Взаимосвязь морали и политики

Содержание:

                                                                                                                                                      стр.

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3

Функциональная общность политики и морали . . . . . . . . . . . . .  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

Различия и  разногласия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

Основные  точки зрения на взаимоотношение морали и политики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8

История и великие мыслители  о соотношении  политики и морали . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9

Мораль  и политика: основные концепции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .13

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .16

Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18

Введение

Политика  может по-разному воздействовать на общество: как служить орудием массового насилия в интересах господствующего меньшинства, так и выступать инструментом защиты  свободы и прав граждан, поддержания в обществе порядка, законности и социальной справедливости. Гуманистическая роль политики в обществе обеспечивается через ее ориентацию на нормы морали.

Мораль – особая сфера общественной жизни, основанная на оценке любых поступков и действий с точки зрения добра (блага) и зла, справедливости и несправедливости и т.п. Идеи гуманизма, т.е. отношения к каждому человеку как к высшей ценности, составляют ядро, общечеловеческое содержание морали.

Актуальным для исследования этих двух категорий является то, что они относятся к наиболее ранним регуляторам общественной жизни. Эта работа даёт обзор лишь тех концепций, которые имели наиболее широкий резонанс, наибольшее количество последователей. Каждый человек имеет своё неповторимое мировоззрение, свой собственный взгляд на любой из вопросов, в том числе и политических. Этот взгляд имеет основания и обусловлен неповторимым личным опытом, воздействием социальной среды и воспитания, системы верований, уровнем нравственного и просто умственного развития, психофизиологическими особенностями индивида, особенностями социального положения и многими другими факторами. Хотелось бы подчеркнуть, что каждый человек имеет законные основания видеть мир таким, каким видит. Так же, как невозможно запретить испытывать те или иные чувства в ответ на жизненные ситуации, так невозможно заставить человека изменить своё этическое или политическое мировоззрение. Можно лишь предложить что-то лучше, совершеннее и ближе к истине. И любой вправе принять или отвергнуть, либо иметь свое особое мнение по поводу этого «лучшего».

«Диалог»  между политикой и моралью  ведется с давних исторических времён. В нём принимали участие и  великие мыслители прошлого, и  малоизвестные современникам философы, представители литературы и искусства, политики и религиозные деятели. «Спор» между этими самыми активными формами общественного сознания за пределами теоретического пространства, в реальной жизни, нередко решался в революционных сражениях, бессмысленных бунтах и смутах, гражданских, отечественных и мировых войнах. Он проявлялся в ненависти к «сильным мира сего», жертвенной любви к справедливости, презрении к собственному Отечеству и самоотверженном патриотизме. Продолжается этот спор и сегодня.

Функциональная общность политики и морали

Мораль  и политика как специализирующиеся на регуляции поведения людей секторы общества имеют как общие черты, так и отличия. Обе эти сферы вырастают из единого источника – противоречия между индивидуальностью и уникальностью человека, с одной стороны, и его коллективной природой, «обреченностью» жить в обществе, невозможностью быть счастливым и даже просто человеком без других людей – с другой.

Мораль  представляет собой внутриличностный способ удержания человека от опасных для общества искушений, разрешения противоречий между индивидом и всей общностью. Первоначально, на заре цивилизации небольшие человеческие коллективы – род, племя, могли обойтись без политики, регулируя взаимодействие людей и обеспечивая общественный порядок с помощью обычаев, традиций, различного рода табу и вырастающей на основе всего этого морали, а также таких естественноисторических институтов социального контроля, как семья, община, церковь. Преобладание неополитического регулирования в обществе предполагало социальное равенство, а следовательно, низкий уровень конфликтности, сравнительную немногочисленность общностей людей и весьма простые формы их взаимодействия.

Когда же с усложнением общества и ослаблением традиционных форм социального контроля ритуально-нравственные формы регулирования поведения людей оказались недостаточными, появилось государство и особый вид деятельности по регулированию поведения людей с помощью специального аппарата принуждения, т.е. политика.

