Социология религии

Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов

                                                                         Кафедра социальной психологии

Контрольная работа по дисциплине

«Социология»

Социология религии

Выполнил:    студент ЗФ 2 курса, специальность «Реклама» И. А. ЕНИКЕЕВ

СПб 2008

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ              3

СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ КАК НАУЧНАЯ ДИСЦИПЛИНА              3

ДИНАМИКА РЕЛИГИОЗНОСТИ В РОССИИ В XX ВЕКЕ И ЕЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ              8

БУДУЩЕЕ РЕЛИГИИ              18

ЗАКЛЮЧЕНИЕ              20

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ              21

ВВЕДЕНИЕ

Мой выбор темы «Социология религии» неслучаен. Вопрос религии как одной из основных составляющей человеческой жизни, как прошлом, так и в настоящем и будущем был всегда мне интересен. Не приходиться оспаривать тот факт, что религия, какой бы она не была с точки зрения верований и духовного опыта, имеет огромное влияние, а нередко и тесно переплетается со всеми сторонами общественной и личностной жизни.

Теорию религии и ее влияние на человека и общество, а также их взаимоотношения и изучает социология религии. Авторы  изученных мной изданий и статей, посвященных данной теме, основываются, прежде всего, на мировой опыт этой науки и делают попытки оценить реальную ситуацию в религиозной жизни России, закладывая тем самым основу современной отечественной социологии религии.

СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ КАК НАУЧНАЯ ДИСЦИПЛИНА

Одним и значительных социальных институтов общества является институт религии. Наука «Религиоведение», например, изучает институт религии с точки зрения выявления ее сущностных характеристик и определения специфики ее природы. Религиоведение рассматривает религию с позиции статики, под углом зрения ответа на вопрос «что она собой представляет, что она есть?». Но наряду с таким подходом сло­жился и другой подход, который рассматривает религию под углом зрения ответа на вопрос: «каким образом она действует?». Ответом на этот вопрос, разработкой проблемы функционирования религии занимается, по преимуществу, социология религии.

«История социологии религии как дисциплины, определившей свой предмет и методы исследования, начинается с работ Э.Дюркгейма и М.Вебера. После первой мировой войны центр ее развития переместился из Европы в США. В России социологии религии не повезло, ее перспектива здесь и сегодня достаточно проблематична»[1].

С позиции социологии, религия предстает в качестве необхо­димой, составной части общественной жизни. Она выступает как фактор возникновения и становления социальных отношений. Это значит, что религия может быть рассмотрена и с позиций выявления тех функций, которые она выполняет в обществе. Под понятием «функции религии» здесь подразумевается характер и направление воздействия религии на индивидов и общество или, вы­ражаясь более просто, что «дает» религия каждому конкретному че­ловеку, тому или иному сообществу и обществу в целом, каким обра­зом она влияет на жизнь людей.

Религию можно охарактеризовать как сложное многоуровневое социальное образование, специфика и смысл существования которого определяются потребностью общества в священном. Священное — это нечто исключительное, таинственное, вну­шающее трепет и даже потенциально опасное — оно выходит за рамки привычного и обыденного.

С точки зрения истории и социологии, религиозное сообщество связано с миром сложными, неоднозначными, иногда пара­доксальными отношениями. С одной стороны, религиозные ин­ституты обычно функционируют в обществе как гармонизирую­щий, стабилизирующий фактор, способствующий сохранению сложившегося социального статус-кво и тем самым укрепляющий положение властных структур. Но с другой стороны, религия может выступать и дестабилизирующим фактором, поскольку в ней всегда присутствует высокий нравственный стандарт, сооб­щающий ей критический потенциал. Наличие у религии критичес­кого потенциала в сочетании с традиционным авторитетом усто­явшихся религиозных институтов определяет ту важнейшую роль, которую церковь играет в обществе.

