Центральная Азия и Шанхайская организация сотрудничества: современные тенденции и перспективы взаимодействия

Центральная Азия и Шанхайская организация сотрудничества: современные тенденции  и перспективы  взаимодействия

Н.С. Зиядуллаев - доктор экономических наук, профессор

Государства Центральной Азии после распада  СССР    

  На рубеже ХХI века резко повысилось  стратегическое значение новых суверенных государств Центральной Азии, обладающих огромными запасами нефти, газа урана, золота и других полезных ископаемых.    

  Вновь образовавшиеся государства  стремились стать независимыми  от России, развивать с другими  государствами равноправные политические и экономические контакты. За короткий срок они установили дипломатические отношения с большинством государств мира, стали членами ООН, других международных организаций, подписали сотни межгосударственных договоров и соглашений, вступили в весьма сложные торгово-экономические связи с более чем 140 странами мира.    

  Однако в течение всего периода  независимости отношения между  государствами внутри Центральноазиатского  региона остаются крайне сложными  и развиваются непоследовательно при одновременном действии двух противоположных тенденций: интеграции и дезинтеграции.     

  Межрегиональные и межотраслевые  противоречия единого когда-то  народнохозяйственного комплекса,  ранее компенсировавшиеся из  союзного бюджета, автоматически трансформировались в межгосударственные. На участках узбекско-киргизской, узбекско-таджикской и узбекско-казахстанской границ, где они не демаркированы и не имеют характер международно-признанных возникли не утихающие и сегодня пограничные споры и конфликты. Ближайших соседей, в конечном счете, развели разнотипность моделей экономических и политических реформ, конкуренция за иностранные инвестиции и лидерство в регионе, несовместимые региональные и международные амбиции их руководства, временами различные позиции по отношению к СНГ и России.    

  Глубокие противоречия порождены  самими геополитическими особенностями  Центральной Азии. Так, богатые  природные ресурсы оказались  в замкнутом транспортном пространстве  с ограниченными выходами на  мировые рынки и сравнительно слабо развитой сетью коммуникаций, особенно внешних (многочисленные альтернативные нефте- и газопроводы существуют пока лишь в стадии проектов); стремление новых государств к экономической самостоятельности и экономико-транспортная привязанность к России; искусственный характер границ между государствами; значительные людские ресурсы (более 60 млн. человек) и кадровый дефицит, особенно усилившийся в результате миграции русскоязычного населения; громадные водные ресурсы в горных районах и острейший дефицит воды; перенаселение и дефицит жизненного пространства в Ферганской долине (до 500 человек на кв.км.) при огромных пустующих пустынных территориях.    

  Эти противоречия в значительной  степени усиливаются серьезными  просчётами в экономической политике, нарастанием социального недовольства, массовой безработицей, обнищанием общества, бесконечными спорами о водо- и землепользовании между странами, обострением борьбы за передел собственности, возросшей активностью террористических организаций и наркодельцов.     

  Кроме того, и в России накануне  и после распада СССР исподволь  культивировался имидж «нахлебников»  к бывшим союзным республикам,  которые из года в год добивались  дотаций из союзного и российского  бюджета.    

  Государства Центральной Азии  после распада СССР пытались развивать интеграцию на своем региональном уровне. Россия сначала была наблюдателем, а с 2004 г. стала членом Организации Центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС). Однако это объединение впечатляющих успехов на почве интеграции не добилось. Были провозглашены цели и задачи, но сроки и обязанности сторон прописаны не были. Была разработана программа и стратегия развития центральноазиатской интеграции, но не было плана мероприятий с указанием конкретных исполнителей и сроков выполнения. Есть достаточные основания считать их скорее договорами о намерениях, поскольку реальная экономическая интеграция стран не прослеживается.    

  В связи с вступлением Узбекистана  в ЕврАзЭС смысл раздельного  существования ОЦАС, другие страны  которого также представлены в ЕврАзЭС, потерял свое значение, поскольку в него недавно интегрировалась ОЦАС [Республика Узбекистан официально вступила в ЕврАзЭС 25 января 2006 г.]. Этому предшествовало вступление России в ОЦАС, почему-то оставшееся практически не замеченным. В итоге получилось, что на одном поле оказались две организации – с одними и теми же участниками и примерно одинаковыми задачами. Это предопределило одновременность решений о вступлении Узбекистана в организацию и слиянии с ОЦАС.    

