В
новое время содержание отцовской
роли стало меняться. Отчасти это
обусловлено изменением характера
властных отношений в обществе Арканцева
Т.А., Дубовская Е.М. Полоролевые представления
современных подростков как действенный
фактор их самооценки. Мир психологии,
1999, № 3 . Замена патриархально-монархического
устройства, господствовавшего в Европе
до 1770 г., «братски-республиканским», повлекла
за собой и изменение канона отцовства.
Абсолютный монарх, который волен карать
и миловать, постепенно уступил место
«кормильцу». У него стало меньше власти
и больше обязанностей. Соответственно
меняется и стиль отцовства. Средневековые
тексты говорят исключительно о властных
функциях отца, которого домочадцы должны
почитать и слушаться, а самому ему мало
что предписывается. Начиная с эпохи Возрождения
и Реформации, но особенно в 17 и 18 вв. резко
увеличивается число поучений и наставлений,
адресованных отцам, как им следует воспитывать
детей. Этот сюжет занимает важное место
в протестантской этике. Новый образ отца
распространяется сначала в средних слоях,
но постепенно распространяется и на другие
классы. Затем и этого становится мало.
В 1960-х гг. в США появляется «новый отец»,
который не только зарабатывает деньги
на содержание семьи, но и сам ухаживает
за детьми и активно интересуется их проблемами.
Смена
нормативного канона отражает глубокие
перемены в повседневной жизни. В доиндустриальном
обществе «хороший отец» был воплощением
власти и инструментальной эффективности.
Хотя в патриархальной крестьянской семье
отец не ухаживал за детьми, они, особенно
мальчики, проводили много времени, работая
под его руководством. В городской среде
под давлением таких факторов, как женское
равноправие, вовлечение женщин в профессиональную
работу и пространственная разобщенность
труда и быта традиционные ценности отцовства
ослабевают. Как работает отец, дети уже
не видят, а количество и значимость его
внутрисемейных обязанностей меньше,
чем у матери. Это влияет и на механизмы
принятия семейных решений.
Тесный
домашний быт не предусматривает
для отца специального пьедестала.
По мере того как «невидимый родитель»
становится более доступным, он все чаще
подвергается критике со стороны жены,
а его авторитет, основанный на внесемейных
факторах, заметно снижается. Ослабление
и даже полная утрата мужской власти в
семье отражается в стереотипном образе
отцовской некомпетентности, который
гак же не способствует поддержанию отцовского
авторитета, как и женская воркотня в присутствии
детей. К тому же отца оценивают по традиционно
женским критериям, по его достижениям
в той деятельности, которой он раньше
не занимался и к которой его не готовили.
Эти
тенденции наблюдаются не только
на Западе, но и на Востоке, например, в
Японии. Традиционная японская семья была
в высшей степени авторитарной. В последние
десятилетия отцовская роль стала проблематичной.
Дети-подростки определенно хотят иметь
не авторитарных, а авторитетных отцов,
а их реальные отношения с отцами выглядят
более напряженными, чем с матерями. Хотя
многие практические вопросы чаще решают
отцы, в дисциплинарных вопросах матери
оказываются эффективнее. При решении
своих жизненных проблем японские старшеклассники
чаще всего обращаются к друзьям (65%), затем
- к матери (26%) и только 7% - к отцу. Когда
в 1981 г. большую группу японских отцов
спросили, кто в их семье отвечает за дисциплину,
60.5% назвали мать, 22.2% - обоих родителей
и только 5.6% - отца. Малышева М. Современный
патриархат. Социально-экономическое
эссе. М.: 2001
B
традиционном обществе брак и
отцовство были обязательными
элементами мужской идентичности.
Сегодня они маргинализировались,
стали делом свободного выбора.
В 1977 г. холостыми были 63.7% американских
мужчин от 20 до 24 лет, а в 1994 - 81%; среди 25-29-летних
американцев доля холостых за эти годы
почти удвоилась, с 26 до 50% http: //demoscope.ru/weekly/archives.php.
Это объясняется как повышением среднего
возраста вступления в брак, так и увеличением
числа незарегистрированных партнерств.
Вовлечение
женщин в общественный труд подрывает
мужскую монополию на роль кормильца,
как в семье, так и вне ее.
Абсолютное число и удельный вес
детей, воспитывающихся без отцов,
в большинстве индустриально-развитых
стран неуклонно растет. В странах ЕС
доля семей с одним родителем и детьми
до 15 лет в 1990/1991 гг. варьировала от 5.7% в
Греции до 20.4% в Дании.83.3% таких семей -
материнские. Впрочем, растет и число одиноких
отцов, их доля в общем числе семей с детьми
колеблется от 0.7% в Испании до 11% в Италии
(часто это не разведенные мужчины, а вдовцы)
http: //sexology.narod.ru/other.html/www.sitc.ru/smi/gazeta/yakutia/archiv.htm.
