План:

Введение

     Сейчас  это кажется странным, но всего  лишь сто с небольшим лет назад  серьезно обсуждался вопрос, может  ли женщина быть врачом. Потребовалось  очень много усилий, чтобы прийти к совершенно очевидному, на взгляд современного человека, выводу.

     Сегодня в России, по различным источникам, более 80% докторов – женщины. И трудно себе представить медицину без них  – хрупких и смелых, умных и  понимающих. Но так было не всегда.

     В 1861 году Министерство народного просвещения  пожелало узнать мнение университетов  о допуске к слушанию лекций лиц  женского пола. Попечитель Дерптского учебного округа фон Брадке в отзыве по этому вопросу написал: «Я не могу признать женский пол по особенностям его конституции, умственным и душевным его качествам ни способным изучать анатомию, ни приобретать юридические сведения…»

     Противоположных взглядов придерживались представители  передовой интеллигенции России. Под давлением общественности в 1870 году было дано разрешение читать публичные лекции для женщин при Петербургском университете, а в 1872 году в Санкт-Петербурге при Медико-хирургической академии были учреждены «в виде опыта» Курсы ученых акушерок. Срок обучения на курсах устанавливался четырехгодичный, преподавание возлагалось на профессоров Академии, в число слушательниц допускались лишь лица со средним образованием или имевшие диплом домашней учительницы. За первые четыре года своего существования курсы доказали, что их слушательницы вполне могут осваивать медицинские знания и применять их на практике.

     В связи с успешным завершением  четырехлетнего «опыта» решено было продлить существование курсов и  преобразовать их в Высшие женские  врачебные курсы. По Высочайшему  повелению от 4 марта 1876 года курсы были реорганизованы на следующих основаниях: устанавливался пятилетний срок обучения, курсы обособлялись совершенно от Академии, и занятия переносились в женское и детское отделения Николаевского военного госпиталя, по окончании за слушательницами сохранялось право на «акушерскую, женскую вообще и детскую практику».

     Начавшаяся  в 1877 году русско-турецкая война задержала  дальнейшее развитие врачебных курсов. В действующую армию были командированы 25 слушательниц, изъявивших добровольное желание оказывать медицинскую помощь раненым и больным. Их труд был высоко оценен: «Слушательницы с самого начала кампании…выказали себя с самой лучшей стороны и доставленною ими хирургическою и терапевтическою помощью в госпиталях вполне оправдали… ожидания высшего медицинского начальства. Самоотверженная работа женских ординаторов среди опасностей и лишений, среди тифозной болезненности, жертвой которой была не одна из них, обратили на себя общее внимание».

     В 1880 году последовало Высочайшее соизволение  на присвоение лицам женского пола, окончившим курсы, звания «женщина-врач» и нагрудного знака с этой надписью.

     Высшие  женские врачебные курсы существовали уже десять лет, когда в 1882 году неожиданно встал  вопрос об их закрытии. Формальным поводом к этому послужила  необходимость освободить Николаевский военный госпиталь для помещения в нем клиник Академии. На самом деле все было гораздо сложнее. Помимо того, что имелись финансовые трудности, слишком сильным оставалось предубеждение влиятельных в бюрократическом мире мужчин. После закрытия Высших курсов в 1887 году потребовалось почти десять лет для возобновления высшего женского медицинского образования в России.

Женщины-врачи.

