Контрольная работа по "Политологии"

 В Кавказской войне  победу одержала Россия. Определить  номинального (“технического”) победителя  в чеченской войне, которая  была приостановлена, как и начата, по приказу из Москвы, но остановить  гораздо труднее. Да и что  это в принципе дает? Если подтверждает  мысль о несостоятельности российских  вооруженных сил (о чем с  ликованием, достойным лучшего применения, пишут журналисты), то позволительно  спросить: а какой в таком случае  противник выявил эту “несостоятельность”  – чеченцы с ружьями и кинжалами  времен Шамиля: Или жен такая  же российская армия с современным  оружием, боевой подготовкой,  высококлассными офицерскими кадрами,  да еще и с превосходным  знанием местности: Воистину “Зарница”,  кабы не столько крови и горя.

 До тех пор пока  последствия чеченской войны  не проявятся во всей полноте,  сравнивать их с итогами войны  Кавказской, вероятно, рановато. Но, по  крайней мере, один предварительный  вывод представляется уместным. Поражение Шамиля ознаменовало  окончание растянувшегося на  целую эпоху кавказского периода  в южной экспансии Российской  империи, разрешение крупной геополитической  задач и начало нового этапа  – государственного обустройства  Чечни и Дагестана с целью  интегрирования их в имперскую  структуру. В чеченской войне в отличие от Кавказской нет победителей, сколько бы ни твердили обратное. В ней все – побежденные. Она, будучи результатом системного кризиса в России и в сознании ее руководителей, привела к дальнейшему ослаблению страны и создала реальную угрозу российской государственности.

 Переговоры –признак не слабости, а мудрости.

 Урегулирование конфликта  – стратегия, направленная на  “определенное компромиссное разрешение  спора, которое, хотя и не  полностью соответствует целям  каждой из сторон, позволяет им  достичь некоторых, если не  всех, первоначальных целей” (Митчелл). Обращаясь к этой стратегии,  государство осуществляет политику, нацеленную на создание условий,  позволяющих добиваться решения  конфликта: возвращения к ситуации, существовавшей до его начала, принятия новых “правил поведения”  или введения необходимых изменений  и поправок в старые “правила”,  способствующих достижению мира  и согласия.

 Отсутствие прогресса  на пути урегулирования, заводящее  конфликт в тупик, чаще всего  является результатом традиционалистской  ориентации руководства сторон  на иерархические отношения. Тупик,  нередко называемый “замораживанием”  конфликта создает угрозу нового  взрыва насилия, поскольку нередко  бывает, что в отсутствие сдвигов  к урегулированию период затяжных  переговоров, временных перемирий  и моратория на ведение боевых  действий используется участниками  конфликтов для того, чтобы накапливать  оружие, обучать военные и полувоенные  формирования, вести разведку и  разрабатывать планы войсковых  операций. При этом в пропагандистских  целях утверждается, что будто  бы Россия умышленно не идет  на урегулирование, а ставит своей  целью удержание в зависимости  правительств соответствующих стран,  угрожая им “управляемым” развитием  конфликтов в сторону их обострения, Так создается “неоимперский” имидж России.

 В зависимости от  характера конфликта переговоры  как средство урегулирования  могут выполнять функции “согласования”, “компромисса” и “арбитражного  решения”.

 Согласование средствами  переговоров становится необходимой  процедурой в случае “конфликта  ценностей”, когда без изменения  представлений сторон друг о  друге, их “конфликтных установок”  в отношении факта несовместимости  своих целей невозможно надеяться  на разрешение конфликта и  преодоление неизбежного в этом  случае тупика, в котором оказываются  стороны, социокультурно ориентированные  на разные “правила игры”.

 Именно в таком тупике  оказался сейчас процесс урегулирования  кризиса в Чеченской Республике. Жизни показала, что Хасавюртовские  соглашения, подписанные в результате  односторонних уступок федерального  Центра, являются не мирным соглашением,  а документом о заключении  перемирия. Известно, сто недостатком  перемирия является его временный  характер, отсутствие гарантий, обязательств  и санкций за их неисполнение.

