17

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ  ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ                                                 ГОУ ВПО «ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»      МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНСТИТУТ ФИНАНСОВ, УПРАВЛЕНИЯ И БИЗНЕСА  КАФЕДРА ОБЩЕЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ

«Шок будущего» и способы его предотвращения»

Курсовая работа                                                                                                      по дисциплине «Общая социология»

Автор работы:

Студентка группы 25С02

Бухольцева Алена

Научный руководитель:

Ксн, доцент кафедры

Москвина Наталья Робертовна

Тюмень 2012

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ………………………...............................................................................3

ГЛАВА 1. ФУТУРОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ Э. ТОФФЛЕРА…………….6

1.1. Социологические воззрения Э. Тоффлера…………………….6 1.2.Концепция «сверхиндустриального» общества………………………………..9

ГЛАВА 2. «ШОК БУДУЩЕГО» КАК СТУПЕНЬ ПЕРЕХОДА К НОВОМУ ОБЩЕСТВУ…………………………………………………………………………13

2.1«Шок будущего» как социальное явление……………………………………13

2.3. Стратегии выживания в новом обществе……………………………………..18

2.2 арендная жизнь по Э. Тоффлеру (? Как проблема социальной безответственности)

Заключение…………………………………………………………………………..28

Список литературы………………………………………………………………….31

ВВЕДЕНИЕ

Среди многих проблем современности одной из центральных есть проблема будущего. Все, кто живет сегодня, строят мир будущего, мир XXI века. Каким он будет? Что даст человечеству? Человечество вступило в период информационной революции, ускоряющей в десятки раз развитие всех сфер жизни общества: производства, обмена, распределения, передвижения товаров, услуг, финансовых потоков, управления, искусства, предъявляющей сверхвысокие требования к организму человека, обостряющей многие социальные вопросы, ставящей на грань исчезновения целые народы и страны.

Первым человеком, сформулировавшим идею Шока Будущего, был Элвин Тоффлер со своей книгой "Шок будущего", вышедшей в свет в 1970 году. Его главная идея заключалась в том, что общество испытывает необычайные структурные изменения, революционный переход от индустриального общества к «супериндустриальному обществу».

Эти изменения подавляют людей, ускоряющиеся темпы технического и общественного прогресса заставляют их почувствовать себя отрезанными, страдающими от "сокрушительного стресса и потери ориентации" - шокированными будущим.

Тоффлер заявил, что большая часть социальных проблем является симптомами шока будущего.

Шок будущего характеризуется внезапной, ошеломляющей утратой чувства реальности, умения ориентироваться в жизни, вызванной страхом перед близким будущем. Он вызывается усиливающимся давлением событий, потоком знаний, науки, техники, различного рода информации.

Если мы учтем, что скорость изменения и адаптации к ним стала еще выше, чем в те времена, когда он писал эту книгу, то поймем, что перед нами стоит задача адаптации к уже происходящим изменениям, и к тем, что грядут.

В своей книге автор ссылается не только на знаменитых социологов, таких как Бенджамин Сингер, Герман Канн, Энтони Винер, Аурелио Печчеи, Роберт Юнг, Ллойд Уорнер, Эллиот Джейкс, М.Вебер, Ф.Бэкон, В.Парето, и других, но и на ученых (Скотт Грир, профессор Элис Л. Филлипс из Школы права университета округа Колумбия, Эрих Янтц британский ученый, занимающийся общественными науками, Дональд Г. Мак-Рэй, Ральф Лэпп, и пр.), приводя их расчеты, теории, а так же опирается на видных политических деятелей (президенты Эйзенхауэр, Никсон, Джонсон, Стюарт Удэлл, бывший министр внутренних дел Соединенных Штатов, и т.д., и т. п.)

Данная тема очень актуальна в наше время, когда жизнь кардинально меняется за какие-то несколько лет. Людям крайне сложно приспосабливаться к новым законам, технологиям и многому другому, что несет с собой «сверхиндустриальное общество». «Сверхиндустриальным» Тоффлер называет постиндустриальное общество (термин введенный Д.Беллом). Под «Сверхиндустриальным обществом» подразумевается, как он пишет в "Шоке будущего", "сложное, быстро развивающееся общество, основанное на самой передовой технологии и постматериалистической системе ценностей"; другими словами информационное общество, которое приходит на смену трудовому. В нем информация, а не работа является системообразующим фактором новой реальности.

Одним из родоначальников концепции постиндустриального общества является Д. Белл (американский социолог и публицист).

Разновидностями постиндустриального общества называют: «постцивилизационное» (Г. Лихтейм); «новое индустриальное» (Дж. Гелбрейт); «индустриальное в фазе зрелости» (Р. Арон); «продвинутое индустриальное» (Г. Маркузе) и т.д.

Будущее и проблемы, которые оно с собой несет, изучают многие исследователи. Этому посвящены многие работы. Так, наряду с Тоффлером к знаменитым футурологам можно отнести таких ученых как: Канн Герман (американский экономист и один из выдающихся футурологов последней трети XX века); И. В. Бестужев-Лада (российский учёный, историк, социолог и футуролог, специалист в области социального прогнозирования и глобалистики); Раймонд Курцвейл (известный американский изобретатель и футуролог) и др.

Цель курсовой работы – рассмотреть понятие «шок будущего» во всех его проявлениях, опираясь на книгу представителя американской школы социологии Элвина Тоффлера «Шок будущего».

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1.     определить характер воззрений Элвина Тоффлера на общество;

2.     проанализировать концепцию «сверхиндустриального» общества;

3.     рассмотреть «шок будущего» как социальное явление, проанализировав проблемы с которыми столкнулось или столкнётся общество;

4.     на основе книги Э. Тоффлера «Шок Будущего» выявить стратегии выживания и пути преодоления страха перед изменениями.

Объект – социальные процессы в условиях социальных преобразований как предпосылки «шока будущего».

Предмет – последствия «шока» и пути его преодоления.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

ГЛАВА 1. ФУТУРОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ Э. ТОФФЛЕРА

1.1.          Социологические воззрения Э. Тоффлера

Тоффлер  Элвин (родился в 1928) - американский социолог, философ и публицист-футуролог.