     Женщины-врачи  с незапамятных времен занимались медициной, но к систематическому изучению ее в школах они впервые приступили лишь в XI и XII вв., в салернском университете. В последующие столетия они изучали врачебное искусство также в неаполитанском и в особенности в болонском университетах, в которых нередко выступали в роли профессоров. Так, например, в XV в. были профессорами Dorothea Bucca (в Болонье), в XVIII в., там же — Laura Bassi, Anna Menzolini Morandi и др. До 2-ой половины настоящего столетия число жещин-врачей было крайне ограничено. В 1848 г. организовалось в Америке общество женского медицинского образования, открывшее женскую медицинскую школу в Бостоне, которая влачила жалкое существование до 1874 г., когда была присоединена к бостонскому университету. В 1850 г., благодаря энергии квакерши Анны Престон, были собраны средства для открытия филадельфийского женского колледжа. В настоящее время в Америке Женщины-врачи изучают медицину в нескольких женских университетах, но большинство из них обставлены в научном отношении неудовлетворительно. В 1860-х гг. был открыт Женщины-врачи доступ в швейцарские университеты, вслед за тем во Франции и в некоторых других странах. Благодаря этому женщины-врачи встречаются почти во всех государствах, за исключением Германии и Австрии, но значительное число их имеется только в Америке в Англии и в России. В последней к 15 мая 1893 г. числилось, по официальным данным, 546 женщин-врачей, из которых большинство кончило курс на женских врачебных курсах. Наибольшее число женщин-врачей сосредоточено в городах; вне городов живут только 85 (15,8%) женщин-врачей. В Петербурге 132 женщины-врача (24,2%), т. е. почти 1/4 всего числа их, в Москве и Одессе по 23, в Киеве — 13, в Херсоне — 8, в Тифлисе — 7. Что касается практической деятельности женщин-врачей, то, по официальным данным, из 545 женщин-врачей восемь не занимались практикой; из остальных 537 показаны вольнопрактикующими 292 (54,4%) и занимающими какие-либо должности 245 (45,6%). Из 132 живущих в СПб. женщин-врачей: 35 штатных и сверхштатных ординаторов больниц, лечебниц, амбулаторий, 14 думских врачей, 7 врачей учебных заведений, 5 ассистентов клиник и лабораторий, 2 заведуют родильными домами, 2 — врачи приютов и Красного Креста и 5 — при частных учреждениях, а 45,5% показаны вольнопрактикующими или отказавшимися от практики. Из женщин-врачей, живущих вне Петербурга, было 240 (58,6%) вольнопрактикующих и 173 (41,4%) состоявших на той или другой службе. Преобладающее место среди последних принадлежит земским врачам. Из общего их числа: 26 жили в губернских городах, 21 в уездных и 55 вне городов. Остальные 71 женщина-врач распределялись по роду службы так: 7 врачей при имениях и сельских лечебницах частных лиц, 8 врачей среднеазиатских лечебниц для местных Женщины-врачи, 1 врач для калмыцкого народа, 16 врачей при учебных заведениях, 9 фабричных, заводских и приисковых врачей, 11 ординаторов в земских больницах, 4 железнодорожных врача, 2 заведующих родильными приютами, 4 врача Красного Креста и детских приютов, 3 городовых и санитарных врача, 3 врача товарищеских лечебниц и 3 на частной службе. Многолетняя практическая деятельность русских женщин-врачей привлекла к ним всеобщее доверие и любовь. 

Надежда Прокофьевна Суслова  – первая женщина-врач в России

     "Почтенным  первенцем нового женского русского  мира" величал Н. П. Суслову  известный публицист Григорий  Елисеев. На ее долю действительно выпала нелегкая роль первооткрывателя. Ее имя стало символом, а жизнь примером для подражания многим русским женщинам, стремившимся к образованию, к служению общественным идеалам.

     Суслова родилась в с. Панине Нижегородской  губернии в семье вольноотпущенного крепостного графа Шереметева. В 1854 г. семья переехала в Москву. Отец - человек передовых взглядов - считал необходимым дать детям образование, для чего был избран частный пансион, не перегружавший девичью голову знаниями. Умственные запросы Надежды Прокофьевны удовлетворялись, главным образом, самообразованием. Знание языков, французского и немецкого, дал, наверное, пансион, но латынь и естественные науки, усвоенные в юности, не входили в курс обучения.