  Ещё в 1999 г. пять стран-участниц ЕврАзЭС подписали Договор о таможенном союзе и Едином экономическом пространстве. Для начала предполагалось обеспечить режим свободной торговли без административных, фискальных и количественных ограничений во взаимной торговле. Только после этого можно было переходить ко второму этапу – созданию Таможенного союза с единым таможенным тарифом и отменой таможенного контроля на внутренних границах. Следует отметить, что на долю ЕврАзЭС приходится до 80% внешнеторговых операций на пространстве СНГ.    

  Сейчас приходится констатировать, что за 7 лет не только не  решены таможенные вопросы, но  и режим свободной торговли  таковым не является. На очередном  саммите глав государств ЕврАзЭС  23 июня 2006 г. определены временные  рамки – конец 2006 г. подготовки правовой базы таможенного союза и координации действий по вступлению в ВТО. К этому времени и Узбекистан должен присоединится ко всем соглашениям, которые уже действуют в рамках ЕврАзЭС (а их свыше 70), прежде всего к уже фактически действующей Зоне свободной торговли и строго выполнять все обязательства перед партнёрами.    

  Возможно, это в какой-то степени  снизит региональную конкуренцию  за лидерство между Узбекистаном  и Казахстаном. До того как  Ташкент стал активно сотрудничать  с Россией и Китаем, в Центральной Азии существовали две региональные силы: Казахстан, который изначально больше занимал пророссийскую позицию, и Узбекистан, который не скрывал своих прозападных ориентиров. Сейчас такого сильного противодействия существовать не будет. В то же время не стоит полагать, что Узбекистан признает за Казахстаном лидерство в экономической сфере. Так что трения между двумя странами региона все-таки сохранятся.    

  Узбекистан после 6-летнего приостановления  своего членства возвратился  в ОДКБ. Это решение кардинально меняет геополитический расклад не только в Центральноазиатском регионе, но и на всем постсоветском пространстве. Для Узбекистана это стратегически перспективный акт, который обеспечит гарантию безопасности как от возможных действий террористических организаций и групп боевиков, которые время от времени появляются на южных границах, так и от возможных посягательств на суверенитет страны, поскольку после андижанских событий внешнее давление на эту центральноазиатскую страну резко возросло.    

  Теперь четыре из пяти государств  региона (кроме Туркмении) будут  находиться в зоне влияния  ОДКБ, что в значительной степени  увеличит возможность России  играть в ЦА более весомую  роль, чем это было в последние  годы. ОДКБ превратилась в стержневой  инструмент обеспечения безопасности на пространстве, являющемся зоной ответственности России. ОДКБ стал активным партнёром ЕврАзЭС и самым весомым фактором эффективности интеграционных процессов в СНГ.    

  В 2006 г. официально учреждён  Евразийский банк развития с уставным капиталом 1,5 млрд. долл., при этом доля России – 1 млрд. или 2/3 голосов, а доля Казахстана – 500 млн. (1/3 голосов). Хотя банк учреждён Россией и Казахстаном, но по своему названию и поставленным целям он весьма значим для всех членов ЕврАзЭС. Одна из основных задач, поставленных перед банком – содействие осуществлению инфраструктурных, в том числе транспортных и энергетических проектов на пространстве сообщества. Этот финансовый орган учрежден для содействия устойчивому развитию экономик государств ЕврАзЭС, расширения взаимной торговли и поощрения прямых инвестиций, в том числе в форме частно-государственного партнерства. При этом банк освобождается на территории России и Казахстана от любых налогов, сборов и пошлин, за исключением тех, которые представляют собой плату за конкретные виды обслуживания.    

  После расширения ЕврАзЭС в  условиях глобализации и усиления  взаимозависимости в международном  сообществе актуальность реальной  интеграции экономических, финансовых, производственных и людских ресурсов стран Центральноазиатского региона существенно возросла для совместного решения общих для региона задач трансграничного характера, возрождения Аральского моря, продвижения внутрирегионального сотрудничества и установления взаимодоверительных отношений.     

  Центральноазиатские государства  связывают общие бассейны рек  Сырдарья и Амударья и единая  экологическая система. Первостепенная  задача - это выработка единой  для ЦА водно-энергетической стратегии.  На территории Туркмении, Узбекистана  и Казахстана находится 4,3% мировых доказанных запасов газа. Они составляют около 8 трлн. куб м. Здесь проложена общая линия газопровода Газли-Бухара-Ташкент-Шымкент-Алматы, позволяющая поставлять природный газ в Россию, на Украину, в государства Закавказья. Объем экспорта газа в перспективе будет возрастать. Туркменский газ, отправляемый на экспорт в страны СНГ, проходит транзитом через Узбекистан и Казахстан, поэтому транзит туркменского газа определяется свободным пространством в газотранспортной системе Узбекистана и Казахстана. А в поставках газа в Европу они зависимы от России и Украины, однако со своей стороны могут оказывать на них давление.    

