Компоненты культур

Введение

Австралийцы — представители  наиболее ранней из доступных нашему непосредственному наблюдению стадий развития человечества: стадии почти  нетронутого общинно-родового строя. Поэтому их культура представляет исключительный интерес для современного человека. И здесь обнаруживается интересное явление. Какие бы различные природно-географические зоны земного шара первобытные охотники, рыболовы и собиратели ни населяли, принципы их социально-экономических структур поразительно совпадают, имеют универсальный характер.

Компоненты культур обществ  на стадии присваивающей экономики  группируются в два крупных блока.

Первый блок — структура  кровно-родственных отношений — характеризуется бесконечной вариативностью элементов, неповторимостью их сочетаний, вот почему социальная организация первобытных племен сложна и во многом уникальна. Так, в социальной организации австралийских аборигенов имеется две основные структуры: система родства и система секций (частей племени: локальные наследственные группы, кланы, половины, фратрии и др.). В Австралии родственные отношения регулируют всю социальную жизнь аборигенов. Они хранят в своей памяти обширные родословные, и путем расспросов стариков можно установить родословное дерево пяти или шести поколений данного племени, где точно будет указано родство каждого отдельного члена с другими. Обычно племя насчитывает несколько сот человек, и так как многочисленные браки совершаются в этих пределах, то при помощи родословных можно проследить родство, прямое или косвенное, близкое или далекое, между членами племени. Эти отношения регулируют также и взаимные отношения между членами племени: человек несет относительно брата своего отца совершенно другого рода обязанности, чем относительно брата матери или мужа сестры отца и т. д.

Для обозначения родства  у австралийцев имеется классификационная  система, к которой и относятся  секции. Деление на секции представляет удобный способ классификации людей, их распределения по категориям, не только для регулирования брачных  отношений или социальной идентификации, но также и для регулирования  обычного повседневного поведения. Там, где есть секции, каждый член племени  с момента рождения и даже еще  до рождения входит в одно из четырех  имеющих название подразделений. Это  играет важную роль при заключении брака и в родственных отношениях. В частности, секции группируют родственников  в соответствии с поколениями и кросскузенными отношениями. Это значит, что мужчина может вступить в брак со своей двоюродной сестрой или с другой женщиной, принадлежащей к той же категории родства, но не со всеми двоюродными сестрами: он не может взять в жены дочь брата своего отца или дочь сестры своей матери, так как эти женщины относятся к группе «сестра». Жениться на такой женщине означает кровосмешение, что запрещено. Мужчина может вступить в брак с дочерью брата матери или дочерью сестры отца. Таким образом, классификационная система родства обусловливает собой всю социальную жизнь австралийцев, а вместе с ней и брачные законы, придает уникальность их социальной организации.

Второй блок культуры, напротив, характеризуется однотипностью, в  каких бы природно-географических условиях первобытные общества ни обитали. В  основе его находится производственный коллектив-община, чутко реагирующая на все изменения природной среды, относительно стабильная и вместе с тем динамичная. Этот второй блок можно назвать системой или структурой социальной адаптации. Бесконечные, неповторимые сочетания элементов социальной организации и культуры наложены на единую структуру социальной адаптации, подобно орнаментам, нашитым на основу ткани, на этой системе основано и традиционное общество аборигенов Австралии.

Существенное значение в  жизнедеятельности аборигенов имеет  распределение, обмен продуктами охоты, рыболовства и собирательства внутри общины и между близкими родственниками из групп, свя- занных родственными отношениями. Из поколения в поколение распределение здесь осуществляется согласно закрепленным традицией обычаям и строгим нормам. В Центральной Австралии их сравнительно недавно наблюдал Р. Гоулд. Охотничья добыча распределяется среди различных категорий родственников. При этом родственники, принадлежащие к другой общине, связанной с охотником отношениями свойства (такие, как тести и зятья), имеют преимущество и получают лучшую часть добычи, что лишний раз указывает на значение семьи, связей по браку в традиционном австралийском обществе. И здесь процесс распределения — категория экономическая — наполнен глубоким социокультурным содержанием и призван укреплять связи между общинами.

У аборигенов Виктории имелся обычай, называемый Юурка баваар, что можно перевести как «обмен». Согласно этому обычаю, пища распределялась внутри общины по строгим, незыблемым правилам. Слово «обмен» удачно отражает сущность явления. Это был закрепленный обычаем первобытный обмен продуктами охотничьей деятельности — добычей, обмен, распределенный во времени, объективной целью которого было упрочить связи между людьми внутри коллектива и вне его. А те, кто был вождем, шаманом или врачевателем, получал лучшую часть добычи, и в этом проявлялось стремление общества сохранить столь необходимых для него носителей жизненного, производственного, религиозно-магического опыта.

