Зарождение и развитие ассоциативной психологии

Зарождение  и развитие ассоциативной  психологии  

Ассоцианизм, или ассоциативная психология, появился как самостоятельное направление в XVIII в. Эта школа положила начало выделению психологии в самостоятельную, независимую от философии науку, имеющую собственный предмет и тезаурус. В русле ассоцианизма изменилась и ориентация психологии с философской на естественно-научную методологию, а также начались поиски объективного метода исследования и становление экспериментальной психологии.  
Термин «ассоцианизм» был введен Локком, а само понятие использовалось еще Аристотелем, который разработал и первые законы ассоциаций. Затем, уже в Новое время, это понятие вернулось в психологию, однако ассоциации Декарт и Лейбниц трактовали, в отличие от Аристотеля, не столько как механизмы переработки информации, сколько как мешающие истинному пониманию вещей феномены. 
Некоторые вопросы ассоциативной психологии разрабатывались в трудах Бонне, Беркли и Юма, однако появление ассоцианизма как психологической школы связано с именем Д. Гартли, построившего на механизме ассоциативной переработки свою психологическую теорию.  
Английский философ Д.Беркли (1685-1753) положил в основу своей концепции положения Локка о ведущей роли ощущений в формировании понятий. Отбросив идею о связи ощущений с внешним миром, во главу угла Беркли поставил понятие о внутреннем опыте, став родоначальником крайней формы субъективно-идеалистического воззрения на внешний мир и психическую жизнь. Его формула познания гласила: «Быть значит быть в восприятии», т. е., по Беркли, то, что люди принимают как независимые от сознания вещи, есть не что иное, как комплекс их внутренних ощущений (по терминологии Беркли, «идей»), которые никак не отражают состояние внешнего мира. Пока человеку кажется, что он видит или слышит какой-то объект, он реально существует, но стоит закрыть глаза - пропадает не только ощущение, но и объект.  
Не удивительно поэтому, что Беркли отверг разделение качеств предметов на первичные и вторичные, о чем говорили Демокрит и Локк. Беркли же утверждал, что никаких качеств, кроме непосредственно испытываемых субъектом, не существует. Исходя из этого, все качества, по существу, являются вторичными, т. е. придуманными субъектом, так как качества, реально принадлежащие предметам, не существуют, во всяком случае, они непознаваемы для человека.  
Соответственно следует отказаться от предположения о материальных внешних агентах (раздражителях), воздействие которых на органы чувств вызывает ощущения («идеи») и другие психические образования. Идеи соединяются между собой по законам ассоциации, образуя комплексы, иллюзорно принимаемые за материальные физические объекты. За этими комплексами скрыта их истинная причина, каковой, согласно Беркли, является не материальная субстанция (природа), а дух - простая, неделимая активная сущность, которая мыслит, обладает волей и воспринимает идеи, т. е. психические образы.  
Отрицая возможность конкретного человека проверить истинность или ложность его знаний, Беркли подчеркивает, что существует все же некоторый критерий истинности в совокупности идей многих людей, в их опыте. Если выдаваемое наукой за законы природы - это непрерывная последовательность идей, то почему все люди видят одно и то же, например лист бумаги белым, а траву - зеленой. Беркли связывал это с предопределенностью, даруемой Богом. Он писал, что в нашем познании ум пассивен, он лишь наблюдает смену феноменов, между которыми нет связи, но существует произвольная активность Бога. 
Психологии восприятия Беркли посвятил трактат «Новая теория зрения» (1709). В нем он использовал принцип ассоциации, чтобы объяснить восприятие видимого пространства. Обращаясь к поверхности сетчатой оболочки глаза, можно понять, как возникает образ двух измерений пространства - вертикального и горизонтального, но необъяснимо восприятие глубины, дистанции, на которую отстоит зримое субъектом. Это восприятие возникает благодаря тому, что к сетчатому изображению присоединяются тактильные ощущения и возникает с помощью ассоциации (Беркли называл ее «суггестией») трехмерный образ. Стало быть, этот образ не является «врожденным», он складывается из опыта человека. С этих же позиций Беркли проанализировал другие компоненты процесса построения зрительного восприятия.  
Отношения между осязательными и зрительными ощущениями рассмотрены и в другой работе Беркли - «Принципы человеческого познания» (1710). Он говорит о том, что психические явления связаны между собой не причинными, а символическими знаковыми отношениями. Одно служит знаком другого. Огонь при сближении с ним - не причина боли, а знак, предупреждающий о ней. Одним знаком мы можем предупреждать другие, и этого достаточно, чтобы правильно вести себя. Таким образом, ощущения, если и не дают истинных знаний о внешнем мире, во всяком случае, помогают нам выстраивать поведение, т. е. имеют прагматическую значимость.  