  В Киргизии и Таджикистане  газовые месторождения практически  отсутствуют или не разработаны,  они сами относятся к импортерам газа и поставки природного газа из Узбекистана для них жизненно важны.    

  Необходимость интеграции порождается  целым рядом актуальных экономических  проблем, которые не могут быть  решены странами в одиночку. Это  подстегивает поиск новых форм  регионального взаимодействия, которые обеспечивали бы устойчивость развития отдельных стран в мировой экономики.    

  На эффективность интеграции  влияют различие экономических  интересов по использованию общих  природных ресурсов, национальный  эгоизм при установлении тарифов и цен, сохраняющиеся многочисленные административные ограничения в расчетно-платежных отношениях и взаимной конвертируемости национальных валют; существенные различия в проведении социально-экономических реформ, либерализации внешнеэкономической политики, роли государства в управлении производственно-хозяйственной и финансовой деятельностью предприятий.     

  Но региональная интеграция –  единственный способ выживания  относительно слабых стран в  неуклонном обострении глобальной  конкуренции. Объективная потребность в интеграции связана и с тем, что бывшие республики Центральной Азии при всей своей внутренней разнородности в условиях бывшего СССР были единым живым организмом, все части которого зависели друг от друга.

Центральная Азия и Шанхайская организация сотрудничества    

  В Центральноазиатском регионе  остро стоят военно-политические  задачи: сохранение мира и стабильности, борьба с терроризмом, религиозным  экстремизмом, превращение этого  региона в устойчивую зону  региональной безопасности, совместное использование природных и техногенных ресурсов.    

  После 11 сентября 2001 г. борьба  за Центральную Азию приобрела  глобальный характер. Начался новый  этап её развития, связанный с  более тесной интеграцией в  мирохозяйственные и геополитические  отношения. Великие государства стратегически столкнулись в Центральной Азии. Главные "игроки" - США и Россия преследуют прямо противоположные цели. США, стремясь получить контроль над богатыми энергоресурсами региона, всеми силами стараются предотвратить попытки Москвы вновь сплотить вокруг себя бывшие республики.    

  На роль ключевого игрока в  ЦА выдвинулся Китай, ведущий  собственную игру на противоречиях  и между Россией и США, и  внутри СНГ, хотя более 100 лет  не имел прямых связей со  странами ЦА, поскольку они не были субъектами международных отношений.    

  Взаимодействие России, США и  Китая в Центральной Азии –  это сложное переплетение и  соперничество «великих» за влияние  над «малыми», и совпадение интересов  этих государств, и непреодолимые  противоречия, и выработка общей стратегии во всё более глобализирующемся мире.    

  Если в 90-е годы свое влияние  в регионе усилили США, то  теперь приходит великий сосед  – Китай, демонстрирующий в  последнее время не только  растущую заинтересованность в  сырьевых ресурсах и емких рынках сбыта Центральной Азии, но и явные претензии на политико-экономическое влияние, прежде всего через структуры инициированной им Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в которую входят 4 государства ЦА - Узбекистан, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Россия.    

  В 2005 г. к ШОСу присоединились  в качестве наблюдателей Индия,  Иран, Монголия, Пакистан и Афганистан, что свидетельствуeт о формировании  институциональных основ принципиально  новых тенденций в современных  международных отношениях, в том числе по реализации экономических и энергетических проектов. ШОС рассматривается в качестве одного из важнейших факторов обеспечения устойчивого развития мира и стабильности в регионе. ШОС располагает всем необходимым, чтобы стать центральным элементом конфигурации "возвышающейся Азии".    

  О возрастании внимания России  к азиатскому вектору внешней  политики свидетельствуют участие  Президента России В. Путина 15 июня 2006 г. в Шанхае на заседании  Совета глав государств-членов  ШОС по случаю пятилетия организации, продемонстрировавшее растущий политический вес ШОС. На нем прозвучало желание наблюдателей и прежде всего Ирана и Пакистана получить статус действительных членов организации. Сразу за шанхайским форумом 17 июня 2006 г. в Алма-Ате состоялся саммит лидеров 17 стран-участниц Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), подчеркнувший необходимость укрепления широкомасштабного торгово-экономического, научно-технического и энергетического сотрудничества между странами-поставщиками и потребителями энергии.    

