Содержание
Введение
1. Авангард театральный
2. Сюрреализм
3. Театр абсурда
4. Демократический
авангард
Заключение
Список литературы
Введение
Авангардные
явления характерны для переходных
этапов в истории художественной
культуры, особенно на рубеже веков. Художественный
авангард рубежа 19–20 вв. и 20 в. – выражение
эстетических итогов века уходящего
и экспериментов века грядущего,
реакция эстетического сознания
на глобальный перелом в культуре,
вызванный научно-техническим прогрессом
и социальными катаклизмами 20 в.:
мировыми войнами, революциями. Появлению
авангарда способствовали философские
учения Шопенгауэра, Ницше, Кьеркегора,
Бергсона, Хайдеггера, Сартра; а также
фрейдизм. Авангард ищет и создает
новый художественный опыт, отрицая
предыдущий и протестуя против консервативных,
обывательских, «академических» (реалистически-натуралистических)
форм искусства. Отсюда вытекает часто
декларативный, эпатажно-скандальный
и принципиально иррациональный
характер произведений авангарда (использование
приемов алогизма, парадокса, потока
сознания в литературе, алеаторика
с абсолютизацией принципа случайности
в создании и исполнении музыки,
драматургия абсурда с утверждением
безысходности и трагизма человеческого
существования). Возникнув первоначально
в пластических искусствах: живописи,
скульптуре, архитектуре – авангард захлестнул
литературу, театр, кино, музыку. Фундамент
авангарда был заложен течениями искусства
модерна конца 19 в.: импрессионизмом, символизмом,
неоромантизмом, экспрессионизмом. Наиболее
радикальные течения авангарда начала
20 в. – футуризм, дадаизм, сюрреализм, выразили
себя не только в творчестве, но и в теоретических
манифестах.
1. Авангард театральный
Авангард
театральный (от фр. avant garde – передовой
отряд), термин был перенесен из сферы
политики в область искусства в 1885; означает
новые нетрадиционные художественные
формы, появившиеся в конце 19 в.
Отцом
театрального авангарда считается
Альфред Жарри (1873–1907), автор пьесы
«Король Убю», впервые поставленной в
1896 на сцене символистского театра «Творчество»
в Париже. Один из важнейших манифестов
Жарри назывался «О бесполезности театра
для театра».
Футуристы
и дадаисты поставили под сомнение
современную им театральную систему.
Новые театральные решения футуристы
обосновали в двенадцати теоретических
документах-манифестах (1911–1915). Их критика
начиналась с осуждения примата
драматургии в театральном искусстве,
которая расценивалась как насилие
над игрой – свободной творческой
стихией. В «Манифесте синтетического
театра» (1915) футуристы заявили о
создании нового театра – импровизационного,
динамичного, симультанного, алогичного,
ирреального. Они отняли приоритет
у слова, главного элемента академического
театра, и отдали его физическому
действию: хэппенингу и перфомансу, которые
стали формами футуристического и дадаистского
театра действия и пространственных акций
(в России аналогичными экспериментами
занимался С.Эйзенштейн – концепция монтажа
аттракционов, 1923). Место драматургии заняли
короткие пьески без слов, синтезы, которые
можно сравнить со сценариями комедии
дель арте, в них существовали каркасы
сценок, но отсутствовали логика действия,
психологическая разработка образа. Впоследствии
из этих перфомансов и хэппенингов во
второй половине 20 в. возник пластический
театр художника (Т.Кантор и его театр
«Крико», театр Р.Уилсона).И футуризм, и
дадаизм скептически относились и к главному
завоеванию начала 20 в. – режиссерскому
театру. В режиссере они видели буржуа
от искусства и цензора импровизации.
Они отвергали и позиции актера, который
считался не более чем предметом на сцене,
таким же, как стол или стул. Крайним выражением
изгнания актера стала теория художника
Э.Прамполини (1894–1956), который ввел в обиход
новый термин – «актер-пространство».
Человек становился в новом театре клоуном,
марионеткой, маленьким электрическим
роботом (теория художника Ф.Деперо) или
вовсе исчезал со сцены. Роль публики в
театральном процессе также изменилась,
она должна была стать активной и творческой
(манифест «Театр-варьете», 1913). При этом
культивировалось презрение к публике,
отвращение к успеху, «наслаждение быть
освистанным». Разрушение рампы, разделяющей
сцену и публику, привело к тому, что идеальной
моделью для авангардистов стал цирк,
кабаре, варьете и мюзик-холл. Мюзик-холл
с его блестящими поверхностями символизировал
урбанистическую культуру, близкую эстетике
футуризма, цирк также представал как
метафора мегаполиса. Клоуна футуристы
считали главным артистом перформанса,
и клоун из артиста низкого жанра превратился
в хозяина революционных утопий авангарда.
