Возникновение университетов

Введение лиценции  

Со времени издания  в 1219 г . декретала папы Гонория III поставлен  был в известные отношения  к болонскому университету архидьякон болонского кафедрального капитула. Из декретала папы можно заключить, что если раньше и существовали испытания, предшествующие возведению в ученые степени, то недостаточно регулированные. Часто случается, говорит папа, что  в Болонье люди неподготовленные допускаются к учительствy, вследствие чего и репутация учителей страдает, и пользам школяров, желающих учиться, наносится ущерб. Вот почему папа, в видах поддержания чести  школы и интересов учащихся, предписывает, чтобы на будущее время лиценция (т.е. дозволение учить, licentia docendi) давалась архидьяконом на основании предшествующего, тщательно произведенного профессорами испытания. А когда в XIV в. в университет  включена была теологическая школа, то лиценцию в теологии предоставлено  было давать епископу болонскому на основании  такового же предварительного испытания, так что с этого времени  юристы с канонистами, медики и артисты  должны были получать лиценцию от архидьякона, а теологи от епископа. Едва ли можно  сомневаться в том, что к болонскому университету применен был тот порядок, который успел к тому времени  развиться в парижском университете, где так называемый канцлер, также  член кафедрального капитула, располагал правом давать лиценцию. Влиянием же Парижа нужно объяснить и то, что название «канцлер» сделалось техническим  для обозначения того должностного лица, от которого исходит лиценция, хотя бы в действительности дело это  возлагалось не на кафедрального  канцлера, а на другого члена кафедрального  капитула (архидьякона, схоластика), или  даже на самого епископа. Но в болонском, равно как и в других итальянских  университетах, порядки которых  были большим или меньшим подражанием  болонским порядкам, духовный прелат, хотя бы он назывался и канцлером, остался в стороне от университета, как внешняя власть, контролирующая производство испытаний на ученые степени. Итальянские университеты, за исключением  неапольского (о чем – ниже), принадлежать к одному и тому же типу городских  университетов, подчиненных городскому правительству, в отличие от канцлерских  университетов, в которых канцлер, располагавший правом давать лиценцию, выступил и в других отношениях как  университетская власть. Древнейший университет этой категории есть парижский.  

Парижский университет  

Парижский университет  несомненно возник в связи с церковными учреждениями и под влиянием церковных  властей. Строго говоря, в Средние  века не существовало общего взгляда, по которому школьное дело считалось  бы исключительною монополиею церкви. Основу, на которой покоилось все  школьное дело Средних веков, составляло законодательство Карла Великого и  его преемников. Нельзя, правда, отрицать, что и Карл Великий при учреждении школ имел в виду главным образом  потребности церкви, что его главными советниками и помощниками были духовные лица, и что, наконец, все  основанные им школы, за исключением  придворной, были церковными и монастырскими. Но всем этим указывается скорее на то, что Карлу Великому трудно было найти в какой-либо другой среде, кроме духовенства, грамотных людей, способных заниматься школьным делом, чем на школьную монополию, и при  том не духовенства вообще, а духовенства  кафедрального. Папа Александр III (в  декретале, занесенном потом в официальный  канонический сборник Григория IX) провозгласил свободу открытия учебных заведений  без притеснений со стороны епископа или каноников его кафедрального  капитула. Однако в противоположность  этому воззрению в некоторых  местах, под влиянием местных и  личных отношений, епископ или каноник, на которого специально возлагалось  попечение о кафедральной школе, претендовал на нечто вроде школьной монополии по отношению к городу, или даже к целому епископскому диэцезу (по нашему – епархии). Надобно заметить, что в со- ставе кафедрального  духовенства при епископе, образующего  собою капитул, отдельные члены  носят вообще название каноников, и  должности их, как членов капитула, вообще называются каноникатами, причем некоторые из них, отправляющие особые должности, носят и особые названия, как архидьякон, декан, пробст, канцлер, схоластик, официал, кантор и друг. Обыкновенно  попечение о кафедральной школе  возлагалось на схоластика, самое  название которого произошло от его  специальной функции – руководить школой (schola); но иногда, за неимением  в капитуле особого схоластика, дело это возлагалось на кого-либо другого, между прочим на канцлера (cancellarius), который  сам по себе был чем-то в роде церковного секретаря или нотариуса, который  составлял именно официальные церковные  грамоты и документы, скрепляя их приложением церковной печати, хранившейся  у него же. В некоторых местностях кафедральному духовенству в  самом деле и удалось провести свои притязания на школьную монополию. Например, город Бреславль в 1267 г . не считал себя вправе устроить школу, хотя епископская школа находилась за городскими воротами и посещение  ее затруднялось дурными дорогами и  опасными мостами; город мог устроить у себя школу, лишь после того как  получено было дозволение на это от епископа. Подобным же образом Любек  в XIII в. признавал школьную монополию  кафедральной церкви, или например, в Ашафенбурге схоластик имел исключительное право держать школу  и дозволять открытие школ в пределах целого архидьяконского круга.  