Влияние
этих процессов на содержание отцовского
вклада в воспитание детей неоднозначно.
Хотя
в среднем отцы проводят со своими детьми
значительно меньше времени, нежели матери,
причем лишь незначительная часть этого
времени расходуется непосредственно
на уход и общение с детьми,. современные
отцы в этом отношении не, только не уступают
прежним поколениям, но и существенно
превосходят их, особенно в семьях, основанных
на принципе гендерного равенства. Мужчины
берут на себя гораздо больший круг обязанностей,
которые раньше считались исключительно
женскими. Например, обследование 231 канадской
семьи показало, что, при выровненных социальных
факторах, таких, как количество внерабочего
времени, отцы проводят с детьми столько
же времени, сколько матери.
Чтобы
понять динамику отцовского поведения
более конкретно, социологи выделили
в нем четыре автономных фактора:
-
мотивация,
-
умения и уверенность в себе,
-
поддержка, прежде всего со стороны матери,
-
институциональные практики (как данное
общество поощряет отцовство - отпуск
по уходу за детьми и т.п. Прокофьева Л.,
Валетас М.-Ф. Отцы и дети после развода.
Население и общество, № 50, ноябрь 2000)
Кроме
того, выделены три параметра отцовского
взаимодействия с ребенком:
-
вовлеченность отца в непосредственный
уход, общение или игру с ребенком,
-
доступность отца для ребенка и ответственность
за воспитание и принятие соответствующих
решений.
Оказалось,
что степень отцовской вовлеченности
в США в последней трети
ХХ в. выросла на треть, а доступности
- наполовину. Американские отцы проводят
с детьми в среднем около 1.9 часа
в рабочие и 6.5 часов в выходные дни.
Это значительно больше, чем 25 лет назад.
В 1990-х годах отцовская ангажированность
составляет свыше 40%, а доступность - две
трети материнской. Этот рост идет по крайней
мере с 1920-х годов. Среднее количество
времени, которое американские отцы, по
данным разных исследователей, проводят
с детьми, выросло с 1960-х годов на 25% - 37%.
А поскольку детей стало меньше, то время
на одного ребенка выросло еще больше.
Вопреки стереотипу, для более молодых
и более образованных американских мужчин
семья психологически важнее работы, она
занимает центральное место в их жизни
и во многом определяет их психическое
благополучие Монтень М. Опыты. Кн. 2. M.,
1958,. .
Те
же тенденции зафиксированы в
Германии Основные демографические
показатели по всем странам мира в 2004 году
//Демоскоп Weekly, № 167 - 168 30 августа - 12 сентября
2004 . «Новые мужчины» берут на себя больше
домашних обязанностей, придают больше
значения отцовским ролям, чаще гуляют
и играют с детьми, чем «традиционалисты»,
которые готовы материально обеспечивать
семью, но эмоциональную заботу о детях
передоверяют матери.
Тем
не менее ситуация остается тревожной.
Во-первых, «новые отцы» везде и всюду
составляют меньшинство. Во-вторых, прирост
отцовской заботы практически уничтожается
тем, что из-за увеличения числа внебрачных
детей и числа разводов все большая доля
мужчин не живет со своими семьями. Для
многих мужчин брак и отцовство - своего
рода «пакетное соглашение», тем более
что сами отцовские роли и необходимые
для этого навыки определены культурой
менее четко, чем материнские, здесь многое
зависит от индивидуального соглашения.
В США после развода девять из десяти детей
остаются с матерью, после чего их общение
с отцами ограничивается, а то и вовсе
прекращается; в 1995 г около трети американцев
после развода практически перестали
общаться с детьми. Отчасти потому, что
мужчины сами теряют к ним интерес, а отчасти
потому, что бывшие жены препятствуют
таким контактам. В результате на макросоциальном
уровне безотцовщина не уменьшается, а
растет.
Страдают
от этого не только дети и женщины,
но и отцы. Любящий своего ребенка
мужчина приобретает новую идентичность
и сферу ответственности, компенсирующие
эмоциональное отчуждение от других
видов деятельности. Но при разводе
все это обращается против него.
Новый стиль отцовства делает мужчину
более ранимым. Серия интервью с разведенными
канадскими и британскими отцами показала
рост психологической значимости для
них семьи и детей, но как раз более мягкие,
«андрогинные» отцы тяжелее переживают
расставание с детьми при разводе. Чувство
потери ребенка усугубляется сознанием
собственного провала. «Мужчины, которые
были хорошими отцами, теперь по определению
становятся плохими отцами, неспособными
защитить своих детей от боли отделения,
которую они чувствуют сами. Они также
не могут защитить самих себя от потери
самых драгоценных аспектов собственного
Я и своих главных источников несексуального
физического тепла и удовольствия…» Гурко
Т.А. Вариативность представлений в сфере
родительства. Социологические исследования,
2000, № 11 .
