Экспертная оценка антикварных изделий

    ВВЕДЕНИЕ

    На  фоне изменяющейся внешнеполитической обстановки, развития экономических  и торговых связей со странами-партнерами, совершенствования законодательства в области таможенной политики и  изменениями восприятия собственного культурного наследия актуальность данного исследования остается неизменной. Не смотря на то, что деятельность таможенных органов год от года становится всё  более эффективной, всё ещё имеют  место попытки нарушить законодательство в этой области, в том числе  попытки осуществить вывоз за территорию страны или ввоз на территорию России различных культурных, антикварных  и исторических ценностей.

    Задача  данной работы – изучить основы работы экспертных лабораторий, а так же комплекс необходимых экспертиз для оценки антикварных изделий. Этого нельзя было бы сделать без глубокого изучения вопросов о возникновении экспертизы как таковой и её становлении в процессе развития судопроизводства и правоприменительной практики в СССР и России. Только затронув эти исторические моменты, можно наиболее полно отразить место и роль экспертов и экспертиз в оценке предметов культурного наследия и антиквариата.

    Цель  работы – раскрыть основные принципы проведения различных экспертиз и их роль в оценке антикварных изделий.

Задачами  стали:

• изучение исторического развития экспертизы в СССР и России
• изучение 12 классов экспертизы, в том числе искусствоведческой экспертизы
• изучение объекта, предмета и круга решаемых искусствоведческой экспертизой задач.

    Объект  исследования – искусствоведческая экспертиза, как один из основных инструментов ФТС в определении культурной ценности предметов старины и произведений искусства.

    При выполнении работы использовался исторический, логический  и  другие методы исследования.

    Так же были применены труды Алексеева  К.В., выдержки из периодической печати и выпусков средств массовой информации.

    Данное  исследование состоит из  оглавления, введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Так же в дополнение к основному материалу  представлен ряд приложений. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    ГЛАВА I ЭКСПЕРТИЗА

    1.1 ЭКСПЕРТИЗА И ЕЁ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ СССР И РОССИИ

    Экспертиза — слово латинского происхождения от «expertus», опытный, сведущий. Начиная со времен византийского императора Юстиниана (5-6 век) в законодательстве находило закрепление исследование почерка в судебных целях.

    В России уже в XV веке сравнение рукописей  использовалось при установлении подлинности  документов. Позднее, в своде законов  Российской империи 1857 г., указывалось, что рассмотрение и сличение почерков производится по назначению суда, такое  исследование поручалось секретарям присутственных мест, учителям чистописания или другим преподавателям.

    В XVII веке изучением письма стали заниматься графологи, которые стремились установить по почерку характер человека, основателем  графологии считается французский  аббат Мишон. XIX-XX века отмечены трудами  по графологии французских криминалистов  А. Бертильона и Э. Локара. Отечественная  доктрина того времени представлена Е. Ф. Буринским, который впервые  обратил вниманием на взаимосвязь  между физиологическими особенностями  человека и его почерком. Расцвет  судебного почерковедения приходится на 1970-1990-е XX века, тогда были предприняты  удачные попытки установления пола, возраста, образования и даже роста  исполнителя рукописи.

    В России официального становления судебной медицинской экспертизы считают 1716, когда Воинским уставом Петра I было предписано привлекать лекарей для  исследования повреждений на одежде и теле пострадавшего.

    В начале XIX века в России были созданы  врачебные управы (в частности, в  Москве — Медицинская контора, а  в Санкт-Петербурге — Физикат).

    На  процесс судопроизводства в России и развитие судебных экспертиз существенное влияние оказала Судебная реформа 1864 года. Она регламентировала процесс  предварительного расследования, получения  и фиксации доказательств, обусловила необходимость более широкого использования  научных познаний при рассмотрении уголовных и гражданских дел.