Таким образом, главные общественные функции  морали и политики совпадают. Политика, как и мораль, имеет основание  претендовать на защиту общего блага  и социальной справедливости, хотя очень часто она далека от выполнения этих гуманных задач. Политика возникает вследствие регулятивной недостаточности морали как ее специфическое дополнение. Не случайно, отражая этот факт, мыслители древности рассматривали политику как одну из ветвей этики. Разделение политики и морали и учений о них впервые произвел лишь в конце XV – начале XVI Н. Макиавелли.

Политика  выступает как бы формой объективации, внешнего выражения и материализации механизмов нравственного самоконтроля. Так, например, характерную для морали функцию угрызения совести здесь  выполняет суд, формализовавший критерии своих оценок в виде права и предусматривающий определенные санкции за нарушение установленных норм.

Различия и  разногласия

Политика и  мораль различаются способом формирования и средствами реализации.

1. Сфера нравственных  отношений – это в основном взаимосвязь между отдельными личностями, требованиями к индивиду со стороны общества в целом, отдельных групп, согласование личного интереса с общественным, утверждение социального в индивидуальном. Политические отношения не призваны выражать индивидуальность каждого, но конкретно выражают групповые интересы. Мораль же выражает духовные и личностные потребности общества. Нормы морали складываются на основе представления людей о добре и зле, совести, справедливости. Они становятся обязательными для всех по мере осознания и признания их большинством членов общества. Политические и правовые норма устанавливаются государством и обычно фиксируются в законах, после их опубликования им должны следовать все. Нормы морали не закрепляются в специальных актах, а существуют в сознание людей. В большинстве случаев они соблюдаются добровольно на основе понимания людьми справедливости их предписания, благодаря внутреннему убеждению и силе общественного мнения.

Политико-правовым нормам люди следуют добровольно лишь в зрелом гражданском обществе, понимая их справедливость. Однако для их соблюдения государство вправе применять средства принуждения.

2. Нравственные  нормы выступают в виде обобщенных  правил поведения, свойственных  для всех ситуаций. Политические  и правовые нормы определяют правила взаимоотношений государства и гражданского общества; партийные нормы – правила поведения членов организации и т.д.

Нет универсальной  модели связи, разграничений и противоречий морали и политики. Все зависит  от характера господствующей морали и политики. Одно дело, когда основой морали является конфуцианство, для которого характерно принятие мира таким, каким он есть, другое дело – христианская и исламская мораль, основой которых является принятие мира и одновременно его улучшение. Характерно, что на Западе обосновалась идея, как подчинения любой власти, так и право народа на восстание. Устойчивой является идея о праве сопротивления неправому делу, произволу властителя. В республиках Греции и Рима действовал принцип, в соответствии с которым убийца узурпатора рассматривался добродетельным гражданином. В этом Ш. Монтескье видел проявление гражданства, право каждого защищать республику. Признание права на восстание против тирана было характерно для мыслителей 17-18 веков Англии и Франции.

Иная модель формируется И. Кантом. Для искателя вечного мира высшей ценностью была стабильность. Поэтому безнравственным  виделся любой революционный  характер захвата власти. Но подчиняться  следовало любой власти, даже той, которая завоевана восстанием.

Свое влияние  на политику оказывает и мораль буддизма. В ее основе лежит идея ненасилия. В 20 веке философия ненасилия проникает  в российскую, западную, американскую культуры.

3. Мораль и  политика различаются механизмом  воздействия на общество.

Мораль является разновидностью индивидуального регулирования, утверждения социального в индивидуальном с помощью наиболее общих правил поведения. На их основе обеспечивается взаимосвязь отдельных индивидов путем согласования личного интереса с общественным. Политика же обращена к общественным или групповым интересам, поэтому прямо не выражает индивидуальных потребностей.

Однако высокий уровень мотивации политического участия граждан достигается благодаря эффективности политики как социального института в решении актуальных проблем, поскольку она опирается на институты власти.

Следовательно, несмотря на известные различия, политика и мораль дополняют и взаимообеспечивают друг друга.

