Тоталитаризм: происхождение и сущность

д) официальная регламентация  всех сторон жизни общества и человека, включая

ограничения в одежде, передвижении, проведении досуга и  т.д.;

е) мощный репрессивный аппарат, использующий методы физического  и

психологического  террора по отношению к массовым и даже элитным группам;

система всеобщей слежки и "стукачества"; развитая сеть тюрем  и концлагерей с

антигуманными методами содержания;

ж) мессианская государственная  идеология (т.е. копилка убеждений, имеющих

силу веры), долженствующая распространиться (вместе с ее носителями) по всему

миру или хотя бы в его значительной части;

з) агрессивный характер внешней политики, сочетающийся с  самоизоляцией страны

(закрытое общество);

и) милитаризация  экономики и всего общества, перманентное применение насилия

(полицейского и  армейского) во внутренней политике;

к) общенациональный, наделяемый сверхъестественными качествами правитель

(вождь) как ключевой  элемент политико-идеологической  системы.

Рассмотрим подробнее  некоторые черты тоталитарного  государства, тоталитарного

общества.

     Абсолютная  концентрация власти и отсутствие  принципа разделения властей.

В первую очередь  мне бы хотелось выделить именно этот признак.

Это означает, что  власть реализуется через механизмы  государства и

представляющая собой  этатизм, то есть вмешательство государства  в

экономическую и  политическую жизнь страны, возведенное  в высшую степень.

Такая концентрация власти с точки зрения формы правления  непременно

представляет собой  автократию, для которой характерны:

· соединение исполнительной и законодательной власти в одном  лице при

фактическом отсутствии независимой судебной власти.

· принцип "вождизма", причем вождь харизматического, мистического типа.

Тоталитарное государство  не могло и не может стать правовым, то есть таким,

где суд не был  бы зависим от властей, а законы реально  соблюдались. Такое

государство просто немыслимо в условиях существования  такой системы.

Незыблемость суда и торжество законности неизбежно  открывали путь появлению

оппозиции.

Воспользоваться гражданским  свободами, которые провозглашались  лишь формально

можно было лишь в  одном единственном случае – в  случае интересах той системы,

которую проповедовали  вожди, что подчёркивало бы их владычество.

Отсюда вытекала необходимость сохранения формы  законности и одновременно

монополии правления. Главным образом по этой причине  законодательная власть

не могла отделиться от исполнительной. При однопартийной  системе это как раз

и был один из источников, питающих произвол и всемогущество  правителей. Точно

так же практически  невозможно было отделить власть полицейскую  от судебной.

Возникает закономерный вопрос: зачем в таком случае тоталитарная диктатура

прибегала к закону, зачем прикрывалась законностью?

Кроме внешнеполитических и пропагандистских причин немаловажно  и то, что

тоталитарный режим  обязан был обеспечить правовые гарантии тем, на кого он

опирался, то есть партии. Формально законы охраняли права  всех граждан, но в

действительности  только тех, кто не попал в разряд "врагов народа" или

"врагов рейха".

В силу вышеизложенного  возникали надуманные политические судебные процессы,

где от суда требовалось  уложить в рамки права заготовленный  политический

вывод о враждебных происках обвиняемого.

При таком способе  судить важнейшую роль играло признание  обвиняемого.

Если он сам называл  себя врагом, тогда тезис подтверждался. Обычно

политические процессы затевались по указам «сверху». Тайная полиция (НКВД,

ГПУ, и др. ) получала число требуемых к аресту "врагов народа" и начинала

действовать. Никаких  доказательств не требовалось - нужно  было лишь

признание.

Работа полиции  в СССР чрезвычайно упрощалась 58-й  статьей Уголовного Кодекса

1926 года. Она состояла  из 14 пунктов. Но главное в этой  статье было не её

содержание, а то, что её возможно было истолковать  по-разному. Один пример -

пункт 3: "способствование  каким бы то ни было способом иностранному

государству, находящемуся с СССР в состоянии войны". Этот пункт давал

возможность осудить  человека за то, что, находясь под оккупацией, он пришил

пуговицу немецкому  солдату. Так писал А.И. Солженицын в своём великом

произведении –  «Архипелаг ГУЛАГ». Но главный принцип  коммунистического суда

можно выразить в  одной единственной фразе – «Мы  руководствуемся не законами,

а нашей политической совестью».

     Принцип  «вождизма», фюрерства.

Немало важную роль играет и  принцип "вождизма". Дело в том, что ко второму

десятилетию ХХ века республика с ее демократическими институтами  еще не стала

привычной формой государственного устройства в большинстве промышленно

развитых и развивающихся  стран. Отдельные государства еще  сохраняли монархию,

а иные совсем недавно  установили республиканский строй. Этим, по-видимому, и

объяснялась тоска  уставших от революционных потрясений и войны народов по

подобной монарху  политической фигуре как объединительном  начале нации. И если

в фашистской Германии фюрер смог заместить ушедшего императора Вильгельма II

в душах немецких граждан, то в Италии Б. Муссолини  этого сделать не смог,

главным образом  из-за существования в Италии всеми  признанного монарха, хотя

и не игравшего большой  роли в итальянском обществе.