Выполняемая обычно религиозными институтами функция состоит не только в легитимизации социальной систе­мы, но и в освящении и пропаганде соответствующей ценностной ориентации, в создании и развитии определенных символических структур значений, в психологической компенсации неизбежных травмирующих индивида и общество событий — смерти, катастроф, войн, стихийных бедствий, болезней и т.д. Критическая Функция религии по отношению к социальному порядку и светской власти как таковой иногда появляется в глубоком конфликте с властью, а чаще — в напряженности, которая возникает между так называемой государственной религией и конфессиями и религиозными группами, не пользующимися поддержкой государства. Например, критический по­тенциал христианства был по достоинству оценен теми римлянами, которые приписывали падение своей империи влия­нию христиан, подорвавших основы традиционной римской гражданской религии.

Однако функция религиозного мировоззрения состоит не только в том, чтобы нарисовать человеку определенную картину мира, а, прежде всего, в том, чтобы благодаря этой картине он сумел об­рести смысл своей жизни. Именно поэтому мировоззренческую функцию религии еще называют функцией смыслополагающей или функцией «значений». Религия, утверждают многие ее исследователи, это то, что делает человеческую жизнь осмысленной, наполняет ее важнейшими компонентами значений.

На смыслополагающей функции религии настаивает швейцарский мыслитель К. Р. Юнг. Предназначение религиозных символов, по его словам, придавать смысл человеческой жизни. «Ин­дейцы пуэбло верят, что они дети Солнца-отца и эта вера открывает в их жизни перспективу, выходящую за пределы их ограниченного существования. Это дает им достаточную возможность для раскры­тия личности и позволяет жить полноценной жизнью. Их положение в мире, куда более удовлетворительное, чем человека нашей собст­венной цивилизации, который знает, что он есть (и останется) не бо­лее, чем жертва несправедливости из-за отсутствия внутреннего смысла. Чувство ширящегося смысла существования выводит чело­века за пределы обыденного приобретения и потребления. Если он теряет этот смысл, то тотчас же делается жалким и потерянным. Будь апостол Павел убежден, что он всего лишь бродячий ткач, то, разумеется, он не сделался бы тем, кем он стал. Его подлинная заряженность смыслом жизни протекала во внутренней уверенности, что он Божий посланник. Миф, обладавший им, сделал его великим»[2].

Представления о мире, которые дает религия, проявляются в человеческом сознании в иллюзиях о существовании сверх­человеческого существа или о существовании сверхчеловеческих принципов, правящих как природой, так и обществом. Поэтому и принято рассматривать религию как организованную совокупность учений, верований, чувств и культовых дей­ствий, связанных со «сверхъестественным» существом. Опре­деляемая таким образом, то есть как форма общественного сознания, религия представляет собой комплексную форму человеческого сознания, которая составляющими ее элемен­тами вовлекает во взаимодействие эмоции и волю религиоз­ного человека. Однако, «анализ мировых религий выявляет огромное разнообразие в вопросах веры. Нет ничего такого, что почиталось бы как сакральное всеми жителями планеты»[3].

Поскольку религия касается идей и истин, превышающих пределы повседневного опыта, ни социология, ни какая-либо другая научная дисциплина не способны ни подтвердить, ни опровергнуть религиозные доктрины. Религия - это вопрос веры (представления, опирающегося скорее на убежденность, чем на научные факты). Социологи анализируют последствия религиозных верований для жизни об­щества, но ни одно научное исследование не может оценить истинность ка­кой бы то ни было религии.

Некоторых глубоко религиозных людей может взволновать мысль о социологах, вторгающихся со своими научными представлениями в их святая святых. Од­нако не следует бояться социологического изучения религии: оно не угрожает ни­чьей вере. Социологи анализируют религиозные верования, как семью: чтобы понять религиозную ситуацию в различных странах и связь религии с другими обществен­ными институтами. Они не выносят суждений, «хороша» или «плоха» та или иная религия. Скорее правильнее говорить, что, пытаясь найти ответы на вопросы, по­чему в определенном обществе религия имеет именно такую форму и как религи­озная активность влияет на общество в целом, научная социология демонстрирует глобальный подход. Чтобы изучить религиозные представления, социологи задействовали несколько теоретических парадигм; каждая из них по-своему трактует то, как религия фор­мирует социальную жизнь.

Почему религиозный аспект социальной жизни столь важен? Французский социолог Эмиль Дюркгейм говорит о трех основных функциях религии, имеющих принципиальное значение для общества.