В обществе австралийских  аборигенов, как почти во всяком другом человеческом обществе, телесная жизнь с ее универсальной последовательностью  стадий роста и упадка (рождение, юность, зрелость, старость и смерть) не считается единственной реальностью. Физические, или материальные, явления  жизни очевидны и обусловлены, но наряду с ними люди признают и другие явления, которые существуют вне  времени и пространства. И именно эти нематериальные явления представляются сущностью жизни, без них все  живое было бы мертвым.

Аборигены считают половое  сношение необходимым для зачатия, но не признают его главным в этом процессе, т. е. причиной рождения ребенка, а видят в нем только подготовку к вселению духа ребенка. Известно множество  свидетельств антропологов и других наблюдателей, подтверждающих это. Признавая  физические связи между ребенком и обоими родителями, аборигены главную роль отводят духу ребенка, который оживляет плоть, часто этот дух представляется не единым и неделимым, а способным одновременно воплощаться в несколько существ или же предметов, которые ассоциируются с тотемическими мифами и обрядами.

Даже самое раннее детство  у аборигенов проходит совершенно иначе, чем в нашем обществе, — он все свое время проводит среди  соплеменников. До определенного возраста обучение детей осуществляется совершенно непринужденно, ребенок узнает окружающий мир, людей, общепринятые стандарты  поведения, участвуя в жизни общины. Это обучение — скорее часть его настоящей жизни, чем подготовка к будущей, это активный практический процесс; никто не читает ему нравоучений; он наблюдает за другими людьми и подражает им, а они направляют его поведение в нужное русло в ходе личных взаимоотношений.

Только в период инициации  осуществляется более или менее  формализованное обучение молодежи, имеющее характер института. Ядро инициаций  — организованное, обладающее своими собственными устоявшимися методами воспитание мальчиков или юношей. Длительные, сложные, связанные с сильными потрясениями обряды формируют в молодом человеке те психические и волевые качества, которые считаются необходимыми для взрослого мужчины. Только пройдя такую суровую школу, человек  может сделаться хранителем священных  религиозных тайн и испытывать те чувства, которые лежат в основе единства и сплоченности группы.

Первые церемонии инициации  не раскрывают перед юношей всех тайн. Он продолжает узнавать тайные обряды, мифы и т. п. в течение всей жизни  и нередко достигает преклонного  возраста раньше, чем овладевает всем комплексом религиозных представлений  племени. Девочки, как правило, нс подвергаются таким сложным испытаниям и не проходят специально организованного обучения. Инициации девушек — это обряды, которые просто знаменуют наступление половой зрелости. Они также очень разнообразны и иногда даже связаны с любовной магией.

Таким образом, инициация  как бы является рубежом, отделяющим детство от зрелости. Однако только когда юноша или девушка вступают в брак, остальные члены племени  признают их по-настоящему взрослыми, достигшими половой зрелости. Для  австралийского аборигена не может  быть вопроса, вступать или не вступать в брак. Каждый человек в этом обществе рано или поздно вступает в брак, и главная проблема здесь  — подбор партнера. Наиболее распространенные способы заключения браков у аборигенов таковы: брак по соглашению между родственниками, при котором мнение самих брачующихся  не играет роли; брак по личному выбору, его возможности ограничены и он должен быть обязательно одобрен семьями; брак «побегом»: брак «похищением»; сорорат (брак с сестрой умершей жены); левират (брак с братом умершего мужа) или же наследование жены (реже мужа) кем-то из других родственников (помимо братьев и сестер). У аборигенов Австралии полигамия является законной формой брачных отношение (максимальное число жен 20 или 25), однако большинство браков моногамно: один муж и одна жена. Мужчина распоряжается своей женой как ему заблагорассудится, может временно одалживать ее другим мужчинам, обменивать ее на других женщин или на интересующие его вещи, но при этом он не отказывается от своих прав на жену. Нечего и говорить, что все эти обычаи имеют односторонний характер.

Нельзя сказать, что аборигены  со страхом встречают старость: старики  не испытывают жизненных тягот и  одиночества. Считается, что ^старый человек, будь то мужчина или женщина, более опытен в жизненных делах и может помочь мудрым советом тем, кто в нем нуждается. Достигнув средних лет, мужчина может стать старшим в группе, в этот период жизни, если он пройдет специальное посвящение и его сочтут подходящим человеком, он может стать знахарем, способным и лечить с помощью магии, и «насылать порчу». В возрасте 55—60 лет мужчину считают старым. Поскольку старый человек, как правило, не может заниматься охотой и добыванием пищи, он переходит на попечение своих сыновей и зятьев.

