Культура народов Северного Кавказа

       Общественный строй народов Кавказа во все времена поражал исследователей разнообразием форм. Эволюция общественного строя народов Северного Кавказа зависела от многих факторов. Это и климатические условия, и образ хозяйствования и быта, и внешние воздействия. Все это повлияло не только на становление социальной организации народов Северного Кавказа, но и обусловило их правовые отношения. Сословно-правовые отношения народов Северного Кавказа отобразили их общественную, политическую и хозяйственную жизнь в период становления государственности; сословное право служит ярким памятником правосознания. Сословно-правовые отношения представляют собой интереснейший объект исследования. Государственно-ориентированная система на Кавказе не могла существовать без отношений личной взаимозависимости, где довольно значительную роль играли племенные, этнические, земляческие связи, то есть та система вертикальных связей, включавшая в себя практически всех членов общества, создавая определенную корпорацию, социальная функция которой заключалась в объединении индивидов в рамках коллектива. Северокавказские сельские общины были чаще всего самостоятельно возникшей формой организации жизни и самоуправления, в отличие от Европы, где они формировались вотчинником или помещиков. Сельская община народов Северного Кавказа в рассматриваемый период сохраняла пережитки ее архаических форм - родовой и соседской, что вело к переплетению отношений раннегосударственного типа с патриархально-общинными. Методы ведения хозяйства требовали тесного сплочения жителей, но под влиянием имущественного и социального неравенства, индивидуализации труда и выделения верхушки родовая община стала разлагаться - с дальнейшим переходом ее функций к объединению, где родственные связи уже не проявлялись так ярко, то есть к общине соседской, которая с течением времени стала охватывать только представителей юридически свободных сословий. Все это приводило к дальнейшей социальной дифференциации общества, следствием чего часто становилась межродовая и даже внутриродовая борьба.

    На  анализе этнической, политической и  правовой истории народов Северного  Кавказа делается вывод о том, что процесс классообразования  на Кавказе отличался большим  своеобразием. Формирование государственности  происходило, во-первых, на основе синтеза местных протоклассовых общественных структур и разлагающихся рабовладельческих отношений; во-вторых, в процессе столкновения общинных и феодальных структур. Особенно ярко это проявилось в Балкарии, некоторых районах Чечни и Ингушетии, Осетии после татаро-монгольского нашествия. Вытеснение равнинных алан в горы привело к изменению характера и темпов становления классового общества. Аланская элита стала тем самым социальным слоем, который ускорил политические преобразования в горах. Резко возросшая плотность населения в сочетании с ограниченностью природных ресурсов также благоприятствовали имущественному неравенству и социальной стратификации.

    Незавершенность процесса феодализации и стойкость  общинных отношений наложили свой отпечаток  на социальную структуру народов Северного Кавказа. Социальные деления переплетались с родовыми. Одним из существенных факторов процесса классообразования, наблюдавшийся у народов региона в течение всего XIX века и выражавшийся в становлении и фиксации сословных категорий общества, являлось исполнение функций руководства. Занятие важных общественных должностей способствовало имущественному благосостоянию и в то же время служило самой прочной его гарантией. Усложнение социальной структуры и производственных процессов приводили к обособлению организационно-управленческой деятельности от производственной. Расходы, которые община поначалу лишь эпизодически несла на содержание лиц, занятых организационно-управленческими функциями, постепенно превращались в фиксированный налог или даже становились формой эксплуатации. Следовательно, из двух возможных вариантов складывания классового общества: или путем непосредственного отчуждения прибавочного продукта, или путем монополизации общественной должностной функции, для народов Северного Кавказа был характерен второй путь. К высшим привилегированным сословиям относились адыгские пши, тлоктлеши и дыженуго; карачаевские бии и балкарские таубии; ногайские мурзы, абазинские аха, осетинские бадилаты и кумыкские бии. Они сосредоточили в своих руках суд и расправу, административную и судебную власть. Нормы сословного обычного права закрепляли такое положение, регулируя отдельные вопросы уголовно-правовых отношений, семейно-брачного права и определяя обязанности зависимого населения.