1.  Социальная сплоченность. Религия объединяет людей с помощью общих символов, ценностей и норм. Религиозные мысль и ритуал устанавливают правила «честной игры», благодаря которым становится возможной органи­зованная жизнь общества.

2.  Социальный контроль. Во всех обществах религиозные идеи служат усилению конформизма. Многие культурные нормы — особенно касающиеся бра­ка и рождения детей — получают в социуме религиозное оправдание. Рели­гия наделяет легитимностью даже политическую систему. Хотя лишь неко­торые из современных политиков утверждают, что власть дана им Богом (как это было несколько веков тому назад), многие публично просят Божьего бла­гословения, тем самым, подчеркивая нравственность и благочестивость сво­их помыслов.

3.  Придание смысла человеческой жизни. Вера дает утешительное чувство, что, хотя земная жизнь человека коротка, она служит высшей цели. Люди, чей дух укреплен верой, менее склонны впадать в отчаяние от житейских невзгод. Именно поэтому религиозные обряды касаются важнейших собы­тий, в том числе рождения, брака и смерти.

Согласно структурно-функциональной парадигме Дюркгейма, религия — это коллективная жизнь общества. Однако данный подход пре­уменьшает роль некоторых проблем, связанных с религией, особенно того, что ре­лигиозный фанатизм способен привести к социальным конфликтам. Так, на заре средневековья религиозные убеждения стали импульсом к началу крестовых по­ходов — войн между христианами Европы и мусульманами за Святую Землю, ко­торую представители обеих религий считали священной. Конфликт между мусуль­манами, иудеями и христианами и по сей день является источником политической нестабильности на Ближнем Востоке. Не угасают конфликты на религиозной по­чве между протестантами и католиками в Северной Ирландии, не стихают столк­новения в Алжире, в Индии, в Шри-Ланке и в других странах и регионах. Иными словами, многие народы вступали в войны, прикрываясь именем Бога, и не прихо­дится сомневаться, что в истории человечества религиозные доктрины спровоци­ровали больше насилия, чем социальное расслоение.

ДИНАМИКА РЕЛИГИОЗНОСТИ В РОССИИ В XX ВЕКЕ И ЕЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ

Проследить динамику религиозности в России в XX веке позволяют немногочисленные исследования в области социологии религии. Истории социологии религии в России посвящены исследовательские статьи В. Гараджа. На основе этих статей составлен следующий обзор.

В дореволюционной России характеристика состояния религиозности в обществе была прерогативой органов государственной статистики. Статистика фик­сировала не убеждения, а формально-юридическую принадлежность подданных империи тому или иному вероисповеданию по рождению и крещению или со­ответствующему крещению обряду в нехристианских религиях. Поскольку таким обрядам подвергались практически все рождавшиеся, то в категорию религиоз­ных включались все 100% населения страны. В «Статистическом ежегоднике России» можно найти таблицу распределения граждан по вероисповеданиям. Приведенные здесь данные основаны на материалах всероссийской переписи населения, проведенной в 1897 г. (по губерниям и стра­не в целом): православные и старообрядцы 69,9%; мусульмане 10,8%; католики 8,9%; протестанты 4,8%; иудеи 4,0%; прочие христиане 0,96%; прочие нехристиане 0,5%.

Народническая субъективная социология, с присущей ей верой в особое предназначение России и неприятием существующего во имя идеального будущего, рассматривала православие как часть осудившей себя на гибель социаль­ной системы с ее несправедливостью и неравенством. Религиозной вере была противопоставлена вера в науку, идее воздаяния — секулярная утопия, вера в возможность решения общественных проблем средствами научного знания.