Статус человека в обществе аборигенов непосредственно зависит  от того, какую роль он играет в религиозной  жизни. Чем глубже религиозные познания аборигена, чем более ответственные  функции он выполняет в обрядовой  деятельности, тем сильнее его  влияние в коллективе. А знания, как правило, увеличиваются с  возрастом, и именно старики являются хранителями религиозных тайн и  руководителями культа. Человек может  умереть в любом возрасте, но принято  считать, что умирать должны старые, а не молодые. Повсюду за смертью  следуют определенные траурные обряды. Аборигены верят в продолжение  жизни духа умершего: физическая оболочка человека всегда рассматривается как  временная, а жизнь духа, напротив, незыблема и вечна.

Если рассматривать религиозные  верования и обряды аборигенов Австралии  с точки зрения той идеологической значимости и роли, которую они  играли (или играют) в общественной жизни, то преобладающей формой их оказывается  тотемизм. Австралию называют классической страной тотемизма, и здесь лучше, чем где-либо, видны самые корни  этой формы религии. Каждое племя, клан и семья имеет свой тотем, которого нельзя ни убить, ни обидеть, ибо это  равнозначно убийству своего предка. Человек и его тотем относятся  к одному и тому же социокультурному единству, живут общей жизнью. Если в племени урабунна, которое делится на две группы: маттури и кирава-ра, тотемами являются динго, эму, чирок-трескунок или зеленый сверчок, то заключение брака подчиняется строгим правилам. Мужчина из группы маттури, имеющий тотем чирка-трескунка, имеет право жениться только на такой женщине из группы киравава, тотемом которой является змея. Эму может жениться на крысе, динго — на водяной курице, а сверчок — на вороне. Происхождение считается по матери, а голос собственного предка узнается в ходе инициации благодаря звукам чуринги. Очевидно, за этими правилами и за всей системой тотемизма стоит добытое за многие века знание о степени родства при основании семьи.

Верования и основные представления  аборигенов передаются из поколения  в поколение почти исключительно  в устной форме. Когда в этой передаче происходят какие-либо изменения, то предполагается, что они не затрагивают основного  содержания верований и обрядов  группы, а касаются лишь второстепенных моментов и деталей. При выполнении священных обрядов, пересказывании и инсценировках мифологических сюжетов основное внимание уделяется неизменности, точности: то, что совершается в настоящем, должно точно воспроизводить то, что происходило в прошлом, когда раз и навсегда были заложены все основы человеческого существования. Этот период «созидания», или «творения», известен под разными назва. ниями, однако у всех племен с ним связаны весьма сходные представления, имеющие определенное влияние на сегодняшний день. Поступая определенным, предписанным образом, в соответствии с правилами, установленными действовавшими в тот период мифическими существами, люди могут поддерживать контакты с этими существами, использовать то «могущество», которое эти существа «излучают» до сих пор, в каждой группе аборигенов имеются различные предметы (чуринги и др.), которые обладают в представлениях аборигенов сверхъестественными свойствами. Именно эти предметы придают их обрядовой деятельности особую эффективность и служат как бы фокусом при запоминании и передаче соответствующих религиозных представлений.

В разных австралийских племенах используются для обозначения «периода созидания» различные названия —  Период созидания, Времена предков, Сновидение, Времена сновидений, Вечный период сновидений и т. д. Под Вечным периодом сновидений подразумевается, что мифические предки, положившие начало всему, существуют в настоящем, но в нематериальной форме, в форме духов; они и все с ними связанное будут существовать и в будущем. Термин «вечный» имеет именно это значение. Понятие «сновидение» не связано с обычными снами, однако как для спящего реально все происходящее во сне, так и для верующего реальны все действия мифических созидателей Времени сновидений. Далее, термин «вечный» означает «существующий вне времени» (не имеющий времени); представление о «вечности», о мире, существующем вне времени, характерно для религиозных верований.

Эра мифологии рассматривается  как период, в котором закладывались  образцы человеческого поведения  на все последующие времена, учреждались  законы для людей. Это — прошлое, священное прошлое, которое не ушло навсегда. Жившие на земле в тот  период существа — созидатели —  совершали определенные действия и  уже никогда не повторят их в будущем, однако их влияние все еще ощущается, и последствия его могут быть использованы людьми, повторяющими их действия. Эти представления суммируются  в выражении «Вечный период сновидений», подчеркивающем веру в то, что мифологическое прошлое живет в настоящем  и будет жить в будущем.