Международное медицинское право

       Выше  были рассмотрены международные правовые и политические акты, регулирующие право на медицинскую помощь на универсальном уровне. Теперь необходимо изучить акты регионального уровня, имеющие правовое или политическое значение для Российской Федерации.

       Как отмечалось выше, Россия является членом Совета Европы и участником Европейской социальной хартии 1961 г. (в редакции 1996 г.). Нормы Европейской социальной хартии являются составной частью стандартов Совета Европы в области прав человека, под которыми принято понимать совокупность юридических норм, содержащихся в правовых актах Совета Европы или выводимых из практики Европейского Суда по правам человека, которые затрагивают права и свободы человека и механизмы их обеспечения и защиты. В таком понимании доктрина Совета Европы - это доктрина единого правового и социального государства, в котором права человека имеют учредительный характер: иногда говорят, что они легитимируют государственную власть, если она их уважает¹³.

       В основе стандартов Совета Европы в  области прав человека лежат либеральные ценности послевоенной Европы (в их широкой трактовке)¹⁴, базирующиеся на идее «the open society» (открытого общества), недопустимости возрождения тоталитаризма. Поэтому уставные принципы Совета Европы - защита «плюралистической» демократии, уважение прав и свобод человека, обеспечение верховенства права¹⁵. В современной Европе к этим основным идеям прибавились «социальные» вопросы, которые и нашли свое отражение в Европейской социальной хартии: осуществление принципов социального государства, ликвидация бедности и маргинализма (как непосредственной угрозы демократическому государству)¹⁶. В числе рассматриваемых социальных «вопросов» не последнее место занимает обеспечение права на медицинскую помощь.

       В отличие от классических институтов права международных договоров стандарты Совета Европы в области прав человека представляют собой односторонние обязательства признающих их государств. В этом смысле составляющие их нормы являются нормами jus cogens (ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров). Другая важная особенность стандартов Совета Европы в том, что они закрепляют не столько обязательства государств по отношению друг к другу (здесь они могут рассматриваться как выражение общих интересов всех европейских народов, их коллективных обязательств), сколько к частным лицам, находящимся под их юрисдикцией¹⁷.

       Особая  природа стандартов Совета Европы предопределяет их соотношение с национальным правом. В литературе отмечается приоритет  права Совета Европы над национальным правом, указывается на большие изменения, которые претерпевало право отдельных государств под влиянием Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики ее применения. И это не случайно. Как отмечал Л.-Э.Петтити, судья Европейского Суда по правам человека, сам смысл системы европейских стандартов в области прав человека заключается в том, чтобы основные права и свободы человека возобладали над национальным суверенитетом¹⁸.

       В настоящее время, когда в связи  с последними событиями в мире вновь приобрел большую актуальность доктринальный спор о соотношении норм международного и внутригосударственного права, международно-правовых институтов и государственного суверенитета, проблема всеобщего признания прав и свобод человека также оказалась на повестке дня. От ее решения во многом зависит фактический социальной статус отдельной личности в каждом государстве. Полагаем, что наиболее оптимальным было бы сохранение института международного контроля за состоянием прав и свобод человека при условии, что их вмешательство во внутренние дела государств будет соразмерно поставленной перед ними гуманитарной задаче. Иначе в случае восстановления «железного занавеса» возможны уход от доктрины социального государства (или ликвидация демократического правового государства при обеспечении минимальных социальных стандартов) и деградация гарантий полноценного социального развития свободной личности в современном государстве.

       В связи со сказанным полагаем, что нормы Европейской социальной хартии, в том числе закрепляющие право на медицинскую помощь, должны рассматриваться как нормы преимущественной юридической силы по сравнению с нормами внутригосударственного права. В этом смысле следует говорить о сходстве природы «социальных» стандартов Совета Европы и норм Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (в их «Лимбургской» трактовке¹⁹).

       Это тем более важно, что роль Европейской  социальной хартии в системе стандартов Совета Европы неуклонно возрастает. Европейская доктрина рассматривает ее как дополнение к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод²⁰, поскольку оба документа имеют единый предмет правового регулирования (права и свободы человека). Как представляется, в его основе лежит принцип единства, взаимосвязи и взаимообусловленности гражданских, политических, социально-экономических и культурных прав и свобод.