Тоффлер — один из наиболее известных теоретиков постиндустриального, или супериндустриального, информационного общества (общества “третьей волны”). Наряду с Д. Беллом и 3. Бжезинским он понимает под индустриализмом преимущественно высокий уровень промышленного производства, а под переходом к постиндустриализму — деиндустриализацию общества по мере роста непроизводственной сферы. Исходит из анализа американской модели капиталистического развития.

В эволюции воззрений Тоффлера два периода, различающиеся трактовкой общей темы. В ранних работах “Футурошок” (1970) и “Экоспазм” (1975) внимание акцентируется на кризисных тенденциях, имеющих всеобщий характер и вызванных ускорением темпов развития и усложнением обществ, системы. В более поздних работах “Третья волна” (1980), “Предпосылки и прогнозы” (1984), “Смещение власти” (1990) продолжен анализ кризиса индустриального общества, но основное внимание уделено становлению нового социального порядка на следующем, супериндустриальном этапе эволюции.

В молодости Тоффлер был марксистом, но в своих футурологических работах уже во многом не разделяет воззрения Маркса (как, впрочем, и М. Вебера) на законы функционирования и развития общества. Он отвергает их утверждение об обязательном возрастании уровня организации общества на современной стадии развития.[1]

Элвин Тоффлер родился накануне эпохи Великой депрессии, и опыт восприятия экономической стагнации и порождаемых ею случаев неравенства оказал на него сильнейшее воздействие. Поэтому в годы студенчества Элвин был одним из активистов левого движения. После окончания университета в 1949 г. Элвин и его жена Хейди работали на фабрике, на производственной конвейерной линии. По-видимому, их интерес к профсоюзной деятельности стимулировался не только левыми убеждениями, но также и желанием познакомиться с промышленными технологиями и их влиянием на повседневную жизнь людей.

Представления Э. Тоффлера о взаимосвязях технологии и социально-экономических изменений сформировались в 1960-е гг., когда компания IBM заказала ему статью о долгосрочных социальных и организационных последствиях внедрения компьютеров. Именно в этот период зародились некоторые из фундаментальных идей последующих работ ученого. Главными в ней были мысли Э. Тоффлера о том, что в будущем скорость изменений, по-видимому, должна нарастать и что результатом этого процесса станет глубокая дезориентация людей, не подготовленных к наступлению грядущих событий. Для того чтобы описать ощущение страха, которое будут испытывать «застрявшие» в прошлом общества, Э. и X. Тоффлеры ввели специальное понятие «шока будущего». Книга Элвина Тоффлера «Шок будущего» сразу стала международным бестселлером и с тех пор продолжает вызывать интерес многих читателей.

Основной научный вклад Э. Тоффлера заключается в том, что он наглядно продемонстрировал широкому кругу читателей результаты процесса технологических изменений. Еще в середине 1960-х г. Э. Тоффлер утверждал, что в экономике будущего главенствующая роль будет принадлежать информационным технологиям. Основываясь на своих догадках, он сделал вывод о том, что отныне технологические изменения будут происходить с качественно большей скоростью, чем в прошлом.

В книге «Третья волна» Э. Тоффлер пытался разработать всеобъемлющую схему осознания нацеленных на создание того, что он называл новой постиндустриальной цивилизацией изменений.[2]

Воззрения Тоффлера можно отнести к футурологическому проекту информационного общества. В его основе – идея о революционной роли комплекса коммуникативных технологий, включая новейшие типы связи.[3]

Элвин Тоффлер различает технику и индустрию: будущую цивилизацию он характеризует как техническую, технологическую и антииндустриальную одновременно. А концепцию новой цивилизации он называет практопией, т.е. практической утопией, стремится реалистически оценить настоящее и ближайшее будущее.

Специфическим для Тоффлера являются технократизм и обостренное внимание к политическим реалиям, перерастающее в политизированность. Этим он отличается от Белла, в основном изучавшего экономическую и социальную структуры общества. Несмотря на то, что труды Тоффлера, по мнению многих исследователей, не оказали существенного влияния на современную социологию, его оценка информации как фактора, более чем когда-либо определяющего характер властных отношений, представляется полезной для всестороннего рассмотрения роли знаний в социальных процессах.[4]

Таким образом, Тоффлер стремится уяснить, в каком направлении идет трансформация капиталистического общества, какие структурные изменения в нем происходят. Он говорит, что постиндустриальное общество означает движение от промышленной экономики к экономике с преобладанием сферы услуг. Все большая часть работников будет занята не в сфере индустрии, не производством товаров, а созданием разнообразных услуг в сфере науки, образования, медицины, культуры, организации отдыха, туризма, развлечений. Экономическая власть перейдет от собственников к носителям знаний, обладателям информации. Определяющую роль в обществе, которое придет на смену индустриальному, будет играть изменение целей, интересов, стимулов деятельности.

1.2. Концепция «сверхиндустриального» общества

Нельзя говорить о шоке будущего, не познакомившись также с одним из самых известных трудов Элвина Тоффлера «Третья волна». Эти два произведения чем-то похожи друг с другом, но существуют и некоторые отличия.

Процесс трансформации постиндустриального общества автор зафиксировал в работе «Шок будущего». Его интересуют динамика, процессы институционализации информационного общества, а не его структура. Собственно теория информационного общества представлена в его книге «Третья волна». В ней исследованы изменения в отношениях между миром природы и человеческим миром. Его интересует новая идеология, объясняющая принципы грядущей цивилизации и декларирующая ее ценности.[5]

Концепция "информационного общества" - это разновидность теории постиндустриализма, основу которой заложили 3. Бжезинский, Д. Белл, Э. Тоффлер. Рассматривая общественное развитие как "смену стадий", сторонники этой теории связывают его становление с преобладанием "четвертого", информационного сектора экономики, следующего за сельским хозяйством, промышленностью и экономикой услуг. Капитал и труд как основа индустриального общества уступают место информации и знанию в информационном обществе.[6]

Как и Белл, Тоффлер рассматривает зарождение нового типа общества с точки зрения технологической детерминированности. Именно новые электронные и коммуникационные технологии служат для него индикатором структурных изменений в современном обществе.[7]

Тоффлер в своей книге представил зарождение новой цивилизации в виде грандиозных технологических сдвигов, которые порождают такие же грандиозные социальные волны.

