Адвокатура

      Отвлекаясь  от многочисленных относительно мелких противоречий, так или иначе устраняемых  при совершенствовании проектов, остановимся на некоторых, наиболее принципиальных, определяющих перспективы  развития института адвокатуры, ее место в правоохранительной системе. Это - вопрос «параллельных» коллегий, правовых льгот для адвокатского сословия и функции адвокатского расследования в уголовном процессе.

      В ходе т. н. перестройки, когда в качестве крупного достижения демократии был  объявлен разрушительный для правовой системы и общественной нравственности лозунг «разрешено все, что не запрещено  законом», в сфере правовых услуг  в большом числе стали возникать  дикие юридические кооперативы  и полулегальные частные адвокатские  конторы. Позже на их базе организуются т. н. параллельные коллегии адвокатов. Смысл этого процесса был достаточно прозрачен: придать респектабельность  стихийным новообразованиям, прикрыть флером легальности более чем  сомнительные явления нашей правовой действительности.

      У читателя возникает естественный вопрос: почему юристы, рвущиеся в сферу  адвокатской практики, не использовали нормальный путь - путь вступления в  действующие коллегии адвокатов, испытывавшие дефицит кадров. Ответ прост. Для  вступления в коллегию адвокатов  нужно было иметь специальное  образование, опыт работы, безупречную  профессиональную репутацию. И... подчиниться  контролю Президиума коллегии, заведующего  юридической консультацией, коллег, выполняя наряду со всеми адвокатами бесплатные поручения, а не только выгодные соглашения с клиентом.

      К концу 1995 г. в России наряду с традиционными  коллегиями адвоката субъектов Федерации официально было зарегистрировано около 40 «параллельных» коллегий. Часть из них объявили себя «юридическими центрами», часть объединилась в «Гильдию российских адвокатов». В нескромной рекламе руководители этих объединений объявляют себя и президентами, и вице-президентами, и академиками, не имея, естественно, прямого отношения к науке.

      Позитивное  начало в этом «буме в сфере  правовых услуг» видят в усилении конкуренции и, следовательно, потенциальном повышении уровня правовой помощи.

      Но  есть другая сторона у медали. «В Министерство юстиции РФ поступают  жалобы на то, что Президиумы некоторых  параллельных коллегий принимают в  них лиц, судимых за тяжкие преступления, не имеющих высшего юридического образования и даже исключенных  из адвокатуры за неблаговидные проступки.

      В ряде мест всю бесплатную юридическую  помощь и защиту по назначению органов  следствия и судов осуществляют только адвокаты традиционных коллегий, а члены параллельных выполняют  лишь платные поручения, взимая непомерно  высокие гонорары, да еще в иностранной валюте».

      Это пишет не адвокат, ущемленный конкуренцией. Это пишет работник МЮ РФ с более  чем 50-летним стажем, начальник отдела МЮ по взаимодействию с адвокатурой^[7].

      Все это нетрудно было предвидеть с самого начала реформ. И потому в нашем  проекте Закона была предусмотрена  единая организационная форма построения адвокатуры, исключающая возможность  появления самостийных, бесконтрольных образований. Таковой формой объявлялась  коллегия адвокатов субъекта Федерации, допускающая разнообразие внутренней структуры под единой крышей и  общим контролем: юридические консультации, адвокатские бюро, фирмы, индивидуальная практика. Предлагались единые критерии отбор кандидатов в члены коллегии. организационные формы их аттестации и способы защиты их прав при неосновательном  отклонении кандидатуры. Помимо Закона об адвокатуре предлагался типовой Устав коллегии, в котором должны были решаться вопросы взаимоотношений внутри коллегии, порядок справедливого распределения бесплатных поручений, формы контроля за качеством работы и соблюдением норм профессиональной этики^[8].

      Кажется, эти организационные идеи не опровергаются  в том проекте Закона об адвокатуре, который был внесен в Госдуму  Президентом в январе 1995 г.

      В случае принятия Закона, основанного  на этих принципах построения адвокатуры, может возникнуть вопрос о судьбе «параллельных» коллегий. Мы видим  выход из сложившейся ситуации в  объединении их с традиционными  коллегиями на основе индивидуальной аттестации специальными квалификационными  комиссиями с учетом принятых критериев  профессионального отбора.

      Вторым  принципиальным вопросам является вопрос «правовых льгот» адвокатов, их профессионального иммунитета.

      Есть  профессии, нуждающиеся в повышенной правовой защите - дипломаты, законодатели, судьи. Надо думать, и любая другая профессия вправе претендовать на свою исключительность. Это убедительно доказали наши народные депутаты, добившись (от самих себя) льгот как социальных, так и правовых, выведя, по сути, себя из-под действия законов об ответственности за преступления и правонарушения.

      Пристойно ли адвокатуре становиться на этот путь, вопреки конституционному принципу равенства всех перед законом  и судом, адвокатуре, которая в  общественном сознании призвана олицетворять принципы «правды и справедливости»?

      Да, разумеется, адвокату, нередко вступающему  в конфликт с органами уголовного преследования и судом, нужны  определенные гарантии независимости. Действующий УПК РСФСР (разумеется, и проекты УПК РФ) это учитывает.

      Так, адвокат-защитник обвиняемого - не может  быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с выполнениемобязанностей защитника (ст. 72 ч. 2 УПК РСФСР); четко определены обстоятельства, исключающие участие в деле адвоката (ст. 67.1 УПК РСФСР); адвокат поставлен в равное положение с прокурором при применении судом мер в отношении нарушителей порядка в судебном заседании (ст. 263 УПК РСФСР) и т. д.