Правда, в реальной практике их взаимоотношения намного  сложнее и противоречивее, чем  в теории. Их сбалансированного взаимодействия можно добиться только в зрелом гражданском обществе, где соблюдение законов властью и индивидом является естественным следствием их культурного, цивилизованного и интеллектуального развития. Однако чаще всего в истории встречались две крайности. Первая, когда политика на основе глобальных и часто утопических целей полностью подчиняла себе нравственные нормы и ценности. При этом потребности конкретного человека приносились в жертву интересам общества, класса, партии. В таком случае политическая целесообразность подменяла простые требования честности, порядочности, совести Замена морали политикой открыла возможность для утверждения такой формы деспотизма, как тоталитаризм, который превратил человека в винтик большого механизма осуществления глобальной идеи. В СССР после Октябрьской революции 1917г. благородная идея создания справедливого общества обернулась установлением диктатуры компартии, оправдывавшей революционный террор и насилие необходимостью выполнения исторической миссии построения коммунизма.

Попытка осчастливить все человечество вылилась в трагедию целых народов, государств, отдельной личности.

Вторая крайность  выражается в слиянии политики и  морали. Ориентируясь на вечные ценности, мораль снижает эффективность и  результативность политических решений. Ведь всякий раз при принятии решений  лидерам, элитам приходится соизмерять их с нравственными нормами общества. Выход из этого замкнутого круга двести лет назад предложил президент США Т. Джефферсон, который утверждал, что искусство управления состоит в искусстве быть честным.

Особенность связи  и противоречия политики и морали определяется также типом социальных систем, образа жизни. Политика тоталитаристского типа тяготеет к превращению нравственных отношений в производные от политических целей и принципов. Политика в рамках правового государства имеет ограниченную сферу. Столкновения политики и морали минимальны.

В обществе со сложившимися нравами, стабильной системой властеотношений  перманентных противоречий между моралью  и политикой нет или их немного. Могут возникать конфликты. Но громкие  скандалы, разоблачающие нравы правящей элиты, выглядят только как противоречия между деятельностью конкретного политика и нормами морали. В целом же нормальным состоянием сложившегося общества является терпимость политики и морали друг к другу.

Устанавливается единая система регулирования – общая согласованная сфера политического и нравственного санкционирования, сфера сугубо нравственных и политических отношений, режим взаимоподдержки.

Государственная политика модернизирующегося общества, как правило, имеет дело не с одной  моралью: люди различаются во взглядах на нравственные ценности. Но для цивилизованной государственной политики неприемлемо насильственное утверждение норм гуманизма. Так, акцент только на правах и свободах, плюрализме, видение в старых принципах организации только бюрократического централизма и тоталитаризма способствовали тому, что распался СССР. Русские и славяне оказались разделенными границами.

Некоторые противоречия политики и морали исчезают или теряют остроту. Так, появилось право на альтернативную военную службу. Российская армия теперь не рассматривается как носительница интернационального долга, гарант мира во всем мире. А российское общество уже не выступает как объект глобальной агрессивности мирового империализма.

Основной источник противоречий политики и морали состоит в том, что один социокультурный тип политической воли сталкивается с другим типом нравственного императива. Поэтому в масштабах общества политические и нравственные отношения сами по себе внутренне противоречивы. Источник противоречий политики и морали заключается не только в их разном функциональном назначении, но и в том, что политическая жизнь складывается из столкновений разных идеологических течений, правительственного курса и оппозиции ему, традиций, инноваций.

Основные  точки зрения на взаимоотношение морали и политики

В мировой социальной мысли можно  выделить четыре главных подхода  к взаимоотношению политики и  морали: морализаторский, автономистский, негативистский и компромиссный. Исторически первым из них является морализаторский подход. Выражаемый в крайней форме – в форме морального абсолютизма – этот подход означает, что политика должна иметь не только высоконравственные цели (общее благо, справедливость и т.п.), но и при любых обстоятельствах не нарушать нравственные принципы (правдивость, благожелательность к людям честность и т.п.), используя при этом лишь нравственно допустимые средства.

Морализаторский подход к политике, господствовавший в общественной мысли вплоть до Нового времени, не утратил своего значения и в ХХ в. Освобожденный от крайностей, он представлен, в частности, в идеологии христианско-демократического движения – одного из наиболее влиятельных движений современного мира. Такой подход, понимаемый как нравственный ориентир субъектов политики, их стремление сделать ее нравственной, учитывая при этом социальные реальности, способствуют гуманизации политики. В то же время  жизнь показала, что попытки полностью подчинить политику нравственности в духе морального абсолютизма обрекают ее на неэффективность и тем самым компрометирует и мораль и политику.