       Однако  механизм реализации норм Конвенции  и Хартии различен, поскольку последняя  не имеет самостоятельной юрисдикционной защиты и контроль по ней ограничивается представлением докладов.

       Учитывая  структурные целостность и единство стандартов Совета Европы в области  прав человека, хотелось бы высказать  предложение об ускорении объединения  права и практики применения Европейской конвенции о защите прав и свобод человека и Европейской социальной хартии. Как представляется, для успешной «реанимации» Хартии необходимо распространить на закрепленные ею обязательства государств юрисдикцию Европейского Суда по правам человека. Такая мера будет самым лучшим образом способствовать быстрому и эффективному претворению в жизнь социальных стандартов Совета Европы. Как в свое время Европейский Суд в тесном взаимодействии с Европейской комиссией по правам человека «вдохнул жизнь»²¹ в Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, так может он обеспечить «новую жизнь» и Европейской социальной хартии. Рассматриваемое нововведение может оказаться полезным и с точки зрения реализации конституционного права российских граждан на медицинскую помощь, поскольку Суд, вероятно, выработает конкретные требования к праву социального обеспечения в демократических государствах, в том числе и в части гарантий права на охрану здоровья и права на медицинскую помощь.

       Согласно  п. 11 ч. 1 Хартии каждый человек имеет право пользоваться всеми средствами, способствующими достижению им наилучшего возможного для него состояния здоровья. При этом в соответствии с п. 13 указанной части каждый человек, не имеющий достаточно средств к существованию, имеет право на социальную и медицинскую помощь. Кроме того, все трудящиеся имеют право на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены (п. 3 ч. 1 Хартии).

       Перечисленные нормы Хартии составляют основные принципы правовых стандартов Совета Европы в области права на медицинскую помощь. Их содержание раскрыто во второй части Хартии, которая достаточно подробно регламентирует реализацию этого права.

       Так, согласно ст. 11 ч. 2 Хартии государства-участники  в целях обеспечения эффективного осуществления права на охрану здоровья обязаны принять непосредственно или в сотрудничестве с государственными или частными организациями меры, направленные, в частности, на устранение причин ухудшения здоровья, предоставление услуг консультационного и образовательного характера, а также предотвращение эпидемических, эндемических и других заболеваний.

       Статья 13 Европейской социальной хартии устанавливает  право на социальную и медицинскую  помощь. В контексте рассматриваемого положения Хартии Договаривающиеся Стороны обязуются обеспечить, чтобы каждому лицу, которое не имеет достаточно средств к существованию и которое не в состоянии добыть их собственными усилиями, ни получить их из других источников, в частности благодаря выплатам в рамках системы социального обеспечения, была бы предоставлена соответствующая помощь, а при болезни - необходимый уход.

       Если  сравнить рассмотренные выше положения  Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и  Европейской социальной хартии можно  установить, что трактовка права на медицинскую помощь в европейском праве отличается от трактовки в универсальных международно-правовых актах, прежде всего по объему. Как отмечалось выше, Международный пакт и Декларация социального развития и прогресса указывали на необходимость обеспечения наивысшего, максимально возможного уровня физического и психического здоровья каждого индивида и, кроме того, содержали ряд конкретных предписаний государствам-участникам по реализации вышеизложенного требования. В то же время Европейская социальная хартия оставляет конкретную трактовку права на медицинскую помощь на усмотрение государствам-участникам и содержит массу оговорок, позволяющих толковать ее положения ограничительно.

       По  всей видимости, изложенный выше подход связан с особенностями правового регулирования в рамках Совета Европы. Необходимо отметить, что немаловажную роль в развитии европейской интеграции сыграло укрепление механизма юрисдикционной защиты прав и свобод человека в соответствии с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (1950 г.).