Идеи Локка и Беркли получили развитие в работах другого известного английского психолога и философа - Давида Юма (1711-1776). В работах «Трактат о человеческой природе» (1734-1737) и «Исследования о человеческом разумении» (1748) он писал о том, что «ум никогда не имеет перед собой никаких вещей, кроме восприятий, и он не может... произвести опыт относительно соотношения между восприятиями и объектами». Поэтому единственным источником познания и являются наши восприятия, на основании которых мы создаем свои суждения о внешнем мире и о себе. Таким образом устраняется противопоставление объекта и субъекта, так как объект - комплекс восприятий, а субъект - процесс восприятия. Разница между этими разными группами восприятий лишь в их комбинациях, но не в происхождении.  
Источником знаний являются переживания человека, которые подразделяются им на впечатления и представления (или идеи). С точки зрения Юма, разница между впечатлениями и представлениями не в том, что одни (ощущения) отражают реально существующие предметы, а другие (представления) - воспоминания о них, а только в их силе и отчетливости. Он писал, что «существует разница между болью от чрезмерного жара и... возобновлением этого впечатления в памяти... которое никогда не может достигнуть силы и живости первичного чувства». 
При этом простые идеи происходят от простых впечатлений, которым они и соответствуют и которые, как правило, достаточно точно воспроизводят. Но существуют и более сложные идеи, которые не связаны напрямую с опытом. Так, человек может представить себе крылатую лошадь или золотую гору, которых он никогда не видел и не увидит, однако составные части любой, самой сложной, идеи все же происходят из впечатлений. Для доказательства этого положения Юм использует данные не только психологии, но и медицины, говоря о том, что у слепых от рождения людей не существует идеи цвета. Эти же данные используются и в современной психологии, известно о различии в содержании сознания у «нормальных людей» и людей с отклонениями или травмами органов чувств.  
Рассуждения о механизмах формирования сложных идей привели Юма к обсуждению роли ассоциаций, которые лежат в основе мышления. Он выделял ассоциации по сходству, контрасту (о чем писал и Беркли), смежности в пространстве и времени, а также по закону причинной связи. Последние стали предметом особенно пристального анализа с его стороны.  
Он доказывал, что на основе одного восприятия, без опыта, невозможно составить картины мира и тем более действовать в нем. Так, наблюдая за текущей водой, можно сказать о ее цвете или быстроте течения, но нельзя предположить, что в ней можно утонуть или что по ней можно сплавлять бревна. Ни один объект не проявляет при чувственном восприятии ни причин, его породивших, ни действий, которые он может произвести. Только опыт раскрывает эти связи, и человек, привыкнув наблюдать за явлениями, происходящими в определенной последовательности, начинает думать, что одно явление служит причиной другого. Но любой опыт человека ограничен, поэтому то, что кажется ему причинно-следственной связью, может быть связью случайной. Наше предвидение, основывающееся на привычке и опыте, может быть лишь вероятным, но не истинным.  
Отрицая достоверную связь между явлениями, Юм приходил к выводу, что источник этой связи не внешний мир, но сам человек, особенности его психики, которые трансформируют собственные привычные представления в не зависящую от сознания причинную связь. По мнению Юма, не причинная связь лежит в основе ассоциаций, а ассоциация как универсальное свойство психики лежит в основе создания причинной связи, наших суждений. Так ассоциация, как и у Локка, становится причиной заблуждений, свойственных мышлению человека. Однако у Юма это заблуждение не ошибка, но закономерный результат мыслительного процесса, так как других знаний у человека и быть не может. 
Важным было и положение Юма об отсутствии не только объекта, но и субъекта. Действительно, если внешний мир - это комплекс впечатлений, которые человек связывает для своего удобства в определенные понятия, то ведь и результаты рефлексии своих мыслей и переживаний связываются в комплекс «Я» по закону той же привычки. Никаких реальных данных о том, что эта связь достоверна, у человека нет: «Вникая в то, что я называю своим "Я", я всегда наталкиваюсь на ту или иную единичную перцепцию - любви или ненависти, страдания или удовольствия. И никогда не могу поймать свое "Я" отдельно от перцепции...» Таким образом, лишь ассоциация по причине и лежит в основе нашего мнения о том, что это «Я» есть. Однако если идти за Юмом по пути последовательного скептицизма, то из утверждения о невозможности доказать, что «Я» есть, еще не следует, что «Я» отсутствует. Поэтому, преодолев крайности позиции Юма, прагматизму и функционализму и удалось впоследствии прийти к определению понятия «Я» и его структуры.  
По мнению Юма, опытные, привычные знания помогают человеку в жизни, в реальной деятельности. Именно привычка формирует представления о законах, так как человек, соединяя в определенную систему свои представления, уничтожает хаос восприятий, упорядочивая картину мира. Иными словами, прагматическая ценность познания несомненна, а об истинности и соответствии реальным объектам человеку нет необходимости беспокоиться, тем более что раскрыть эту истину он все равно не может. Таким образом. Юм положил начало той прагматической позиции в психологии, которая в начале XX в. легла в основу прагматизма и функционализма Джеймса. Он также одним из первых заговорил о разнице между описательными (направленными на использование) и объяснительными (направленными на познание сути) науками, относя психологию и философию именно к описательным наукам. Идеи Юма также легли в основу весьма распространенной к XIX в. теории позитивизма, разрабатываемой О. Контом, которая оказала большое влияние на развитие психологии.