 Важнейший вопрос определения  стратегии урегулирования конфликтов  – урегулирование его структуры.  Базовым в чеченском конфликте  стал конфликт между федеральным  Центром и оппозиционными властями  Чеченской Республики Ичкерия  по вопросу о независимости  Чечни. И в этом смысле диалог  сторон в Хасавюрте был политически  оправдан. Однако он игнорировал  внутричеченский конфликт как дополнительный атрибутивный конфликт (конфликт целей). Ценой перемирия – помимо того, что демилитаризация зоны конфликта была понята как односторонний вывод всех федеральных сил, - стал отказ не только в поддержке, но и в каком-либо диалоге с прежними властями Чечни: Завгаевым, Автурхановым, Хаджиевым и др., а в широком смысле слова отказ со стороны федерального Центра в поддержке той части населения, которая, будучи в оппозиции к сепаратистам, выступала и выступает за территориальную целостность России. Никто еще не изучал, какое влияние на поведение населения Северного Кавказа окажет это обстоятельство.

 В результате основная  идея Хасавюрта – отложенное  решение о статусе – не наполнилась  экономическим, социальным, культурным, наконец, политическим и правовым  содержанием. И в этом смысле  ситуация остается “замороженной”, хотя около “холодильника” временами  заметны передвижения разного  рода политических фигур.

Феномен сепаратизма.

 Самоопределение, особенно  для этнических групп, - это прежде всего право на участие в более широком общественно-политическом процессе. Сепаратизм же в его этническом варианте – выход из существующей системы или ее разрушение с целью оформления государственности для отдельной этнокультурной общности. Для сепаратистов самоопределение – всегда отторжение общего государства, политическое и культурное разделение.

 Образование современной  системы государств, в том числе  и на основе бывших колониальных  империй, произошло не благодаря, а вопреки этническому сепаратизму. Каждый раз борьба политических активистов или вооруженных группировок от имени этнических групп за выход из существующих государственных образований и создание новых государств заканчивалась кровавыми конфликтами и массовыми насильственными перемещениями населения. Фактически ни один случай вооруженного сепаратизма не закончился достижением политической цели. А там, где сепаратизм существует только в политической форме, его сторонники десятилетиями не могут добиться согласия большинства населения на разрушение общего государства.

“Многонациональность” как  идеологическая основа сепаратизма  появляется не там, где этническое разнообразие в изобилии, а там, где среди  меньшинств есть достаточное число  интеллигенции и политических активистов, желающих стать доминирующим большинством (на языке сепаратистов – “добиться  национального освобождения”). В  этом смысле социалистические страны создали прекрасный материал для  сепаратизма.

Видимо, пришло время осознать, что повешенное на стену ружье  стреляет не только в последнем акте. Попавшее в руки граждан оружие оказывается  основным условием превращения политического  лозунга сепаратизма в открытое насилие, совладать с которым  крайне трудно, а изъять оружие –  еще труднее.

 Сепаратизм питает  внешняя диаспора, которая всегда  склонна оказывать эмоциональную  и финансовую поддержку наиболее  интригующим и рискованным проектам на “исторической родине”. Тем более что большинство симпатизирующих никогда на этой родине не жили и жить не собираются.

 Сепаратизм не стал  бы глобальной проблемой, если  бы не служил орудием соперничества  государств и средством геополитической  инженерии. Этот момент присутствовал  и в прошлом, когда после  Первой мировой войны Вильсон,  Клемансо и Ллойд Джордж, ползая по географической (!) карте, “самоопределяли” народы Юго-Восточной Европы или когда в период Второй мировой войны Сталин и другие победители меняли границы под тем же самым лозунгом. Теперь настала пора победителей в холодной войне навязывать свою волю внешнему миру через очередные этнические самоопределения. Заметим, что никогда в истории поборники этого принципа не применяли его в отношении собственных государств, если это не касалось расширения их границ.

Пути решения кризиса

 Бандитизм стал доходной  формой политической борьбы и  бизнеса. В комплексе это можно  назвать этнобизнесом. В республиках Северного Кавказа продолжается рост безработицы и обнищания среди местного населения.

 В основу российской  политики на Кавказе должны  быть заложены следующие элементы:

 Познание и последовательное  обеспечение на практике единства  интересов народов России и  всего Кавказа. Развитие взаимоотношений  между государствами в кавказском  регионе на взаимовыгодной, равноправной, партнерской основе, на базе взаимного  доверия и открытости;

 Исключение силовых  методов при решении спорных  вопросов между отдельными этносами  и со стороны государства. Подписание  меморандума о ненасилии. Проявление  гибкости и доброй воли в  поисках решения назревших проблем;  Соблюдение прав личности независимо  от национальной принадлежности, в том числе право на выбор  собственной культурной идентичности и право на удовлетворение интересов и запросов, связанных с этнической принадлежностью;

 Коренное изменение  криминальной обстановки в регионе.

