Гейши

Согласно  одной из версий, первоначально это  была мужская профессия, которой  зарабатывали на жизнь актеры театра. Однако несколько столетий назад  они не выдержали конкуренции  с женщинами, которым гораздо  лучше удавалось развлекать самураев пением, танцами, поэзией и игрой  на национальных музыкальных инструментах.

И вовсе  не случайно гейш называли и называют ханамати − женщинами-цветами, хотя исторически так когда-то называли улицы в Киото, на которых располагались их окии.

Даже в  первой половине XX века девочек в  такие общины продавали их семьи, не имеющие возможности не только дать им хоть какую-то специальность, но даже не имеющие возможности их прокормить. Это достаточно традиционный путь для  симпатичных и смышленых девочек  из очень бедных или неблагополучных  семей.

Однако далеко не все такие горемыки попадали именно в окия, а не в публичный дом. Такое считалось за большую удачу: отбирали только миловидных, сообразительных и способных к обучению девочек. К тому же их учили, кормили, обеспечивали простой одеждой, и они могли видеть вблизи, как становятся настоящими гейшами. Дабы служба не казалась им медом, на них возлагали и всю работу по дому, начиная с самой черной и неблагодарной.

Между различными окия существовала довольно жесткая конкуренция за состоятельных клиентов, и потому хозяйки заведений всемерно экономили на всем, на чем это было возможно. И в первую очередь они экономили на малолетних девочках, которых держали в «черном теле». На ученицах гейш − майко, заканчивающих свое обучение, заметно сэкономить не получалось: их еще нужно было не только доучить, но и удачно вывести «в свет». Сами же гейши, с одной стороны, требовали больших затрат на одежду, украшения, духи, косметику, еду, напитки и тому подобные «производственные расходы», а с другой − именно они и были основными добытчиками денежных средств, которые благодаря их стараниям появлялись в окия. На деньги, зарабатываемые гейшами, существовала вся община и все домочадцы, включая отошедших от дел, состарившихся гейш, родственниц или подруг самой хозяйки, которые продолжали заниматься посильной для них работой, наблюдая за порядком в общине, распределяя текущую работу, помогая в обучении подрастающей смены и наказывая нерадивых или допустивших оплошность учениц.

Не обходилось и без крайностей. Например, чтобы  научить спать на спине, не меняя  позы, ученицы подвергались весьма изощренным испытаниям: под подставку, на которой можно было спать, только опираясь на нее затылком или шеей, воспитательницы ставили поднос с рисовой мукой, а утром смотрели, в каком состоянии была эта  своеобразная «контрольная полоса». Если во сне девочка всё же касалась головой подноса, то она подвергалась суровому наказанию. Эти навыки вырабатывались вовсе не из-за жестокости наставниц, а из чисто прагматичных соображений: прическа гейш стоила немалых денег, и потому было важно научиться  сохранять ее во сне, обычно − в  течение многих ночей.

С этими  же проблемами было связано и то, что, казалось бы, такие заурядные вещи, как шпильки для волос, являлись весьма интимными предметами, и потому никогда не только не одалживались, но даже не давались в руки кому-либо другому. Шпильки для гейш были такими же интимными предметами туалета, как, например, нижнее белье для женщин Запада.

Первой заповедью майко было смирение. Кроме всего прочего, на них была возложена неблагодарная обязанность встречать гейш своего окия, возвращающихся за полночь, помогать им при раздевании, прислуживать за поздним ужином и выполнять любые их капризы.

2. ТРАДИЦИИ И ОБЫЧАИ. Общины имели устоявшиеся традиции и опытных наставниц, но это не гарантировало всем девочкам, что, пройдя долгий и изнурительный путь обучения, они в конечном итоге станут гейшами. Вовсе нет: нерадивые и неспособные к обучению могли навсегда остаться в служанках. Ибо по расчетам хозяйки окия выходило, что, взяв на содержание деревенских неумех, неспособных стать гейшами, они ввели общину в большие расходы и потому всю жизнь будут безропотно отрабатывать свой непомерный долг. Пока же все ученицы, если им случалось в своих простеньких школьных «кимонишках» оказаться поблизости от настоящих гейш, чувствовали себя примерно так же, как чувствует себя корюшка при встрече с серебристым лососем.

Само обучение несло в себе не только неприятности. Малограмотные деревенские девчушки получали неплохое даже по городским меркам образование. Их учили грамоте, поэзии, литературе, каллиграфии, пению, танцам, этикету, игре на различных музыкальных инструментах, учили поддерживать светский разговор, умению грациозно владеть своим телом, неподражаемо носить национальную одежду и обувь, и еще тысяче вещей, которые сделают их неотразимыми и желанными для мужчин.