    В нормах адата ( от арабского «ада» - обычаи, привычки ) прямо указывается на главенствующее положение этих лиц. Под адатом принято понимать местные обычаи и правила поведения мусульман того или иного региона. Власть их распространялась на все внутренние дела. Они имели право на объявление войны, заключение мира. Свободное население выполняло в их пользу предусмотренные адатными нормами повинности, четко установленные: пахать и убирать княжеское поле, пасти их скот и лошадей; уплачивать определенную подать за пользование землей; уплачивать определенную часть из калыма в случае выдачи дочерей замуж. Кроме указанных повинностей, платимых свободными общинниками, последние были обязаны участвовать и в военных походах.

    Зависимость большинства непосредственных производителей в обществах Северного Кавказа не достигла стадии крепостничества, если под ним понимать сочетание двух форм прикрепления крестьян - к земле и к личности феодала. Но в местных условиях и без юридического прикрепления общинников феодальное хозяйство вполне обеспечивалось рабочими руками. Иным предстает социальный слой в так называемых «демократических» племенах, хотя и здесь наблюдались определенные изменения. Так, в некоторых районах «демократических» обществ Осетии к XIX веку «сильные» фамилии сосредоточили в своих руках существенную часть общественных богатств. Земельная собственность крестьян по количеству и качеству уступала владениям «сильных». Земля концентрировалась и в руках зажиточных слоев в союзах сельских общин в ущельях Карачая, Балкарии, Чечено-Ингушетии. Однако в «демократических племенах» общинная и крестьянская собственность оставалась преобладающей. Здесь непривилегированное землевладение подразделялось на несколько категорий: угодья, находившиеся в коллективной собственности целого ряда аулов; земли сельской общины; крестьянская собственность. В процессе исторического развития выделение хозяйств индивидуальных семейств сопровождалось их стремлением обособить земельные наделы, но не всегда успешно.

    Свободные общинники, несмотря на личную свободу, были обязаны рядом повинностей, закрепляемых нормами обычая и экономической зависимостью от ряда владетелей. Повинности, платимые простым населением своим владельцам, были четко регламентированы: пахать и убирать княжеское поле, выполнять определенные платежи в пользу высшего сословия; уплачивать подать за пользование землей; уплачивать определенную часть калыма в случае выдачи дочерей замуж; участвовать в военных походах и брачных поездках; помогать сеньору при приеме его гостей, одаривание последних подарками; присмотр за лошадьми и оружием; мщение за кровь убитого владельца или помощь ему при осуществлении кровной мести. Как видно, у свободного населения свобода была номинальной – определенную роль играла экономическая зависимость лиц свободных сословий от правящей верхушки. Неся определенные обязательства по отношению к своим сеньорам, они, однако, обладали и определенными правами: могли участвовать в народном собрании; обладать собственным имуществом и полностью им распоряжаться; в случае нанесения обиды со стороны князя – перейти под покровительство другого.

    Зависимое население по своей структуре  было неоднородным и делилось на две  основные категории: крепостные и рабы. Обязанности представителей этого  слоя были четко определены обычаем, отступление от которого грозило суровым наказанием. Существование ряда норм, которые некоторым образом защищали крепостных и рабов от произвола владельцев, не могло облегчить участь этих категорий, особенно рабов

    Таким образом, характерными чертами сословной  организации народов Северного Кавказа являлись:

    - социальная дифференциация общества, при которой наблюдалось оформление  противостоящих друг другу социальных  групп в виде патриархально-феодальной  знати и крестьянского населения;

    - раздробленность на множество  степеней и разрядов, как представителей знати, так и крестьянства, которое отличалось между собой по имущественному, семейному положению, степенью зависимости от социальной верхушки, что определяло виды и нормы повинностей, которые несли непосредственные производители в пользу привилегированных сословий;

    - неподвижность границ высших  ступеней сословной организации 

    Сложная сословная структура народов  Северного Кавказа ярко отражала начавшийся у них процесс феодализации. Уже к середине XIX века можно говорить в сложившейся в среде народов региона четких сословных группах, права и обязанности которых нашли свое отражение в нормах адата. Границы между сословиями не были размыты, сословность передавалась только родом или браком, реальностью стала система вассалитета.

     Если в обществах, где землевладельческий уклад являлся преобладающим, социальные отношения выступали более четко, то у кочевников наблюдалось несколько иное положение. Социальная стратификация у кочевых народов региона: калмыков, ногайцев и туркмен, имела свои особенности, так как формировалась в условиях кочевого образа жизни. Следует отметить, что общественные отношения у кочевников были завуалированы родовыми и религиозными пережитками и, что также следует отметить, военным прошлым этих народов.