       Признавая международную правосубъектность  индивида, Европейский Суд по правам человека (дело Вермейер, 1991 г.) указал, что нормы Европейской конвенции  о защите прав человека и основных свобод технически приспособлены для прямого, в том числе «горизонтального», применения во внутригосударственных отношениях²². Вместе с тем реализация норм Конвенции обеспечивается юрисдикционным механизмом Совета Европы во взаимодействии с национальными законодателем и правоприменителем. Ведь согласно Конвенции только «на основании закона» (т.е. норм национального права) вводятся ограничения прав или устанавливаются конкретные условия их осуществления (ст. 8, 10). В то же время свобода внутреннего усмотрения государств ограничивается принципами "демократического общества". Как отметил Европейский Суд в деле Санди Тайме (1979 г.), общество является таковым, если оно основано на принципах плюрализма, терпимости, открытости, верховенства права, уважения прав личности и если в нем обеспечен контроль независимой судебной власти и парламента за исполнительными органами.

       Несколько иной подход характерен для европейских  сообществ, которые традиционно  рассматривали себя как «новый международный правопорядок, в пользу которого государства ограничили свои суверенные права». В практике и доктрине сообществ неоднократно подчеркивалось, что ратифицированный и опубликованный международный договор по своей природе «выше» норм конституции и национального законодательства (что, впрочем, было поставлено под сомнение конституционным судом Италии²³).

       В последнее время намечается сближение  правовых систем Совета Европы и европейских  сообществ на базе права и практики применения Европейской конвенции  о защите прав человека и основных свобод, прорабатывается основа единой европейской конституции. Для закрепления ее основных принципов принята Хартия основных прав человека (Европейский Союз, 2000 г.).

       Таким образом, доктрина права Совета Европы в основном исходит из того, что  создаваемые европейские правовые институты до достижения более или менее определенных результатов в формировании многополярного мира должны играть, скорее, субсидиарную роль по отношению к внутригосударственному праву, а органы международной юрисдикции - работать во взаимодействии с национальным законодателем и правоприменителем. Этот подход прослеживается и в положениях Европейской социальной хартии. Поэтому уровень установленных ею социальных гарантий ниже, чем уровень соответствующих гарантий, закрепленных Международным биллем о правах человека.

       Возвращаясь к вопросу о международных  правовых стандартах в области права  на медицинскую помощь, необходимо отметить, что это право было закреплено также международными правовыми актами на уровне СНГ. В частности, Конвенция о правах и основных свободах человека, подписанная в Минске 26 мая 1995 г., содержат положения (ст. 15 и 16 в соответствующей части), практически полностью повторяющие ст. 11 и 13 ч. 2 Европейской социальной хартии. Таким образом, для Российской Федерации, являющейся участником как Европейской социальной хартии, так и Конвенции СНГ, соответствующие нормативные положения действуют в «двойном объеме» - как для члена Совета Европы и как для участника СНГ. Следовательно, данные положения обеспечиваются юрисдикционной защитой на уровне Совета Европы и на уровне СНГ.

       Завершая  анализ международных правовых актов, которые в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации  составляют конституционную основу права человека на медицинскую помощь (наряду с положениями Конституции  Российской Федерации, непосредственно закрепляющими это право), полагаем необходимым отметить, что указанные правовые акты более широко трактуют рассматриваемое право, чем соответствующие конституционные положения. Это означает, что Российское государство обязано обеспечивать более высокий уровень гарантий права на медицинскую помощь, чем тот, который прямо вытекает из Конституции Российской Федерации.  

       Итогом  более чем полувековой деятельности стало то, что в настоящее время нормы медицинского права становятся неотъемлемой частью международного и внутригосударственного законодательства. Сегодня международное медицинское право объединяет социальные права человека, охватывая значительный круг вопросов, чем медицинское законодательство конкретного государства. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       Список  использованных источников

       Номативно-правовые акты

       1. Конституция Российской Федерации от 12 дек. 1993 г. // Рос. газета - 1993. – 25 декабря. - № 237.

       2. «Устав (Конституция) Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ)» (принят в г. Нью-Йорке 22.07.1946) // СПС Консультант Плюс.

       3. «Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека» (заключена в Минске 26.05.1995) (вместе с "Положением о Комиссии по правам человека Содружества Независимых Государств", утв. 24.09.1993) // СПС Консультант Плюс.