  В настоящее время сфера деятельности  ШОС охватывает важнейшие сферы  межгосударственного сотрудничества, включая обеспечение мира, стабильности  и безопасности в Центральноазиатском  регионе, противодействие терроризму, сепаратизму и незаконному обороту наркотиков и оружия, трансграничной преступности, а также развитие экономического, научно-технического, образовательного и культурного сотрудничества, урегулирование проблем нелегальной миграции. В рамках ШОС уже разрабатываются 120 экономических программ, затрагивающих транспортную сферу, энергетику, охрану окружающей среды, агропромышленный комплекс и приграничное сотрудничество. Успешно функционируют такие постоянно действующие органы как Секретариат ШОС в Пекине и Исполнительный комитет Региональной антитеррористической структуры в Ташкенте.    

  В российской внешней политике  наблюдается тенденция ко все  большему сближению с Китаем. Россия вынуждена искать точки  соприкосновения со страной, которая,  если не сейчас, то по крайней  мере в ближайшей перспективе способна выступать в роли реального противовеса единственной сверхдержаве мира. Именно этим обусловлено взаимодействие двух стран в рамках шанхайской «шестерки», которое основной своей целью имеет недопущение геополитического усиления США в Средней Азии.    

  Кооперация с Китаем важна  для России и при отстаивании  своей линии при урегулировании  важнейших региональных конфликтов, как это имеет место при  блокировании ядерных амбиций  Северной Кореи и Ирана. В  последнее время «китайская карта» стала разыгрываться и для усиления давления на страны Евросоюза, который пытается блокировать доступ «Газпрома» к газораспределительным сетям этого региона. В связи с этим в России обсуждается перспектива и готовится обоснование инвестиций по проекту развития газопроводной инфраструктуры для наращивания экспорта газа в Китай.    

  Конечно, и Китай, и Россия, интересы которых в ШОС во  многом совпадают, надеются усилить  возможности контроля над Центральной  Азией, уменьшить влияние США,  упрочить свое положение в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).    

  В последнее время и Европа  также проявляет растущий интерес  к ЦА. Вполне возможно, что через  некоторое время ЕС станет  четвертой силой в отношениях  великих держав в регионе.    

  В борьбе за влияние на Центральную Азию к главным "игрокам" присоединились Турция, Иран, Индия, Пакистан и Япония, что создаёт новые неожиданные интересы и влияет на устойчивость развития всего региона.    

  Повышенную активность проявляет  Япония, пытаясь перетянуть ЦА  на свою сторону. В 2004 г. создан механизм диалога «Центральная Азия + Япония». В июне 2006 г. в Токио состоялась очередная встреча министров иностранных дел Японии и государств Центральной Азии + Афганистан для обсуждения широкого круга вопросов, включая терроризм, наркотики, развитие энергетики, окружающую среду и улучшение дорожной и транспортной инфраструктуры в целях далеко идущего плана трансформации Центральноазиатского региона и соседних странах в «коридор мира и стабильности». Япония готова содействовать в продвижении открытого внутрирегионального сотрудничества и предоставить государствам Центральной Азии инвестиции, товары и технологии, а также налоговые и таможенные привилегии на импортируемое оборудование. В план действий также войдут меры по упрощению доступа к транспортным средствам для богатой ресурсами Центральной Азии посредством создания дороги, по которой природные ресурсы будут транспортироваться через Афганистан в Индию.    

  Итак, Центральная Азия находится  в центре сложного переплетения  здесь интересов России, США, Китая, Европы и исламского мира. Все эти страны ведут борьбу за влияние на Центральноазиатский регион, при этом их задачей является изменение направления векторов политико-экономической ориентации стран ЦА на себя. При этом США и ЕС будут проводить свою политику в регионе через своих новых союзников – Турцию, Украину, Азербайджан, Грузию. Кроме всего прочего, США смогут использовать политическое влияние в регионе для контроля поставок энергоресурсов из этого региона в Европу. США и Евросоюз поддерживают строительство газопроводов в обход России с юга. Однако Евросоюз, в отличие от США, сам нуждается в газовых ресурсах и является конкурентом США в ЦА. В этой связи России необходим целый комплекс мер по сохранению и увеличению своего влияния в данном регионе, для чего есть все возможности. Этот фактор оказывает существенное влияние на направленность международных экономических связей. Их анализ важен при выработке и корректировке внешнеэкономической стратегии России как стратегического партнера государств Центральной Азии.     

