Терроризм в XX – начале XXI века

     Можно увидеть, что сегодня силы, не способные  на конкуренцию, в том числе и  особенно в военно-силовой сфере, с развитыми странами и их союзниками и партнерами, стремятся компенсировать свои слабости доступными им средствами, т.е. методами террора, причем террора международного. «Террористы всех стран, объединяйтесь!» - не станет ли этот аналог известного лозунга так же популярным? Может стать и уже, наверное, становится, так как именно к этому двигают, подталкивают ситуацию ведущие мировые державы, проводя жесткую силовую политику в отношении тех стран и народов, которые существенно слабее их в экономике, финансах, в военной сфере, но не желающие поддаваться диктату со стороны. Многолетние и безнаказанные силовые действия США и их союзников против Ирака, целая эпоха в ирано-американском противостоянии, агрессия НАТО на Балканах, Ближний Восток с его незатухающими очагами напряженности - это далеко не все и не последние примеры такого диктата. Такая политика, якобы направленная против международного и национального терроризма, по существу сама может быть квалифицирована как международный терроризм!

     Нельзя  не согласиться с точкой зрения ряда российских ученых (Казеннов Сергей Юрьевич, Кумачев Владимир Николаевич), считающих, что всплеску терроризма в мире, особенно в его нестабильных регионах, способствует миропорядок переходного периода, предоставляющий дополнительные возможности самореализации для международного терроризма и стоящих за ним сил. Разрушение старых глобальных и региональных структур международной безопасности, присущих прежней схеме биполярного мира, во многих случаях сопровождается расшатыванием и развалом государственных образований. Мир вошел во временной этап крайней нестабильности, неопределенности и пониженной безопасности. Механизмы государственного, регионального и международного контроля за происходящими в мире процессами все чаще дают сбои. Их место пытаются занять силы, которые хотели бы использовать фактор нестабильности и частичной утраты контроля для ускоренного решения своих собственных задач, как правило деструктивных. Подобных геополитических пустот и зазоров, особенно в силовой сфере, в мире появляется все больше. Зоны, где они появляются, и темные социальные закоулки в них становятся объектами пристального внимания и приложения политики международного терроризма.

     На  сегодня в различных регионах мира исламистами-радикалами организована и совершенствуется разветвленная сеть подполья, складов оружия и взрывчатых веществ, обеспечивающих структур, финансовых учреждений. В качестве прикрытия для террористических организаций создана и функционирует система фирм, компаний, банков и фондов. Руководство террористов совершенствует работу по проникновению в общественные организации, государственные структуры в целях вербовки агентуры, контроля сфер политической, экономической и социальной жизни общества и оказания целенаправленного воздействия на их деятельность.

     Отличительными особенностями современного терроризма являются формирование международных и региональных руководящих органов для решения вопросов планирования террористической деятельности, подготовки и проведения конкретных операций, организации взаимодействия между отдельными группами и исполнителями, привлекаемыми к той или иной акции; возбуждение антиправительственных настроений в обществе в целях успешной борьбы за влияние и власть; проникновение в общественные и государственные политические, экономические и силовые структуры; создание разветвленной сети центров и баз по подготовке боевиков и обеспечения операций в различных регионах мира, создание сети подполья, тайников и складов оружия и боеприпасов в различных странах и регионах; создание сети фирм, компаний, банков, фондов, которые используются в качестве прикрытия террористов, финансирования и всестороннего обеспечения их операций; концентрация финансовых средств в руках террористов в связи со срастанием терроризма с наркобизнесом и торговлей оружием; использование права на политическое убежище, проживание, деятельность и базирование, предоставляемое рядом государств; использование конфликтных и кризисных ситуаций для распространения своего влияния.

     Террористические  акты, совершаемые в течение последних десятилетий, растут количественно и становятся все более масштабными и драматическими. Если в начале 70-х гг. объектом террористов становилась главным образом собственность, то в 80-х гг., согласно правительственной статистике США, половина всех террористических актов была направлена против людей. Постоянно расширяется диапазон целей террористов, который варьируется в зависимости от ряда обстоятельств, в том числе от жесткости и эффективности реакции и предпринимаемых мер безопасности.

