Армянские народные танцы

АРМЯНСКИЕ ТАНЦЫ 

 
 
Многие люди находят в армянских  танцах, в их страсти, утонченности и красноречивости нечто особенное. Надеемся, эта статья послужит вам  хорошим проводником в уникальном мире армянской танцевальной культуры.  
 
Территория и история Армении 
 
Армянская республика наших дней – маленькая и очень гористая область, по площади сравнимая с Бельгией, населенная только тремя миллионами человек. Раньше Армения занимала огромную территорию, включавшую горы, сегодня принадлежащие Грузии и Азербайджану, и обширное плато, которое простирается от восточной Анатолии в Турции до юга Кавказа и частично находится в Иране, Ираке и Сирии. Это огромное плато – место, где лежит гора Арарат, символ армянской нации и также символ изгнаний: гора видна из столицы Армении Еревана, но находится на территории Турции. 
 
Анатолийское плоскогорье – один из древнейших центров цивилизации. Армяне, потомки индоевропейцев, обосновались там в пятом веке до нашей эры и создали первое христианское государство в 301 году нашей эры. Вскоре государство приобрело культурную уникальность, во многом благодаря изобретению армянского алфавита в 406 году. Среди других обитателей плоскогорья были персы, византийцы, арабы, ассирийцы и турки. Несмотря на то, что это привело к появлению богатейших фольклорных традиций, среди жителей плоскогорья шли постоянные раздоры.

 
 
Во время Первой мировой войны  длинная история травли со стороны оттоманских турков вылилась в кампанию, результатом которой стало массовое убийство более чем полутора миллионов армян в период между 1915 и 1922 годами. Эти события были официально признаны геноцидом ООН в 1985 и 1986 годах, европейским парламентом – в 1987 году. Однако Турция до сих пор отказывается признать геноцид. Выжившие армяне были вынуждены спасаться бегством из Анатолийского региона. Некоторые из них осели в Сирии и других арабских странах, некоторые ушли на север в область, которая в 1920 году стала Советской Арменией, некоторые ушли в Азию, Грецию и Европу, а сотни тысяч пересекли Атлантику и поселились в Северной Америке. В наши дни в Лос-Анджелесе, Фресно, Вашингтоне и других городах существуют крупные сообщества армянских беженцев. 
 
Армянский танец 
 
Подобно другим сообществам иммигрантов, изгнанные армяне стремятся возродить свою этническую уникальность посредством танца и музыки. Традиционное танцевание по-прежнему популярно среди армянских беженцев; кроме того, оно зачастую очень успешно экспортируется по всему миру в международные танцевальные коллективы народных танцев и коллективы, занимающиеся изучением и исполнением хороводов. Автор этой статьи разделила армянские танцы на четыре категории: танцы Армении Восточного Кавказа, танцы Армении Западной Анатолии, танцы Великой Армении и танцы диаспоры. Возможно, эти категории частично пересекаются, но они дают широкую картину существования армянских танцев. Другая классификация может быть сделана на основании разделения между сельскими народными танцами и танцами, которые создают профессиональные коллективы; или же между танцами территориальной Армении и танцами, представленными в сообществах беженцев.

 
 
Танцы Армении Восточного Кавказа 
 
Армения Восточного Кавказа – эта та крошечная область, на которой сегодня находится Армянская Республика. Энергичный мужской танец Jo Jon (также известный как Zhora Bar) происходит из Спитака на севере. Mom Bar, что означает «танец со свечой», происходит из деревушки Марун у озера Севан и традиционно является последним танцем, исполняемым на свадебных праздниках. В конце танца свечи задуваются, и это означает, что всем приглашенным пора расходиться по домам. Различные версии Harsaneek, также первоначально танца со свечами, происходят из восточных регионов страны и воплощаются во множестве изысканных видов женского импровизированного сольного стиля, известного как «naz bar» или «танец грации», на котором основаны постановочные движения таких танцев как Archka Yerezanke.