  Центральноазиатские участники  ШОС (Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан) вовсе не заинтересованы  в том, чтобы регион превратился  в арену противостояния ведущих мировых и региональных держав, не хотят быть пешками в чужой политической игре. Они стараются придерживаться «тонкого баланса» их интересов и рассчитывают на то, что ШОС станет структурой, которая поможет им решить практические проблемы безопасности и вопросы экономического развития.    

  Логика происходящих событий  подтверждает растущий интерес  государств Центральной Азии  к активизации своего взаимодействия  с Россией как на двусторонней  основе, так и в рамках ЕврАзЭС.  Принципиально новым этапом в развитии российско-центральноазиатского сотрудничества стали Договора о стратегическом партнёрстве и союзнических отношениях между Республикой Узбекистан и Российской Федерацией от 16 июня 2004 г. и 15 ноября 2005 г.    

  В условиях когда Россия предпринимает серьезные усилия по восстановлению своего влияния в Центральной Азии, она не может не испытывать сложных чувств по поводу наращивания Китаем своего политического и экономического присутствия в ЦА. С одной стороны, Россия осознаёт, что она не в состоянии в одиночку поддерживать стабильность в ЦА. Но, с другой стороны, ШОС позволяет России контролировать и ограничивать действия Китая в ЦА, который начинает все глубже втягиваться в региональные процессы и укреплять там свои позиции.     

  Точек соприкосновения у России  и Китая в регионе становится  всё больше. В этих условиях  возможны два сценария развития  российско-китайских отношений –  либо укрепление сотрудничества, либо возрастание конкуренции.  И для России, и для Китая  крайне важно сдерживать конкуренцию и развивать взаимовыгодное сотрудничество. Напряженность в сфере торгово-экономического взаимодействия в рамках ШОС связана и с проблемой лидерства. В отличие от ЕврАзЭС Россия здесь явно не играет лидирующую роль. По меньшей мере она делит её с Китаем.     

  Участие Китая позволяет значительно  расширить рамки организации.  ШОС получает возможность распространить  свое влияние не только на  территорию собственно Китая,  но и дальше – на Юго-Восточную  и Северо-Восточную Азию в южном  направлении и на Южную Азию – в западном. Китай также является крупнейшим государством АТР. Это ценно для развития сотрудничества и открытости участников ШОС с АТР. По мере развития процессов глобализации и регионализации Китай может стать главным связующим звеном стран ЦА с АТР.    

  Участие Китая в работе ШОС  предоставляет и новые экономические  возможности. Китай быстро развивается,  и его участие в ШОС –  важный фактор экономического  сотрудничества. Китай может сыграть  роль одного из экономических  локомотивов в регионе, он является поставщиком товарных, финансовых и технических ресурсов в ЦА, а с другой стороны, может рассматриваться как огромный потенциальный рынок для центральноазиатских товаров. Китай путем огромных финансовых вливаний в экономику стран ЦА усиливает своё экономическое присутствие в регионе. Только в 2006 г. инвестиции превысили 900 млн долл. [газета «Время новостей» от 18 сентября 2006 г.]. Долгосрочная цель ШОС - создание региональной свободной торгово-экономической зоны. На заседании Совета глав правительств ШОС в Душанбе 15 сентября 2006 г. утвержден проект создания транспортного коридора от Каспия до Китая по территории России, Казахстана, Узбекистана и Киргизии. Россия в этом проекте должна построить мост через реку Кигач и завершить автодорогу Е-40.    

  Центральная Азия не имеет  прямого выхода к морю. Без  участия России и Китая она  потеряла бы ключевое значение  в соединении Европы и АТР.    

  Следовательно, ШОС в самом  ближайшем будущем станет мощным  регулирующим и притягательным  во всех отношениях фактором в Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии, и АТР в целом. Кроме того, ШОС может стать главной стабилизирующей силой в мире и предотвратить развязывание войны против Ирана. С точки зрения технологической ШОС может организовать сотрудничество с МАГАТЭ для того, чтобы создать четырехугольник: Иран-Россия-МАГАТЭ-ШОС. 
Всё это вызывает необходимость уточнения подходов России и стран Центральной Азии к деятельности в рамках ШОС. Для России и ЦА с их территориальной, многонациональной и исторической спецификой нужна новая интеграционная модель вхождения в глобализирующийся мир.