Многие театральные деятели начала 20 в.,
как М.Рейнхардт, не оставались равнодушными
к низким жанрам культуры, однако, для
Рейнхардта, в частности, берлинское кабаре
«Шум и гам», где пародировались шедевры
мировой драматургии, было лишь местом
отдыхом от театральных забот.Если футуристы
сочинили множество синтезов (около 80),
то драматургическое наследие дадаистов
не столь велико. Созданием пьес занимался
Тцара («Первое небесное приключение месье
Антипирина», 1916; и «Второе небесное приключение
месье Антипирина», 1917; опус «Газовое сердце»,
1921 с персонажами-органами человеческой
головы (Ухо, Глаз, Бровь, Шея, Нос, Рот)
и текстом, сплетенным из звуковых ассоциаций).
Эти и следующая пьеса «Платок из облаков»
(1926) продолжают лингвистические эксперименты
дадаизма – разрушение смыслового предложения,
симультанность, музыкальность, звуковую
ассоциативность. На этих же приемах построены
произведения бельгийских дадаистов Клемента
Пансаера (1897–1922) и Жоржа Рибемон-Дессеня
(1884–1974), а также балет «Парад» Эрика Сати,
поставленный труппой С.Дягилева в кубистических
декорациях П.Пикассо. Век дадаизма был
короток, в дальнейшем течение растворилось
в сюрреализме.
2.
Сюрреализм
Как
художественное направление, сюрреализм
оформился в 1924, о чем объявил
в первом сюрреалистическом манифесте
его лидер А.Бретон. Отталкиваясь
от иррационализма А.Бергсона и З.Фрейда,
он провозгласил первенство образа, рожденного
подсознанием, отказ от логики, анализа,
психологии, автоматическое письмо, продиктованное
«потоком сознания». Драматургическое
наследие сюрреализма представлено драмами
Г.Аполлинера, Армана Салакру (1899–1985),
Ж.Кокто, Жоржа Неве, Роже Витрака. В 1926
для постановки сюрреалистических пьес
Витрак вместе с Антоненом Арто и Робером
Ароном создал театр им. Альфреда Жарри.
Наиболее полно эстетику театрального
сюрреализма выразил ученик Ш.Дюллена
Арто со своей концепцией «театра жестокости»
в книге «Театр и его двойник» (1938). Воплощая
галлюцинации больного воображения, Арто
пытался создать сновидческий театр. Он
подверг критике развлекательный «пищеварительный»
театр как проявление буржуазного конформизма
и призвал театр повернуться лицом к жестокой
жизни и отказался от гуманистической
и психологической направленности театра.
Задача театра – обрушиться на зрителя
как чума, ввести его в состояние шока
путем показывания преступлений, крови,
грубой эротики, демонстрации инстинктов
человека, т.к. образы насилия и жестокости
способны очистить общество. Находясь
под влиянием Фрейда, он считал театр жестокости
видом психотерапии. Обращение Арто к
миру подсознательного вызвало к жизни
невербальные формы его театра, которыми
увлекся Ж-Л.Барро (1910–1944), один из крупнейших
деятелей французского театра. В руководимом
им парижском театре «Одеон» впервые увидели
свет абсурдистские пьесы Жене, Ионеско,
Беккета, на которых сильно повлияли идеи
Арто. В 1962 Аррабаль с кинорежиссером Алехандро
Ходоровски (создателем фильма «Святая
кровь») и мультипликатором Роландом Топором
(мультфильм «История маркиза де Сада»),
членами группы сюрреалистов (1960–1963) создал
«Панический театр», в котором на почве
эстетизации инстинктов, физиологии, жестокости
ставятся театральные эксперименты. «Мы
все втроем были очень «панические», –
рассказывает он, –… в сюрреализме есть
много большевистского: они любят прямые
линии, не признают полутонов… И вот мы
основали эту группу «панического театра»
– своего рода бунт против догм большевизма,
Ватикана... Группа «панического театра»
очень интересовалась наукой, например
жизнью муравьев, пластикой металла, философией,
новыми открытиями».Большое влияние на
развитие театрального авангарда оказала
философия экзистенциализма и связанная
с ней мифологическая интеллектуальная
драма (творчество Ж.П.Сартра, А.Камю, Г.Марселя,
Ж.Ануя, С.де Бовуар, А.Сент-Экзюпери). Экзистенциализм,
будучи попыткой осмысления социальных
потрясений, постигших европейскую цивилизацию
в первой половине 20 в., обратился к проблеме
кризисных ситуаций, в которых оказывается
человек. Бытие понимается как экзистенция,
которая непознаваема, абсурдна.