Гипертрофированным  отражением различий политики и морали является второй, автономистский, подход к их взаимоотношению, отделяющий эти две области общественной жизни друг от друга. Согласно этому подходу, политика и мораль автономны и не должны вмешиваться в компетенции друг друга. Мораль – это дело гражданского общества, личной ответственности, политика же – область противоборства групповых интересов, свободная от нравственности.

Родоначальником таких взглядов многие считают Н. Макиавелли. Действительно, в своей  знаменитой работе «Государь» (1532 г.) он отмечал, что политика должна учитывать  конкретное состояние общественных нравов, в том числе нравственную испорченность людей. Человек, желающий всегда делать добро, при безнравственном окружении ничего не добьется, не будучи реалистом и погибнет. Поэтому, если в народе не развиты гражданские добродетели и в обществе нарастает анархия, то ради спасения государства и порядка государь вправе использовать любые, в том числе и безнравственные средства. В частной же жизни он обязан руководствоваться общепринятыми нормами морали. Макиавелли, таким образом, сохраняет мораль как регулятор частной жизни политиков, а также как благородную цель, оправдывающую безнравственные способы ее достижения.

   Попытки освободить политику от нравственных оценок, поставить ее по ту сторону  Добра и Зла широко распространены в наши дни. Как правило, они делаются для того, чтобы оправдать антигуманные действия или, по крайней мере, вывести политику из-под критики. В действительности же они ведут к вмешательству политики в область морали и к ее разрушению.

История и великие мыслители  о соотношении  политики и морали

На  взаимосвязь политики и морали решающее влияние оказывает характер общества, переживаемая эпоха, господствующая социокультурная среда. Одно дело политика и мораль в традиционном обществе, где главное – это инерция сознания и поведения. Совсем другая ситуация возникает с переходом в эпоху техногенных цивилизаций. Иными словами, и в морали, и в политике живут эпохи, особенности культурного наследия и традиций, раскрываются биогенетические черты наций и рас. В традиционном обществе нет отдельных групп, все слиты с коллективом. Осознание человека личностью, членом группы, противопоставления морали одного морали другого еще не происходит. Различие личного и общественного отсутствует, и все что не было вне традиционного общества, было вне закона. В эпоху традиционных обществ была характерна неразделенность политики и морали. Особенно четко это проявилось, да и продолжает проявляться в наиболее устойчивых районах традиционализма – на Востоке. Конфуций видел в самосовершенствовании основу хорошего управления, не верил в регулирующую силу закона. Он считал, что народ будет избегать его, при этом, не испытывая стыда.   Добродетель объявлялась единственным, что может подчинить людей порядку, так как с добродетелью народ будет знать стыд. Лао Цзы классифицировал типы правления на основе критериев, объединяющих нравственность и результативность. Лучшим называлось правление, которое как бы не замечается, настолько оно плавно и естественно. Уступает ему правление, поддерживаемой восхвалениями мудрости решений правителя. Плохое правление основано на страхе подчиненных. И совсем негодное, если вызывает презрение. Идея полного слияния политики с народной моралью дошла до наших дней. Симптоматично в этом отношении двенадцать правил Хо Ши Мина (шесть запретов и шесть наставлений) по работе коммунистов среди населения. По сути, это кодекс поведения в народе, уважения его обычаев, даже кажущихся предрассудками, и пути просвещения и ослабления предрассудков и завоевания политиком авторитета среди простых людей.

Для западной культуры, особенно с накоплением  потенциала индивидуализма и динамизма, характерно нарастание разграничения сфер политики и морали, их взаимодействие как различающихся форм сознания и деятельности. Спорят, сближаются и расходятся две основные позиции: единство морали и политики и разделение границ политически значимого, определение собственно политических критериев политической деятельности.

Плутарх предъявлял нравственные требования к  правителю: доверять бесчестному власть подобно безумному дать меч. Для  Аристотеля очевидно, что в политике должны участвовать достойные. Г. Мабли называл политику общественной моралью, а мораль – частной политикой. Хорошая политика по Мабли, не отличается от здоровой нравственности. Руссо взывал к соединению политики и морали: кто захочет изучать отдельно политику и мораль, тот ничего не поймет ни в той, ни в другой и все, что является нравственным злом, является злом и в политике. Т. Джефферсон считал, что все искусство управления состоит в искусстве быть честным.