Сначала, по определению Тоффлера, люди подверглись действию Первой волны, названной им «сельскохозяйственной цивилизацией», в период которой люди на протяжении тысячелетий имели общие черты жизни. Во всех «цивилизованных» странах земля была основой экономики, жизни, культуры, семейной структуры и политики. В каждой из них жизнь была организована вокруг деревенского поселения. В каждой существовало простое разделение труда и небольшое количество четко определенных каст и классов – знать, духовенство, воины, рабы или крепостные. Везде социальное положение человека определялось фактом его рождения.[8]

Эта волна создала в обществе некий сельскохозяйственный излишек. Произошло становление экономики как таковой с присущим ей платежным средством – деньгами. С этого момента начинается собственно осмысленная и целенаправленная хозяйственная жизнь человечества с последующим развитием ремесел и науки. Конечным итогом первой волны стало овладение пищевым ресурсом. В каждый дом пришли деньги и сельскохозяйственные продукты питания.[9]

Триста лет назад пришла Вторая волна – промышленная революция, которая разрушила древние общества и породила совершенно новую цивилизацию. Она изменила образ жизни миллионов людей, создала огромное промышленное производство, снабдила фермы тракторами и т.д. Она принесла с собой, пишет Тоффлер, типовые здания и металл, сидячие забастовки, наручные часы и избирательные урны.[10]

Вторая волна привела к овладению энергетическим ресурсом. С этого момента началось ускорение хозяйственной жизни и бурное развитие наук и технологий. В каждый дом пришла энергия в форме света (электричества) и тепла (отопления). К числу положительных следствий второй волны можно отнести овладение человеком пространством, когда территориальная удаленность объектов перестала выступать в качестве принципиального ограничения социального прогресса.[11]

Вторая волна связала все это вместе, «собрала» отдельные компоненты, как собирают машину, чтобы создать самую могучую, сплоченную и экспансионистскую социальную систему, равную которой мир еще не знал: цивилизацию Третьей волны, основанную на эксплуатации новых знаний, несущей с собой новые прорывные научные открытия и новые технологии, новые институты, отношения и ценности.

И становым хребтом новой индустрии, как пишет Тоффлер, становятся электронная промышленность и связанное с ней компьютерное производство.[12]

Третий волновой прилив характеризуется становлением постиндустриальной цивилизации, где на смену труду и капиталу как основе индустриального общества приходят знание и информация.[13]

Третья волна, по мнению Тоффлера, пронесется через историю и завершится в течение нескольких десятилетий. И каждый в полной мере почувствует ее влияние на себе. Разрыв семейных уз, колебания в экономике, паралич политических систем, разрушение многих привычных ценностей – все это произойдет под влиянием Третьей волны.[14]

Таким образом, Э. Тоффлер выделяет три цивилизационные волны в развитии общества: первая – сельскохозяйственное (аграрное) общество, вторая – промышленное (индустриальное) общество, третья – информационное общество (экономика знаний). Эти волны по очереди сменяют друг друга, зарождая качественно новые этапы в развитии человечества.

Новое сверхиндустриальное общество – это общество, в котором капитал и труд как основа индустриального общества уступает место информации и знанию в информационном обществе. Сверхиндустриальное общество основано на эксплуатации новых знаний. Оно несет с собой новые прорывные научные открытия и новые технологии, новые институты, отношения и ценности. В новом обществе происходит перемещение основных капиталов и человеческих ресурсов из сферы промышленного производства в сферу услуг и информационного обмена. Тем самым, знания и наличие информации становятся теми символическими капиталами, которые определяют место каждого общества в мировой системе.

ГЛАВА 2. «ШОК БУДУЩЕГО» КАК СТУПЕНЬ ПЕРЕХОДА К НОВОМУ ОБЩЕСТВУ

2.1. «Шок будущего» как социальное явление

В 1965 г. в статье, опубликованной в журнале «Horizon», Элвин Тоффлер впервые употребил термин «шок будущего» для описания разрушительного стресса и дезориентации, которые вызывают у индивидов слишком большие перемены, происходящие за слишком короткое время.

С тех пор стало ясно, что шок будущего — не отдаленная потенциальная опасность, а реальная болезнь, от которой уже страдает все возрастающее число людей. Это психобиологическое состояние можно описать в медицинских и психиатрических терминах. Это — болезнь перемен.

В книге «Шок будущего» автор обращает внимание на неслыханный темп, который характерен для современных культурных, политических изменений. Человечество может погибнуть не из-за экологической катастрофы, ядерной реакции или истощения ресурсов. Шок, который испытывают люди, приводит к психологическому онемению, к самой реальной опасности, которая подстерегает человечество. Люди вымрут из-за того, что не выдержат психологи­ческих нагрузок. Это главная угроза. Надо осознать ее и по возможности устранить. Есть у этой болезни и свое название «футурошок» — «шок будущего». Он характеризуется внезапной, ошеломляющей утратой чувства реальности, умения ориентироваться в жизни, вызванной страхом перед близким грядущим.[15]

Тоффлер предупреждает об опасностях перемен, об опасностях всемирной информационной революции. Он говорит, о том, что человек окажется в принципиально новых, более жестких условиях. Во-первых, компьютерная техника предъявит работнику сверхвысокие темпы работы: если швейная фабрика ежесуточно обновляет модели одежды, то с какой скоростью нужно будет работать? И хотя значительная часть нагрузки ляжет «на плечи» информационных линий, от человека тоже потребуется максимум внимания, сосредоточенности, организованности. Не всякому по силам окажется такая психологическая нагрузка. Во-вторых, работник должен будет обладать высоким уровнем образования, в совершенстве владеть компьютерными аппаратами, электронными сетями, информационным программированием. Допустим, приводит Тоффлер пример, в стране миллион безработных, а вакантных мест всего 100 тысяч. Но далеко не все из ста тысяч претендентов на эти места могут надеяться, что их возьмут на работу. Счастливчиками окажутся только те, кто довел свою работу на новой технике до автоматизма, кто способен в течение восьми рабочих часов не сделать ни единой ошибки. Каждая ошибка фиксируется тем же компьютером, и чем больше ошибок в смену, тем больше шансов вновь остаться без работы.

