Экзистенциальный  аспект преодоления  кризисных ситуаций в юношеском возрасте

Юношеский возраст  является одним из важнейших этапов становления зрелой личности. В этот период происходит взросление человека, его профессиональное самоопределение, усвоение норм отношений между людьми; часто на этом этапе образуются прочные дружеские связи, создаются семьи. Современный, постоянно изменяющийся мир требует от юношей активной жизненной позиции, определенной дерзости духа, умения принимать смелые решения и брать ответственность за свои действия. Таким образом, этот возраст является сосредоточением многих потенциальных возможностей человека, судьба которых часто зависит от поступков и экзистенциальных выборов, сделанных в юношестве.

В этом контексте  становление здоровой, самоактуализирующейся и творчески развивающейся личности невозможно без обращения к экзистенциальным проблемам, а также без умения эффективно справляться с трудными жизненными ситуациями и кризисами.

Проблема формирования конструктивных стратегий совладания с кризисными ситуациями представляется особенно актуальной в контексте сохранения и поддержания психологического здоровья нации. Так, неумение эффективно использовать свои внутренние ресурсы, недостаточная развитость навыков эффективного разрешения проблем и самопомощи, а также избегание обращения к экзистенциальным проблемам обуславливает наряду с другими факторами возникновение в современном обществе проблем юношеской наркомании, алкоголизации, криминальной активности и суицидального поведения. С другой стороны, осознанный опыт преодоления трудностей в юношестве является основой для формирования конструктивных стратегий совладания со стрессами и кризисными ситуациями в зрелости, а значит, - способствует профилактике отклоняющегося поведения, успешной адаптации и развитию личности.

В 2001-2002 г.г. нами был предпринят ряд исследований, направленных на изучение взаимосвязи  особенностей преодоления кризисных  ситуаций и актуальности экзистенциальных проблем в юношеском возрасте. В качестве объекта исследований выступили студентов различных факультетов РГПУ им. А.И. Герцена.

Исследования  показали, что осознание экзистенциальных компонентов кризисной ситуации (таких, как, например, наличие смысла в происходящих событиях, переживание в них одиночества или переосмысления собственной жизни) способствует у юношей и девушек активизации внутренних ресурсов, что позволяет им более активно справляться с трудностями. Отсутствие же глубокой внутренней работы, то есть поглощенность только эмоциональными переживаниями без переосмысления и осознания, наоборот, препятствует преодолению кризиса.

Примечательно, что у юношей и девушек 18-21 г. существуют 3 общих способа преодоления кризисной  ситуации, связанных с отношением к экзистенциальным данностям:

1. эффективное разрешение благодаря осознанию смысла кризисной ситуации, использованию конструктивных копинг-стратегий и внутренних ресурсов;
2. неэффективное разрешение из-за неспособности видеть смысл в ситуации и сильной сосредоточенности на эмоциональных переживаниях;
3. уход от разрешения кризисной ситуации, избегание связанных с ней негативных переживаний, перекладывание ответственности за преодоление ситуации на других людей.

Специфической особенностью девушек является глубокое эмоциональное проживание кризисной ситуации и умение увидеть в ней смысл. Девушки, сталкиваясь с кризисом, углубляются в его переживание и осмысление, в результате чего становятся способными обращаться к экзистенциальным аспектам трудных жизненных обстоятельств, наделять их особых смыслом.

Специфической же особенностью юношей является стремление снижать эмоциональную значимость кризисной ситуации за счет ухода от ее глубокого осознания. Юноши теряются, сталкиваясь с кризисом, оказываются слишком захвачены негативными переживаниями, что заставляет их в итоге уходить от осознания своих переживаний.

Проведенные исследования подтвердили предположение о  том, что эффективность совладания с кризисными ситуациями определяется не столько быстротой их преодоления, сколько глубиной внутренней проработанности  собственных переживаний, попыткой использовать возникшую проблему для собственного роста и развития, осознанием экзистенциального контекста кризиса.