Теологические начала Парижского университета  

История возникновения  парижского университета, несмотря на усердную ее разработку в довольно большой литературе, все еще представляет несколько неясных и спорных  между учеными исследователями  пунктов. В ближайшем отношении  к началу Парижского университета стоят  кафедральная школа при Нотр-Дам, состоявшая под руководством кафедрального  канцлера, и две монастырские школы  – аббатства св. Женевьевы и  аббатства св. Виктора, особенно первая из них, в которой процветали главным  образом artes, искусства, тогда как  школы кафедральная и св. Виктора были по преимуществу теологическими. По-видимому, в Париже никто не думал о школьной монополии, и считалось лишь не подлежащим сомнению, что никто не может устроить школу и выступать в качестве учителя на чужой земле без разрешения землевладельца. Отсюда следовало, что тот, кто желал учить в зданиях или на земле, принадлежавших кафедральной церкви или аббатству св. Женевьевы, должен был испрашивать дозволение на то у кафедрального канцлера, или у аббата, но что, с другой стороны, не было никаких препятствий открывать школы в других местах и предместьях Парижа, особенно в монастырях и под их покровительством. Но две названные школьные области, т.е. кафедральная и св. Женевьевы, уже в первой половине XII в., успели завоевать себе блестящую репутацию, которая привлекала к ним массу учащих и учащихся. Мнение теологов парижской кафедральной школы ценилось и принималось во внимание при разрешении богословских споров о пресуществлении (transsubstantiatio) хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, о непорочном зачатии (immaculata conceptio) Св. Девы, а в начале второй половины XII в. английский король Генрих II Плантагенет отдал на решение парижских теологов свой спор с Фомой Бекетом, архиепископом кэнтерберийским. Что же касается школьной области св. Женевьевы, то прославлению ее немало способствовал Петр Абеляр, учившийся сначала в кафедральной школе у каноника Вильгельма Шампо, потом вступивший в состязание со своим учителем и, после нескольких попыток устроить школу в других местах, разбивший свою палатку на северном склоне возвышенности, на которой расположено аббатство св. Женевьевы, и своей блестящей диалектикой привлекший к себе массу слушателей из всех стран Европы. Преподавание Абеляра в Париже, с перерывами, продолжалось приблизительно с 1102 по 1136 г ., и после того как его злосчастный роман с Элоизой и другие обстоятельства заставили его навсегда покинуть Париж, школьное дело было продолжаемо его учениками, так что, на этом основании, некоторые исследователи Абеляра именно и считали виновником возникновения Парижского университета; новейшие исследования высказываются против этого взгляда, но охотно допускают, что Абеляр проложил дорогу будущему университету.  

Школьную область  св. Женевьевы называли в Париже: «на горе» (in monte), а кафедральную область: «между двумя мостами» (inter duos pontes), так как она расположена  была на острове Сены; на левом берегу Сены основался и так называемый латинский квартал, а книгопродавцы  уже в начале XIII в. облюбовали себе место близ соборного храма Парижской  Богоматери.