В Испании Ф. Франко через фалангу пытался возвыситься  в общественном сознании

испанцев до уровня свергнутого короля; однако это ему  удавалось плохо. Придя

к власти, Франко восстановил  монархию, но... без монарха. В 1945 году

испанский король в  эмиграции издал манифест, осудивший  диктатуру, чем

окончательно испортил отношения с Франко.

В сущности, тоталитаризм и монархия - взаимозамещающие системы, для которых

"вождизм" не  является чем-то пришедшим извне.  Он возникает из низкого уровня

развития демократического сознания и потребности людей  в вожде как в символе

единства нации, особенно в период национальной нестабильности.

Пример - принцип "фюрерства" в фашистской Германии. Фюрер стоит  во главе

государства и выражает его волю: сила государства исходит  от фюрера.

Верховный фюрер  наделяет всех других фюреров определенными  полномочиями в

строго иерархическом  порядке. Каждый из фюреров подчиняется  своему

непосредственному начальнику, но при этом, по сути, имеет  неограниченную

власть над своими подчиненными.

Авторитет вождя, таким  образом, зиждется не на осознанном доверии, и связь

вождя с массами  носит скорее мистический, личностный характер.

Бесконтрольность  госаппарата закреплена юридически — жаловаться на чиновников

можно только другим чинам — "по начальству". Весь механизм собственно

государства сводится к исполнительной власти. Она полностью  поглощает

фиктивно существующие законодательную и судебную власти. Тоталитарное

государство обслуживает  исключительно собственные интересы ("цель власти —

только власть"); возникает поэтому проблема: что  будет "исполнять"

исполнительная власть, кто ставит для нее задачи? Госаппарат по своей природе

не может быть самоуправляющимся, поскольку основой  исполнительной

деятельности являются дисциплина и единоначалие. Вместе с тем интересы

различных звеньев  аппарата отнюдь не совпадают, поэтому  бюрократы должны

иметь защиту от взаимопроизвола, т.е. им нужна организация, которая  не

совпадала бы с собственно аппаратом, а выражала бы интересы бюрократии в

целом. Такого рода структура  есть в каждой тоталитарной системе. Это —

монопольная партия ("наш рулевой"), подменяющая  законодательную и судебную

власть, обеспечивающая тот контроль за исполнительной властью, который в

демократических странах  достигается совместным действием  процедур свободных

выборов и разделения властей, свободных СМИ. Монополия  коммунистической

партии на власть не ограничивалась, по существу, никаким  законом и даже

уставом самой партии. Такая государственная партия может  сформироваться уже

после того, как заложены основы тоталитарного режима.

     Государственно  организованный террор.

Неизменным атрибутом  тоталитаризма является тесная взаимосвязь  между истиной

и силой: здесь сила определяет истину. Ещё одним признаком  тоталитарного

режима является государственно организованный террор, основанный на

постоянном и тотальном  насилии. Основой тоталитарного  режима может быть

только всеобщая лояльность граждан, в обеспечении  которой террор играет не

последнюю роль, представляя  собой логическое продолжение тоталитарной

пропаганды.

Обращенная не к  разуму, но к чувствам тоталитарная пропаганда, являясь по

сути насилием над  духом, подкрепляется насилием физическим. Двойной гнет

разлагает личность, гасит ее мыслительные способности, оставляя место лишь

почти непроизвольным рефлексам энтузиазма и страха.

Такое давление со стороны  государства ликвидирует не только любую оппозицию,

но и любую попытку  к инакомыслию.

"Учение Маркса  всесильно потому, что оно верно", - говорил В.И. Ленин. В

аналогичном духе рассуждали о своем учении и идеологи нацизма. В

действительности  же идеологии и марксизма-ленинизма, и нацизма были верны,

потому что они  были всесильны, потому что они опира­лись на фундамент

карательной террористической машины, мощного пропагандистского  аппарата и все

аксессуары тоталитарно-диктаторского  государства. Нацистские лагеря смерти и

советский ГУЛАГ  составляют сущностную характеристику тоталитаризма. В

качестве особых политических конструкций они уникальны  в своей способности

комбинировать жестокость с рационализмом, ненормальное с  нормальным, злое

начало с банальным.

Отличительная особенность  тоталитарного режима состоит в  том, что здесь

террор и страх  используются не только как инструмент уничтожения и

запугивания действительных или воображаемых врагов и противников, но и как

нормальный повседневно  используемый инструмент управления массами. С этой

целью постоянно  культивируется и воспроизводится  атмосфера гражданской