Энергетика - важнейшая составляющая международного сотрудничества    

  Стратегическим направлением сотрудничества  России и государств Центральной  Азии, несомненно, является наиболее острая глобальная проблема обеспечения мировой экономики энергоресурсами.    

  Нефтегазовый комплекс мирового  хозяйства развивается на фоне  обострившейся, но пока ещё  недостаточно четко выраженной  конкуренции между Евроатлантическим  и Азиатско-Тихоокеанским регионами.     

  Не случайно на саммите «большой  восьмерки», который состоялся в  июле 2006 г. в Петербурге, глобальная  энергетическая безопасность определена  как важнейшая проблема современности.  При этом достаточно очевидно, что Россия сможет проявить себя именно здесь в качестве равноправного и по-настоящему значимого партнера по отношению к наиболее развитым странам мира.    

  Ушла в прошлое эпоха, когда  рынки энергоресурсов были исключительно  локальными. Они быстро развились  в региональные и глобальные рынки сначала нефти, а затем и природного газа.     

  На этих рынках на передовые  рубежи в борьбе за контроль  над запасами нефти и природного  газа, а также над магистральными  маршрутами их транспортировки  в последние годы выдвинулась  и Центральная Азия, ключевые государства которой – Казахстан, Узбекистан и Туркмения входят в число 15-ти стран, обладающих наибольшими доказанными запасами углеводородного сырья.    

  Россия крайне заинтересована  в полноценном присутствии на  энергетическом рынке Центральной Азии, так как достаточно серьезно зависима от поставок центральноазиатских углеводородов. Приглашая Казахстан принять участие в саммите G8 Москва продемонстрировала, что твердо контролирует ситуацию в зоне своих стратегических интересов и намерено выступать с позиций единого сырьевого потенциала России и Центральной Азии.     

  Реализация инициативы России  по созданию центральноазиатского  объединения экспортёров нефти  и газа, поддержанная Узбекистаном  и Казахстаном открывает этим  странам более широкий доступ на зарубежные рынки, и, следовательно, увеличивает их доходы от экспорта энергоносителей.     

  Одним из важных элементов  глобальной энергетической политики  может быть создание единого  энергетического пространства в  рамках ШОС, регионального «Энергетического клуба», где будут представлены как страны-производители энергосырья (Россия, Казахстан, Узбекистан и примыкающий к ШОСу Иран, впоследствии, возможно, Туркмения и Азербайджан), так и страны-потребители (Китай, Таджикистан, Кыргызстан, а также Индия и Пакистан) [Каримова Г.И. Предпосылки формирования единого энергетического рынка в рамках ШОС – М., Мир перемен, 2005, № 4, с. 155].    

  Крупнейшими азиатским игроками  на газовом рынке ЦА являются  Китай и Индия, Япония и Южная  Корея, а также Пакистан, Турция, Иран и Азербайджан. Если США и ЕС являются основными сегодняшними конкурентами России в ЦА, то Китай – это опасный конкурент уже в ближайшем будущем.    

  По прогнозам, только Китай  в 2010 г. будет импортировать  до 80 млрд. кубометров газа. «Газпром»  готов увеличить поставки в Китай до 40 млрд. кубометров газа. Но Китай склонен диверсифицировать свои газовые связи и прежде всего с государствами Центральной Азии.    

  Взаимозависимость в вопросах  газового транзита у России  и стран Центральной Азии возникла после разделения единой газотранспортной сети и определения цены поставок. За последние два года закупочные цены на газ из Казахстана, Туркмении и Узбекистана для «Газпрома» выросли более чем вдвое. И это в условиях относительно небольших объемов и наличия жёстких контрактов, но ценовые амбиции южных соседей простираются гораздо дальше, которые, естественно, хотят участвовать в прибылях от высоких экспортных цен в Европе, да теперь и в Азии.    

  При условии достаточности инвестиций  Туркмения может увеличить свой нынешний потенциал примерно вдвое. Здесь доказанные запасы природного газа на конец 2004 г. составляли 2,9 трлн. куб м. В 2005 г. в было добыто 63 млрд. куб м. газа, из которых 45,2 млрд.куб м. экспортировано. Туркмения заключила соглашение о поставках крупных партий газа в Россию до 2008 года, однако почти такое же количество газа обещает поставлять Украине. Многие российские и зарубежные эксперты считают, что Туркмения не способна поставить на рынок обещанное количество газа и преувеличивает свои возможности для игры на повышение цен. Туркмения относится к числу непредсказуемых стран и поэтому неясно, будет ли она выполнять свои обязательства по строительству новых трубопроводов, а также по соглашениям о поставках газа в другие государства.     