      Все это не вызывает возражений и, напротив, процессуальные гарантии независимости адвоката могут совершенствоваться и расширяться. Но до разумных пределом, не ведущих к созданию сословий неприкасаемых, как это получилось в некоторых случаях (упоминавшихся выше) с депутатами и судьями.

      Между тем, из проекта в проект Закона об адвокатуре переходят такие нормы, как - «Задержание, арест, проникновение  в жилище или рабочее помещение  адвоката, в личный или используемый им транспорт, производство там обыска или выемки... проведение в отношении адвоката оперативно-розыскных мероприятий не могут осуществляться иначе, как на основании решения суда и только в связи с уголовным преследованием этого адвоката» (из ст. 11 Президентского проекта Закона об адвокатуре в РФ, внесенного вГосударственную Думу 12 января 1995 г.).

      Здесь, как видим, гарантии прав адвоката существенно  выходят за гарантии прав гражданина России, установленных ст. ст. 22 и 25 Конституции  РФ.

      Этим  же проектом устанавливается, что уголовное дело в отношении адвоката рассматривается Верховным Судом РФ, представитель Президиума коллегии адвокатов «вправе незамедлительно получить свидание с задержанным или арестованным адвокатом» (ст. 11). «Органы внутренних дел обязаны принять меры к обеспечению безопасности адвоката, членов его семьи, сохранности принадлежащих им имуществ, если от них поступит соответствующее заявление» (ст. 14).

      «При  выполнении профессиональных обязанностей адвокат пользуется правом бронирования и внеочередного получения мест в гостиницах и билетов на все виды транспорта» (там же).

      Все это неплохо... для адвокатов. Но не появится ли желание у других граждан  России, страдающих от правовой незащищенности и преступного беспредела искать те же льготы для себя тоже?

      Общественность  уже обратила внимание на эти притязания адвокатов. В публикации «Российской  газеты» под заголовком «Страсти по адвокату» цитируются приведенные  нами положения из нескольких вариантов  проекта Закона об адвокатуре. В  заключение автор справедливо отмечает:

      «В  результате принятия любого проекта  без поправок в России появится каста  людей, на которых не будет распространяться положение Конституции России о равенстве граждан перед законом. Мало того, что ни в одной стране мира адвокат не обладает такими привилегиями, проект о «неприкасаемости» адвокатов, образно говоря, утер нос нашим депутатам. Вернее, их правам. «Запрещается прослушивание телефонных и иных переговоров адвокатов, осмотр их помещений...» - это цитата из всех проектов.

      Сложным рисуется и отношение государства  с коллегией адвокатов, куда, судя про проектам, Думе приписывается  направлять все затрагивающие интересы адвокатовзаконопроекты. Чтобы это сделать, надо поменять Конституцию, где подобное не предусмотрено. страсти по адвокату продолжаются^[9].

      Вопреки общеизвестному положению о том, что порядок уголовного судопроизводства определяется уголовно-процессуальным законодательством, президентский проект Закона об адвокатуре (как и некоторые другие проекты) вторгается и в эту сферу.

      Так, ст. 13 проекта, повторяя УПК (ст. 245 и ст. 51) предусматривает участие защитника в судопроизводстве на началах «равноправия сторон», право адвоката «беспрепятственно общаться со своим доверителем наедине, конфиденциально и без ограничения числа встреч и их продолжительности, включая случаи содержания подозреваемого под стражей».

      Но  это, так сказать, безобидное дублирование норм других законов. Есть и далеко идущее дополнение уголовно-процессуального  законодательства: адвокату предоставляется  право «осуществлять частные  расследовательские меры» (ст. 13).

      Что понимается под этой непривычной  для УПК терминологией. Если речь идет о праве адвоката на производство следственных действий (т. н. параллельное адвокатское расследование), то, во-первых, это неприемлемо в принципе, ибо это прерогатива государственных органов, наделенных властными полномочиями. Во-вторых, - такая процессуальная новелла, коренным образом меняющая строй процесса, нуждается в детальной правовой проработке, обеспечивающей порядок реализации соответствующего праваадвокатом, гарантии прав участников принципиально новых процессуальных отношений, условий получения объективных и достоверных доказательственных данных.

      Такое юридическое изобретение, как нам представляется, следует отнести к разряду правотворчества, создающего условия для рождения мертвых правовых норм, углубляющего правовой нигилизм в обществе, не отвечающего общепризнанному статусу адвокатуры, ее месту в правоохранительной системе.

Список  использованной литературы:

1.      Конституция РФ – ст. 45 и 48.

2.      Положение об адвокатуре РСФСР, утвержденное Верховным Советом РСФСР 20 ноября 1980 г., ст. 1596.

3.      Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР – ст. 47-51, 426 и 427.

4.      Гражданский процессуальный кодекс РСФСР – ст. 43-47.    
 

Сноски

^[1] Закон об адвокатуре в СССР от 30 ноября 1979 г., ст. 1 и 3; Положение об адвокатуре РСФСР от 20 ноября 1980 г., ст. 1 и 3

^[2] Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве. 13 ноября 1989 г., ст. 15

^[3] Положение об адвокатуре РСФСР 20 ноября 1980 г., ст. 33

^[4] Уголовная защита бедных в Нью-Йорке в 1987 г., 400 с. Издание Нью-Йоркского университета

^[5] Коммунист № 10, 1988 г., с. 87

^[6] Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ № 25, ст. 1389

^[7] И. Ю. Сухарев. Адвокатура России: что и кто мешает ее развитию и эффективной деятельности. Журнал "Юрист", 1995, № 2 (4), с. 31

^[8] Проект Закона об адвокатуре в РСФСР № 2, ст. ст. 4, 7, 8 и др. Журнал "Советская юстиция", 1990, № 22, с. 27-29

^[9] Российская газета, 24 мая 1996 г.: Н. Козлова "Страсти по адвокату"