Сущность поставленной в начале XX в. русской историей национальной про­блемы заключалось в выборе путей обновления. В этой связи возникал вопрос о возможности того, что базой российской модернизации станет массовое христи­анское движение за демократические реформы. Однако, существовавшая тогда идея общности законов всемирно-исторического процесса, сход­ства судеб различных народов (в противовес славянофильскому учению об особом пути России) уже смещала религию на второстепенные позиции по сравнению с государством, правом, экономикой. Подобный подход был назван «юридической школой»

Однако, будучи государственником, П.Н.Милюков преодолевает односторонность «юридической школы» и принимает сторону многофакторной концепции социальной эволюции, включая в число основных параметров социальной эволюции развитие религии и церкви. В «Очерках по истории русской культуры» (начали печататься с 1895 г.) он реализует подход о том, что церковь и школа являются главными факторами русской духовной культуры. Таким образом, можно сделать вывод, что взгляды на религию русской социальной мысли дореволюционного периода относятся скорее к истории развития национального самосоз­нания и характеризуют определенный этап духовной жизни.

Между тем большевистский режим, рассматривавший религиозные организации как легальное прибежище полити­ческих врагов советской власти и социалистического строительства, нуждался в информации о степени влияния религии среди различных групп населения, о классовом составе религиозных общин, содержании и политической направлен­ности проповедей и т.д.

Удовлетворить этот запрос были призваны, в том числе и опросы, проводившиеся уже с начала 20-х гг. в трудовых коллективах, населенных пунктах. Так, в 1926 г. в порядке подготовки партийного совещания по антирелигиозной работе в нескольких губерниях был предпринят опрос и разработан опубликованный в жур­нале «Антирелигиозник» (1927, № 6) «Вопросник и методические указания по собиранию сведений о сектах», составленный Ф.М.Путинцевым. Опрос проводили лица, специально уполномоченные местными организациями Союза безбожников. Инструкция опрашивающему предостерегала от «отвлеченных рас­суждений» и требовала проверенных фактов и цифр. Так, в вопросе о «сектантской культурности» требовалось проверить: «сектанты более грамотны потому ли, что они сектанты, или потому, что среди них много зажиточных; сектанты более за­житочны потому ли, что они сектанты, или же они более религиозны, потому что среди них больше зажиточных и кулаков». Требовалось изучать не только самих сектантов, но и те условия, которые «делают несектантов сектантами».

Основным заказчиком и потребителем получаемой информации в тот период являлась компартия, точнее — ее аппарат. С одной стороны, партийное руководство было заинтересовано в получении достоверной информации о процессах, которые помогали понять в первую очередь политические настроения в массах верующих, и поэтому информация должна была соответствовать фактам – ее можно было эффективно использовать в пропаганде и в политическом руководстве. С другой стороны, требовалось, чтобы эта информация соответствова­ла идеологическим установкам и каждый раз свидетельствовала о новых победах социализма на антирелигиозном фронте. Противоречивость «заказа» неизбежно сказывалась на достоверности получаемой информации.

Например, в 1929 г. в Москве было проведено исследова­ние среди рабочих наиболее крупных фабрик и заводов. Было роздано 12 тыс. анкет, получено обратно — 3 тыс. Неверующими среди опрошенных назвали себя 88,8%. Эти результаты послужили основанием для вывода, будто около 90% рабочих сто­лицы освободились от религиозного дурмана. В тех случаях, когда результаты ис­следований вскрывали «неблагоприятную» религиозную ситуацию, они станови­лись достоянием архивов под грифами различной степени секретности. Как правило, в выступлениях партийно-государственных деятелей в 20 - 30-е гг. давались опти­мистические оценки и прогнозы относительно «отхода трудящихся от религии». В начале 20-х гг. определялось в качестве установки: от религии отошло 10% населе­ния (П.А.Красиков), к концу 20-х гг. — 20% (А.В.Луначарский), в середине 30-х неверующих «стало» уже столько же, сколько и верующих, но в городах процесс преодоления религиозности шел быстрее, утверждалось, что верующими к этому времени остались только 1/3 горожан, тогда как в деревне их было еще 2/3.

С середины 30-х гг. было провозглашено завершение строительства основ со­циализма в СССР, теперь уже не просто борьба с врагами народа, «вредителями» и «саботажниками», но совершенствование социализма и постепенный переход к строительству коммунизма ставится как приоритетная задача. Цифры, характери­зующие уровень религиозности в стране, приобретают новое значение. Составной частью программы коммунистического строительства было воспитание «нового человека». В этом контексте религия надолго получает статус вредного «пережитка прошлого», свидетельства «отсталости» и «идейной незрелости» ее носителей: ве­рующий — не обязательно политический враг, но — человек, сознание которого затемнено антинаучными предрассудками. Преодоление религии выдвигается в ка­честве одной из главных задач идейно-воспитательной работы в массах. Социоло­гические исследования призваны были обслуживать эти установки партии и давать материал, свидетельствующий об отходе трудящихся от религии.