Информационное общество в корне изменит психологию и работников и потребителей: вежливость, внимательность, подчеркнутая обходительность, точность исполнения заказов, своевременный расчет за поставки станут нормой производственной этики, взаимного общения людей. Стержнем психологии каждого работника станет стремление в наилучшей форме удовлетворить потребности людей.

Информационная революция радикально перестраивает не только производственные, но и все общественные отношения. Информационная революция, без преувеличения, ведет к мировой социальной революции. Тоффлер прогнозирует, что страны мира будут делиться не на «Север-Юг», «Запад-Восток», а на «быстро развивающиеся» и «медленно развивающиеся». Критерий один – уровень информатизации стран.[16]

Ускорение перемен в наше время само по себе стихийная сила. Эта сила имеет личные и психологические, а также социологические последствия.[17]

Тоффлер пишет: «Одно из основных положений этой книги таково: существуют определенные (и мы их можем определить!) пределы тех изменений в окружающей среде, к которым человеческий организм может приспособиться. Если заранее не определить эти пределы и безудержно увеличивать эти изменения, мы  можем подвергнуть массу людей таким воздействиям, которых они просто не выдержат. Мы очень рискуем, ввергая их в то необычное состояние, которое я называю шоком будущего.

Мы можем определить шок будущего как страдание, физическое и психологическое, возникающее от перегрузок, которые физически испытывают адаптивные системы человеческого организма, а психологически – системы, отвечающие за принятие решений. Проще говоря, шок будущего есть реакция человека на запредельное нервное раздражение».[18]

Когда у людей из-за перенапряжения нарушается работа психики, можно наблюдать вокруг такие явления: увеличение употребления наркотиков, рост мистицизма, периодические вспышки вандализма и неспровоцированного насилия, политика нигилизма и ностальгия по тираническим режимам, болезненное равнодушие миллионов людей. Все это будет понято лучше, если выявить связь этих явлений с шоком будущего. Эти формы социального абсурда прекрасно отражают ухудшение способности индивида к принятию решений, вызванное напряженным воздействием окружающей среды.[19]

Шок будущего – это не отдаленная потенциальная опасность, а реальная болезнь, от которой уже страдает всевозрастающее число людей. Это психобиологическое состояние можно описать в медицинских и психиатрических терминах. Это - болезнь перемен.[20]

Человечество вступило в период информационной революции, ускоряющей в десятки раз развитие всех сфер жизни общества: производства, обмена, распределения, передвижения товаров, услуг, финансовых потоков, управления, искусства, предъявляющей сверхвысокие требования к организму человека, обостряющей многие социальные вопросы, ставящей на грань исчезновения целые народы и страны.[21]

Скорость изменений  нашей жизни оказывается чрезвычайно существенно, поскольку все большую долю своих личных ресурсов конкретный человек должен использовать для целей приспособления к изменениям. Соответственно на «просто жизнь» ресурсов уже может просто не хватить, что и будет вызывать негативные эмоции и даже нервные срывы. Отсюда же возникновение на первый взгляд непонятной агрессии и жестокого обращения с окружающими. Однако есть еще один фактор, который вместе со скоростью изменений и ростом числа недовольных создает поистине взрывную смесь.

Проблема усугубляется ростом энерговооруженности «простого человека». Собственно, сам по себе рост энерговооруженности труда является одной из объективных тенденций развития современной экономики. Однако с определенного уровня энерговооруженности могут начаться проблемы с безопасностью используемых процессов и устройств. Собственно проблема состоит в том, что в современном глобализированном мире, когда все связаны со всеми, неполадки в одном из сегментов этого мира легко распространяются и могут расшириться до масштаба вселенской катастрофы. Когда, например, недовольный своей жизнью программист-хакер просто ради повышения самооценки произведет запуск ядерных ракет…[22]

Событие, затронувшее лишь горстку людей в прошлом, может иметь широкомас­штабные последствия сегодня. В пример Тоффлер приводит Пелопонесскую войну. И говорит, что если тогда она совершенно не затронула государства, находящиеся от нее на расстоянии в тысячи километров, то сейчас многие народы чувствуют ее влияние, так как она косвенным образом изменила не только их ценности и культуру, но и в какой-то степени и их генетический состав.

Тоффлер показывает, что темпы пере­мен неслыханно возросли. Мы теперь не можем даже представить, что произойдет, скажем, через пару лет.

Автор утверждает, что мы сейчас переживаем наиболее экстенсивную и быструю урбанизацию, какую мир когда-либо видел.

Тоффлер полагает, что человек, мало приспособленный к меняющейся реальности, психологически ущербен. Ему надо разъяснить, что мир постоянно преображается. Если он хочет адаптироваться к реальности, ему важно перестроить свою психику, избежать футурошока. Но предположим, людям это удалось. Люди не ощущают дискомфортности от того, что все вокруг стремительно преображается, можно ли сказать, что человек, приладившийся к действительности, это не невро­тик, а полноценная личность.

