Летом 1859 года великая княгиня
Елена Павловна изъявила желание, чтобы
Екатерина Михайловна отправилась в Берлин
и Париж для изучения там опыта организации
общин сестёр милосердия. Бакунина исполнила
волю княгини и совершила заграничное
турне. Посещение общин в Берлине и Париже
её разочаровало. Вот что она пишет по
этому поводу: «Что же сказать об общем
впечатлении, произведенным на меня этим
великолепным, богато и прочно устроенным
заведением (диаконический дом «Вифания»
в Берлине»)? Первое… - большая прочность.
Все выстроено для одной цели, выстроено
грандиозно, широкой рукой. Церковь большая,
красивая; сад и огород. Все от самого большого
до самого малого приспособлено к одной
цели. Аккуратность и чистота во всем отличные.
Но я помню, что на меня точно повеяло холодом.
Диаконисы очень аккуратные, очень приветливые,
но все очень молодые; видно, что неопытные;
они могут при строгой дисциплине прекрасно
исполнять и свои мелкие обязанности,
и серьезно заняться чищением медных ручек
и полов. Но это не те сестры, о которых
мы мечтали, - о сестрах – утешительницах
больных, ходатайницах за них, сестрах,
вносящих в чужие госпитали горячие чувства
любви и участия, правду и добросовестность!..
Что же сказать о службе сестер
у больных? Можно сказать, что то же, что
и везде: и те же недостатки, и те же качества.
Тщательно, прекрасно перевязывают, но
иногда сделают ту же ошибку, как и везде:
от дурной язвы перейдут к чистой, не умывши
рук, или оставят валяться грязный компресс.
Я ведь постоянно ходила с ними на перевязку.
А раз я была очень поражена: в особой комнате
лежал умирающий больной, - гангрена и
пиэмия; при нем сидел служитель, а диакониса
в другой комнате чистила медный замок!
Так бы я их и переменила; да и вообще я
находила, что они очень холодно относятся
к больным; и их одеянье, черное платье,
очень маленькая пелериночка, белые передники
с нагрудником, кисейные с мушками чепчики
с тюлевым рюшем, придают им скорей вид
субреток, чем служительниц страждущим.
Да и их очень много. Так что я нахожу, что
им мало дела; больных при мне было 217 человек,
а диаконис и испытуемых 60. Это очень хорошо
тем, что они очень хорошо видят, что не
заведение в них нуждается, а они в нем.
Не сумев преодолеть противоречия,
возникшие между её собственными устремлениями
и желанием великой княгини Елены Павловны
превратить общину в религиозный орден.
Летом 1860 года Екатерина Михайловна
оставила общину и уехала в деревню.
В селе Козицино
Новоторжского уезда Тверской губернии
вдали от столичной суеты начался новый,
не менее яркий этап её жизни в занятиях
любимым и полезным делом — медициной.
Врачей в губернии было мало.
Население уезда (около 136 тысяч человек)
обслуживал единственный врач. Эпидемии
чумы, холеры, оспы, тифа уносили тысячи
жизней. В специально построенном деревянном
здании Бакунина открыла больничку на
восемь коек, вела прием и оказывала медпомощь
на свои средства, сама же выплачивала
содержание врачу. Так был заложен первый
камень в фундамент земской медицины в
Новоторжском уезде.
Поначалу крестьяне отнеслись
настороженно к барской затее. Но вскоре
недоверие ушло, и к концу года количество
получивших помощь превысило две тысячи
человек, через год удвоилось, росло и
далее. Прием Бакунина начинала с утра.
Днём она в крестьянской телеге объезжала
больных, делала перевязки, давала лекарства,
которые мастерски готовила сама. С особым
вниманием относилась к крестьянским
детям. Она охотно приняла на себя обязанности
попечительницы всех земских больниц
уезда, которые отличались в губернии
тем, что здесь не взималась плата за медобслуживание.
Весть о деятельности Екатерины
Михайловны дошла до императрицы Марии
Александровны. В итоге казицынской лечебнице
назначили ежегодное пособие в 200 рублей,
прислали штатного фельдшера и организовали
регулярные визиты врачей. Самой Екатерине
Михайловне земское собрание предложило
взять на себя управление всеми земскими
лечебницами. Она с благодарностью
согласилась.