Неоднозначны
и другие процессы. Гендерное равенство
само по себе не стирает тонких различий
между отцовскими и материнскими
ролями и практиками. В Швеции, где
супружеские роли юридически полностью
выравнены уже в 1974 г., очень немногие
отцы, несмотря на 100% компенсацию, пользуются
правом отпуска по уходу за ребенком, а
женщины тратят на хозяйство и уход за
ребенком в 5 раз больше времени, чем мужчины.
Оценка отцовских практик по традиционно
женским критериям оказывается однобокой.
По ироническому замечанию У. Мак-Кея,
«мужчины - не очень хорошие матери» Гурко
Т.А. Родительство: социологические аспекты.
М. 2003 .
Короче
говоря, исследования современного отцовства
рисуют сложную и многоцветную картину,
непохожую на привычный чернобелый
образ. Вот какие выводы делает руководитель
многочисленных сравнительных исследований
отцовства американский психолог Майкл
Лэм Ильин Е.Н. Дифференциальная психофизиология
мужчины и женщины. СПб 2002 :
Вопреки
ожиданиям многих психологов, отцы
и матери чаще влияют на ребенка сходно,
чем различно, расхождения между ними
менее заметны, чем сходства, а механизмы
и средства воздействия на детей похожи.
Важен не столько пол / гендер родителя,
сколько стиль его поведения.
Индивидуальные
свойства отцов, такие как уровень маскулинности,
интеллекта, эмоциональной теплоты и отзывчивости,
влияют на развитие ребенка меньше, чем
характер взаимоотношений, которые эти
отцы установили со своими детьми. Дети,
имеющие с родителями устойчивые, поддерживающие,
взаимные и эмоциональные отношения, психологически
благополучнее тех, у кого такие отношения
отсутствуют. Точно так же количество
времени, которое отцы проводят с детьми,
менее важно, чем то, как именно они его
проводят, и как сами дети и значимые для
них лица воспринимают и оценивают это
взаимодействие.
Индивидуальные
взаимоотношения между отцом
и ребенком выглядят менее существенными,
чем общий семейный контекст, включая
взаимоотношения между всеми
членами семьи.
Отец
играет в семье не одну, а множество
разных ролей, и отцовский успех зависит
от меры его успешности в каждой из них.
Природа
отцовского влияния зависит от индивидуальных
и культурных ценностей, например, от
того, стараются ли родители сформировать
у мальчиков и девочек одинаковые
или разные гендерные свойства.
Иными
словами, единой «отцовской роли», к которой
все отцы должны стремиться, не существует
Успешный отец - тот, который хорошо выполняет
задачи, подсказываемые ему конкретной
социальной ситуацией.
Вопреки
представлению о незначительности
отцовской роли, психологические исследования,
в том числе лонгитюдные, показывают, что
наличие отцовской заботы о детях положительно
сказывается на их психических качествах,
особенно у мальчиков http: //marinazen.livejournal.com/.
Но если традиционное отцовство было преимущественно
авторитарным, то сегодня наиболее благоприятным
для развития ребенка кажется авторитетный
стиль. Авторитетное отцовство коррелирует
с учебными достижениями ребенка (школьные
отметки, тестовые показатели, длительность
обучения), меньшими эмоциональными трудностями,
проявляющимися в агрессивном и девиантном
поведении, депрессии и пониженном самоуважении,
и с более высокими показателями по просоциальному
поведению (социальная компетентность,
популярность, общительность). Хотя этот
положительный эффект статистически невелик,
он присутствует в разных этнокультурных
средах Россия: трансформирующееся общество
/ Под редакцией В.А. Ядова. М.: Издательство
"КАНОН-пресс-Ц", 2001.
.
Но
ответственному отцовству, как и
всему остальному, нужно учиться.
В принципе, мужчины обучаемы. Родительское
поведение достаточно пластично даже
у высших животных. Самцы макаки-резуса
в естественных условиях равнодушны к
своим детенышам, но при отсутствии самок
они вполне «по-матерински» реагируют
на плач младенцев и нежно заботятся о
них. Та же картина наблюдалась в естественной
среде у павианов: если мать по каким-то
причинам не выполняет своих обязанностей,
ее функции берет на себя взрослый самец.
Родительские
реакции человека еще более пластичны
и вариабельны. Наряду с народами, где
мужчины избегают контактов с детьми,
антропологам известны пигмеи ака, которые
являются нежными отцами, охотно возятся
с детьми, держат их на руках, баюкают и
т.д. Так же поступают и старшие мальчики
ака. Вполне справляются с подобными задачами
и европейские мужчины. Экспериментально
доказано, что психологически подготовленные
отцы охотно любуются новорожденными,
испытывают физическое удовольствие от
прикосновения к ним и практически не
уступают женщинам в искусстве ухода за
ребенком. Но это не получается автоматически,
само собой. А для того, чтобы выработать
программы обучения отцовству, нужно знать
как нормативные ожидания общества, так
и переживания реальных мужчин.