Древняя традиция единства политики и морали приходит в новое время, в ранний марксизм, во все современные идеологии, хотя понимание самой морали и политики дается разное. Так, в Учредительном Манифесте I Интернационала, подготовленном К.Марксом и Ф.Энгельсом, войны которые вели европейские государства, называются грабительскими, цели их внешней политики – преступными. Широко известно деление войн Г.Гроцием на справедливые и несправедливые.

Одновременно  для западной культуры было характерно и противоположное направление  политической мысли и практики: разделение политики и морали и спор об их первенстве. В этом нашло выражение сложного и противоречивого процесса деления власти, контроля и оценки одной власти другой и предотвращения абсолютной власти в обществе, а также способности западной культуры к движению и истоков драматизма развития.

В жизни античного мира стали различаться  «архе» и «анархе», т.е. порядок, обеспечиваемый властью, и отсутствие власти и порядка. Общественный порядок в свою очередь  имел как бы два уровня, регулируемый публичным правом и частным правом. Политика идентифицировалась с деятельностью публичной власти и определением основ функционирования частного права. В политике регулирование идет с акцентом на функцию, приобретаемую носителем власти благодаря консолидации, разъединению групп, лидерству, рождению специальных структур. В морали – акцент  делался на требованиях к индивиду на основе представлений о добре и зле, о долге, справедливости, чести, бесчестия.

Во  времена перерождения феодальных отношений  в буржуазные и формирования новой  культуры политика и мораль еще больше расходятся. Образуются свои сферы влияния и средства воздействия. Появление светских государств означало узаконивание освобождение политики от религиозных догм.

В теории провозвестником разделения политики и морали был Н. Макиавелли. К.Маркс и Ф.Энгельс писали, что, начиная с Макиавелли «теоретическое рассмотрение политики освобождало от морали, и, по сути, был выдвинут постулат самостоятельной трактовки политики».

Суть  традиции, заложенной Н. Макиавелли, заключалось  в том, что политические цели достигаются политическими средствами. Политик, руководствующийся только принципами абсолютного добра, пропадет, так как живет среди людей, ориентирующихся на другие принципы. Надо выбирать меньшее зло в ситуации конфликта с нравственными ценностями, но использование зла неизбежно. Для достижения выбранной политической цели общепринятая мораль не может быть препятствием. Макиавелли пришел к выводу, что средства должны соответствовать цели. В его идее обращения к любым средствам воздействия выражено осознание обусловленности средств достижения цели характером цели. В наше время очевидным стало и другое: в макиавеллистском откровении скрыт имморализм, опасный и даже непредсказуемый по своим последствиям. Цель может провоцировать обращение к неправым средствам, если неправомерна, утопична.

Абсолютизация политических утопических целей  ведет к тому, что целеустремленность, решимость  становятся основой нравственного  уродства личности политика. Л.Троцкий, например, относил к революционерам тех, у кого нет внутренних препятствий, есть только внешние. Куда заводит свобода от морали – большевики показали во времена красного террора, организации концлагерей, всеобщей коллективизации, по отношению к тем, кто оказался в плену у немцев или на оккупированных территориях.  При коммунистическом режиме в России мораль оказалась  в основном подчиненной политике и под влиянием авторитарной власти деформировалась, становясь односторонней. Подчинение норм морали политике – результат особой ветви нравственно-политического развития, характерной для запаздывающей модернизации. Чем больше в господствующей модели предпосылок для этатизма, эгалитаризма, тем легче устанавливается единая морально-политическая система, основанная на культе одной, якобы найденной истины, которая будто бы интегрирует все общественные процессы, подчиняет политику и мораль воле самозваных носителей некоего единственно верного учения.

Идейной основой политизации морали в  советском обществе  была ленинская  постановка вопроса о коммунистической морали. Для коммунистов, считал Ленин, нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата, служит разрушению старого общества и объединению трудящихся вокруг всего пролетариата, созидающего новое общество.