Naz Bar 

Naz Bar

 
 
Танцы Армении Западной Анатолии 
 
Многие армянские танцы Западной Анатолии, находящейся на территории Турции, сегодня процветают в других частях света благодаря тем, кто в свое время спасался от гонений. Так, Sepastia Bar из Себастии известен во множестве вариантов в себастийских сообществах США. Ooska Gookas (также известный как Hooshig Mooshig) и его музыкальный брат Shavalee происходят из города Эрзерума, равно как и Tamzara, Medax Tashginag и Erzroomi Shoror. Laz Bar происходит из Sev Tsov на побережье Черного моря. В этом танце, как и во многих других, родиной которых стало морское побережье, исполняются шимми плеч – имитация движений рыбы.

 
 
Анатолийский регион Дарон (Daron), подаривший миру танец Pompooreeg и, разумеется, любимый многими таинственный Daronee, был зверски опустошен турецкими депортациями и гонениями. Большинство армян, живших там, были убиты, некоторые бежали и лишь немногие остались жить в Турции, смешавшись с турецким этносом. Полвека спустя, в конце 1960-х годов, хореограф Государственного ансамбля песни и танца Азат Гарибян (Azat Gharibian) отважился вернуться в Дарон, чтобы отыскать «замаскированных» армян и собрать те знания об армянских танцевальных и музыкальных традициях, которые у них остались. Танец, известный нам как Daronee, был составлен Азатом по частям. 
 
Песня Daronee была записана оркестром ансамбля. Мой учитель Tom Bozigian, работавший вместе с Азатом, сказал мне в 1987 году, что перевести песню не удалось, потому что текст состоял из множества архаичных диалектических тонкостей, однако мой друг и коллега Shakeh Avanessian преуспел в частичном переводе в 1996 году. Несомненно, текст описывает трагические исторические события, произошедшие в Дароне в 20 веке. Как в поэмах, в этом тексте значение скрыто в образах и игре слов; и как во многих армянских песнях, потеря родины приравнивается к потере любимого. Здесь поется о потере и родины и любимого: 
 
Daronee 
 
Love is like a field that has worn away 
There is a little breath that is a breath 
In the place of my lover 
May God curse... 
I love a little one, I am told to leave that one too 
Ah, Lashghert, death, tears 
Once happy and sweet-smelling  
My beautiful fair-haired lover 
Go ahead and take my lover! 
Oh, sweet-smelling...  
I know of a lover who misses you terribly  
Припев: Gorani, Gorani, my beloved Gorani...  
 
Lashghert – это, вероятно, название места в Дароне, а Gorani, о котором поется в припеве, частично соотносится с горным хребтом, домом бога войны. Эта ассоциация придает танцу и песне образный ряд «сражения в битве за жизнь». Tom Bozigian также описывает Daronee как «эмоциональные телодвижения, происходящие от войн и страдания». Согласно Tineke van Geel, Gorani – это танец, на котором основан Daronee, он до сих пор встречается в Дароне, Sassoon и Shatag. В средние века Gorani называлась любовная песня. Сегодня все версии Gorani обычно родственны печальным событиям – например, плохому урожаю или потере любви. Daronee по-прежнему является частью репертуара Государственного ансамбля – однако теперь он для придания большего интереса исполняется в быстром темпе.

Daronee

 
 
В Ереване, столице Армении, школы  танца и государственные ансамбли танца и песни ставят перед  собой целью сохранение народных танцевальных традиций в формате, уместном для сценической презентации. Сценические версии могут существенно отличаться от оригинальных танцев деревень, и в адрес государственных ансамблей часто поступают обвинения в уничтожении истинных народных традиций. Однако, хотя в ходе адаптации к сцене танцы меняются, следует иметь в виду, что столь масштабное уничтожение армянской культуры во время турецкой агрессии делает ценными любые попытки сохранить армянское танцевальное наследие. Так или иначе, армянский народный танец, как и все народные танцы, является частью существующей традиции, которая менялась и будет меняться, впитывая новые влияния и сама влияя на танцы других народов. 
 