Тоффлер видел исток футурошока толь­ко в машине, в технологии. Это ее скорость рождает неслыханные темпы мутаций. Вот почему, как он считал, миллионы людей охвачены возрастающим чувством трево­ги. Они не могут ориентироваться в окружающей жизни, теряют способность разумно управлять событиями, кото­рые стремительной лавиной обрушиваются на их головы. Безотчетный страх, массовые неврозы, не поддающиеся разумному объяснению поступки, необузданные акты насилия — все это, по мнению американского эксперта, лишь слабые симптомы болезни, которая ожидает нас впереди.[23]

Человек, который ставиться в условия сильных изменений и новизны, ведет себя нерационально, явно действуя против своих собственных интересов. Это подтверждается и исследованиями человеческого поведения во время пожара, наводнения, землетрясения и других стихийных бедствий и катастроф. Даже наиболее стойкие и «нормальные», физически здоровые люди могут быть ввергнуты в состояние, когда они не смогут адаптироваться. Зачастую, доведенные до полного замешательства и помрачения рассудка, они не способны принять даже самое элементарное решение.[24]

Таким образом, можно сказать, что поток перемен настолько ускорил свой ход, что влияет на наше чувство времени, революционизирует темп повседневной жизни и сказывается на том, как мы «ощущаем» мир вокруг нас. Именно в этом ускорении кроется непостоянство (временность), которое проникает и пропитывает наше сознание, радикально влияя на связь с другими людьми, с вещами, со всем миром идей, искусства и ценно­стей.

Это наиболее трудная проблема современности и ее необходимо преодолеть.

2.2. Стратегии выживания в новом обществе

Во второй половине 20 века возникает новая информационная культура, новые способы получения информации, производственной и научной деятельности. Доступ к информационным сетям, знанию оказывается определяющей основой для стратификации, разделения общества. Происходит процесс автоматизации и роботизации производства и управления. В сфере информационной деятельности работает более 50% трудоспособного населения.

Особенностью социальных процессов последних десятилетий стало бурное развитие средств массовой коммуникации, изменившее как обыденную, так и политическую жизнь современного человека.

Но следует привести замечание П.С.Гуревича: книгу Тоффлера «не следует читать ее как безоговорочное откровение. Ему не хватает метафизической проработанности. Исследование весьма уязвимо с точки зрения культурологии, философской антропологии и психологии. Говоря о многообразии как воплощении свободы, автор опирается на чрезвычайно узкий культурологический фон. Социолог заворожен американской моделью жизни. Бог не­мыслимых преображений — культ новизны — рожден имен­но в этой стране»[25]

Так же Тоффлер убежден, что «сверхиндустриальная цивилиза­ция» — универсальный феномен. Но ведь в мире существу­ют сегодня самые разнообразные культуры. Станет ли модернизация вселенским процессом? — на этот вопрос человечество пока не располагает ответом. Да, многие стра­ны Азии — Япония, Китай, Корея — продвигаются к сверхиндустриальной модели. Однако культурное своеоб­разие не стирается, не устраняется. Остается разным во многих культурах и образ времени»[26]

Концепция шока будущего — и теория адап­тации, которая из нее выводится — ясно предполагает, что должно существовать равновесие не только между скорос­тью перемен в разных секторах, а между скоростью изменения окружения и ограниченной скоростью человеческой реакции. Ибо причина шока будущего — увеличивающийся разрыв между ними.

Своей основной задачей Тоффлер видит не только изложе­ние теории. Она также ставит целью продемонстрировать метод. Раньше люди изучали прошлое, чтобы пролить свет на настоящее. Тоффлер повернул зеркало времени, уверенный, что четкий образ будущего поможет нам лучше понять настоя­щее. Сегодня нам все труднее осознавать наши личные и общественные проблемы без применения будущего в каче­стве интеллектуального орудия.

Любая попытка подавить перемены не только потерпит неудачу и повлечет за собой еще большие, более кровавые, неуправляемые и невиданные изменения, но бу­дет нравственным безумием. Ответ на шок будущего не в неизменности, а в изменениях иного вида.[27]

Единственный способ сохранить какое-то подобие рав­новесия в ходе сверхиндустриальной революции — отве­тить изобретением на изобретение: создать новые личные и социальные механизмы, регулирующие изменения. Следо­вательно, нужно не слепое принятие или слепое со­противление, а множество творческих стратегий, чтобы избирательно формировать, отклонять, ускорять или замед­лять изменение. Индивидууму нужны новые принципы, чтобы задавать темп своей жизни и планировать ее вместе с кардинально новой формой образования. Ему также могут понадобиться специальные новые технологические помощ­ники, чтобы повысить его адаптивность. В то же время об­ществу нужны новые институты и организационные формы, новые буфера и регуляторы равновесия.[28]

Мы должны экспериментировать с широким спектром мер, регулирующих изменения, изобретая и от­вергая их по мере продвижения вперед. Наше повседневное поведение в основном — это попытка отразить шок будущего. Мы используем разнооб­разные тактики, чтобы снизить уровни возбуждения, когда они угрожают поднять нас выше нашего адаптивного уров­ня. Однако по большей части эти техники используются бессознательно. Нам следует увеличить их эффективность, подняв их до сознательного уровня.

Тоффлер пишет: «Усвоив более ясное понимание проблемы и более разумный контроль над определенными ключевыми процессами, мы можем превратить кризис в возможность, помогая людям не просто выжить, но достичь вершины волн перемен, вырасти и получить новое ощущение господства над собственными судьбами».[29]

Автор выработал следующие стратегии выживания в супериндустриальном обществе:

1.      Способность справляться напрямую.

Она заключается в том, что, «наблюдая за собой, оглядываясь на изменения в своем недавнем прошлом, мы можем сознательно оценивать собственный жизненный темп. Сделав это, мы можем начать сознательно влиять на него, ускоряя его или замедляя, сначала в отношении мелочей, микросреды, а затем в условиях более крупных, структур­ных паттернов опыта. Мы можем изучить наши собствен­ные непреднамеренные реакции на перевозбуждение. <…> Короче говоря, мы используем «сенсорную защиту» - тысячи тонких поведенческих уловок, чтобы «выключать» сенсорные стимулы, когда они приближаются к нашему верхнему адаптивному пределу.

Мы используем подобные тактики, чтобы контролировать уровень когнитивного возбуждения. Даже лучшие ученики периодически устремляют взгляд за окно, блокируя учителя, закрываясь таким образом от потока новых данных».[30]

Но есть и более надежный способ справиться с угрозой перевозбуждения — контролировать норму быст­ротечности, новизны и разнообразия в нашем окружении.

2.      Зоны личной стабильности.