Политизация морали  открывает путь к героизму, сплоченности, самоотверженности части общества, особенно части молодого поколения. Но вместе с тем, она сосредотачивает энергию не на человеке, его внутреннем мире и мотивах, а на внешних для человека целях, способствует раздвоению личности, насаждает ложь, терпимость ко лжи, безразличие и даже жестокость к тем, чьи интересы не вписываются в политическую цель.

Коммунистическая  идеология в нашей стране оказалась  настолько мощным явлением, что в  корне изменила общий ряд нравственных норм; большая их часть, особенно регулирующая отношения человека с обществом, деформировалась, была подчинена строительства далекого коммунизма у себя в стране и во всем мире. На практике это привело к попранию общечеловечности, автономии человека, атрофии внимания к человеку как основы общественных отношений. Развивавшиеся в Росси основы либерализма, свободы совести искоренялись самым жестоким образом.

Попытки заменить мораль политикой, нравственные авторитеты политическими частично удались. Исчезла индивидуальность, начавшая быстро развиваться в капиталистической России. Она выкорчевывалась единой для всех идеей коммунизма, борьбой с постоянными врагами, враждебностью к «несоциалистическому», всеобщим обожанием и восторгом перед вождями. Нравственная ценность человека как основа образа жизни оказалась затоптанной. Но то, что считалось победой во времена становления тоталитаризма, обернулось в конечном счете не только трагедией, но и тяжелейшим положением общества, ограниченностью возможностей выйти на дорогу цивилизованности. Вековые основы нравственности были заменены классовой ненавистью и личной зависимостью от вождей. Под предлогом борьбы за чистоту идеологии искоренялось все, что несло первенство общечеловеческого на классовым. Утверждалось, что производственный коллектив – основная ячейка в обществе. Это означало, что его власть распространяется  на   личные, семейные отношения. Нравственно было вторгаться в личную жизнь, указывать, что можно читать и смотреть. Нравственно было растранжиривание народного богатства в помощь военным режимам в разных странах. Военная поддержка служила предметом гордости и способом оправдания «временных трудностей» внутри страны.

Как реакция на попрание политиками норм общечеловеческой морали появлялись нравственные максимы, абсолютизация нравственных ценностей. Уже Сенека – свидетель деградации нравственности римских правителей – высказывает мысль, близкую к утверждению абсолютного первенства морали над целями и средствами властвования. Ответом на крайности макиавеллизма в политической практике и бесовщину в революционном и массовом движении является популярность идей и авторитет таких личностей, как Достоевский, Ганди, Камю, Сахаров, Солженицын. По Достоевскому, лучше всем погибнуть, если   спасение зависит от мук ребенка. Этот же вопрос ставил Камю: имеем ли мы право убить человека или даже согласиться с тем, чтобы он был убит? Отказ от насилия, учил Ганди, поднимает морально обе стороны. Доступной и приемлемой формой протеста является по Ганди голод. Те, кто проповедует такую философию, при жизни много страдает, после смерти обретает ореол великомученика или святого.

В политике дело обстоит иначе. Часто, чтя моралистов, политики все же идут своим путем. Нравственное противостояние проводимой политики основывается не на структурах, но на устойчивых представлениях  и, как правило, выражается в поведении героев. Но если для нравственного противостояния достаточно мужества, духа одиночки, то для политического лидерства нравственного максимализма недостаточно. В политике быстро наступает расплата за нравственный максимализм, потерю чувства меры в данной социальной и политической среде, ослабление связей политика с реальными государственными структурами. Поучителен в этом отношении советский опыт. Политическая система 70-х – начала 80-х годов, отличаясь от системы сталинских времен, в целом оставалась все той же тоталитарной по своей сути. Перемены могли наступить только в результате сигналов с самого верха. Какие – либо попытки изменить систему по инициативе политика не самого высокого ранга означали бы одно – конец карьеры этого политика. Только оказавшись на вершине политической иерархии, после относительной либерализации  и гласности М. Горбачев смог стать пропагандистом общечеловеческих ценностей. В условиях перестройки, возможно, было появление Б. Ельцина – лидера другого типа, который завоевал огромную популярность на антикоммунистическом прорыве, противостоянии партийной верхушке.

