничестве.

       Как уже отмечалось выше, действующее  уголовное законодательство не  содержит самостоятельного состава посредничества во взяточничестве, распространяя на него положения общей части Уголовного кодекса о соучастии. Поэтому Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 10.02.2000 г. указал, что уголовная ответственность посредника во взяточничестве в зависимости от конкретных обстоятельств по делу и его роли в даче или получении взятки наступает лишь в случаях, предусмотренных статьей 33 УК РФ.

       Верховный Суд Союза ССР давал  толкование рассматриваемого термина  в постановлениях от 31 июля 1962 г., от 23 сентября 1977 г. и от 30 марта 1990 г. В первом из названных постановлений Верховный Суд указывал, что "посредником является тот, кто, действуя по просьбе или по поручению взяткодателя или взяткополучателя, способствует достижению или осуществлению соглашения о даче-получении взятки". Таким образом, посредниками во взяточничестве признавались лица, которые по инициативе взяткодателя или взяткополучателя содействовали установлению контакта между ними, достижению соглашения о дачи взятки, или непосредственно передавали взятку. Посредничество поэтому могло существовать в двух формах - интеллектуального и физического. В двух последующих постановлениях Пленум стал придерживаться значительно более узкого толкования посредничества, ограничивая его случаи только физическим содействием. Так, в постановлении от 30 марта 1990 г. он указал, что "посредником является лицо, которое, действуя по поручению взяткодателя или взяткополучателя, непосредственно передает предмет взятки". Следует обратить внимание на явное редакционное упущение этого разъяснения: посредник может не только непосредственно передавать, но и непосредственно получать взятку. Это следует из закона, из смысла цитируемого постановления, из логики вещей. Трудно представить ситуацию, чтобы посредник по инициативе взяткополучателя не получал, а передавал взятку.

       Таким образом, посредником во  взяточничестве является лицо, которое,  действуя по поручению взяткодателя  или взяткополучателя, непосредственно  передает или получает взятку.

       Посредник отличается от взяткодателя  или взяткополучателя тем, что,  во-первых, он действует не от  своего имени и, соответственно, не в своих интересах; во-вторых, он не является инициатором  дачи или получения взятки; в-третьих,  предмет взятки не является его собственностью и не рассматривается им как переходящий в его собственность.