В течение двух десятилетий, с конца 30-х до конца 50-х гг., исследования не проводились, это были годы войны и трудные послевоенные годы. Лишь в 60-е гг. социология религии вступает в новый этап.

Свидетельством действительного положения вещей в это время могут служить ре­зультаты переписи населения СССР в 1937 г. В переписной лист были включены вопросы: 1) являетесь ли вы верующим? 2) если да, то какого вероисповедания? От ответа укло­нились 4,8 млн., что понятно, ибо опрос был неанонимный, ответы вписывались в гра­фы государственного бланка, к тому же перепись осуществлялась в год массовых репрес­сий. Тем не менее 50% граждан СССР заявили о своей религиозности. Если предположить, что большинство не ответивших скорее всего — верующие, то уровень религиозности по самооценке составлял без малого 55%.

Исследования религиоведческих проблем, включая социологию религии, по­лучают в 60-е гг. организационную базу: в это время создается ряд кафедр «науч­ного атеизма» в университетах и гуманитарных вузах, ведется работа в академических институтах, в первую очередь — Институте философии АН СССР. В 1964 г. был создан Институт научного атеизма АОН при ЦК КПСС. Расширяются меж­дународные контакты, обмен информацией.

В партийных установках середины 70-х гг. подчеркивается необходимость «ис­следовать теоретические проблемы развитого социализма», воспитания коммунистической сознательности; признается целесообразным использовать в этих целях социологические данные. Показательной в этом контексте является вышедшая в 1979 г. книга И.Н.Яблокова «Социология религии», в которой этот предмет рассматривается как составная часть научного атеизма; общая его зада­ча, по определению автора, заключается в том, чтобы способствовать «совершенствованию управления процессом преодоления религиозности».

В качестве показателя кризиса религии в условиях социалистического общества вводится понятие «атеизация» сознания масс и индивидов. Проявлениями про­цесса атеизации считались действия, направленные на преодоление религиозно­сти и утверждение атеистических взглядов, убеждений и установок в сознании индивидов, групп, масс. Атеизация представлялась как процесс, выте­кающий из объективных потребностей и тенденций развития общества и включа­ющий два уровня — обыденного и теоретического атеистического сознания.

Возрождается практика социологических исследований. 1960—1970-е гг. — период их наиболее интенсивного развития, в том числе и в области социологии религии. Постепенно исследования религиозности приобретают больший размах и начинают проводиться довольно систематически, ширится их география; объектами специального изучения становятся отдельные группы населения - рабочие, сельские жители, интеллигенция, молодежь; последователи православия, ислама, протестантизма.

Тем не менее, как утверждает В. Гараджа, «эти работы страдали изъянами в самой концеп­туальной основе - стремлении подчеркнуть «пережиточный характер» религии и неуклонное сокращение ее влияния, ее негативную роль в духовном развитии лич­ности»[4]. Идеологическая запрограммированность нередко достигалась путем некорректного сопо­ставления качественных характеристик целостных групп верующих и неверующих без дифференциации по возрасту, полу, социальному положению. Кроме того, была выработана своеобразная типология религиозности.

При этом следует отметить расширение тематики в области социологии религии на протяжении 60-х – 70-х гг. Предметом социологического исследования становятся религиозная община, социально-психологические аспекты религиозности, религиозная психология и нравственное сознание, рели­гиозный синкретизм, религия и национальные традиции, обществен­ное мнение по вопросам религии и атеизма и другие проблемы.