  Ценовая неразбериха в поставках  газа остается. Взаимоотношения  «Газпрома» с Украиной, Белоруссией  и Туркменией порой перерастают  в открытый конфликт. Россия и  Украина ожидают от Туркмении  возможного повышения цены на  газ до 130 долл. [Коммерсант 2006 от 22 июня]. То же самое касается и Белоруссии.     

  Жёсткая позиция Туркмении во  многом инспирирована действиями  самого «Газпрома», который в  последнее время демонстративно  декларировал повышение цен на  газ для стран СНГ до среднеевропейского  уровня, настаивая на сохранении закупочных расценок в Туркмении по тем же ценам, что и раньше. Открыто конфликтуя с «Газпромом», Туркмения ничем не рискует. У неё, как и у Узбекистана и Казахстана есть альтернативные покупатели газа и нефти не только в СНГ, но и в АТР.    

  Пока позиции России в Центральноазиатском  регионе выглядят прочными, поскольку  российский газовый бизнес активно  работает в разведке и добыче  газа в регионе, а также контролирует  газотранспортную систему экспорта  из ЦА в Европу. Россия законтрактовала  весь объем экспорта туркменского и узбекского газа. Даже если Украина, Белоруссия или Грузия купят газ в Туркмении, Узбекистане или Казахстане, доставить они его без России практически не смогут. Однако позиции России в ЦА уже не те, что были во времена СССР. Невозможность политического нажима приводит к необходимости усиления рыночных экономических рычагов, поиску компромиссов, а также реализации старых связей и опыта работы в регионе. В перспективе России, как и Украине, придется отвечать на вызовы со стороны укрепляющих свои позиции центральноазиатских поставщиков газа, которые будут повышать цены и стремиться к самостоятельному выходу на мировые рынки.    

  С другой стороны российское  влияние в регионе ослабляет  усиление зависимости государств  ЦА от капитала стран Азии и, прежде всего, КНР. Если северный и северо-западный вектор газовой политики стран ЦА был предопределен еще во времена СССР, то азиатское направление сотрудничества в газовой отрасли активно развивается у них в последние годы.    

  Дальнейшее сотрудничество РФ с государствами Центральной Азии имеет важнейшее значение для контроля над поставками газа из этого региона на западные рынки и соответственно - сохранения позиций России на европейском рынке газа. В ином случае экспортные газопроводы ЦА могут быть направлены не только через Россию в ЕС, но и в Китай, Пакистан и Индию, составив там конкуренцию российскому газу.    

  Усиление позиций РФ в регионе  в экономической области возможно  путем предоставления крупных  кредитов или участия в модернизации транспортной инфраструктуры, использования российских газопроводов для экспортного транзита, продвижения российских компаний и бизнеса в страны ЦА, инвестиций в разведку и добычу газа, создание совместных предприятий по транспортировке и добыче газа.    

  Страны Центральной Азии являются  потенциальными поставщиками голубого  топлива для Китая, Японии и  Южной Кореи, Индии и Пакистана.  Конкурентами стран ЦА в регионе  могут стать Иран и Азербайджан  в свете их перспективных планов  разработки газа на каспийском шельфе. Иран – второй после России обладатель мировых газовых ресурсов, может стать поставщиком газа в ЕС и опасным конкурентом туркменского газа. Уже в ближайшие годы при активной добыче газа на каспийском шельфе Азербайджан переходит в число экспортеров газа, а низкая цена (короче путь транспортировки) делает его газовый экспорт хорошим конкурентом российского, иранского и туркменского газа в европейском направлении.    

  К 2015 г. планируется увеличить  добычу нефти в Казахстане  до 150 млн.т, а экспорт – до 125 млн.т, добычу природного газа до 40 млрд кубометров, а в Узбекистане и Туркмении – до 110 млрд кубометров каждой страной, значительная часть которой будет экспортироваться в азиатские страны.    

  В перспективе ожидается резкое  увеличение поставок энергоресурсов из России и Центральной Азии в Китай, Японию, Корею, страны Юго-Восточной Азии. Доля стран АТЭС в товарообороте России поднимется с 9,5% в 2004 г. до 35% в 2025 г. [Стратегические ориентиры внешнеэкономических связей России в условиях глобализации - М., Наука, 2005, с.118] Аналогичные изменения произойдут и в структуре экспорта государств Центральной Азии.    