    Устав Уголовного судопроизводства следующим  образом определял положение  экспертизы (ст. 112, 325). Эксперты должны приглашаться в тех случаях, когда  «…для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии….». В ст. 326 указывалось, что в качестве экспертов могли приглашаться «врачи, фармацевты, профессоры, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особую опытность» (Устав уголовного судопроизводства. В книге «Судебные уставы». СПб. В. Головин у Владимирской церкви. 1865 г.).

    В начале XX века в России начали использовать в суде и дактилоскопическую экспертизу, в 1906 году была введена система учета, и уже в 1912 г. В. И. Лебедевым была проведена первая дактилоскопическая экспертиза. За всем этим последовало  создание сети экспертных учреждений и нормативная регламентация.

    В российском законодательстве более-менее  развернутые и систематизированные  формулировки относительно регламентации  экспертизы появились лишь в ХІХ  ст.

    Остановимся на анализе ст. 325 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (дальше — Устав). В ней отмечалось: «Знающие лица приглашаются в тех случаях, когда для точного выяснения обстоятельств, которые встречаются по делу, необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или любом занятии». Статья была вмещена в подразделе «Осмотр и освидетельствование через знающие лица вообще» раздела «Осмотр и освидетельствование».

    Похожая формулировка раньше приводилась в  ст. 943 Свода законов Российской империи (в 1832 г.). Необходимость предоставления экспертизе статуса средства доказывания  была обусловлена интенсификацией  процесса дифференциации знаний. В  этом плане не потеряло актуальности высказывания В. Д. Спасовича. «Безграничное море знаний человеческих, — писал этот известный российский юрист, — и необходимое правильное разделение труда. Отдельная голова, отдельный ум не в состоянии вместить и тысячной части накопленного веками опыта. Каждая специальность доработалась до особых законов. Если случится, что суду или отдельному человеку необходимо будет обратиться к другой специальности, тогда вместо того, чтобы начать изучение этой специальности и, так сказать, ехать открывать Америку, можно прямо обратиться к специалисту из той или иной специальности и взять у него готовую формулу…».

    В начале XX ст. в России начали создаваться  учреждения и службы, предназначенные  исключительно для проведения экспертиз. В 1912 г. в Киеве и в 1914 г. в Одессе были открытые кабинеты научно-судебной экспертизы. С созданием этих структур значительно активизировался процесс  формирования судебно-экспертных отраслей знаний как специализированной научной базы экспертных исследований.

    Приобрела актуальность и проблема совершенствования  законодательной регламентации  экспертизы. Как уже отмечалось, в Уставе экспертиза рассматривалась  как разновидность осмотра или  освидетельствования. Вместе с тем  теоретический вопрос о процессуальной природе экспертизы был тогда  ещё остро дискуссионным. Конкурировало  несколько концепций. Одни учёные рассматривали  экспертизу как самостоятельный  вид доказательств, другие — как разновидность показаний свидетеля или осмотра. Существовала также концепция, согласно с которой эксперт — это научный судья.

    Со  временем становилось все более  очевидным, что преимущество — за концепцию экспертизы как самостоятельного вида доказательств.

    Неудачной была и терминология ст. 325 Устава. Термины  «эксперт», «экспертиза» в нём не употреблялись. Однако в процессуальной литературе второй половины XIX века их уже широко использовали. Несколько  архаичным стало выражение «знающее лицо» (росс. «сведущее лицо»). Непонятно  было, что имеется в виду под  специальными сведениями или опытностью в науке и других занятиях. Ведь если в науке есть специальные  сведения, то должны быть и ещё какие-то. Появляется вопрос: какие именно и  как их отличить от специальных?

    В конце ХІХ и в начале XX ст. в  России разрабатывались проекты  совершенствования процессуального  законодательства, в частности и  в части, что касалась экспертизы. Однако они не были реализованы, и  формулировка ст. 325 Устава просуществовала  вплоть до октября 1917 г.