Результаты исследований убедительно доказывают необходимость  и актуальность психокоррекционной, профилактической и просветительской работы с юношами и девушками, в том числе в рамках образовательной среды. Основными направлениями такой работы является активное обучение, например, в тренинговой форме с использованием групповых и индивидуальных заданий, дискуссий, мини-лекций, арттерапевтических и др. методов. Основными целями подобной работы должно стать обучение эффективным копинг-стратегиям, различным способам самопомощи, навыкам рефлексии, использованию внутренних и внешних ресурсов, принятию ответственности за себя и свою жизнь, умению находить смысл в кризисных ситуациях, а также обращение к экзистенциальным данностям.

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Я не думаю, чтобы  врач мог ответить на этот вопрос общей  фразой. Ибо смысл жизни отличается от человека к человеку, со дня на день и от часа к часу. Поэтому речь идет не о смысле жизни вообще, а о конкретном смысле жизни данной личности в данный момент. Вопрос о смысле жизни вообще можно сравнить с вопросом к чемпиону мира по шахматам: "Скажите, учитель, какой ход самый лучший в мире?" В отрыве от конкретной игровой ситуации и личности противника, такой вещи, как лучший или даже просто хороший ход, не существует. То же относится и к смыслу жизни. Невозможно найти абстрактный смысл жизни. У каждого из нас свое собственное призвание и жизненная миссия; каждый должен выносить в душе свое собственное предназначение, которое ему надлежит осуществить. Жизнь каждого человеческого существа незаменима и неповторима. Уникальна в том числе и жизненная задача человека, равно как и пути ее осуществления.

Поскольку каждая ситуация в жизни представляет собой  вызов человеку и проблему, которую  он должен разрешить, вопрос о смысле жизни может быть поставлен в  принципиально ином ракурсе. В конечном счете человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни; он должен сознавать, что он и есть тот, у кого спрашивают, – что этот вопрос обращен к нему, и что никто за него на этот вопрос не ответит.

Отвечая на этот поставленный жизнью вопрос, человек  может отвечать только за свою жизнь. А чтобы ответить, он должен принять на себя ответственность за свою жизнь. В этой ответственности логотерапия усматривает самое суть человеческого существования.

СУЩНОСТЬ  СУЩЕСТВОВАНИЯ

Этот акцент на ответственности отражен в  категорическом императиве логотерапии, который гласит: "Живи так, как если бы жил во второй раз, и в первый раз уже поступил так неправильно, как собираешься поступить сейчас!" Мне кажется, что ничто так не стимулирует чувство ответственности, как эта максима, которая сперва предлагает представить, что настоящее уже стало прошлым, и затем, что это прошлое можно изменить и исправить. Такой прием ставит человека перед лицом конечности своей жизни и окончательности того, что он сделает из нее и из самого себя.

Логотерапия стремится  побудить пациента к полному осознанию своей ответственности, а это значит, что ему должна быть предоставлена возможность выбора: он сам должен решать, за что, по отношению к чему или к кому сознавать себя ответственным. Вот почему логотерапевт менее чем какой-либо другой психотерапевт подвержен искушению навязывать пациенту ценностные суждения, так как никогда не позволяет пациенту переносить ответственность за свои суждения на доктора.

Таким образом, пациенту самому приходится решать, как  ему истолковывать свою жизненную  задачу, как отвечать перед обществом или своей собственной совестью. Большинство, однако, считают себя ответственными перед Богом; они интерпретируют свою жизнь не только в плане поставленной перед ними задачи, но и в плане отношений с тем, кто перед ними эту задачу поставил.

Логотерапия не поучает и не проповедует. Она  равно далека и от логического  рассуждения, и от морального увещевания. Образно говоря, роль логотерапевта  ближе роли офтальмолога, нежели художника. Художник стремится передать картину  мира, как он ее видит; офтальмолог пытается предоставить нам возможность видеть мир таким, каким он есть. Роль логотерапевта состоит в расширении и прояснении поля зрения пациента с тем, чтобы тот мог увидеть и осознать весь спектр смыслов и ценностей. Логотерапия не стремится навязывать пациенту каких бы то ни было суждений, ибо истина утверждает себя сама и не нуждается во вмешательстве.