На уровень текучести нашей жизни могут влиять, напри­мер, сознательно принятые решения. Мы можем уменьшить изменение и возбуждение, сознательно поддерживать длитель­ные отношения с различными элементами нашей физичес­кой среды. Мы можем применять ту же тактику по отношению к людям и другим параметрам опыта.[31]

Мы сознательно избегаем контактов. Мы мо­жем свести к минимуму поездки. Мы можем сопротивляться бессмысленным реорганизациям в своей компании, прихо­де, братстве или общине. Принимая важные решения, можем сознательно взвешивать скрытые издержки перемен, сравнивая их с выгодами.

Однако это не значит, что перемены можно или нужно остановить. Теория адаптивных преде­лов предполагает, что, несмотря на физические издержки, некоторый уровень изменения так же жизненно важен для здоровья, как вредно слишком большое изменение.

«Поэтому проблема не в том, чтобы сдерживать измене­ние — это сделать невозможно, — а в том, чтобы управлять им. Выбирая быстрое изменение в определенных секторах жизни, можно сознательно устраивать зоны стабильности в других местах»[32]

В конечном счете, чтобы управлять изменением, мы должны принять его. Однако идее, что личное будущее до некоторой степени можно принять, противостоит стойкое человеческое предубеждение. В глубине души многие люди верят, что будущее — это неизвестность. Тем не менее, отмечает автор, правда в том, что мы можем навязывать возможности переменам, которые хранятся для нас про запас, особенно определен­ным крупным структурным изменениям, и есть способы использовать наши знания в создании личных зон стабиль­ности.

3.      Ситуативное группирование.

Чтобы создать среду, в которой изменение вносит раз­нообразие в жизнь индивидуума и обогащает, а не подавля­ет его, мы должны использовать не только личные тактики, но и социальные стратегии. Если нам нужно провести лю­дей через период ускорения, мы должны начать встра­ивать «абсорбционные колонны шока будущего» в саму фабрику сверхиндустриального общества. А это требует но­вого подхода к проблеме изменчивости и неизменности нашей жизни. Это требует даже совсем иного способа классификации людей.

Внезапный перенос фокуса с размышлений о том, кем люди «являются», на размышления о том, кем они «стано­вятся», предполагает огромное множество новых подходов к адаптации.

«Один из самых образных и самых простых подходов предложил д-р Герберт Герджой, штатный психолог Иссле­довательской организации ресурсов человека. Он называет его «ситуативным группированием». Ситуативные группы впол­не могут стать одной из ключевых социальных служб в бу­дущем. Собирая вместе людей, которые переживают или кото­рым предстоит пережить одинаковый адаптивный опыт, утверждает он, мы помогаем им тем, что даем им необходи­мые знания.[33]

4.      Кризисное консультирование.

Не всякая помощь индивидууму может или обязательно должна исходить от групп. Во многих случаях человеку, на которого давят перемены, во время кризиса адаптации боль­ше всего нужна индивидуальная консультация. На жаргоне психиатров «кризисом» называется любой значительный переход. Это приблизительный синоним «крупной жизнен­ной перемены».[34]

Системе ситуативного группирования необходимо до­полнение — консультативный аппарат, где полный рабо­чий день заняты не только профессиональные советчики, но и непрофессиональные эксперты. Мы должны признать: чтобы быть специалистом по какому-либо типу кризиса, не обязательно иметь формальное образование, порой опыт личного переживания может быть полезнее. При такой системе предоставление и получение совета становится не «социальной услугой» в обычном, бюрокра­тическом, безличном смысле, но в высшей степени адрес­ной поддержкой, которая не только помогает индивидуумам справиться с переменами в их собственной жизни, но и связывает все общество в своего рода «сети любви» — ин­тегрирующейся системе, основанной на принципе «Ты ну­жен мне настолько же, насколько я нужен тебе». Ситуативные группы и кризисное консультирование от че­ловека к человеку, по всей вероятности, станут значимой частью жизни каждого по мере того продвижения к не­определенному будущему.[35]

5.      Дома на полпути.

Данный принцип в основном используется тюрьмами и различными психиатрическими учреждениями. Вероятно, если использовать его и повсеместно в обществе, можно значительно смягчить проблемы сельских жителей, внезапно перемещенных в городские центры, об­легчить им вхождение в новый образ жизни. По этой тео­рии, городам нужно облегчить прием, т. е. на некоторое время создать условия «полпути» между сельским обществом, которое покинули мигранты, и городским обществом, в которое они стремятся проникнуть.

Так, например, и уход на пенсию не дол­жен быть резкой, разрушающей эго переменой — все или ничего, какой она является сейчас для многих мужчин. Призыв на военную службу, обычно резко и почти насильно разлучающий молодых людей с их семь­ями, можно проводить поэтапно. Короче говоря, в любом случае возможна поэтапная сме­на статуса.

6.      Анклавы прошлого.

Ни одно общество в скором будущем не сможет обойтись без специализиро­ванных центров, в которых темп перемен искусственно сдерживается. Иначе говоря, нам понадобятся анклавы про­шлого, в которых реорганизация, новизна и выбор наме­ренно ограничиваются.

Это могут быть сообщества, где история частично замо­рожена, или места, где искусно моделируют прошлое. Анклавы завтрашнего дня должны быть местами, где люди, столк­нувшиеся с шоком будущего, по желанию могут скрывать­ся от перемен неделями, месяцами и даже годами. В таких сообществах люди смогут сохранить размерен­ное и спокойное существование, которое им необходимо. Сообщества должны быть сознательно изолированы, избира­тельно отрезаны от окружающего общества. Следует ограни­чить автотранспорт. Газеты должны быть еженедельными, а не ежедневными. Если вообще стоит сохранять радио- и теле­вещание, то оно должно вестись не круглосуточно, а лишь несколько часов. На уровне, максимально эффективном, ка­кой могут позволить передовые технологии, должны поддер­живаться только специальные экстренные службы, например медицинская помощь.

Распространяя анклавы прошлого, мы увеличиваем шансы, что будет тот, кто в случае массового бедствия соберет осколки. Такие сообщества могли бы также служить экспериментальными обучающими механизмами.[36]

7.      Анклавы будущего.