Мораль  и политика: основные концепции

Если  суммировать исторические и современные  взгляды на отношение морали и  политики, то их можно выразить в  следующих основных концепциях:

1.Концепция «параллельных миров». Образно говоря, мораль и политика находятся в параллельных мирах, орбиты которых никогда не пересекаются. Они принципиально независимы и непреодолимо отстранены друг от друга. Их нельзя приблизить друг к другу, как нельзя соединить огонь и воду. Эта теория в своём основании имеет правильную мысль о том, что рассматриваемые формы общественного сознания имеют специфические принципы возникновения и функционирования, не сводимые друг к другу. (Но и из верной мысли можно делать неадекватные выводы). Политика непосредственно выражает противоречивые, прежде всего, экономические интересы социальных общностей; она конфликтна, полемически заострена и если и достигает консенсуса, то опять же ради собственных интересов. Мораль – бескорыстна, как бескорыстно её высшее проявление – христианская любовь. Мораль устремлена ввысь, к общечеловеческим идеалам и выражает не приватные, корпоративные интересы, а человеческую истину жизни, истину, соответствующую природе и сущность человека.

Признание несовместимости морали и политики находит выражение в двух противоположных мировоззренческих парадигмах – политическом морализировании (оценке общественных явлений основанной не на объективных закономерностях и реальных фактах, а на абстрактных идеалах и несбыточных прожектах) и аморальном политиканстве (игнорировании нравственного смысла, справедливости, гуманности в политике, эгоистическое и жёсткое преследование собственных целей, с использованием обмана, лицемерия, демагогии и т.п.).

2.Концепция «кентавра» - отождествление и слияние двух разнородных субстанций – нравственной и политической. Сращивание политики и морали и образование морально-политического монстра. Этот феномен получил отражение в туманных, неопределённых, невнятных терминах «морально-политическое состояние», «морально-политический фактор» и т.п.

История этой концепции имеет древние  корни. Ещё Платон считал источником морали, идеалом нравственности и высшей её инстанцией на Земле – государство, только оно устанавливает справедливость между людьми, даёт им представление о добре и зле. Примечательно, что придание древнегреческим философом государству статуса морального Абсолюта, высшей нравственной силы и непререкаемого духовного авторитета послужили причиной создания, по существу, первой в истории модели тоталитарного государства, в котором всё, в том числе и личная жизнь граждан, подчинены государству, ради него Платон считает необходимым упразднить институты собственности и брака, поскольку последние, по его мнению, отделяют гражданина от государства. В Новое время Гегель также рассматривает государство как нравственную субстанцию, «всеобщую волю», «дух народа», «политическую добродетель», одну из высших ступеней развития Абсолютной идеи. Государство, по Гегелю, не средство, а цель в себе, высшая из всех целей, самоцель и конечная цель.

Поскольку между политикой и моралью  ставится знак равенства, то политика становится морализирующей, а мораль – служанкой политики.

3.Концепция «взаимодействия двух миров» - морали и политики. Взаимодействие морали и политики, как и взаимодействие любых систем, осуществляется в двух формах – взаимно обусловленности и взаимопроникновении:

а) взаимообусловленность морального и политического сознания определяется тем, что они относятся к одному и тому же феномену – духовной жизни общества, в которой нет локально замкнутого пространства, свободного от проникновения понятий и идей, рождающихся в данном социуме. Если в обществе созрела идея реформ, то она проникнет и в экономику, и в политику, и в искусство, и в другие формы общественного сознания. Все более или менее важные события получают отражение в морали. Вектор их социальной направлености определяется через систему нравственных понятий добра и зла, справедливости или несправедливости, ответственности или безответственности, гуманного или бесчеловечности. Политические решения переводятся в другую систему координат, где определяется их человеческая цена:

В свою очередь политика создаёт в  обществе определённый морально-психологический  климат, который может способствовать укреплению идеалов справедливости и добра, социального оптимизма, уверенности в завтрашнем дня, или, напротив, разрушать человеческие ценности, надежды, сеять страх и терроризировать сознание людей криминалов, коррупцией и мафией.