Танцы Великой Армении 
 
Существуют другие танцы, характеризующиеся близким расстоянием между танцорами, которые, по мнению автора этой статьи, происходят из Великой Армении, занимающей территорию древней Армении, где танцы и музыка обнаруживают заметное армянское влияние, даже хотя территориально могут считаться турецкими, курдскими или ассирийскими. Среди таких танцев Agir Govenk из Битлиса, курдский Bablakhans, Halays из Вана и некоторых районов Курдистана, Tulum Havasi с Восточного Кавказа и ассирийский танец Zaroura. Курды распространяли свое культурное влияние на армян, и существует ряд армянских танцев с курдским влиянием: например, Khumkhuma, Papooree, Teen and Halay. Исполняемые людьми, сцепленными за руки, эти танцы известны как «pert» («крепость») или «bahd». Слово Bahd, по-армянски «стена», лингвистически связано с «bahr», что означает «танец». «Halay» происходит от слова «alay», что означает «много людей». Эти танцы, исполняемые группой людей, танцующих вплотную друг к другу, отражают как «оборонительную» природу народностей, подвергавшихся постоянным гонениям, так и сплоченность, на которой основан танец и которую он укрепляет. 
 
Bianca de Jong считает, что танцы принадлежат как месту, так и людям, и что вместе с гибелью цивилизаций и культур танцы погибают не целиком. По личному опыту автора этой статьи, то, что после гибели культур остается от всех народных танцев – и, в частности, от армянского танца – это характер связи ступней танцора с землей, ощущение от работы ступней. Танцы Великой Армении рассказывают моим ступням те же истории, что и армянам - истории о потере родины и тяжелой, но несломленной жизни. Zaroura, например, является ассирийским танцем, но ощущается как типично армянский, хотя степы в нем не похожи на степы армянских танцев. Zaroura танцуется в ряд. С каждым повтором танцевальной последовательности танцующие передвигаются только на одну длину ступни. С каждым битом мы прикасаемся к земле прямо под нами или становимся на нее, подтверждая то, что мы тут стоим, снова и снова, как если бы это был наш дом. У ассирийцев не было дома много веков, но они и без него сумели сохранить свою культурную уникальность – возможно, потому, что в танцах, подобных Zaroura, дом существует под ступнями танцоров, даже если больше его нигде нет.

 
 
Танцы диаспор 
 
В 1940-х и 1950-х годах второе и третье поколение армянских американцев занялись созданием нового репертуара танцев, объединяя традиционные и новые степы со старыми народными мелодиями и песнями, чтобы восполнить утраченное во время переселения. Хороший пример этого процесса - Eench Eemanaee, также известный как армянский Misirlou. Этот танец появился в результате совмещения греческого Misirlou, невероятно популярного в США в 1950-х годах, и традиционного армянского танца Lorke Lorke (также известного как Sirdes, «мое сердце»), который был привезен из Дарона, с берегов озера Ван. В тексте песни к Eench Eemanaee также рассказывается история о потере любви, которая выступает метафорой изгнания: «С того дня, как ты ушел, мне стало горько жить / И даже цветы плакали и грустили со мной / Если бы только ты, любовь моя, вернулся…» Музыка к этим новым танцам обычно яркая, и движение в этих танцах происходит направо (это атрибут армянских танцев празднеств). Согласно Tineke van Geel, танцы, в которых движение происходит налево, более меланхоличны. В числе популярных танцев, воссозданных диаспорой, такие как Aghchig («Милая девушка»), Ambee Dageets и Guhneega. Современное армянское сообщество США отличается творческой лабильностью. Обычно танцы танцуются так: играет оркестр, и люди выстраиваются во множество рядов, причем каждый ряд танцует такие степы, какие ему нравятся! Так, ряды могут одновременно танцевать под музыку Ambee Dageets Siroon Aghchig, Halay, Sirdes или степы без конкретного названия. 
 
Все эти танцы говорят нам о том, насколько прочны и важны танцевальные традиции. Автор этой статьи находит особенно вдохновляющим, что даже когда люди, культура и родина уничтожаются, как это случилось с Арменией, уничтоженное может быть воссоздано в новом виде. 
 