От государства требовалось «обеспечивать» формирование «нового человека» в процессе коммунистического строительства — т.е. общества, «свободного от религии» — и внести свой вклад в борьбу между буржуазным религиозно-идеалистическим и марксистским научно-материалистическим атеистическим мировоззрением. Примечательно, что при всей жесткости идеологического противопоставления атеизма религии в качестве объектов социологического исследова­ния они оказываются приравненными друг к другу. Социология в данном слу­чае подтверждает сказанное Ф.Энгельсом: атеизм как простое отрицание религии сам есть религия.

Помимо количественного измерения некоторых визуально наблюдаемых параметров религиозности (уровень религиозности разных возрастных групп — в стар­ших выше; социальных слоев — у сельских жителей выше, чем в городе; более высокий уровень религиозности в регионах традиционного распространения исла­ма—в Татарии и Северной Осетии около 40%, в Чечено-Ингушетии до 50%; уменьшение религиозности в группах с более высоким образовательным цензом), был с достаточной степенью надежности установлен — при всем стремлении его занизить — уровень религиозности по регионам, а в некоторых зафиксирована динамика уровня религиозности в определенном временном интервале.

Общая тенденция сокращения доли верующих, согласно данным исследований этого периода, объяснялась как результат снижения воспроизводства религи­озности в новых поколениях, естественной убыли представителей старших воз­растных групп, в которых верующие составляли большинство, а также - отхода от религии некоторой части верующих.

Исследования конца 70-х и начала 80-х гг. выявляли некоторые новые и неожиданные с точки зрения принятой концептуальной схемы проявления массовой религиозности. Прежде всего – стабилизацию ее уровня, а в ряде мест и некоторый рост. Было отмечено также повышение уровня образованности верующих, что объяснялось общим ростом образовательного ценза населения, и уве­личение доли мужчин в религиозных общинах, которое интерпретировалось как следствие выравнивания пропорций соотношения мужчин и женщин в стране, нарушенного в годы Отечественной войны. Зафиксировано и омоложение соста­ва верующих, что объяснялось общим омоложением населения.

Были отмечены также новые тенденции в характере религиозности: формирование слоя относительно молодых верующих, религиозность которых стала ми­ровоззренческой позицией. Эти верующие проявляли интерес к философским и этическим проблемам, достижениям науки и культуры в поисках подтверждения правоты своих убеждений. Они стремились не только к обладанию истинной ве­рой, но и к «жизни по вере» в соответствии со своими убеждениями. На основе этих данных был сделан вывод о появлении нового типа верующих: относительно молодых, с достаточно высоким уровнем образования, социально активных, глубоко убежденных.

Опросы, проведенные в конце 80-х гг., зафиксировали изменение в массовом сознании оценки роли религии в жизни общества, в отечественной истории и культуре. Во многом этому способствовало отмечавшееся в 1988 г. 1000-летие крещения Руси. В сознании многих, особенно молодых, был серьезно поколеб­лен стереотип негативного отношения к религии. По данным Института социо­логических исследований, избрание в 1989 г. народными депутатами Верховного совета СССР ряда священнослужителей было положительно воспринято 71,3% опрошенных москвичей, и лишь 3% отнеслись к этому отрицательно.

К концу 80-х гг. социологические исследования религиозности сворачиваются. Угасает активность основного заказчика — партийно-государственных структур. Но главное — изменения в общественном сознании и необходимость смены направленности исследований. С упразднением идеологического диктата КПСС, утверждением мировоззренческого плюрализма религия становится равноправным участником общественной жизни, крупней­шие религиозные организации демонстрируют стремление внести позитивный вклад в решение конфликтных ситуаций в политике, служить своего рода балансирую­щим идеологические противоречия фактором массового общественного сознания.

С 1989 г. динамику религиозности в какой-то мере отслеживает в своих систематических опросах Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Взаимовлияние религии и политики в контексте современ­ных общественных процессов в России изучалось в 1991 — 1995 гг. аналитическим центром при Президиуме Российской академии наук (РАН) и социологическим центром Российского научного фонда. Тематика этих исследований узка — преобла­дает политический аспект, — недостаточно глубока проработка эмпирических дан­ных (сказываются и финансовые трудности). Все же они дают определенную карти­ну современной религиозности и обнаруживают ее тенденции, позволяют оценивать влияние религии на состояние массового сознания.