Кавказ
В 1877 году Россия вступила в
Русско-турецкую войну. Получив весной
1877 г. от великой княгини Екатерины Михайловны
приглашение заведовать одним из отрядов
сестёр Красного Креста, отправляемых
на Кавказ, Бакунина долго колебалась
– жалко было оставлять взлелеянное ею
гнездо. Однако как ни любила она свою
казицинскую лечебницу, её невольно тянуло
туда, на театр военных действий, где её
энергия и деятельность могли найти более
широкое и обширное поле, и, наконец, не
выдержала, – в мае 1877 г. приехала в Петербург.
Великая княгиня Екатерина Михайловна
приняла её чрезвычайно сердечно и представила
Екатерине Максимилиановне принцессе
Ольденбургской, принимавшей тогда деятельное
участие в организации и отправке на театр
военных действий санитарных отрядов.
Принцесса Ольденбургская поняла и оценила
Екатерину Михайловну, и через несколько
времени та с отрядом сестер милосердия
отправилась на Кавказ в качестве начальницы
отряда. В составе отряда было двадцать
восемь сестёр, в основном из обеспеченных
столичных семей. Все они были искренне
преданы своему делу и соответствовали
тому высокому идеалу сестры, какой жил
в сердце Екатерины Михайловны
Несмотря на 65-летний возраст,
она едет на Кавказ в качестве руководительницы
медсестёр временных госпиталей.
Её деятельность здесь была
ещё более обширной, чем в годы Крымской
войны. На фронте в этот раз Екатерина
Михайловна пробыла больше года. Прощаясь,
врачи пяти реформированных госпиталей
преподнесли ей памятный адрес: «Во всех
отношениях Вы явились достойной имени
русского воина. От начала и до конца Вы
оставались верны программе Вашей — служить
во всем примером младшим Вашим подругам…
Мы, врачи, для коих Вы были благонадежной
и опытнейшей помощницей, питаем и навсегда
сохраним к Вам чувство беспредельной
благодарности. Имя Ваше не изгладится
из памяти больных, коим Вы всецело приносили
себя в жертву».
В 1881 году в Козицине к Екатерине
Михайловне приезжал Лев Николаевич Толстой.
Вспоминая Севастополь, он спросил её:
«Неужели у вас нет желания отдохнуть,
переменить обстановку?» «Нет, да и куда
я могу уехать, когда меня каждый день
ждут. Разве я могу их бросить?» — отвечала
она. В этих словах содержится квинтэссенция,
основное содержание и смысл профессии
медсестры. В своей благотворительной
деятельности Бакунина выдвигала свой
девиз: «С именем Бога — всё для людей».
Эпилог
Живя ради других, она не смогла
обустроить личную жизни и осталась одинокой.
Но Бакунина продолжала быть верной той
клятве, которую некогда дала в церкви
Михайловского дворца. Благодаря твердому
характеру и настойчивости она решительно
шла к цели, помня слова Пирогова: «Идеал
мы никогда не должны выпускать из мысли
и из сердца; он должен быть нам постоянным
путеводителем; но требовать, чтобы он
исполнялся по мере наших горячих желаний,
а если не исполняется, то сетовать
грустить – недостойно такого характера,
как ваш».
Екатерина Михайловна никогда
не отчаивалась, веря в выздоровление
каждого больного. Она молилась за всех,
кому помогала, в конце молитвы неизменно
повторяя стихи родной сестры Прасковьи
– единственной, кто искренне понимал
её желание ухаживать за больными:
Вокруг
меня сады, аллеи,
Краса цветущая дворцов,
Но мне все видятся траншеи
И раны страшные, и кровь.
Смыкая, открывая вежды,
Молюсь страдая и любя,
Но в сердце луч святой надежды:
Господень крест хранит тебя!
Умерла Екатерина Бакунина
в 1894 году в Казицине. Одинокая, без семьи
и детей, она ушла в небытие незаметно
для России – прощались с нею только окрестные
жители. Но осталась память о великой труженице
военных госпиталей, нашей первой сестре
милосердия, всю свою жизнь превратившей
в подвиг.
Учитывая все вышесказанное,
можно смело утверждать, что первой профессиональной
медицинской сестрой, без всякого преувеличения,
можно смело считать тверскую дворянку
Екатерину Михайловну Бакунину.
Н.И.Пирогов сформулировал и основной
нравственный принцип профессионального
служения женщин в медицине. Николай Иванович
так высказался о сути сестринского служения:
«истиной сестрой милосердия
можно назвать лишь ту, которая свои формальные
обязанности сестры милосердия превратит
в духовное призвание жизни».
Без всякого сомнения, можно
сказать, что эти высокие слова применимы
и к профессии медицинской сестры.