б) взаимопроникновение политики и морали. В этой фазе встречи политики и морали происходят два основных процесса. Первый – проникновение политических идей в нравственное сознание и превращение их в моральные убеждения. В принципе социальное явление, в том числе и политическое, способно стать нравственным феноменом, но при одном условии, если оно морально ассимилируется, становится предметом свободного выбора, внутренней мотивации и убеждённости, делом совести, чести и долга человека. Ярким примером взаимопроникновения морали и политики является чувство патриотизма, где идея государства, его величия и безопасности выражается в глубоком социально-нравственном чувстве.

Другой  процесс взаимопроникновения морали и политики связан с тем, что нравственные ценности, представления о справедливости, добре и зле, так или иначе, просачиваются в сферу политики, корректируя её программы, стратегию и тактику, соизмеряя их с гуманистическими критериями, с нравственными представлениями и чувствами людей. Это придаёт политике нравственный смысл, делает её близкой и понятной человеку.

Заключение

Разумеется, цивилизованная власть отличается от нецивилизованной первобытной, и отличается, конечно, в сторону большего учета моральных требований – большей гарантированности отдельной человеческой личности.

Государство, можно сказать – самостоятельная  живая единица, «суверен», – оно тоже «личность». А всякая развитая личность считается в своем поведении не только со своими «как пожелаю», но и с определенными руководящими и сдерживающими ее произвол принципами, как и с независимой от воли собственной совестью, судящей по этим принципам. Аналогично этим трем «ветвям» нашей власти над собою, в цивилизованном государстве его власть делится на три ветви: власть административную («воля»), законодательную (дающую власти, через народных представителей, «принципы», или законы), и судебную (его независимая «совесть»). Лучшего от государства и пожелать нельзя. Власть в таком государстве перестает быть чистым произволом властителя, государя, и с этим властитель из земного божка (вождя, фюрера, тирана…) превращается скорее в работника, в демократических странах – работника наемного и сменяемого, отправляющего «от сих до сих» свою частную функцию в общем деле обеспечения совместного существования и благополучия подданных. «Властвует» тут «государь» лишь над своим чиновничьим аппаратом, как главный чиновник, а не чиновники (так называемое «население», «простые люди») – объект его с подчиненными попечения и забот. Это и прекрасно… хотя это больше идеал, ориентир, чем реальность. Ибо сама суть власти остается той же: это манипулирование, а «простой человек» (не чиновник) пользуется в лишь той относительной свободой от власти, которую дает ему его удаленное от нее положение – но все равно обнаруживает себя в ситуациях, которые создал не сам… Государства правовые, конституционные, более или менее обузданы законами, гарантирующими некий оговоренный комплекс особо важных, «неотъемлемых» прав человека, кодифицировавшими некий компромисс морали и политики, личности и государства. Но и в правовых государствах власть – это горючее, которому уже не позволено брызгать, фонтанировать и палить все живое, где придется, – но состав и назначение этого горючего остаются, конечно, теми же самыми, что и при Иване Васильевиче.

Именно  положение власти «вне морали, но для  морали», или «над моралью», склоняет людей с соответствующим менталитетом к вере в сакральный, «религиозный исток власти» (слова Бердяева), вызывает во «властопоклонниках» то инстинктивное чувство, что «начальствующий носит свой меч не напрасно» и «всякая власть от Бога». Для первобытного человека вождь и был одним из его богов, несколько позже ставший единым Бог стал и главным вождем, «над царями». И все это время мораль и состояла в послушании, так, что на вершине иерархий морали уже естественно и не существовало. (Не существовало общей морали для вождя, как и не существует простой человеческой морали для Бога, умертвляющего младенцев, устраивающего потопы и проч.) Ныне, когда мораль обретает автономию и поселяется внутри каждой отдельной суверенной личности, образ власти и стал невероятным образом двоиться – на что-то между священным и дьявольским.

    Литература:

1. Политология:  Справочник студента. – М.: ООО   «Издательство АСТ»; Филологическое общество «СЛОВО», 2001. – 576 с.

2. Политология:  Учебник/под ред. В.А. Ачкасова, В.А. Гуторова. – М.: Высшее обр-е, 2009. – 692 с.

3. Политология:  Учебник/А.Ю. Мельвиль. –  М.: Издательство Проспект, 2008. – 618 с.

4. Г.А. Белов.  Политология - М.: ЧеРо, 1998, 304с.