3. Театр
абсурда
Сюрреализм
и экзистенциализм подготовил появление
театра абсурдистской драмы, основанной
на концепции несовместимости человека
и окружающего его мира. «Театр
абсурда» возник в тревожной общественной
атмосфере конца 40-х – начала
50 – х годов, смысл которой
Луи Арагон определил так: «От
Франции с оружием в руках
– к Франции преданной». Преданы
были антифашистские и демократические
идеалы Сопротивления, надежды на социальное
преобразование послевоенного французского
общества. В этой кризисной атмосфере
разочарования создатели «драмы
абсурда» выразили панические настроения
«маленького человека», остро ощутившего
трагизм своего положения в современном
буржуазном обществе. В «драме абсурда»
звучала проповедь обреченности человека,
которому в тисках бесчеловечной, бессмысленной
капиталистической действительности
не остается ничего, кроме алогизма (Ионеско),
покорного ожидания смерти (Беккет) или
разрушительного и самоубийственного
бунта (Жене). Говоря словами Ионеско, «абсурдисты»
мир видят «лишенным смысла, реальность
– ирреальной», людей «блуждающими в хаосе,
не имеющими за душой ничего, кроме страха,
угрызений совести… и сознания абсолютной
пустоты их жизни». Именно такими предстают
мир и обитающие в нем жалкие, ущербные,
уродливые существа в пьесах Самюэля Беккета.
Ирландец по национальности, пишущий свои
романы и пьесы как на французском, так
и на английском языке, Беккет создает,
по словам одного критика, драматургию,
«насквозь изъеденную отчаянием». «Апостол
одиночества» насыщает свои пьесы зловещей
символикой, населяет их слепыми и немыми,
безногими и паралитиками. Он помещает
своих героев в мусорный ящик («Конец игры»,
1957) или по самому шею засыпает песком
(«О! счастливые дни», 1961), стремясь отнять
у них всякое право на самостоятельность,
на свободу передвижения, действия слова,
превращая их в марионеток, подчиненных
непознаваемым злым силам. Самая известная
из пьес Беккета, «В ожидании Годо» (1952),
представляет собой мрачную по смыслу
притчу, в которой обрывки религиозных
мотивов соседствуют с отчаянно пессимистическими
философскими рассуждениями, мистика
сочетается с грубым физиологизмом, жутковатые
философские аллегории перемежаются «черным
юмором». Не случайно это произведение
окрестили «философской клоунадой». В
пьесе «ничего не происходит», и эта «разряженность»
действия как бы служит подтверждением
мысли автора: «Время дается человеку
на то, чтобы состариться». Ранние пьесы
Эжена Ионеско подчеркнуто алогичны. В
них сочетается нелепость действий героев
с бессмысленностью их слов. В пьесе «Лысая
певица» (1950), щедро используя фарсовые
приемы, буффонный комизм и гротеск, Ионеско
пытался соединить пародию на бытовой
психологический театр с элементами антимещанской
сатиры. За пустопорожней жизнью действующих
лиц, за абсолютным тождеством героев
– четы Мартин и четы Смит – ощущается
насмешка над безликостью буржуазного
обывателя. Критическое отношение к современному
капитализму, к его идеологии превращается
у «абсурдистов» в отрицание идеологии
вообще, во вражду ко всем общественным
формам. Отражая действительность крайне
субъективно, драматурги «театра абсурда»
абсолютизируют мировосприятие мелкого
буржуа, который, по словам В. Воровского,
хочет «не разрушения буржуазного мира,
а завоевания его ля себя, устройства в
нем уютного для себя уголка». Именно поэтому
в пьесах Ионеско, Беккета, Жене так мало
подлинного сочувствия к человеку и так
много неверия в его силы. Именно поэтому,
ощущая противоречия буржуазной действительности,
«абсурдисты» не видят выхода из них, в
лучшем случае ограничиваются констатацией
бесчеловечности этой действительности.
«Абсурдисты» демонстративно выступают
против реализма и традиционных форм искусства.
Они порывают не только с театральными
традициями, но и с традициями литературы,
драматургии, отказываются рассматривать
язык – в том числе язык сцены – как средство
связи и взаимопонимания между людьми.
Отсюда усложненность форм «абсурдистской
драмы», ее запутанная метафоричность,
бесконечная игра словами и образами,
причудливая смесь фарса и элементов «театра
ужаса». Но попытка представить «театр
абсурда» как безобидную, чисто театральную
«игру» неправомерна: его создатели глухи
к голосу истории, не верят в социальный
прогресс, боятся революционных преобразований.
