Основные методы научного познания естествознания

       В «Благоговении перед жизнью» важной является мысль о том, что развитию духовной жизни будут больше содействовать «взаимосвязь и взаимодействие между христианством и мышлением». [1;10с.]. В этом случае, благодаря этике любви, которая религиозна по своему характеру, и за счет своей духовной направленности, мировоззрение благоговения перед жизнью становится связанным с христианским мировоззрением. Следует подчеркнуть великое, необыкновенное мужество, которым обладал Швейцер , и которое помогло пережить ему то тяжелое потрясение, испытанное им в Ламбарене после того, как его, германского подданного, эльзасца, взяли под арест и не разрешили работать в больнице. Казалось, что попытка «служения человеку», только начав осуществляться, пришла к концу. Однако он не опустил руки, а на следующий же день после ареста, «как в былые, доврачебные времена, с самого утра сел за письменный стол и погрузился в философию культуры». Он писал, что «война, которая бушует теперь, — плод упадка культуры». В этих условиях у него даже не было уверенности в том, что у него «не отберут исписанные листы», и в том, «есть ли надежда когда-нибудь вновь увидеть Европу». Швейцер пришел к выводу, что «единственно возможный выход из хаоса — это вновь обрести мировоззрение, уходящее своими корнями в культуру, и вновь подчиниться заключенным в нем идеалам истинной культуры, а катастрофа культуры — следствие катастрофы мировоззрения». [3;50-52с.].

Важным является то, что Швейцер вкладывал в понятие культуры. По его мнению, культура — это духовный и материальный прогресс во всех областях, которому сопутствует нравственное развитие человека и человечества. В условиях упадка культуры и возникла война. В этой связи следует отметить большое исследование Швейцера в отношении этического содержания различных философских учений — от древности до современности.

Свою работу Швейцер начал с исследования учений индийских мыслителей, которые считали, что единственно разумное поведение человека — это уход в себя, вследствие чего человек «с помощью разных способов отрицания жизни низводит свою земную жизнь до уровня ожидания небытия». Далее Швейцер перешел к учениям философов Античности и Средневековья, затем рассмотрел теории китайских философов и закончил свое исследование анализом философии Шопенгауэра. У древнегреческих мыслителей Швейцер обнаружил попытки выработать жизнеутверждающее отношение к миру, которое, однако, всякий раз переходило в смирение (в этическом смысле). В эпоху Средневековья мировоззрение, наоборот, возводилось в принцип отрицания жизни. В период Средних веков любые проявления жизнеутверждающего начала были связаны с кодексом деятельной этики, заключенным в проповеди Христа. В этом трудно было обнаружить какую-либо творческую устремленность к прогрессу (в нравственном аспекте жизнеутверждения). Только эпоха Возрождения сделала жизнеутверждение своим принципом и отвергло мировоззрение Средневековья, основанное на отрицании жизни и мира. Альберт Швейцер считал, что современному европейскому мировоззрению, основанному на этическом жизнеутверждающем начале, родственны учения Заратустры и китайских мыслителей. [3;70-78с.].

Одним из величайших парадоксов современности и того времени, когда жил Швейцер, является значительное проявление жестокости и антигуманизма на фоне того колоссального духовного и гуманистического потенциала, который накоплен человечеством на протяжении тысячелетий. Всегда существовала и существует борьба добра и зла. Отвечая на вопрос о том, почему «современное мировоззрение, основывающееся на жизнеутверждающем начале, из первоначально нравственного превратилось в безнравственное», Швейцер писал: «Это можно объяснить только тем, что мировоззрение это не имело подлинных корней в теоретической мысли. Идеи, породившие его, были благородны, эмоциональны, но не глубоки. Они не столько доказывали факт связи этического начала с началом жизнеутверждающим, сколько интуитивно улавливали его». Швейцер хотел выковать «сломанный меч идеализма».

Швейцер пришел к следующему заключению: «Этика благоговения перед жизнью включает все, что можно назвать любовью, преданностью, сопереживанием в горе и в радости и сопричастностью». Прийти к благоговению перед жизнью Швейцер призывал через мышление, так как «отказ от мышления — это провозглашение духовного банкротства, а только живой является истина, которая порождена мышлением». Здесь также важно отметить, что не менее сильным, чем стремление к истине, должно быть и стремление к искренности, поскольку «искренность — это фундамент духовной жизни». Также поэтому его умом завладевали мысли о мире. Его глубоко потрясли такие большие катастрофы XX века, как Первая и Вторая мировые войны. Появление атомной и водородной бомб создало сильную угрозу для человечества. Швейцер собрал всю необходимую информацию об атомной и водородной бомбах и подписал обращение против применения ядерного оружия. Он писал о том, что «когда одной-единственной бомбой убивают сто тысяч человек, моя обязанность доказать миру, насколько ценна даже одна-единственная человеческая жизнь» [3;110-115с.].

  Швейцер ставит перед собой задачу пробудить в современном ему обществе стремление к созданию философски обоснованного и практически применимого оптимистически-этического мировоззрения, считая основной причиной упадка культуры в западном обществе отсутствие такого мировоззрения.

 При этом он полагает, что необходимо отказаться от оптимистически-этической интерпретации мира в любой ее форме, что ни миро- и жизнеутверждение, ни этику невозможно обосновать, исходя из познания мира. Он провозглашает независимость жизневоззрения (этики) от мировоззрения, пессимизм познания и оптимизм действия, практики. Оптимизм этот, как полагает Швейцер, коренится в нашей воле к жизни, наиболее непосредственным и наиболее глубоким проявлением которой является благоговение перед жизнью [3;145-170с.].