  В настоящее время рассматриваются  различные варианты проектов  строительства новых газопроводов  с участием стран ЦА, в том  числе в обход России. Их маршруты пролегают в основном из ЦА в Европу через Иран и Турцию в обход России с юга, а также в азиатском направлении - в Китай, Индию, Пакистан и Японию. В их числе Трансафганский трубопровод, строительство которого поддерживают США. Транскаспийский газопровод рассчитан на экспорт центральноазиатского (прежде всего туркменского) газа в Турцию и далее в Европу. Проект транспортировки газа из Туркмении в Турцию - прямая альтернатива российскому газопроводу "Голубой поток", тоже рассчитанному на доставку газа в Турцию по дну Черного моря, эти газопроводы почти одинаковы по мощности и рассчитаны на одни рынки сбыта. Казахстан и Китай активно работают над проектом строительства совместного нефтепровода в Таримский бассейн КНР, при этом обсуждается возможность сооружения газопровода в том же направлении.     

  Несмотря на то, что на мировые  рынки Казахстану удобней перекачивать  нефть и газ через Иран, Казахстан  достаточно крепко ориентирован  на Россию. Тем не менее Казахстан  старается диверсифицировать риски, являясь, с одной стороны, активным членом ШОС, ЕврАзЭС и ОДКБ, а с другой – присоединяясь к опекаемому США трубопроводу Баку - Тбилиси – Джейхан, таким образом всё активнее конкурируя с Россией на мировом энергетическом рынке. Москва только начала строить нефтепровод в Китай, а Астана свою нитку уже протянула. Более того, Казахстан собирается строить в Поднебесную и газопровод. Показательно, что нефте- и газопровод Казахстан-Китай стали первыми в истории КНР, которые соединяют его территорию с зарубежными запасами углеводородов.    

  Отметим, что проекты газопроводов  в обход России с участием  стран ЦА требуют значительных  инвестиций, а также имеют немало  рисков. Рассматривая обходные газопроводы,  следует учесть, что они изменяют  соотношение сил в регионе, в результате чего возможен конфликт интересов. Странам выгоднее быть монополистом на торговых площадках и не представлять свою территорию для транзита конкурентного газа. Что касается экспорта в Китай, то он осложнен высокими затратами на транспортировку до промышленно развитых восточных районов этой страны. Многие эксперты уверены, что Казахстану эффективней сотрудничать с Россией в газотранспортной сфере. Строительство большинства газопроводов возможно лишь при предсказуемой политике Туркмении и Ирана, снижении возможности военных конфликтов и террактов в Афганистане, а также уменьшении напряженности в отношениях между Индией и Пакистаном.    

  В ближайшие годы реальной  альтернативы экспорту газа через  Россию у этих стран практически  нет, поскольку строительство обходных трубопроводов требует нескольких лет, а их полная загрузка не гарантирована. Пока контролируемая Россией газотранспортная система «Средняя Азия – Центр» остается единственным реально существующим маршрутом экспорта газа стран ЦА. Однако в долгосрочной перспективе строительства обходных газопроводов исключать нельзя. При этом в перспективе большие шансы стать конкурентным направлением строительства газовых трубопроводов из ЦА имеет Китай.

*  *  *    

  Таким образом, внешнеэкономическая концепция стран Центральной Азии должна быть сосредоточена на следующих направлениях:     

  Укрепление национального суверенитета  и независимого развития одновременно  с углублением взаимовыгодного  экономического сотрудничества  на основе совместного использования водных, энергетических и других природных ресурсов региона, поиска механизмов взаимовыгодной приграничной торговли, привлечения иностранного капитала в создание общей транспортной системы TRASEKA (восстановление "Великого шелкового пути"), обеспечивающей новые выходы на ближневосточный и мировой рынок.     

  Использование промежуточного положения  и транзитного потенциала ЦА  между Россией и крупнейшими  странами мира - Китаем и Индией  в целях беспрепятственного поддержания  партнёрских отношений России с Китаем, Индией и Ираном, со странами АТР.     

  Обеспечение стабильности в Центральной  Азии на основе принципов стратегического  партнёрства как внутри региона,  так и с сопредельными государствами,  прежде всего в рамках ЕврАзЭС  и Шанхайской организации сотрудничества.

22.10.2006 г.