На основе данных, полученных разными исследовательскими коллективами в 1988—1996 гг., трудно с уверенностью делать вывод о реальном уровне религиозности населения. Во-первых, слишком высок разброс результатов, что объяс­няется различиями методик опросов и какими-то дефектами выборки. Во-вто­рых, к категории верующих отнесены все те. кто сам заявил о своей религиозности. Однако самооценка, как известно, не может служить достаточным и надежным основанием для характеристики мировоззренческой позиции человека. Несом­ненно лишь то, что религиозность взрослого населения страны в девяностые годы имела положительную динамику, а доля лиц, считающих себя верующи­ми, приближалась в 1995 г. к 50-60%.

Исследования фиксируют повышенную религиозность молодежи (до 20 лет) – она превосходит соответствующие показатели средней возрастной группы и вплот­ную приближается к показателям старшей. Вместе с тем при высоких самооцен­ках религиозности фиксируются не соответствующие им характеристики религи­озного сознания и поведения. Так, по данным исследований РНИСиНП, представление о Боге как личности, творце и мироуправителе свойственно одной трети тех, кто считает себя верующими православными или мусульмана­ми; посещают храм (мечеть) не реже одного раза в месяц 18,5%, молятся ежед­невно – 17%. Это свидетельство широкого распространения «ситуативной религиозности», которая характеризует скорее не мировоззренческую позицию, но умонастроение, отличающееся значительной неустойчивостью. Отмечается так­же увеличение доли тех, чья религиозность не вписывается в рамки какого-либо из традиционных вероисповеданий, носит аморфный характер (по преимуще­ству представители интеллигенции, студенческой молодежи). Есть основания полагать, что уровень религиозности к настоящему времени достиг апогея, и по­явились симптомы, указывающие на его возможное снижение.

Оценки общественным сознанием роли религии и религиозных институтов в общественной и духовной жизни России достаточно противоречивы. Согласно данным некоторых исследований, 3/4 населения страны считает, что религия благотворно влияет на духовный климат в обществе, на нравственность. Религиозные организации, в первую очередь Русская православная церковь (РПЦ), на­ходятся в числе лидеров среди государственных и общественных институтов по рейтингу доверия. Однако уровень этого доверия за последние годы снизился, и довольно значительно (как, впрочем, и к другим институтам). Поданным ИСПИ РАН, в 1992-1994 гг. в отношении к РПЦ он составлял 57%, а в 1995 г. - 33%. Можно допустить, что более ранние оценки были основаны, скорее, на идеаль­ных ожиданиях, чем на имевшемся опыте.

Возрождение религии в России – политико-правовой и со­циально-культурный процесс 1990-х гг., связанный с восстанов­лением в своих правах религиозной культуры, свободы совести, легализацией и ростом социальной активности религиозных ор­ганизаций и верующих. Точкой отсчета этого процесса принято считать встречу Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горба­чева с членами Синода Русской Православной Церкви (РПЦ) 30 апреля 1988 г., когда глава государства не только признал полноправность верующих, но и пригласил церковь к сотрудни­честву с государством в нравственной сфере. После этого нача­лись передача и открытие отобранных ранее государством у церкви храмов, духовенство стало позитивным объектом внима­ния средств массовой информации.

Социологические исследования, проводимые в России в пос­ледние годы, показывают, что религиозное возрождение затро­нуло в основном внешнюю сторону жизни общества. Так, если на вопрос социологов «Верите ли вы в Бога?» положительно отвечают около 50% (из них около 75% считают себя право­славными), то из числа «православных» верит в Воскресение Христа лишь 38 %, в будущую жизнь — 28%, а регулярно посещают богослужения и соблюдают дисциплинарные предпи­сания церкви от 2 до 3%. Число «потенциальных» (по этничес­кому признаку) мусульман оценивается в 12—20 млн. реальных верующих из них 2—3%. Однако в мусульманской среде, как показывают события в Чечне, переход от пассивной веры к активной может быть очень быстрым в связи с простотой уче­ния и отлаженностью регламентации бытовой жизни. В то же время рост протестантских религиозных организаций характе­ризуется не только количеством, но и качеством благодаря акценту на социальную гуманитарную деятельность и понятную современному человеку проповедь. Они имеют наибольший успех среди молодежи, часто переходящей к ним из правосла­вия. Но если РПЦ испытывает трудности с адаптацией своей древнеславянско-византийской традиционности к современнос­ти, то у протестантов в России возникли трудности, обуслов­ленные отсутствием опоры на прошлое, традиции и фольклор. В связи с этим некоторые баптисты уже вводят ритуальные облачения наподобие византийских, украшают храмы и т.п., что в принципе может способствовать дальнейшему распростра­нению протестантизма в нашей стране.