Концепция А. Швейцера, получившая название «Этика благоговения перед жизнью», строится на следующих основных положениях:

1. Безжизненная идея мира должна  быть заменена реальным миром, полным жизни.

2. О мире человек знает только  то, что все существующее, как и он сам, является проявлением воли к жизни. К этому миру человек имеет как пассивное, так и активное отношение. Как существо, стоящее в пассивном отношении к миру, он приходит к душевной связи с ним через смирение; как существо, стоящее в активном отношении к миру, он приходит к духовной связи с ним благодаря тому, что не живет для себя одного, а чувствует себя одним целым со всей жизнью, которая находится в сфере его влияния.

3. Начав думать о тайне своей  жизни и о связях, соединяющих  его с жизнью, человек уже не может относиться к своей и окружающей его жизни иначе, как в соответствии с принципом «Благоговения перед жизнью», и этот принцип не может не проявиться в этическом миро- и жизнеутверждении, которое выражается в его действиях; он будет не просто жить, а по-настоящему испытывать жизнь.

4. Для человека, по-настоящему этичного, жизнь священна, даже та, которая  находится на нижней границе  шкалы ценностей, он делает различия  только в каждом конкретном  случае, под давлением необходимости, например, когда ему предстоит решить, какой из двух жизней он должен пожертвовать, чтобы сохранить другую «Если этика благоговения перед жизнью затронула его, — пишет А. Швейцер, — он наносит вред жизни и разрушает ее лишь в силу необходимости, которой он не может избежать, и никогда — из-за недомыслия.

 Насколько он является свободным  человеком, настолько он использует  любую возможность, чтобы испытать  блаженство: оказаться в состоянии  помочь жизни и отвести от  нее страдание и разрушение». Этика Швейцера — Живая Этика, т.е. этика Действия, которое надо осуществлять в мире здесь и сейчас, совершая конкретные поступки, реализуя в них свои моральные убеждения и мировоззрение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

    Этика «благоговения  перед жизнью» Альберта Швейцера  явилась итогом его глубоких философских размышлений, духовных исканий и многолетней самоотверженной практической работы.

  Взгляды Швейцера не получили  законченного систематического  изложения. Практическое претворение  в жизнь своих философских  принципов занимало его больше, чем их теоретическое обоснование. Поэтому его мировоззрение, его этику нельзя рассматривать в отрыве от его деятельности.

  Внутренняя логика его убеждений (пусть далеко не всегда совпадающая  с логикой реальной действительности), страстность его веры в торжество добра и человечности, бескорыстное служение принятым идеалам, обаяние его незаурядной личности - все это внушает глубокое уважение к Альберту Швейцеру.

Швейцер допускает перспективу превращения общества из естественного образования в этическое. Для этого оно должно приобрести характер нравственной личности. Вообще этика в его понимании — целая звуковая гамма. Она начинает с живых звуков этики личностного смирения, переходит в аккорды этики активного личностного самосовершенствования, за ними следуют приглушенные шумы этики общества, и, «наконец, звук затухает в законодательных нормах общества, которые уже только условно можно назвать этическими». Однако идея возвышения этики личности до этики общества, идея возможности культурного государства осталась у Швейцера в зачаточном виде. Он не видел путей расширения этики личности до этики общества и в то же время исключал возможность трансформации этики общества в этику личности. В своей концепции он странным образом не придавал сколько-нибудь существенного значения различиям в строении общества, его формам. И это, пожалуй, самый слабый пункт его мировоззрения: в нем гуманность оказалась противопоставленной праву, живое служение людям — профессионально-организованной деятельности, индивидуальный выбор — общественному. Путь его этики не совпадает с магистральным, но намечает как бы боковую тропу . И с этой точки зрения уход Швейцера в африканский девственный лес оборачивается иной символикой — знаком того, что этический выбор можно реализовать лишь вне существующей цивилизации. И хотя сам Швейцер в своей деятельности стремился соединить моральные мотивы с достижениями культуры, цивилизации, признавая, впрочем, необычайную трудность этой задачи, тем не менее его этическое мировоззрение не содержит развернутой концепции такого синтеза. Как бы, однако, ни оценивать философские и жизненные поиски Альберта Швейцера, он, несомненно, был прав в том, что в современном мире нет более важной, витально значимой задачи, чем соединение цивилизации с моралью, культуры с этикой, и что задача эта является испытанием, вызовом не только для человечества в целом, но и для каждого человека в отдельности.

Этика благоговения перед жизнью дает нам в руки оружие против иллюзорной этики и иллюзорных идеалов. Но силу для осуществления этой этики мы получаем только тогда, Когда мы – каждый в своей жизни – соблюдаем принципы гуманности. Только тогда, когда большинство людей в своих мыслях и поступках будут постоянно побуждать гуманность полемизировать с действительностью, гуманность перестанут считать сентиментальной идеей, и она станет тем, чем она должна быть – основой убеждений человека и общества.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

 

 

1. А. Швейцер Культура и этика. М, Прогресс , 1992

2. Левада Ю. А., «Старомодность и современность Альбера Швейцера».

3. Пауль Герберт Фрайер. Альберт Швейцер. Картина жизни. Москва. 1984.

4. Геттинг Геральд, Встречи с Альбертом Швейцером / в Сб.: Альберт Швейцер - великий гуманист XX века. Воспоминания и статьи, М., «Наука», 1970 г., с. 86-88.