    Если  рассматривать зависимые отношения у непосредственных соседей кочевых народов региона - горских народов Северного Кавказа, то можно сделать вывод, что различные формы зависимости, зафиксированные в дальнейшем в нормах обычного права, формировались у них через собственность на землю. У кочевников же все проявлялось иначе. Это было связано с тем, что земля долгое время не была у них объектом товарно-денежных отношений. Именно поэтому в кочевых обществах зависимые отношения четко не проявлялись.

     Здесь также следует отметить, что юридического оформления зависимые отношения в среде кочевых народов также долгое время не получили. Только после вхождения народов в систему административного управления Российской империи, эти отношения были зафиксированы в законодательном порядке.

     Однако  ко второй половине XIX века сословное  деление уже было установлено  довольно четко, особенно в среде  закубанских ногайцев. К высшему  сословию источники относят сословия мурз, султанов, князей, духовенства, узденей, биев, баев. Прослойка баев формировалась из выходцев из зажиточных слоев населения, не пользующихся наследственными званиями. К привилегированному сословию относилось и мусульманское духовенство.

     Особую  ступень иерархической лестницы кочевого общества составляли уздени. Привилегии их заключались в основном в том, что они были, во-первых, освобождены от ряда натуральных повинностей. А, во-вторых, имели право голоса в общественных делах, при рассмотрении наиболее важных вопросов жизнедеятельности общины. Уздени – это служилое сословие, получавшее за свою службу от мурз молочный скот. Однако этот слой населения был достаточно небольшим. В иерархической структуре кочевого общества уздени проявляли себя только в Закубанье.

     Самой многочисленной частью кочевого общества являлись непосредственные производители - азаты. Но и они не были однородной массой. Так, к примеру, у ногайцев азаты делились на простых ногайцев, более или менее обеспеченных скотом, седев – менее обеспеченных крестьян и байгушей, лишенных средств производства. Последнюю категорию зависимого населения составляли рабы (ясыри).

     Верхушку  простых кочевников составляли скотоводы, которые владели скотом на правах частной собственности и были экономически независимы. Но это не означало, что не были независимы от зажиточной части общества, в руках которой сосредотачивалось все управление. Еще ниже по социальной лестнице стояли кедеи-малшималы. В хозяйстве у них было несколько голов скота, но это не давало им возможности обеспечивать свои семьи всем необходимым. Они подрабатывали извозом, сезонными работами и разовыми работами: обработка садов и виноградников в русских селах и казачьих станицах, а также земледелием.

     В среде низов были байгуши, т.е. бедняки. Образованию этого слоя способствовала углублявшаяся имущественная дифференциация в кочевом обществе. Они были лишены основных средств существования – продуктов скотоводства. К низам кочевого общества относились и чагары, которые принадлежали султанам, князьям и узденям. Их труд использовался в домашнем хозяйстве. Источником образования этого слоя являлись холопы и обедневшие кочевники. Таким образом, общественные отношения, сложившиеся в кочевых обществах, можно охарактеризовать как раннефеодальные.

     Вторая  половина XIX – начало ХХ века – время  активного воздействия на правосознание коренных народов региона, которое осуществлялось с двух сторон: во-первых, со стороны российской администрации, проводившей на всем Северном Кавказе реформы в области правового регулирования, и, во-вторых, со стороны общины, которая с помощью как своих собственных общинных, так и введенных в этот период российской администрацией санкций, пыталась воздействовать на правовое поведение индивидов Российская администрация, поддерживая в целом местную правовую практику и введя при этом всесторонний контроль за деятельностью традиционных судебных институтов, начала постепенно модернизировать горское правосознание. Данный процесс включал в себя два основных момента: во-первых, введение для определенных слоев населения системы русского образования и воспитания, а, во-вторых, создание новых судебных органов - горских словесных судов, которые ввели комбинированную систему наказания, включив в нее и адатную норму установления компенсации, и российские процессуальные нормы.

     Таким образом, правовая ситуация на Северном Кавказе в XIX веке определялась взаимодействием трех систем права: адата, шариата, российского законодательства. Нормы мусульманского права не получили широкого распространения, что было связано с поздней исламизацией региона. Роль российского законодательства и права усилилась в пореформенный период, а к началу ХХ века оно стало играть более значительную роль в урегулировании большинства конфликтов.