 Главная цель кавказской  политики Российской Федерации  – обеспечить межнациональное  согласие, мир, экономическое благополучие, использование и развитие общего  культурно-исторического наследия  народов на основе всестороннего  учета, согласования и реализации  интересов каждого из них. 

 В отношении Чечни  наиболее разумной представляется  гибкая и сбалансированная стратегия,  избегающая форсированных решений  и оставляющая для России возможность  использования различных рычагов  воздействия на чеченское руководство.  Это предполагает:

 а) в сфере транспортировки  нефти – согласие на полное  восстановление и работу нефтепровода  через Чечню;

 б) в финансовой  области – поиск средств для Чечни, в том числен и совместный с целью поддержки социально значимых сфер (пенсии, здравоохранение, образование, правоохранительная система). При этом добиваясь признания соответствующих социальных законов РФ и оговариваемых федеральным Центром условий использования и контроля средств;

 в) совместная разработка  и реализация программ первоочередных  мер по восстановлению и развитию  Чеченской Республики;

 г) в миротворческой  сфере – готовность к продолжению  переговоров об основах взаимоотношений  с Чечней на основе согласованных  и подписанных соглашений и  договоров.

 Кавказ устал от  противостояния и конфликтов, от  неопределенности и непоследовательности, от беспомощности власти при  всесилии бандитов и воров.  Поэтому крайне важны единство и активность созидательных сил на Кавказе, а созидание и мир здесь невозможны на основе антироссийских настроений.

 В нашей чеченской  политике должны быть отражены  принципиальные, общие подходы к  урегулированию взаимоотношений  с этой республикой. В нынешних условиях особое значение, с этой точки зрения, т.е. с точки зрения позитивного развития двусторонних отношений между федеральным Центром и органами власти Чечни, имеют следующие соображения: - твердое и согласованное подчеркивание в выступлениях политических и государственных деятелей всех эшелонов власти, в средствах массовой информации мысли о том, что полнокровное, финансовое, экономическое, социальное, гуманитарное сотрудничество с Чечней предполагает признание последней своего вхождения в состав РФ, а через нее и во все мировое сообщество с его общепризнанными международными правовыми нормами и правами.

 Не надо заигрываний  (можно доиграться!): никакое местное  шариатское право (при всем  уважении к национальным традициям)  не может стоять выше международного. Одновременно мы должны быть  готовы на основе соблюдения  принципа территориальной целостности  Российского государства предоставить  Чеченской Республике самую широкую  самостоятельность, самую широкую  автономию в решении важнейших  вопросов собственного национального  развития в рамках территории  нашего государства, закрепив  это, быть может, специальным  федеральным законом;безусловную реализацию достигнутых договоренностей по восстановлению экономики и социальной сферы по выплате пенсий и пособий чеченским гражданам РФ необходимо рассматривать в самой тесной связи с результативностью усилий руководства Чеченской Республики, направленных на ее демилитаризацию, защиту прав человека, в том числе русской части населения, укрепления общественной безопасности, борьбу с преступностью;важнейшее условий позитивного решений российско-чеченской проблемы – это ликвидация нынешнего реального статуса Чечни как своего рода заповедника российской и международной преступности, как фактического криминального центра Северного Кавказа, да и всего юга Росси (включая наркобизнес, торговлю оружием и даже людьми). С этой целью необходимы как оказание конкретного содействия чеченским лидерам в попытках обуздать действий откровенно преступных групп, включая ваххабитов, так и осуществление плана надежного прикрытия границ и путей сообщения с Чечней. Такого прикрытия, которое, с одной стороны, существенно ограничило бы возможности территории Чечни, а с другой – минимизировало бы реальную опасность экспорта оттуда гражданской междоусобной войны, если она там запылает, на сопредельные территории, особенно на Дагестан и Ингушетию.

 Иначе говоря, наша  политика в этой самой горячей  точке Кавказа, юга России должна  сочетать планомерные, рассчитанные  на долговременную перспективу,  действия по изменению объективных  обстоятельств, породивших сам  российско-чеченский конфликт, с  эффективным оперативным вмешательством  в развитие событий, в том  числе в случае необходимости  и с применением разнообразных,  но исключительно защитных силовых  мер.