Что касается пения и игре на музыкальных инструментах, то не лишне пояснить, что они  умели аккомпанировать себе на нескольких национальных инструментах: на сямисэне (японская трехструнная лютня), на флейте фуэ и даже на барабане цуцумэ. И пусть они не были виртуозами, однако, чтобы сносно научиться играть на любом из таких инструментов, дети из благополучных семей годами посещали музыкальную школу. И это свидетельствует о том, что их подготовке уделяли весьма серьезное внимание.

А вот другое свидетельство: «Я буду учить тебя пению  до тех пор, пока ты будешь жива», −  говорила преподавательница пения  совсем еще юной девушке, если видела в ней хорошие вокальные задатки. И это не преувеличение: многие состоявшиеся и успешные гейши продолжали брать  уроки пения или танцев до преклонного  возраста.

Следует также  пояснить, что в корпорации гейш со временем сложилась специализация  в обучении. Ведь сложных предметов  было много, и потому некоторые окия, ставшие по сути школами профессиональной подготовки, специализировались исключительно на обучении девочек из окрестных общин. Например, в одних школах обучали игре на музыкальных инструментах, в других − учили национальным танцам, чайной церемонии и т. п. Такая специализация была экономически целесообразна, так как окия не могли себе позволить держать полный штат опытных учителей.

Жизнь гейш не была так легка и беззаботна, как это представлялось наивным  майко. За один вечер гейши успевали побывать на десятке всевозможных вечеринок, зарабатывая деньги для своих общин. И это был нелегкий труд: ведь выглядеть они должны свежо и неотразимо, хотя к концу своего рабочего дня едва не валились с ног.

Но кроме  добывания средств к существованию, была и заветная мечта: со временем стать хозяйкой окия. Опытные и успешные гейши могли претендовать на такую роль в своей общине, тем более, что они досконально знали всю эту «кухню» изнутри. Самых же успешных и талантливых из учениц ждала и вовсе сказочная судьба: они могли завести богатого и влиятельного покровителя – данну, который взамен эксклюзивного права на интимную близость будет оплачивать ее личные расходы, дарить ей кимоно, драгоценности, способствовать ее карьере и всячески заботиться о ней. Данна мог даже иметь от нее детей, о которых он тоже будет заботиться.

Любопытно, но сами общины были заинтересованы в  том, чтобы у гейш были такие покровители. Во-первых, потому, что данна вовсе не освобождался от обычных платежей и даже не пользовался скидками, когда приглашал свою чаровницу на вечеринки и рауты, а во-вторых, такой статус многократно повышал часовой тариф самой гейши, когда ее приглашали другие мужчины.

Следует пояснить, что в Японии издавна не считается  грехом забеременеть вне брака, и  потому гейши могли заводить собственных  детей. При этом дочерей ждала карьера гейши − это тоже являлось традицией, а сыновья были вправе выбирать себе профессию самостоятельно.

Единственное, чего данна не мог сделать для своей прелестницы − так это жениться на ней. На это было по крайней мере две причины. Во-первых, в профессиональном цехе гейш действовало и действует непреложное правило: гейши не могут выходить замуж. Во-вторых, среди мужской элиты страны просто не бывает неженатых мужчин. Не иметь семьи означает для них признание собственной незрелости или неполноценности, что, естественно, вызывает настороженное отношение в высшем обществе. Поэтому браки в Японии прочны и устойчивы, количество же разводов невелико. В целом, это характерно и для других слоев общества.

Отдельного  упоминания, конечно, заслуживает национальная женская одежда. Кимоно это не просто красивая одежда, это баснословно  дорогая одежда − настоящее шелкового  кимоно стоило и стоит небольшого состояния. Конечно, ни одна молодая  гейша не могла себе позволить  иметь шелковое кимоно в личной собственности. Поэтому в роли собственника всегда выступала окия, и потому весь гардероб кимоно и множество сопутствующих, но совершенно необходимых аксессуаров тоже находился в ее владении. Соответственно, ни одно стихийное бедствие не было так опасно для общины, как пожар: утрата коллекции кимоно ставило на окия крест и обрекало почти всех ее обитателей на жалкое существование.