Молодежь часто обращается и к так называемым новым рели­гиям (по приблизительным оценкам, до 500 тыс. чел.). Однако влияние религиозного фактора на выборах депутатов Государст­венной Думы и Президента РФ оценивается невысоко: «Христианско-демократический союз» на выборах 17 декабря 1995 г. получил 0,28% голосов, мусульманское движение «Hyp» — 0,5%. Несмотря на апелляцию к православию, члены Конгресса рус­ских общин не сумели попасть в Государственную Думу. Наблю­дается явное обострение социальной напряженности вокруг дея­тельности ряда новых деструктивных культов, к которым тянутся молодые люди.

БУДУЩЕЕ РЕЛИГИИ

Будучи существенным фактором общественной и духовной жизни сегодняш­ней России, религия не является, однако, предметом сколько-нибудь серьезного, глубокого и разностороннего изучения. В вопросах, касающихся религии, сегод­ня в общественном сознании по-прежнему доминируют идеологические спеку­ляции. Тем не менее, исследователи предсказывают тенденцию возрождения религии и религиозности.

«Религия может быть консервативной силой, препятствующей прогрессу и утверждающей традиционную власть. Но она также может стать мощным фактором социальных изменений, создавая образ мира, который дает тол­чок к инновациям и рациональной экономической деятельности, как кальвинизм. И, наконец, религия может использовать духовные устремления людей и приспосабливать их к современной жизни. Нынешнее возрождение религии в России представляет собой попытку понять корни религиозного чувства и приспосо­бить его к современному миру»[5].

К факторам, стимулирующим возрождение религий в России, относят усилившуюся в условиях перехода к рыночной экономике потребность в психологическом утешении, в предска­заниях будущего; потребность в возвращении в русло культурно-исторической преемственности развития и национальной само­идентификации; свободу религиозной пропаганды и открытость источников религиозных знаний; потребность новых политичес­ких властей в поддержке широкими кругами населения; разруше­ние сферы социальной помощи, обострившее потребность в ду­ховной и материальной поддержке, в утешении.

Что касается ближайших перспектив социологии религии в России, то они, согласно тому же В.Гараджа, неутешительны. Нет кадров, и они не готовятся. Крайне скудна литература, появившиеся в последние годы немногочисленные публикации существенно этой ситуации не изменяют.

Будущее отечественной социологии религии достаточно проблематично и потому, что «помимо общих трудностей, переживаемых сегодня наукой, ей в России еще приходится заниматься самоутверждением и в научном сообще­стве, и в общественном сознании. Начинать почти заново, со скудным наслед­ством — дело трудное, но в противном случае остаются открытыми вопросы и о реальном состоянии религии в сегодняшнем российском обществе, и о будущем религии в перспективе его развития»[6].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, мы видим, что оценка религии с точки зрения социологии может в какой-то степени отразить достоверную картину реальной жизни общества, а уровень религиозности свидетельствует о его духовном состоянии. Поэтому развитие социологии религии очень важно для выявления религиозной проблематики и накопления опыта с целью взаимодействия социологии религии с другими науками и приобретения прикладного значения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.      Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Нечипуренко В.Н., Попов А.В. Социология/ Под ред. проф. Ю.Г.Волкова. – М., 2005.

2.      Кравченко А. И. Социология: Учебник. М., 2001.

3.      Маркович Дж. Общая социология. – М., 1998.

4.      Масионис Дж. Социология. – СПб., 2004.

5.      Радугин А.А. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии. – М., 2001.

6.      Социология в России/ под ред. В.А.Ядова. – М., 1998.

21