     Так, в 70-е годы широкое распространение получил захват посольств, затем эта форма терроризма почти исчезла, поскольку повсюду были приняты повышенные меры безопасности (впрочем, можно вспомнить удерживание террористами более месяца японского посольства в Перу). Одной из распространенных форм палестинского терроризма первоначально был захват заложников. Позже в силу ужесточения позиции органов безопасности и прекращения уступок требованиям террористов произошел количественный спад этой формы террористических актов. Зато возросло число особенно варварских их форм, в частности, безадресных взрывов большой мощности (подрывы начиненных взрывчаткой автомобилей в местах большого скопления людей, взрывы административных, торговых и жилых зданий, уничтожение пассажирских самолетов и т.п.), террористических актов, совершаемых фанатиками-камикадзе в целях устрашения людей или устранения конкретных лиц и другие.

     Террористические  группировки активно используют в своих интересах современные  достижения науки и техники, получили широкий доступ к информации и современным военным технологиям. Терроризм приобретает новые формы и возможности в связи с усиливающейся интеграцией международного сообщества, развитием информационных, экономических и финансовых связей, расширением миграционных потоков и ослаблением контроля за пересечением границ. В 1996 году в США был арестован университетский профессор математики Т.Казинский, который в течении 18 лет держал в страхе всю Америку, рассылая по почте взрывчатые устройства, от которых пострадали десятки людей. Объектами его ”внимания” были университеты, авиакомпании, ученые-компьютерщики и владельцы магазинов этого профиля. Цель террориста-ученого - “изменить направленность” человеческого прогресса, доказать гибельность НТР, урбанизации. Под угрозой новых террористических актов он вынудил ведущие американские газеты опубликовать свой манифест, в котором излагались его взгляды на развитие мира.

     В последние десятилетия терроризм  интернационализировался, появились  международные и транснациональные  группировки, возникла связь и взаимодействие между некоторыми террористическими  организациями (например, между алжирскими и европейскими, чеченскими и арабскими, арабскими и афгано-пакистанскими). Наиболее опасным это явление становится тогда, когда оно инициируется, создается и поддерживается государственными режимами, особенно диктаторского, националистического, сепаратистского и подобных им типов. В Чечне, например, объявившей о своей независимости, терроризм стал государственным явлением, превратился в “промысел” государственного масштаба, высшие государственные лица одновременно являлись организаторами терроризма и на территории республики и за ее пределами.

     Важной  особенностью современного терроризма, которая должна оставаться в поле зрения экспертов и аналитиков по данной проблематике, является то, что  он стал серьезным фактором инициирования  и формирования очагов военной опасности  и милитаризации ситуации в ряде регионов мира. Прежде существовала более определенная линия между войной и терроризмом. Сейчас усилиями и стараниями идеологов и практиков террора она становится как бы все более условной, подвижной. Происходит своего рода смешение и подмена причин и целей кампаний террора и войны. Это подтверждается многолетними событиями в Индии, Шри Ланке, Турции, на территории бывшего СССР - в Приднестровье, Грузии, Чечне, Таджикистане, в зоне армяно-азербайджанского конфликта и др.

     Нынешний  терроризм может служить не только дополнением и органическим элементом, но и детонатором военных конфликтов, в частности, межэтнических, препятствовать мирному процессу. Этим обстоятельством в ряде случаев пытаются воспользоваться в своих геополитических и стратегических интересах США и другие западные страны. Сами страдая от террора, они, тем не менее, готовы сотрудничать с террористическими группировками в тех случаях, когда деятельность последних не направлена в данный момент против тех же США или их союзников. Примеров такой «избирательности» - великое множество.