3. ДЕВЯТЬ ПРАВИЛ, КОТОРЫЕ  ПОТРЯСЛИ МИР. Тысячу лет назад, еще в эпоху Хэйан, из Китая в Японию пришла необычная мода пользоваться белилами, делавшими лицо похожим на фарфоровую маску. С течением веков состав белил менялся, становился более безопасным для кожи, но и поныне это удовольствие не из дешевых. Мало того, что сама процедура трудоемка, так еще и включает весьма экзотические и исключительно дорогие виды кремов − например, на основе соловьиного помёта. Правда, сейчас есть и вполне доступные белила, однако, как и тысячу лет назад, смываются они не так просто, как хотелось бы.

Эти составом покрывалось не только лицо, но и  руки, шея и часть спины, не скрываемой задним отворотом кимоно… 

…Поверх «фарфоровой» маски создавалось лицо гейши: на щеки наносились довольно яркие румяна (обязательно с учетом цвета кимоно), выше обычного места очерчивались брови, тушью подводились глаза, на безжалостно  «загрунтованных» белилами губах ярко-красной  помадой рисовался небольшой  «бантик». Много веков назад помада изготовлялась из шафрана, цветочных  лепестков и растительных масел. Однако уже тогда помада обладала блеском − для этого в нее добавлялась карамель. И потому расхожая метафора из других культур − сладкие губы − в Японии вовсе не была метафорой: из-за карамели губы действительно были сладкими. А вот другая древняя традиция − выкрашивать зубы в черный цвет – не сохранилась. Хотя когда-то это почиталось за особый шик.

С одной  стороны, у гейш должны безукоризненно выглядеть руки, глаза, рот, голова и  ступни, а с другой − они должны обладать прекрасной осанкой, приятным голосом, в полной мере отвечать духу (по-японски − хари) своей корпорации и что самое трудное − иметь соблазнительную ауру. Что касается первых семи условий, то им отвечали все гейши. А вот аурой и хари могли похвастать немногие: видимо, это не столько связано с обучением, сколько с личностью самой женщины. Но те, кто обладал этим «секретным оружием», становились самими притягательными, самыми желанными и, соответственно, самими дорогими гейшами. Для сравнения: даже просто хорошая гейша за один час зарабатывает больше, чем квалифицированная работница в других сферах за день.

При этом надо помнить, что их основная задача не в соблазнении, а в создании для  мужчин особенной атмосферы женской  красоты и непередаваемого словами  обаяния, которая притягательна  не только внешне, но и внутренне. Ведь за годы обучения в специальной школе, в своём окия и во время длительной стажировки будущие гейши основательно изучали поэзию, литературу, танцы, пение, постигали искусство чайной церемонии и остроумной светской беседы, получали массу других навыков, которые подчеркивали и раскрывали их внутренний мир.

Гейши же не только владели приемами чайной церемонии, но и превосходно освоили сложную  науку жестов. И потому мужчины  млели только от одного, внешне вполне невинного жеста, когда опытная  гейша как бы ненароком обнажала узкую полоску своего запястья или вкладывала в поворот головы особый чувственный намек.

А вот такой, чисто национальный элемент очарования японских женщин, как ступни, несомненно, нуждается в пояснении. Традиционная одежда японских женщин, кимоно, почти  полностью скрывает ноги: взору мужчин доступны лишь ступни. Именно поэтому  к ступням такое трепетное  отношение: для японок это примерно то же, что для женщин Запада носить мини-юбку и тем самым демонстрировать стройность своих ног. И хотя сейчас в Японии можно увидеть мини-юбки, особенно у молодых девушек, однако традиции в стране Восходящего Солнца − вещь незыблемая. Поэтому и сегодня отношение японок к ступням такое же трепетное, как и тысячи лет назад. По этой причине даже зимой гейши не отказывают себе в удовольствии продемонстрировать обнаженные ступни с аккуратно подстриженными ногтями, покрытыми красным лаком. Это всегда считалось и считается особым шиком. Жертвы вполне оправданы: каждая гейша знает, что вслед ей смотрят и вздыхают многие мужчины…

Этому же способствует и национальная женская обувь  на весьма высокой деревянной «платформе»− окобо, и удивительная походка японок вообще, и гейш − в частности. И хотя иностранцам кажется, что способ передвижения японок чересчур манерен, однако это не так. Объективно это связано с самим типом несбалансированной обуви и с особенностями женского кимоно. Поэтому научиться правильно ходить в кимоно и в окобо непросто даже для японок. Сами гейши называют такую специфическую манеру «плывущей» или «походкой восьми шагов» и туманно поясняют: освоить все эти премудрости можно, если вообразить себя «волной, набегающей на песчаный берег». И не случайно майко когда-то носили высокую обувь, снабженную еще и колокольчиками, которые мелодично «аккомпанировали» их коротким шажкам.