     С 1860 г. семья Сусловых жила в Петербурге. Круг общения Н. П. Сусловой здесь - передовые женщины, стремившиеся к серьезному образованию: М. А. Обручева, сестры Корсини... Вместе с ними в числе первых Надежда Прокофьевна стала посещать лекции в университете, а затем и в Медико-хирургической академии. И. М. Сеченов вспоминал о знакомстве осенью 1861 г. с двумя "представительницами нового течения, серьезно и крепко заряженными на подвиг служения женскому вопросу"30. Утром они бывали в академии, где слушали лекции нескольких профессоров, в том числе И. М. Сеченова и В. Л. Грубера, вечерами готовились держать экзамен за мужской гимназический курс. Обе уехали в Цюрих, где получили докторские дипломы. Одна из них - Н. П. Суслова, другая - М. А. Обручева, ставшая Сеченову женой и "неизменным другом до смерти".

     В 1862 г. Суслова опубликовала первую научную  работу, став пионеркой и в этой области. Все воспоминания о Надежде  Прокофьевне тех лет отличаются редкостным единодушием: современники запомнили ее серьезность, целеустремленность, отсутствие бравады, свойственное многим нигилисткам.

     Авдотья Панаева, наблюдавшая ее в кругу "Современника", свидетельствовала: "Она резко отличалась от других тогдашних барышень, которые тоже посещали лекции в университете и  в медицинской академии. В ее манерах и разговоре не было кичливого хвастовства своими знаниями и того смешного презрения, с каким относились они к другим женщинам, не посещавшим лекций. Видно было по энергичному и умному выражению лица молодой Сусловой, что она не из пустого тщеславия прослыть современной передовой барышней занялась медициной, а с разумной целью, и серьезно относилась к своим занятиям". Нигилистка Е. Ценина (Жуковская) отмечала у Сусловой "аскетизм как нравственный, так и физический": она "ходила в каком-то черном шерстяном балахоне, перепоясанном ремневым кушаком", с обстриженными волосами.

     В 1864 г. Н. П. Суслова уехала в Цюрихский  университет. Все такая же скромная и застенчивая, она проявила необычайное  упорство и, конечно, талант, занимаясь  наукой и тем самым, утверждая равноправие с мужчинами. В 1867 г., после блестяще сданного экзамена, с дипломом доктора Надежда Прокофьевна вернулась на родину. Все русские газеты заговорили об этом выдающемся и беспрецедентном событии. То был триумф!

     В числе первых поздравителей был  А. И. Герцен, который внимательно  следил за женским движением в  России, а Суслову знал с 1865 г., когда  она приехала к нему "на поклон" в Женеву. "Эта девушка очень  умная - жаль, что ты ее не увидишь",- писал он тогда дочери. Еще раньше Герцен познакомился со старшей сестрой Надежды Прокофьевны, также замечательной в своем роде женщиной.

И. М. Сеченов, поздравивший Н. П. Суслову с окончанием университета, но уже предвидевший будущие осложнения, так писал  в статье, опубликованной в "Санкт-Петербургских ведомостях": "Грустно было бы думать, что даже подобные усилия, столь явно искренние по отношению к цели, могут быть потрачены даром; а это возможно, если они встретят равнодушие в нашем обществе".

     Опасения  Сеченова оказались не напрасными: по возвращении на родину Н. П. Суслова должна была, как уже отмечалось, сдать повторный экзамен перед специальной комиссией. Первая женщина-врач с честью выдержала и это испытание. В начале 1868 г. русские газеты сообщали о том, что Сусловой "разрешено будет практиковать в России на правах медиков, кончивших курс в иностранных университетах".

     А. И. Герцен в свойственной ему остроумно-саркастической манере отозвался на это сообщение. "Женщина и священник, за которыми признали права человека" - так назвал он заметку. "Мадемуазель Суслова,- говорилось в ней,- блестящим образом завершившая в Цюрихе свое медицинское образование и получившая диплом доктора, недавно закончила сдачу экзаменов в Петербурге”.