Декларируя, что  человек – существо ответственное, и что он должен выявить смысл, потенциально присущий его жизни, я  хотел бы подчеркнуть, что подлинный смысл жизни следует искать скорее в окружающем человека мире, нежели в нем самом или его собственной психике, как если бы она была закрытой системой. Точно так же подлинная цель человеческого существования не может быть достигнута и посредством так называемой самоактуализации. Человеческое существование в сущности представляет собой скорее самотрансцендирование, превосхождение, выход за пределы наличного себя, нежели самоактуализацию, осуществление наличного себя в действительности. Самоактуализация вообще не может быть целью по той простой причине, что, чем больше человек будет стремиться к ней, тем больше будет от нее отклоняться. Ибо он будет актуализировать себя лишь в той мере, в какой будет посвящать себя осуществлению своей жизненной цели. Иными словами, самоактуализация недостижима, если становится самоцелью, она может быть лишь сопутствующим эффектом самотрансцендирования.

Мир нельзя рассматривать  просто как проявление своего Я. Не следует его рассматривать и  как инструмент, как всего лишь средство для самоактуализации. В обоих случаях мировоззрение, или Weltenschauung, превращается в Weltentwertung, т.е. мирообесценивание.

До настоящего момента мы рассматривали смысл  жизни как постоянно меняющийся, но никогда не исчезающий. Согласно логотерапии, мы можем осуществить  смысл жизни тремя разными  способами: 1) через деятельность; 2) через переживание ценностей; 3) через  страдание. Первый путь – путь достижения или исполнения – вполне очевиден. Второй и третий нуждаются в пояснениях.

Второй путь отыскания смысла жизни состоит  в соприкосновении с переживанием природы или культуры, а также  в переживании любви.

СМЫСЛ ЛЮБВИ

Любовь –  это единственный способ постижения другого человеческого существа во всей глубине его личности. Никто не может полностью понять самую сущность другого человеческого существа до тех пор, пока не полюбит его. Посредством духовного акта любви он обретает способность видеть сущностные черты и свойства любимого человека; и даже более того, он начинает видеть то, что содержится в нем потенциально, – то, что еще не выявлено, но подлежит осуществлению. Кроме того, своей любовью любящий создает условия, которые помогают любимому воплотить эти возможности в действительность. Помогая ему осознать, чем он может быть и чем он должен стать, он делает возможным их осуществление.

В логотерапии  любовь не рассматривается как просто эпифеномен полового влечения в смысле так называемой "сублимации". Любовь – такой же первичный феномен, как и секс. В норме секс служит формой выражения любви. Секс оправдан и дозволен при условии, что служит выразителем любви, и лишь до тех пор, пока служит выразителем любви. То есть любовь понимается не просто как побочный эффект секса, но, напротив, секс понимается как выражение чувства единения, называемого любовью.

Третий способ отыскания смысла жизни состоит  в переживании страдания.

СМЫСЛ СТРАДАНИЯ

Именно в тех  случаях, когда человек сталкивается с невыносимой и неизбежной ситуацией, когда он имеет дело с судьбой, которую невозможно изменить, например с неизлечимой болезнью, стихийным бедствием или утратой близкого, ему дается шанс осуществить высшую ценность, постичь глубочайший смысл, смысл страдания. Ибо самое важное – это наше отношение к страданию, отношение, благодаря которому мы принимаем это страдание, берем его на себя.

Позвольте мне  привести следующий пример. Однажды  пожилой врач консультировался у  меня по поводу тяжелой депрессии. Он не мог пережить потерю своей жены, которая умерла два года назад и которую он любил больше всего на свете. Но как я мог ему помочь? Что мне было ему сказать? Я отказался от каких-либо бесед и просто спросил его: "Скажите, доктор, что было бы, если бы вы умерли первым, а ваша жена вас пережила?". – "О! – сказал он, – для нее это было бы невыносимо; как бы она страдала!". На что я заметил: "Видите, доктор, какие вы причинили бы ей страдания своей смертью; ваше горе есть плата за то, что этого не произошло". Он не сказал больше ни слова, лишь пожал мне руку и тихо покинул кабинет. Страдание каким-то образом перестает быть страданием после того, как обнаруживается его смысл, – такой, например, как смысл жертвенности.