     Современный передел мира повышает роль международного терроризма как инструмента политики даже у вполне нормальных демократических  государств. Имеется достаточно много  примеров, когда силы международного террора используются, что называется, “на заказ”, в качестве тарана для разрушения существующих структур, нарушения сложившихся военно-политических балансов сил, перекраивания зон интересов, влияния и взаимодействия. В последующем такие государства стремятся сами заполнить образовавшиеся геополитические пустоты, встроиться в те или иные региональные структуры в качестве балансира, миротворца, регулирующей силы в управляемом конфликте. В результате часто возникает симбиоз совершенно разнородных сил, например исламских экстремистов и западных демократий, которые, каждая преследуя свои цели, участвуют в своего рода разделении функций и взятых на себя полномочий в достаточно скоординированном процессе. Другое дело, что в силу различия стратегических целей, их несовпадения и даже стремления переиграть друг друга, использовать “втемную”в дальнейшем между партнерами могут иметь место серьезные разногласия и конфликты. Сегодня очень многие не хотят понимать, что заигрывание с международным терроризмом, попытки использовать его в собственных интересах чреваты серьезными просчетами и проблемами в перспективе.

     Межэтнические вооруженные конфликты или конфликты  между официальными властями и террористическими  по своей сути вооруженными группировками  и организациями - это эффективный способ дестабилизации обстановки в ряде регионов бывшего СССР. Имеется немало примеров того, как недоброжелатели России использовали эти возможности в качестве повода для воздействия на внутрироссийские события и политические процессы на всем постсоветском пространстве. С этой точки зрения терроризм следует рассматривать как один из инструментов неоглобалистской политики Запада, установления им т.н. нового мирового порядка.

     Не  потому ли и в Европе, и за океаном  так обеспокоены успешным развитием  антитеррористической операции в Чечне, что Западу выгодно сохранить нынешний по всем характеристикам террористический чеченский режим как фактор дестабилизации в Кавказском регионе ? Массированное давление на Россию по т.н. чеченскому вопросу в преддверии Стамбульского саммита ОБСЕ и в ходе самой этой встречи 18-19 ноября 1999 г. указывают на то, что геополитические и геоэкономические соображения и интересы США и их западноевропейских союзников однозначно и жестко превалируют над другими подходами. И пусть никого не вводит в заблуждение выступление в Стамбуле Б.Клинтона, поддержавшего позицию президента России. Это - тщательно срежиссированная часть спектакля ОБСЕ, не более. Мы же знаем об истинном характере и масштабах американского и в целом западного участия в том, что на протяжении многих лет происходило на территории Чеченской Республики. Обращает на себя внимание откровенное заявление Збигнева Бжезинского, призвавшего не допустить победы России в Чечне именно в силу геополитических соображений, поскольку тогда Москва может вновь превратиться в мощного соперника Запада.

     Наличие и действия диверсионно-террористических организаций в других зонах военно-политической напряженности в мире стало неотъемлемым атрибутом ситуации. Например, в  Грузии деятельность террористических организаций типа “Лесные братья” и “Белый орел” нацелены на недопущение и срыв любых инициатив по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта. Против продолжения мирного решения палестинской проблемы и переговоров между палестинцами и Израилем выступают такие организации исламских экстремистов как “Хамас”, “Хесболлах”. Похожие процессы наблюдаются в Таджикистане и в ряде других стран.

     Еще одной особенностью современного терроризма является все чаще встречающаяся  политизация целей террористической деятельности. Между тем в законодательстве ряда развитых стран и в международных документах (например, в Европейской конвенции по борьбе с терроризмом от 27.01.77 г.) терроризм квалифицируется как уголовное преступление, независимо от его причин, целей, мотивов. Нельзя не отметить, что прежде различие между политическим терроризмом и уголовной преступностью было достаточно четким. Политические террористы никоим образом не причисляли себя к уголовникам. Это главное различие в целях и мотивах действий политических террористов, выступающих против социально-политических систем в целом, отдельных сторон или личностей, и криминальных элементов, которые относились к режиму порой не только терпимо, но и поддерживая его всячески как благоприятную среду для уголовных деяний.