     В успехе сомнения не было. Внушала страх  другая опасность - пол мадемуазель Сусловой. Факультет вышел на этого положения довольно хитроумным способом. Он подошел к Сусловой как к доктору, получившему диплом в иностранном университете. А поскольку обладатели иностранных дипломов после сдачи экзамена пользуются правом на получение докторской степени и в России, профессора признали мадемуазель Суслову доктором медицины". Не скрывая восторга. Герцен информировал свою дочь Тату о публикации в Петербурге в 1868 г. докторской диссертации Сусловой "Прибавление к физиологии лимфатических сердец". Он ошибался только, называя ее "мадемуазель". В 1865 г. Суслова познакомилась в Цюрихе с Ф. Ф. Эрисманом, который в 1868 г. стал ее мужем и вместе с нею переехал в Россию, где приобрел известность как общественный деятель и крупный ученый, основоположник научной гигиены в России. Их брак распался в 1874 г.

     Итак, Надежда Прокофьевна Суслова  ценой больших усилий, напряженного труда и мужества добилась своей  цели: получила высшее медицинское  образование, была признана в России, получила врачебную практику, почет и уважение в своей стране. Личным примером она доказала равноправие мужчины и женщины, показала, что женщина не хуже, чем мужчина, может учиться и стать специалистом в своей области.

     Врачебный диплом Н. П. Сусловой дал мощный толчок стремлению русских женщин обучаться в заграничных университетах (за неимением доступа в отечественные). Среди ее последовательниц - всемирно известные Софья Ковалевская и Вера Фигнер.

     Л. Ф. Пантелеев, описывая судьбу ученых русских  женщин, замечал, что "счастливее всех была Н.П.Суслова, которая по colloquim'у не только получила права, но и умела приобрести обширную практику, став любимицей своих пациенток".

     Н. П. Суслова стимулировала борьбу за высшее образование и в самой  России: в декабре 1867 г. она блестяще выдержала экзамен в Цюрихском университете, а в это время в Петербурге Е. И. Конради подготовила свою записку о необходимости высшего образования для женщин. Если даже совпадение во времени - чистая случайность, то безусловная внутренняя связь двух этих событий - вне сомнения.

     Наконец, под влиянием Сусловой и при ее участии в Петербурге открылись  первые Женские фельдшерские курсы  при Екатерининской больнице, которые  в 1872 г. преобразовались в Курсы  ученых акушерок при Медико-хирургической академии, а в 1876 г. стали самостоятельными Женскими врачебными курсами.

     Надежда Прокофьевна Суслова всей своей  жизнью доказала преданность науке. Но не только в ней одной она  видела смысл своей жизни. Вполне естественным был переход этой просвещенной женщины к участию в освободительном движении, в радикальных кружках, то есть стремление к свободе во всех отношениях, а не только в области образования.

Яркая и многогранная жизнь Сусловой оборвалась в 1918 г. в Крыму, где с 1892 Надежда  Прокофьевна жила в имении родственников. Памятник тех лет - ее повесть "Из недавнего прошлого", интересная автобиографическими материалами. Судя по повести, Суслова до конца своих дней сохранила верность идеалам молодости, веру в знания, просвещение, необходимость служить людям, делая добро...

Вклад первых русских женщин-врачей в развитие медицины

В период Крымской войны впервые были использованы силы и знания женщин для медицинского обслуживания армии. Их деятельность на передовой и в госпиталях, внимание к нуждам русского солдата снискали себе общую любовь и уважение современников. Инициатором женской помощи в армии был великий хирург, горячий сторонник женской эмансипации Н.И.Пирогов. Он признавал приниженное, угнетенное положение женщины в обществе: "Женщины должны занять место в обществе, более отвечающее их человеческому достоинству и их умственным способностям". В отличие от Вернадской Пирогов считал, что путь к эмансипации женщины лежит через изменение системы воспитания: "Если женские педанты, толкуя об эмансипации, разумеют одно воспитание женщины, они правы. Если же они разумеют эмансипацию общественных прав женщины, то они сами не знают, чего хотят. Женщина эмансипирована и так уже, да еще может быть более, нежели мужчина. Не положение женщины в обществе, но воспитание всего человечества, вот что требует перемены".