Первоначально эта творческая лабильность во всех своих формах характеризовала сознательную попытку возродить новую жизнь, подобно тому, как возрождается феникс, из геноцидного пепла родины. Та же самая творческая сила вдохновила советско-армянского композитора Хачатура Аведиссяна (Khachatoor Avedissian) написать Oratorium in Memory of the Victims of the Armenian Genocide of 1915, современное произведение с использованием традиционных армянских инструментов и мелодий. Berceuse, третья часть Oratorium, основана на традиционной колыбельной, красота которой сподвигла автора этой статьи на создание танца Shoror. Хотя в родословной автора этой статьи нет армян, она убеждена, что последствия геноцида затронули всех членов семьи человечества, и подобные ритуальные акты излечения ран – дело совести всех и каждого. Преклоняясь перед той творческой силой, с которой разбросанные по свету дети Армении отреагировали на потерю армянской культурой такой существенной части ее музыкальных и танцевальных традиций, равно как и на потерю такого количества жизней, автор статьи объединила традиционные армянские степы shoror с собственной хореографией в честь Армении.

Shoror

 
 
«Shoror», что означает «раскачиваться», лингвистически связан с «oror» - «укачивать, баюкать». Утонченное покачивание рук баюкает новую жизнь, что отражено в словах колыбельной: «Ночь, свет луны падает на твое лицо / Моя любовь всегда с тобой / Зло не коснется тебя / Ты – моя единственная надежда, ты, мой невинный, славный малыш / Эта колыбельная убаюкает тебя / И ты будешь быстрее расти / И быстрее разгорится огонь в очаге твоего дома / Ты – моя мечта, ты – мое солнышко…» 
 
Когда мы танцуем Shoror, мы держим в руках свечи, чтобы осветить светом знания то, что скрывается во мраке, и чтобы доказать, что мы видим и помним. Воспитание новой жизни символически отображается в движениях наших ступней, которые совершают степы депортаций и форсированных маршей в сирийской пустыне в 1915 году. Наконец, мы собираемся вместе и поднимаем наши наполненные светом кисти в аведиссянском образе надежды из шестой и последней части Oratorium – в образе Армении с тысячью крыльев. 
 
Музыка Аведиссяна затрагивает человеческие сердца, которые надеются и скорбят, и поэтому Shoror, танец со свечами, получил распространение. В 1995 году многие европейские и североамериканские коллективы хороводов включили Shoror в свои демонстрации и мероприятия по случаю 50-летней годовщины окончания Второй мировой войны в Европе. В мае 1995 года автор этой статьи преподавала Shoror вместе с другими армянскими, еврейскими и цыганскими танцами во время музыкального фестиваля в христианской церкви Берлина.  
 
По мнению автору этой статьи, если бы мы все говорили об уничтожении армян, холокоста Второй мировой можно было бы избежать. Возможно, помнить и говорить – наша сегодняшняя ответственность. Свидетельствование о том, что мы помним прошлое – наша единственная надежда на правильный выбор в настоящем и на мир в будущем.  
 
Больно признавать, что каждый человек может явиться инициатором или участником травли. Послание, зашифрованное в таких танцах как Shoror и Daronee, звучит просто: «Битва за жизнь» - не против наших соседей, но за то, чтобы сохранить в нас проблески человечности. Наверное, сегодня нам стоит воспрянуть духом благодаря выжившим, стремящимся к лучшему армянам, потому что, в конечном итоге, геноцид провалился. Армянский язык, культура, танец, музыка, живопись и религия живы и процветают в стольких местах, сколькие никогда не разрушить. Жестокая ирония – и чудо – в том, что именно действия, предпринятые для уничтожения армян, спустя многие десятилетия помогли им выжить. 
 
Армяне застраховали себя от исчезновения, обосновавшись там, куда занесли их ветра перемен. Основанные на немеркнущих художественных и культурных традициях, танцы армянской диаспоры – урок всем нам, людям, которые их танцуют и на них учатся.