«Мы должны избавиться от мифа революции»,
- заявляет Ионеско. Надо ли после этого
удивляться тому, что в своих пьесах –
«Игры в убийства» (1970) и «Макбетт» (1972)
– Ионеско оказывается на крайних антиреволюционных
и антинародных позициях? В 50 - 60-х годах
косвенными, а порой и прямыми откликами
на события современности, как и необычной
драматургической формой, «театр абсурда»
привлек к себе внимание ряда крупных
актеров и режиссеров. Произведения «абсурдистов»
издаются ныне в серии «Классики французской
литературы»: «абсурдизм» стал признанной
частью ортодоксального буржуазного искусства
и исчерпал себя к концу 60-х годов. Десятилетием
раньше, в 1959 году, один из зачинателей
«театра абсурда» Артюр Адамов заявил:
«Я больше не верю в этот мнимый авангард…»
Адамов стал видным деятелем подлинного
демократического авангарда. В абсурдистских
пьесах не найти воспроизведения внешней
реальности. «Театр насмешки» шокировал,
удивлял, возмущал. К середине 1970-х абсурдизм
исчерпал себя, и на смену пришло поколение
новой драматургии (алитературы), которое
принадлежит уже эстетике постмодернизма,
реакции на авангард.
4. Демократический
авангард
Демократический
авангард – направление во французском
театральном искусстве, тесно связанное
с борьбой за новую Францию, за
социальное преобразование мира. Артюр
Адамов – один из видных представителей
этого направления.Ранние пьесы Адамова
говорили о смятении, духовном кризисе
драматурга. В гнетущей атмосфере ужаса
и всеобщей враждебности, которой пронизаны
эти пьесы (одна из них красноречиво названа
«Все против всех»), возникают пугающие
образы, рожденные и деформированные больным
воображением. Это пьесы «театра абсурда».
Но уже тогда Адамова отличали от других
«абсурдистов» искренность и поэтичность,
то «гуманистическое беспокойство о судьбах
мира и людей», та «общественная совесть»,
которые к середине 50-х годов привели его
в демократический лагерь.В 1957 году Адамов
создает пьесу «Паоло Паоли» - историческую
хронику, сочетающую в себе углубленную
психологическую разработку характеров
с едкой социальной сатирой на капиталистов-предпринимателей
и служителей культа. Автор сочувственно
и драматически изображает в ней рабочего
человека. Если в начале пути Адамов испытывал
влияние драматургии Стриндберга, то к
концу 50-х годов оно сменяется живым интересом
к эпическому театру Брехта. Под знаком
воздействия Брехта Адамов создает лучшую
свою пьесу – «Весна-71» (1960). Задача пропаганды
революционных идей и создания «революционной
эстетики» является главной и для Армана
Гати. Его пьесы часто ставятся в народных
театрах Франции, в театральных центрах
французской провинции. Драматург объединяет
в своих произведениях политическую, социальную
проблематику и полет фантазии, разрабатывает
актуальные проблемы классовой борьбы,
войны и мира в приемах условного театра,
насыщает свои произведения яркой и не
всегда легко поддающейся расшифровке
символикой.В одной из лучших своих пьес
– «Всенародная песня перед двумя электрическими
стульями» (1962), рассказывая о борьбе и
гибели Сакко и Ванцетти, Гати не выводит
этих героев на сцену, но показывает реакцию
на события драмы представителей разных
социальных слоев в самых разных местах
земного шара. В последние годы явно растет
интерес публики к современной французской
драматургии. В двух крупных издательствах
«Сейль» и «Сток» - начиная с 1968 года, систематически
публикуются в сериях «Театр» и «Открытый
театр» новые пьесы французских авторов.
Здесь печатаются произведения Эмме Сезера,
его пьесы «Трагедия короля Христофора»
(1965), «Сезон в Конго» (1967), «Буря» (1969) имели
большой успех у зрителя; комедии-памфлеты
Сержа Резвани «Ле Ремора», «Лагерь золотого
сукна» (1980), «Капитан Шелл, капитан Эссо»
(1982),отмеченные политическим радикализмом
и крайней степенью «черного юмора». Здесь
же увидели свет пьесы Филипп Андриена,
Пьера Але, Лилиан Атлан, Люка де Густина,
Эли Прессмана, Сержа Беара, Жаннин Вормс
и др. Во многом отражающие колебания настроений
и вкусов мелкобуржуазной интеллигенции,
ограниченность ее миропонимания, пьесы
этих авторов нередко оказываются причастны
политической проблематике, подчас отмечены
острыми социальными акцентами и, как
пишут издатели «Сток», «критикуют свое
время». В сложной политической обстановке
последних десятилетий драматурги стремятся
найти свое место в рядах борцов за социальное
преобразование действительности. Однако
современная драматургия не всегда успевает
откликаться на бурные события времени,
часто уступая первенство более динамичному
в этом отношении театру.