    После октября 1917 года молодое советское  государство получило возможность  занять внутренними проблемами, а  в частности, уголовным судопроизводством. С 1 марта 1919 г. в Москве при Центророзыске  начал функционировать Кабинет  судебной экспертизы. С учетом законодательства РСФСР на тот момент на Украине  был разработан и введен в действие ряд кодексов. Проведена судебная реформа, были созданы прокуратура, адвокатура, нотариат. Принимались  практические меры по совершенствованию, повышению качества расследования  преступлений, в частности путём  применения научно-технических средств. Уголовно-процессуальный кодекс УССР 1922 г. (ст. 62) прямо предусмотрел такой  вид доказательств как заключение экспертов.

    Законодательная регламентация судебных экспертиз  и необходимость обеспечения  производства их на надлежащем уровне требовали создание специализированных государственных научно-исследовательских  учреждений. В этих условиях постановлением Совета Народных Комисаров Украинской ССР от 10 июля 1923 года были учреждены  в гг. Харькове, Киеве и Одессе областные кабинеты научно-судебной экспертизы и утверждено положение  о них. Но первое положение о кабинетах  научно-судебной экспертизы регулировало только ограниченный круг вопросов деятельности этих кабинетов.

    Функциями кабинетов являлось только производство различного рода научно-технических  исследований по судебным делам. В целях  более полного правового регулирования  деятельности этих учреждений Народный Комиссариат юстиции УССР 30 ноября 1923 г. утвердил инструкцию областным  кабинетам научно-судебной экспертизы.

    Для выполнения функций указанных в  данной Инструкции в составе кабинетов  были предусмотрены такие секции: химических и физико-химических исследований, судебно-медицинских, макро- и микроскопических исследований, идентификация личности (дактилоскопия, пороскопия, антропометрия  и пр.). В 1923 г. Харьковскому кабинету также было разрешено организовывать также секцию по исследованию тела человека. Инструкция НКЮ УССР 1923 г., действовавшая почти 30 лет, сыграла  значительную роль в развитии правового  регулирования деятельности судебно-экспертных учреждений республики. Ряд её положений, оправдавших себя на практике, были восприняты в последующих нормативных  актах.

    25 апреля 1925 г. Совет Народных Комиссаров  УССР утвердил новое Положение  о кабинетах научно-судебной экспертизы, которое по сравнению с прежним  Положением значительно расширяла  их функции и внесло изменения  в их структуру. Наряду с  производством научно-технических  исследований и экспертиз по  судебным делам кабинеты должны  были проводить научные работы и экспериментальные исследования по вопросам уголовной техники и методологии исследования преступлений и исследования личности преступника.

    В 1925 г. в связи с тем, что функция  кабинетов расширились, повысилась значимость выполняемой ими работы. Они были преобразованы в институт научно-судебной экспертизы. Деятельность институтов регулировалось Положением о судоустройстве УССР, утвержденным второй сессией ВУЦИК 23 октября 1925 г. В структуру институтов были добавлены  две новые секции: биологических  исследований и криминально-психологических  и психопатологических исследований.

    Положение о судоустройстве УССР 1929 г. упразднило секции судебно-медицинских исследований, а также криминально-психологических  и психопатологических исследований. Был определен профиль институтов, их функции и структура, которые  сохранялись на протяжении более  двадцати лет. В 1944 г. институты научно-судебной экспертизы были переименованы в  научно-исследовательские институты  судебной экспертизы.

    Первое  послевоенное Положение о научно-исследовательских  институтах судебной экспертизы было утверждено Министерством юстиции  УССР 27 декабря 1950 г.

    Это положение расширяло функции  институтов в области научно-исследовательской  работы. Наряду с разработкой новых  методов исследований вещественных доказательств и тактических  вопросов, связанных с подготовкой  и проведением экспертиз, оно  вменяло в обязанности институтов разработку вопросов теории криминалистической экспертизы.