По той же модели, точно так же, как мы создаем для людей возможность жить в более медленном темпе прошло­го, мы должны создать для индивидуумов и возможность, заранее испытать аспекты их будущего. Значит, нам при­дется создавать и анклавы будущего. Например, перед переводом работника на предприятие, находящееся в другом месте, ему и его семье нужно пока­зать подробные фильмы об округе, где они будут жить, школе, куда будут ходить их дети, магазинах, где они будут делать покупки, может быть, даже об учителях, продавцах и соседях, с которыми они встретятся. Предварительно адап­тируя их таким образом, мы можем снизить их тревогу по поводу неизвестности и заранее подготовить их к решению многих проблем, с которыми они, по всей вероятности, стол­кнутся.[37]

8.      Глобальные космические карнавалы.

В ускоряющемся обществе вполне может быть потребность в сохранении определенных непрерывностей. Без конца повторяющееся поведение при выполнении определенных функций помогает придать смысл неповто­ряющимся событиям, предоставляя фон, на котором выри­совывается силуэт новизны.

По мере того как темп перемен ускоряется, многие из ритуалов разрушаются или изменяют естественные свойства. Однако мы стремимся поддерживать их. Например, мужья и жены говорят о «нашей песне» и периодически вновь посещают «место, где встретились в первый раз». В будущем мы можем ожидать большего раз­нообразия ритуалов, которых придерживаются в семейной жизни.

По мере того ускорения и появления аритмических пат­тернов в новых переменах, нам нужно оградить определен­ные системы для сохранения точно таким же образом, как сейчас мы ограждаем для защиты определенные леса, исто­рические памятники или заповедники для птиц. Может быть, нам даже понадобится создавать ритуалы.

Однако давление перемен, вероятно, «отцепит» их от календаря, ослабит их и сделает менее регулярными. Часто в том, чтобы это сделать, есть экономическая выгода. Но в этом могут быть также скрытые издержки из-за потери ста­бильных временных референтных точек, которые сегодня еще придают повседневной жизни некий паттерн и непре­рывность. Вместо того чтобы уничтожать их оптом, мы мо­жем пожелать что-то сохранить, ввести определенную регулярность туда, где ее не существует.[38]

Таким образом, Элвин Тоффлер делает вывод, что: «Для того чтобы выжить, чтобы предотвратить то, что мы назвали шоком будущего, индивид должен стать бесконеч­но более адаптируемым и знающим, чем когда-либо рань­ше. Он должен искать абсолютно новые способы бросить якорь, ибо все старые корни — религия, нация, общность, семья или профессия — уже шатаются под ураганным на­тиском силы ускорения. Однако прежде чем он сможет это сделать, он должен понять, как воздействия ускорения про­никают в его частную жизнь, сказываются на его поведе­нии и изменяют качество существования. Другими словами, он должен понять временность вещей». «Извлекая пользу из нового материала, равно как и из уже существующих ритуалов, вводя там, где возможно, изменения в форму скорее предсказуемых, чем беспорядочных цепочек событий, мы можем помочь обес­печить элементы непрерывности даже посреди социально­го переворота.

Все это имеет целью минимизировать негативные послед­ствия быстрых перемен. Но есть и другой способ атаковать проблему. Он заключается в том, чтобы расширить адаптив­ные возможности человека — это центральная задача образо­вания во время сверхиндустриальной революции».[39]

Итак, Тоффлер полагает, что человек, мало приспособленный к меняющейся реальности, психологически ущербен. Ему надо разъяснить, что мир постоянно преображается. Если он хочет адаптироваться к реальности, ему важно перестроить свою психику, избежать футурошока.

Таким образом, концепция шока будущего — и теория адап­тации, которая из нее выводится — ясно предполагает, что должно существовать равновесие не только между скорос­тью перемен в разных секторах, а между скоростью изменения окружения и ограниченной скоростью человеческой реакции. Ибо причина шока будущего — увеличивающийся разрыв между ними.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе своей работы, изучили книгу Элвина Тоффлера «Шок будущего». Подводя итог, можно сделать следующие выводы.

Тоффлер стремится уяснить, в каком направлении идет трансформация капиталистического общества, какие структурные изменения в нем происходят. Он говорит, что постиндустриальное общество означает движение от промышленной экономики к экономике с преобладанием сферы услуг. Все большая часть работников будет занята не в сфере индустрии, не производством товаров, а созданием разнообразных услуг в сфере науки, образования, медицины, культуры, организации отдыха, туризма, развлечений.

Научная концепция Элвина Тоффлера основывается на идее сменяющих друг друга волн-типов общества. Первая волна — это результат аграрной революции, которая сменила культуру охотников и собирателей. Вторая волна — результат индустриальной революции, которая характеризуется нуклеарным типом семьи, конвейерной системой образования и корпоративизмом. Третья волна — результат интеллектуальной революции, то есть постиндустриальное общество, в котором наблюдается огромное разнообразие субкультур и стилей жизни. Информация может заменить огромное количество материальных ресурсов и становится основным материалом для рабочих, которые свободно объединены в ассоциации.

Новое сверхиндустриальное общество – это общество, в котором капитал и труд как основа индустриального общества уступает место информации и знанию в информационном обществе.

Шок будущего как социальное явление проявляется во всевозрастающем темпе изменений жизни людей во всех сферах. Это ведет к многим проблемам. В постиндустриальном обществе существенно повысится географическая мобильность людей: связи между людьми станут все более фрагментарными,  большими по количеству, временными; привязанность к дому сменится привычкой к переездам и т.д.

В книге «Шок будущего» автор пытается показать, что скорость перемен имеет значение совершенно отличное, и иногда более важное, чем направления перемен. Цель этой книги, помочь нам прийти к согласию с будущим — помочь нам справиться более эф­фективно как с личными, так и с социальными перемена­ми, углубляя наше понимание того, как люди на них реагируют. С этой целью в ней выдвигается новая общая теория адаптации.

Тоффлер полагает, что человек, мало приспособленный к меняющейся реальности, психологически ущербен. Ему надо разъяснить, что мир постоянно преображается. Если он хочет адаптироваться к реальности, ему важно перестроить свою психику, избежать футурошока.

Элвин Тоффлер ясно дал понять, что нет средства для лечения шока будущего. И предложил лишь альтернативы для индивидуума, подавленного переменами, и более радикаль­ные лечебные процедуры для общества:

- новые социальные службы (Тоффлер пишет о ситуативных группах, которые вполне могут стать одной из ключевых социальных служб в будущем; собирая вместе людей, которые переживают или которым предстоит пережить одинаковый адаптивный опыт, можно помочь им, давая им необходимые знания);

- обращенную в будущее систему образования (будущее каждого зависит от полученного им образования; во избежание шока будущего необходимо сформировать супериндустриальную систему образования. Главная задача образования повысить способность индивида преодолевать трудности, т.е. способность быстро и экономно адаптироваться к непрерывно меняющимся условиям. И чем стремительнее скорость перемен, тем больше внимания нужно уделять распознаванию модели будущих событий. Для создания такого образования необходимо выработать удачные альтернативные представления о будущем – какие профессии будут нужны и т.п. В каждой школе нужно создать Советы будущего – группы из людей, всецело посвятивших себя изучению будущего в интересах настоящего);

- но­вые способы управлять технологией (мощная стратегия в борьбе за предотвращение массового будущего включает в себя сознательный контроль над развитием технологии; общество должно избирательно подавлять технологическое продвижение; нужно создать политические институты, которые гарантировали бы, что вопросы продвижения технологий исследуются, и продвигали или притормаживали определенные предлагаемые технологии)

- стратегию взятия пе­ремен под контроль (нужно дальновидно планировать свою жизнь; планы могут быть экспериментальными, текучими, так можно более четко представлять свое будущее; создание достоверных образов наиболее вероятного будущего, таким образом, становится делом величайшей национальной важности. С воображением исполь­зуя и направляя перемены, мы можем не только уберечь себя от травмы шока будущего, но и достичь отдаленного будущего и гуманизировать его).

Можно, конечно, найти и другие способы. Однако основной смысл книги, который отмечает Тоффлер — диагноз. Ведь диагноз предшествует лечению, и мы не можем начать помогать себе, пока не станем чутко сознавать проблему.

Книга американского футуролога и публициста Э. Тоффлера "Шок будущего", несомненно, бестселлер последних десятилетий. Автор обращает внимание на неслыханный темп, который характерен для современных культурных, политических изменений. Человечество может погибнуть не из-за экологической катастрофы, ядерной реакции или истощения ресурсов. Шок, который испытывают люди, приводит к психологическому онемению, к самой реальной опасности, которая подстерегает человечество. Это главная угроза. Надо осознать ее и по возможности устранить. Автор надеется, что предложенные им меры смогут помочь человеку выжить в новой реальности и предотвратить шок будущего.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.     Абрамов Р. Похищение будущего, или «Футурошок» Э. Тоффлера // Социальная реальность. – 2006. - №12

2.     Арефьева Н.Т. Структура современной западной социокультурной футурологии // Регионология. – 2008. - №4. с. 87-96

3.     Балацкий Е.В. Ментальные контуры, стратификация общества и цивилизационные волны // Вестник Российской академии наук. – 2008. – т.78, №8. с.715-716

4.     Бобков П.М. Религиозные, мистические, культурно-исторические и футурологические представления о будущем // Социология образования. – 2007. - №6. с. 48-60

5.     Гончаров В. Колесо фортуны // Москва. – 2007. №9. с.157

6.     Землянова Л.М. Методологические приоритеты коммуникативности и их модернизация в новом стиле // Вестник Моск. Ун-та. Серия 10, Журналистика. – 2008. -№4. – с.96-114

7.     И.В.Кондаков «Э. Тоффлер» Культурология 20 век. Энциклопедия. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Dict/T_3.php сайт Библиотека Гумер.

8.     Ишмаев Г.Ш. Концепции постиндустриального общества: опыт систематизации // Вестник Челябинского гос. ун-та. – 2007. - №17. с.25

9.     Кулагина С.В. Дистанционное обучение как один из факторов повышения конкурентоспособности современных организаций // Открытое образование. – 2006. – №5 (58) с. 62-68

10. Марков В. Н. Человек на пересечении пространств внутреннего и внешнего мира // Мир психологии. – 2009. - №1. с.195-196

11. Розанова В. «Шок будущего» или психологические основы организационного конфликта при смене приоритетов фирмы // Управление персоналом. – 1999. - №7. – с.23-30

12. Рубан О.И. Социально-философское обоснование психологического сопровождения семьи эпохи постиндустриализма // Психотерапия. – 2007. №3. с. 30-31

13. Социологическая Энциклопедия в двух томах / 2 том. – М., «Мысль», 2003. с.663

14. Спирова Э. Как на войне, но еще страшнее… // Вестник аналитики. – 2006. – №2(20). – с.221-228

15. Телегина Г.В. «общество знания», «экономика суперсимволов», «образование через всю жизнь»: магические заклинания или новая реальность // Вестник ТюмГУ. – 2005. - №2. - с.37-45

16. Тоффлер Э. Адаптивная корпорация: [фрагм. из книги] // Новая постиндустриальная волна на Западе: антология. – М., 1999. с 448-462

17. Тоффлер Э. Третья волна. М.: ООО "Фирма "Издатетьство ACT", 1999, 345 с., П. С. Гуревич. А волны истории плещут

18. Тоффлер Э. Шок будущего: Пер. с англ. / Э. Тоффлер. — М.: ООО «Издательство ACT», 2002. —   557с. П.С.Гуревич, профессор Бог поразительных преображений

19. Элитариум: Центр дистанционного образования. Элвин Тоффлер по данным "ПолитНаука",официального сайта Э. Тоффлера www.elitarium.ru

20. Яковлев А.И. Всемирная информационная революция и будущее России (по прогнозам Э. Тоффлера) // Социально-гуманитарные знания. – 2006. - №1. с. 279